***
– Приём, это Гонщик. Выпускайте Дмитрия из плена. – Приём, это «Гори, гори ясно». Слушаемся, сэр! Лёша стоял и наблюдал за всем, что происходило у здания Vmeste. Да, Андрей распорядился, чтобы он контролировал ситуацию. Он видит, как Юлю заводят в одну из машин и в спешке под вой сирен отвозят в участок. То же самое случилось с Игорем, спустя пару минут. Евгений сделал с ним селфи, довольно улыбаясь. Он был горд, как петух на заборе. Он ещё не знал, что поймал не того человека. Чумной Доктор на свободе, и он будет вершить справедливый суд над людьми и дальше, только вот считается ли справедливым этот поступок? Посадить в тюрьму невиновного, чтобы обмануть полицию, – это очень умно, бесспорно, только вот сколько продержится эта тайна? Все вскоре поймут, что Чумной Доктор – не Игорь, и что же тогда? Как полиция будет вести расследование? Лёшу все эти вопросы волновали, пока он молча наблюдал за арестом Грома. В паре метров от машины с Игорем стоял Фёдор Иванович Прокопенко. Он сложил руки в замок и смотрел на своего***
– Неужели мне нельзя будет никак с тобой связываться? А если что-то случится? – Ты действительно хочешь знать, если со мной что-то случится? – Олег, ты сейчас это, надеюсь, в шутку спросил? Конечно, хочу! – Хорошо. Давай так, устроим тест на внимательность. Я подъеду на этой машине куда-нибудь так, чтобы её было видно в твои окна. Заметишь – приходи. Не заметишь – ничего страшного. – Ты издеваешься надо мной. – Только сделай так, чтобы Ника не вычислила ни тебя, ни твои свиданки в тонированную Теслу. – Создаётся ощущение, что эта Ника только и делает, что следит за всеми. – Я бы не удивился, если это было бы так. Значит, ты меня понял. До встречи, Серёж. Сергей смотрит новости, сидя на кухне. Чумной Доктор сбежал из тюрьмы в начале дня, примерно в час после полудня. В одиннадцать часов вечера, он был пойман в здании Vmeste и теперь находится в участке, ожидая суда. Личность Чумного Доктора все ещё не объявлена народу. Люди негодуют, не понимая, что же это за человек, раз его никто не хочет раскрывать. Многие подозревали на Николая Каменного – мэра этого города. Были подозрения и на Фёдора Прокопенко, и на Сергея Разумовского, и даже на Арину Авдееву – депутата Нижней Палаты Федерального Совета Российской Федерации или, говоря простым языком, Государственной Думы. Что происходит с Игорем теперь понятно, а что с Олегом? Разумовский не знает, что ему сейчас делать – нестись обратно в офис в поисках Волкова или просто сидеть и ждать приказа возвращаться. Сергей ненавидит ждать, но поступает так, потому что не хочет подвергать Олега опасности. А его сохранность для Разумовского очень важна. Ника ушла совсем недавно, отсидев два часа за стулом в полном молчании в объятиях Сергея. Обычно он думал, что люди быстро успокаиваются, но сейчас ему казалось, что её истерике не было конца. Слёзы лились из кофейных глаз Ники, словно водопады, а голос становился всё более хриплым. Лучше бы она не приходила и не узнала эту кошмарную новость. И Сергею было бы не так стыдно перед ней. Он соврал ей везде, где только мог, чтобы она ничего не узнала. Желательно никогда. Олег жив только для него. Он не собственник, нет, но так будет лучше для всех. В первую очередь для самого Волкова. Разумовский выглядывает в окно, смотря на Санкт-Петербург, тонущий в объятиях тьмы и ночи. Огни лишь частично могут с ней побороться, ведь они не защищают человеческие души от её проникновения. Тьма уже внутри всех петербуржцев. Она с ними навсегда, прямо как в сказках, только здесь счастливого финала не будет. Потому что в жизнях людей счастливого финала не бывает никогда. Бывают лишь полосы, чёрная и белая, и иногда их совсем не отличишь друг от друга. За окнами видно маргиналов, подражающих Чумному Доктору. Они бунтуют у здания полиции, требуя выпустить своего героя. Ещё немного и гос.