У меня был план и я его придерживался

— Ну вот ты и добегался, Игорёк, — с довольной улыбкой протянул Разумовский, смотря на растянувшегося на полу Грома с превосходством и затаенной теплотой. Все-таки этот ментяра ему нравился — он горел работой, жил по справедливости, а главное — не продавался — случай с Гречкиным отлично это показал. Хотя принципы у Игоря — говно, да и мировоззрение с верой в людей, совесть, букву закона и прочую наивную поеботу, не имеющую отношения к реальности — больше в духе Серёжи-идеалиста, чем Птицы-революционера. Казалось бы, кому как не мусору знать неприглядную сторону прогнившей Системы, прогнувшейся под зажравшихся богачей. И ведь знал же. И понимал, что так нельзя. И бесился от бессилия. Но Доктора почему-то не поддерживал. Идиотина! Принципы у него видите ли! Людей убивать нельзя! — Принципы-хуинципы, — недовольно проворчал Птица, закатив глаза. — Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя твои же за жопу возьмут на горячем. Издав звук, похожий больше на карканье, чем на смешок, Разумовский открыл потайное отделение с костюмом и тут же мысленно похлопал себя по плечу за сообразительность. Потому что в свое время купил два костюма: один, чтобы носить, а второй — на случай, если сломается первый. Кто бы знал, что он пригодится для другого? План «Как подставить Грома и склонить его на свою сторону» сформировался за считанные секунды, а вот с реализацией пришлось знатно поебаться. Первая проблема встала практически сразу же в лице очнувшегося Игоря. Ну, не прям встала — кто б ему дал? — но пошевелилась и приоткрыла глаза. Заметивший это Птица на секунду запаниковал и не придумал ничего лучше, чем огреть Грома бутылкой еще раз. Контрольный в голову, так сказать. — Поспи еще, красавица, — запоздало приказал Разумовский. — Я тебя пока не целовал. Разумеется, откинувшемуся Игорю сказать на это было нечего. Возможно, это и к лучшему. Как и то, что он не знал, что костюм Чумного доктора супероблегающий и носится на голое тело. «Ну, тело есть, а сделать его голым дело пяти минут», — решил Птица и с энтузиазмом взялся за работу. А точнее — за края поношенной кожанки, намереваясь ее стянуть. В тот момент Птица и не подозревал, что всего через пару минут столкнется с еще одной проблемой. А когда, наконец, столкнулся у Разумовского закономерно встал… вопрос. — Какого хуя, Игорь?! — вполне искренне возмутился Птица, не ожидавший такой подставы, как отсутствие у Грома нижнего белья. — Нет, я все понимаю — такую красоту грех прятать, но блять! Игорь! Неизвестно, каким чудом Грому удавалось столько бегать и при этом ничего не натирать, но Птица готов был поставить половину Питера на то, что с костюмом Чумного эта магия не прокатит. — Ну пиздец, — вздохнул Разумовский, чувствуя испанский стыд за Игоря. Не могли же в полиции настолько мало платить? А если бы Грома схватил не он, а какой-нибудь псих озабоченный?! Ох, Игорь, Игорь… Птица поднялся и поплелся в спальню — не оставлять же Грома прям так! Он его завербовать хочет, а не пытки устраивать! К тому же была у него в шкафу одна подходящая вещичка… Полюбовавшись напоследок крепкой задницей в насыщенно-синих боксерах с белой надписью «Police? Kiss!» и огромным красным сердечком посередине, Птица начал натягивать на Игоря запасной костюм. — Ты мне еще должен будешь за это, — пыхтел и ворчал Разумовский в процессе. — Представь какой фурор ты произведешь, когда тебя с него снимут в участке. Я бы посмотрел. Облачение заняло куда больше времени и сил, чем рассчитывал Птица, но в целом с задачей он справился. Развалившись прямо на полу и прислонившись спиной к дивану, Разумовский устало оттер пот со лба и еще раз мысленно пробежался по плану. 1. Вырубить Грома (дважды). 2. Переодеть Грома в Чумного доктора. 3. Подбросить Доктора Грома в дом Бехтиева. 4. Сжечь Бехтиева. 5. Дождаться полиции. 