служащим будет их не удержать. И начнётся хаос, который никто не сможет остановить. Даже сам Чумной Доктор. Люди, окрылённые надеждой на счастливую жизнь – самые страшные люди. Они перестают видеть перед собой какие-либо препятствия, летят, несутся вперёд, не замечая того, что происходит вокруг. А потом крылья исчезают – и они стремительно падают вниз, на острые скалы реальности. Они разбиваются на осколки, пытаясь понять, что с ними произошло. А надежда сбегает от них, тихо хихикая. Ей абсолютно всё равно на чувства людей, она не думает об этом. Она просто отбирает среди всех остальных самых стойких и сильных, что будут гнаться за ней и выпрашивать крылья; что будут карабкаться на скалы, падать вниз и ползти заново; что будут молить её о помощи, а если надо – отбирать у неё крылья насильно. Такие люди ей вправду интересны. Остальные – лишь второй сорт. И именно второсортные ребята сейчас носятся за Чумным Доктором, окрылённые надеждой. Что же они получат в итоге? Они просто разобьются о скалы, как и многие другие до них. Сергей смотрит на часы. Полночь. Знакомая белая Тесла с чёрной крышей проезжает вдоль улицы и сворачивает во двор. Фонари красиво отражаются в тонированном лобовом стекле и на отполированном корпусе. Значит, Олег в порядке или он приехал, чтобы попрощаться? А может это вообще не он? Сергея снова охватывает паника, заставляющая дрожать все конечности. Он нервно сглатывает, не зная, что ему делать. Что его ждёт? Кто его ждёт? И как ему вести себя в этой ситуации? Он не замечает, как выходит из квартиры и спускается по лестнице. Он не замечает, как выходит из дома. Не замечает, как подходит к подъехавшему автомобилю. Он понимает, где находится, лишь когда видит блестящий капот перед своими глазами. Ему страшно, но выбора у него не осталось. Сергей дёргает переднюю дверь пассажирского сидения на себя и осторожно заглядывает в кристально белый салон. На водительском месте никого. – Серёж, ты двери перепутал. Иди назад, – раздаётся мягкий знакомый голос из полумрака. Разумовский дрожащей рукой дёргает ручку задней двери на себя, но она не открывается. Слишком слабо. Он пробует ещё пару раз, но усиливающийся тремор не даёт ему применить нужную силу. Олег открывает сам изнутри, непонимающе смотря на него. Сергей чуть ли не падает ему на руки. – Ты чего? – Волков подтягивает его на себя, усаживая на сидение, и перегибается через него, закрывая дверь. – Что случилось? – Ты в порядке?… – едва слышно спрашивает Разумовский, наклонив голову ему на грудь. Приятная ткань пиджака ласкает кожу щеки. – Да, а ты, смотрю, не особо, – нахмурился Олег. – Я так устал… Я не выдерживаю… Такое чувство, будто весь Питер на моих плечах, Олег. А я ничего не делаю. Это ранит меня. Сергей сжимает ткань его пиджака в своих ладонях, наслаждаясь его обществом. Долго ли они смогут просидеть тут вместе? А смогут ли они вообще быть вместе в дальнейшем? Вопросы заполняли голову, заставляя её фактически трещать по швам – мозг с таким количеством мыслей банально не справлялся. – Прекрати, Серёж. Ты никому ничего не должен, – руки Волкова мягко прижимают его к себе. Он снимает с него кепку, скрывавшую огненные волосы. – Я понимаю, ты оказался в ужасной ситуации выбора между мной и тем, чему ты посвятил всю свою жизнь. И поэтому я приму любое твоё решение. – Что ты несёшь вообще, Олег? – всхлипывает Разумовский, смотря в его глаза. – Я люблю тебя и… чисто физически не смогу выбрать что-то против. Можешь радоваться, я на твоей стороне. – Я не могу смотреть на такого тебя. Разбитого в пух и прах. – Ты же знаешь, что можешь помочь мне, – слабо улыбнулся Сергей, потянувшись за поцелуем. Олег прикрывает глаза, касаясь своими губами губ Сергея. Его ресницы так прекрасно дрожали от наслаждения, что даже на них можно было смотреть вечно. Разумовский пытается заполнить пустоту внутри, сразу же целуя напористее и прижимаясь ближе. Он пытается забыться, раствориться в собственных чувствах, которые мешают ему расслабиться. Волков же наоборот, дразнит его, чуть отдаляясь и касаясь мягко, почти невесомо. Олег хочет продлить это удовольствие, каждый раз сбегая от напора Разумовского. В ответ на эти действия Сергей рычит, резко нависая сверху. Теперь ему гораздо удобнее делать так, как он захочет. Его глаза сверкают, смотря на Олега, и словно подчиняя себе. Волков не протестует. Ему нравится такой Серёжа. Поцелуй в ту же секунду становится жадным и страстным, дыхание прерывается, а отрываться друг от друга, чтобы его восполнить, не хочется. Казалось, их сердца бились в унисон настолько громко, что оглушали весь район. Разные чувства смешивались в одну непонятную массу, которую нельзя охарактеризовать одним словом. Сергей отстраняется лишь на несколько мгновений, шумно вдыхая воздух ртом. Взгляд Разумовского, жгучий и жаждущий, придаёт глазам неистовый лазурный огонь. Олег улыбается, осторожно убирая волосы с его лица. Он пользуется этой заминкой Разумовского, меняя их местами. Сергей не успевает хоть как-то отреагировать на это наглое нарушение им установленных правил, потому что Олег начинает покрывать поцелуями его шею. Разумовский чуть приподнимает подбородок, сипло вдыхая и закусывая губу каждый раз, когда Волков неосторожно прикусывает нежную кожу. Ладони Сергея сжимают волосы на его затылке, чуть оттягивая их назад. Олег мягко задевает кончиком языка шрам на шее, оставшийся от осколка, и снова возвращается к его лицу. Волков оставляет маленькую дорожку из частых беспорядочных поцелуев в лицо: в уголок губ, в закрытые веки, в переносицу, в кончик носа, в щёки, в ямочки от улыбки и в лоб. Сергей расплывается от такого, чувствуя, как по телу проходит волна какого-то тёплого чувства. – Ты так сильно соскучился по мне? Мы не виделись буквально сутки, – усмехается Олег, касаясь носом его щеки. – Заткнись, – мурлычет Сергей, прижимая Олега к себе, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. – Это вообще-то долго. – Я тоже скучал, – выдохнул Волков ему в плечо. Олег целует его в макушку, и Сергей чувствует, что он счастлив. Здесь и сейчас, рядом с ним, на заднем сидении Теслы, в его объятиях. Но разве это правильно? Разве правильно то, что он испытывает к убийце? Разве правильно, что он не останавливает его, позволяя вести эту жестокую игру? Есть ли самому Разумовскому хоть какое-то оправдание? У него на душе безумно тепло, он словно тает в руках Олега, но в то же время тьма проникает куда-то в самые укромные уголки сердца, заставляя сомневаться в правильности их любви. Сергею хочется плакать, но от чего: от счастья или от страха? – Серёжа?… Всё хорошо? – спрашивает Олег куда-то ему в спину. Да когда ж всё хорошо-то было. – Да…, извини, – выдохнул Разумовский, чуть крепче обнимая Волкова. – Почему ты извиняешься? – нахмурился тот, неожиданно отстраняясь. Волков приподнимается, хватая Сергея за воротник футболки и заглядывая в его глаза. Разумовский спешно отводит взгляд куда-то в сторону. – Я… я сомневаюсь в том, что поступаю правильно. Сергей усаживается на сидении, прямо напротив Олега, обнимая свои колени. Волков глубоко вдыхает, понимая, что излишние эмоции могут ранить Разумовского. Здесь надо действовать осторожно, и он уже знает, в какие конкретно места лезть не стоит. – И что же, по-твоему, ты делаешь не так? – шепчет Олег, копируя его позу. – Я не должен был позволять тебе продолжать дело Чумного Доктора. Вместо этого я продолжал надеяться, что ты сам всё поймёшь, – Сергей заметно напрягается, что заметно по его плечам. – Ты задумывался, что натворил? Через пару дней в твоих деяниях будут винить человека, который к ним вообще не причастен, – Разумовский, на удивление, говорит эти слова обычным, спокойным голосом. – Люди бунтуют, желая освободить того, кто всё ещё дышит полной грудью. Сколько жизней ты уже разрушил и на какие жертвы ты готов пойти дальше? – Революция