6. Наблюдать за шоу. Птица посмотрел на накаченного Игоря, облаченного в костюм. Вспомнил, сколько весил костюм. Прикинул, сколько может весить Игорь. Еще раз проиграл в голове третий пункт плана. — Где-то я проебался, — задумчиво нахмурившись протянул Птица, подпирая голову рукой. Кто бы мог подумать, что слабым местом его плана окажется… он сам. — Серёг, ну это пиздец просто! — гневно возмущался Птица. Облачившись в свой костюм, Разумовский попытался было поднять Игоря, чтобы вытащить его из офиса. Игорь же упорно подниматься не хотел. Ни за руки, ни за ноги, ни за поясницу, ни по диагонали, ни наискосок. Не очнулся в процессе и на том спасибо — Разумовский не был уверен, что третий удар по черепушке не станет похоронным. — Я всегда знал, что ты дрищ, но это уже ни в какие ворота, Серёжа! — не забывал при этом бубнить Птица. — С Громом разъебемся — в качалку у меня пойдешь. Понял?! Разумеется, ничего Сергей не понял, потому что сидел в подсознании и Птицу не слышал. Когда физическая сила не дала результата, в ход пошла сила умственная. — Окей, физика, не подведи, — попросил Птица и схватил Доктора Грома за плащ. По идее, ткань должна была хорошо скользить по полированному полу офиса. Так можно было дотащить Игоря хотя бы до лифта. А потом — до выхода на улицу. По факту же, Разумовский дернул слишком сильно и резко, из-за чего сотворил типичный фокус с накрытым столом и скатертью — плащ с треском сорвался с креплений и выскользнул, а Гром остался лежать, где лежал. — Да блять! — разозлился Птица и — уже второй раз за этот час — отшвырнул бесполезную тряпку в сторону. — Ну ладно, тогда по-старинке. Он схватил Грома за ноги, напрягся всем телом и стал медленно тащить его за собой по полу. Скрип от соприкосновения несчастной плитки и креплений костюма противно резанул по ушам, заставляя скривиться и зажмуриться. — Сергей, мне вызвать грузчиков? — любезно предложила Марго, видимо устав смотреть на страдания своего создателя. — Не надо! — сдавленно прохрипел Птица от напряжения. — Я сам! Наверняка уже почти все, лифт рядом. Плитке, конечно, пизда, но ничего, Серёжа новую купит. А счет потом вышлет Игорю, чтобы он в следующий раз думал прежде чем людей незаслуженно обвинять. Разрешив себе немного отдохнуть, Птица ослабил хватку, посмотрел вниз и понял, что тело сдвинулось всего на несколько сантиметров. Разумовский моргнул. Медленно опустил ноги Грома на пол. Развернулся на 180 градусов. Сделал шаг к еще целому постаменту со скульптурой, призывающей к молчанию. С силой и злостью пнул его. И еще раз. И еще. — Да! Ебись! Оно! Все! В рот! — кричал Птица, с каждым словом обрушивая новый удар, пока боль в ноге не стала невыносимой. Тогда он схватился за витрину и, резким рывком в бок, свалил ее на пол, разбивая и стекло, и скульптуру. Пинком отправив самые крупные осколки в полет по комнате, Разумовский почувствовал, как после вспышки злость постепенно улеглась, оставляя после себя только усталость и боль в ногах. Однако основную проблему это не решало. Птица сполз на пол, усевшись прямо рядом с постаментом и уставил задумчивый взгляд на Грома. А после — на огромное панорамное окно, в котором отражался свет ламп. И снова на Игоря. — Может его в окно выкинуть? — стал размышлять вслух Птица. — Ну а что? Мол, Чумной доктор решил напасть на Разумовского, завязалась драка, в результате которой нападавший подскользнулся на осколках и случайно выпал. Досадное недоразумение. Птица задумчиво нахмурился. — Так я же вроде его вербовать собирался, а не убивать. И тут же нахохлился, злясь неизвестно на что. — Ну собирался, и что?! Я же не знал, что это будет так тяжело! Во всех смыслах! Он встрепенулся и задумчиво почесал бровь. — Кажется Тряпка на меня плохо влияет. Уже сам с собой говорю и по мелочам ною. Он еще какое-то время хмуро попялился на Грома, пока гордость боролась со здравым смыслом. — Марго. — Да, Сергей? — Я передумал. Вызывай грузчиков. — Делается.