всегда была жертвенным и кровавым событием, – выдохнул Олег. – Люди выбрали свой путь, скоро моя помощь им больше не потребуется. И всё закончится. – Для тебя. А остальные люди будут по-прежнему бороться с системой; с тем, что устранить в современном мире почти невозможно, – Сергей переплетает пальцы его рук со своими, глядя вниз. – Я тебя люблю, правда, и не хочу терять тебя, но… для меня это происшествие слишком невероятное, как неземное что ли. – Всё ещё не можешь поверить в то, что это правда происходит? – Олег мягко оглаживает тонкую кожу его ладоней большим пальцем. – Нет, скорее не могу поверить, что это происходит по твоей инициативе, – печально усмехается Сергей. – У меня иногда всерьёз возникает ощущение, что я сломал тебя, – Волков слабо и натянуто улыбается, пытаясь скрыть собственное раскаяние. Но Разумовский ловко его подмечает. – Меня сломал не Олег Волков, – Сергей одной рукой касается его щеки, ощущая мягкую бороду. – Меня сломал Чумной Доктор. – Это больно слышать, – тихо ответил Олег. – И тяжело принять, не так ли? – Разумовский прижимает его лоб к своему, улыбаясь. – Иногда я задумываюсь о наличии у себя Стокгольмского синдрома. – Тогда скорее, Санкт-Петербургского синдрома. – Звучит волшебно, – Сергей оставляет поцелуй на его переносице и садится в нормальное положение, ложась на спинку сидений. С Олегом даже молчать как-то необычайно приятно. И эти несколько минут молчания не означали, что им нечего друг другу сказать – это была просто одна из разновидностей их времяпровождения. – Как насчёт поездки по ночному Питеру? – спустя некоторое интересуется Волков, разглядывая здание, в котором находилась его квартира. Разумовский на этот вопрос лишь усмехается. – Никогда не смог бы отказаться от такого предложения.***
– Лёша, я устала это терпеть. Где ты был в этот раз? Макаров лишь разочарованно вздыхает на очередной упрёк воспитателя. Ну да, он опять пришёл поздно, но пришёл же? Это ли не главное? Скажите спасибо, что живой и здоровый: зная Андрея, могло быть совсем иначе. – В отделении полиции, – пожал плечами Лёша. – И что ты там забыл, в полиции? Ограбил кого? – Нет. Ходил Игоря проведать, – Макаров уверенно смотрит ей в глаза, на что она хмурится. – Игорь Константинович для тебя, во-первых, а во-вторых, что ж ты всё лезешь к нему? Он тебе не одноклассник, а работник полиции, в конце концов. – Уже не работник, – быстро ответил Лёша, но лишь спустя пару секунд до него дошло, что он сказал это вслух. Никто из петербуржцев ещё не знает личность Чумного Доктора, а про увольнение Игоря Грома тем более никто не слыхал. – Как это? И что ж он тогда в полиции забыл? В преступники что ли подался? – усмехнулась воспитательница. – Хуже, – процедил Макаров сквозь зубы. – Неважно всё это. Чтобы это был первый и последний раз, иначе свои ближайшие несколько лет до совершеннолетия проведёшь на улице. – Вас понял, – Лёша хотел приложить вытянутую ладонь к виску, но на него шикнули, и он этого делать не стал. Макаров дошёл до своей комнаты, думая, как же он из обычного мальчика, об которого привыкли тушить сигареты старшаки, превратился в одного из участников крупнейшей группировки. Он не имел такого желания, наверное, это рок судьбы или дело случая. Лёша попал к Андрею одним из первых. Тот буквально подобрал его во время попытки угнать красную Ламборгини Кирилла Гречкина. А Коршун, по совместительству приятель детства Андрея, принципиально пошёл домой к мажору и прямо в лицо ему сказал, что его тачку угоняют. Вообще, Кирилл сам виноват в этой ситуации. Кто же ключи оставляет на столике во дворе? Лёшей тогда руководил неуправляемый гнев, что распространялся на все его мысли и действия. Он желал отмщения за сестру и не нашёл способа лучше, чем утопить любимую тачку Гречкина где-нибудь на набережной. Андрей тогда вытащил Лёшу за шкирку из автомобиля, оглядел его с ног до головы и усмехнулся. – Ну что, гонщик, обломали мы тебя, да? А ты, я смотрю, подготовился: вон какой камуфляж нацепил! Под камуфляжем Андрей имел ввиду красную толстовку, что чуть ли не сливалась с цветом Ламборгини. Вскоре из дома стремглав выбежал сам хозяин автомобиля, и тогда будущий «Гори, гори ясно» схватил его за руку и начал уносить ноги куда подальше от дома Гречкина. Можно сказать, что Андрей тогда спас его от полиции. Но Андрей, как известно всем участникам группировки, не делает ничего безвозмездно. Так что Лёша был вынужден присоединиться к ним. Изначально Макаров присоединился не к маргиналам-подражателям Чумного Доктора, а к группировке неформалов, что в большей степени занималась вандализмом и устраивала драки в криминальных районах Санкт-Петербурга. Рисовать граффити и бить стёкла в окнах, а также вытаскивать вещи из домов и иногда делать ноги от амбалов, что были потревожены воплями Андрея – именно на это Лёша первоначально согласился. Но через три дня, как раз после суда над Кириллом Гречкиным и его последующей гибелью, всё изменилось. Андрея так привлекла идея Чумного Доктора о правосудии и справедливости, что он тут же переквалифицировал группировку в последователей нового героя. – Мы будем бороться с системой вместе с Чумным Доктором! Мы станем его людским обличием! «Гори, гори ясно» – название кучки подражателей, вдохновлённое вековым русским фольклором в виде частушек, а также новое позывное Андрея. Имя группировки было взято именно оттуда, так как их глава везде следовал за Чумным Доктором, который свой образ тоже, очевидно, черпнул из истории. К себе Андрей брал мало кого, да и то вскоре набор закончил, опасаясь утечки информации. Люди, однако, всё ещё сходились к нему, желая вместе с ним выступать за Чумного Доктора. Андрей называл их ”пираньями”. – Ну вы посмотрите на них, как пираньи за добычей прут. Я ж сказал, что не буду никого больше принимать – а всё равно лезут ведь! Именно ”пираньи” и использовались, в большинстве своём, в операции «Казино». Их главной задачей было избавится от как можно большего количества богачей. Но появления Игоря Грома никто, естественно, предугадать не мог, так что план провалился с оглушительным треском. Когда подъехал спецназ, и члены «Гори, гори ясно» сбежали, смотря на арест ”пираний”, стало ясно, что их планы имеют множество слабых мест. Андрей не отчаивался, решившись разжигать публичные демонстрации, пикеты и митинги, а также заниматься пропагандой символики. А потом их заприметил Чумной Доктор. Лёша на знал, где он смог столкнуться со злодеем, и откуда тот знал его имя, но факт оставался фактом – именно ему дали спецзадание слежки за ходом операции «Майор». Восхищение Андрея в момент, когда к нему обратился Чумной Доктор нельзя передать словами – это была какая-то тягучая эйфория, смешанная с гордостью и величием. Он вмиг почувствовал себя нужным и избранным, так что его отношение к участникам изменилось. Для Чумного Доктора они – лишь пешки, расходный материал, чтобы не марать свои руки. Конечно, он мог сам со всем справиться, но чтобы Андрей сильнее проникся его идеей и точно шёл по его пятам, ему пришлось прибегнуть к их помощи. «Гори, гори ясно», осознав это, как-то разочаровался. И в его светлой голове вдруг возникла замечательная мысль, которой он сразу же поделился с участниками группировки. Только вот Лёше такой чудесной она не показалась. – Чумной Доктор считает нас, сильную и независимую группировку, своими собачками? Что ж, отлично! Мы докажем ему обратное! Собачки не всегда должны слушаться своего хозяина. – И что ты предлагаешь? – хмуро спросил «Упырь» – полицейский, который был уволен, когда раскрылись его махинации со взятками. Глупо, не так ли? Над ним весь отдел смеялся тогда, потому что, так или иначе, фактически все берут взятки, а попался только он. А вот прозвище своё он получил за бледную кожу. – Правду! Мы расскажем всему Санкт-Петербургу, что Чумной Доктор на свободе, и он специально обманывает нас, чтобы мы успокоились. Скажем, что он всего лишь обычный убийца в крутом костюме – и тогда люди взбунтуются, и Чумной Доктор ещё молить нас будет о прощении! – Ты уверен, что ему это действительно нужно? – подал голос Лёша. Все мгновенно обернулись в его сторону. Обычно Андрею перечить никто не смел. Тот спрыгнул с бочки из-под бензина, которая служила неким пьедесталом, и подошёл к Макарову вплотную. Лёша чувствовал, как каждый его выдох опаляет его веки. – А ты что предлагаешь? Поджать хвосты и лизать ему ноги? Или ты уже это делаешь? – раздался смех со стороны группировки, но Андрей взмахом руки заставил их заткнуться. – Мы хотим показать свою независимость и самостоятельность, а ты можешь гордо носить ошейник, если тебе так хочется, – Андрей проводит ладонью по его волосам, взлохмачивая их. – Эй, Лёша, фас! Апорт! Тяф-тяф! Макаров сжал кулаки, опустив голову, пока все смеялись над ним. Но затем он гордо поднял подбородок и взглянул Андрею в глаза. – Чумному Доктору плевать, что вы о нём скажете. Знаете, почему? Потому что он один сделал то, что вы даже в таком количестве сделать не могли – начал вершить правосудие. Пока вы сидели, поджав хвосты и боясь лишний раз высказать своё мнение, он просто начал действовать. Так что стоит ещё подумать, кто из нас – собачка. Молчание окутало помещение, в котором собрались «Гори, гори ясно». Андрей чуть наклонил голову, рассматривая Лёшу. А затем развернулся ко всем остальным. – Что ж, кто принимает сторону Лёши? Ни один звук не потревожил тишь, поглотившую комнату. Андрей улыбнулся и в его глазах появился безумный огонь величия. Здесь никто не посмеет высказаться против него, а если и посмеет, то Андрей мигом его заткнёт. – Как видишь, на твоей стороне преимущества… нисколько! Все считают обратное. Чумной Доктор действительно кумир, мой кумир, наш кумир, но он должен понять, что мы не просто фанаты, пускающие слюни на его образ. Мы покажем себя во всей красе! Одобрительные возгласы донеслись со всех сторон. Андрей, как всегда, прав. И все будут ползти за ним, пока он сам не остановится. Лёша отошёл к стене, чтобы немного охладить разум. Рядом с ним стояла «Сова» – девушка, что появлялась в группировке только во время ночных миссий. Она сегодня, в основном, молчала, автоматически выкуривая сигарету за сигаретой. От табачного дыма слегка пахло вишней. – Ни… то есть, Сова, что-то произошло? Она равнодушно повернула к нему голову, затягиваясь. Затем выпустила дым вверх и прикрыла глаза. – Новость одна прилетела. Почти четыре года спустя. – Мне очень жаль, – Лёша не знал, что именно случилось, но решил выразить сочувствие, потому что в поддержку не умел. – Я так ждала, так надеялась… Мне теперь плевать на всё, – она подожгла сигарету и снова сделала глубокую затяжку. Дым приятно обжёг горло. – Зачем тогда ты здесь? – Мне иногда полезно покурить вне квартиры. Лёша вполуха вслушался в речь Андрея. – …после того, как я объявлю людям правду с крыши здания казино, начнётся бунт, который Чумной Доктор пропустить и предотвратить не сможет. Он придёт, что раскаяться и тогда начнётся настоящая революция! – А ты уверен, что у Чумного Доктора нет своих планов на завтра? – чуть ли не прорычал Коршун, стоявший ближе всех к Андрею. – Революция всё равно не оставит его без внимания, – огрызнулся тот, отворачиваясь от него. – Жду всех завтра здесь в 7 часов вчера! Лёша спешно натянул капюшон на голову и удалился. Он и так безбожно опаздывал, но знал, что его всё ещё ждут в детдоме. Воспитательница привыкла к этому, не забывая каждый раз интересоваться о причине подобного поведения. Он взглянул на часы в телефоне. 2.37 ночи. О да, ему сегодня снова придётся придумывать глупое оправдание. А завтра… завтра вряд ли он сможет в принципе вернуться сюда, в детдом. Завтра же начнётся революция. Но каков будет её исход?