Нам этой близости не вынести

      Исчезнуть навсегда и оставить обидчика без наказания Коля просто не мог. Когда ему вновь разрешили приехать в Россию, а это было организовать очень сложно, Коля обосновался в своей старой квартире и стал продумывать планы мести. Да-да, именно планы, и именно мести. Ему нужно было жёстко расквитаться с Ромой. Этот парень бесил неимоверно, заставлял глаз дёргаться, а руки чесаться от невозможности что-то ему сделать. Наглая жирная мордень. Только и может, что хвастаться тем, как его завалил.       В Молдавии Некоглай отдохнул хорошо. Потом мотался по разным странам, набирая популярность и новые конфликты. Что касается Мокрицы, с ним он конфликтов не устраивал, для молодого стримера у него был припасен калибр 2010 года. Будет хорошо суке что-то отстрелить.       Как всегда, в шесть часов вечера Лебедев подрубил трансляцию. Нужно же было мальчика напугать. Пускай знает, где он. Рома тоже был теперь в России, по достоверным источникам Некоглай это проверил. — Привет, ребятушки. И вот я в России! Думаю тут надолго остаться, мне теперь ничего не угрожает. — Коля заправил светлые волосы, чтобы не мешали наушникам. Да, у него вновь были волосы по шею, только теперь высветленные. Шесть лет прошло… Ему уже где-то 28, а он всё ещё выглядит, как подросток. И мстит. Ну да, он ещё ребёнок в душе. Научился стрелять, дождался и вернулся в РФ. Любимая Россия. Как давно он тут не был.       После стрима, перед тем, как застрелить завтра Ромочку, Коля вышел прогуляться. Темно. Тёплый весенний ветер обдувал лицо, волосы разлохматились, витал сладкий запах весны. Лучшая пора, чтобы помечтать. Он мечтал о том, как спустит курок. Как кровь потечёт по лицу человека, которого раньше так боготворил. Кумир плохо поступил со своим фанатом. Или это Мокривский был его фанатом? Некоглай не знал. Он знал только, где Рома живёт. Один. Даша его бросила ещё в 2024, года два назад. Интересно, он уже оправился от этого? Или этот идиот был до сих пор одержим только им?       Вспомнив эти времена, даже загрустил. Ностальгия ебнула по ребрам нешуточно. Этот монстр вызвал в нем столько эмоций, со своим шоу и образом главного палача на Twitch. Мерзкая сука. Изменился хоть немного? Некоглай ни разу ещё не был на его трансляциях. Не хотел. Скоро в живую увидятся.       Коля выключил светильник, и постарался так крепко закрыть глаза, чтобы уснуть. Поскорее бы провести казнь. Размазать его. Но сначала поиздевается. Предложит извиниться. А что? Нет? Почему? Нужно тянуть месть до последнего. ***       В своей новой машине, выпущенной на недавнем производстве в Америке, Лебедев врубил лёгкую музыку, и стал следить за дорогой, иногда косясь на калибр. Скоро он продемонстрирует разоблачителю свои способности во владении оружием по полной.       Свернув налево, Николай проехал Пролетарский проспект и проехал длинное странное здание. Где-то тут жил этот парень.       Некоглай поднялся на лифте. Сказал консьержке, что к Мокривскому, в глаза его не знали, женщина старой была, и прибыл к пункту назначения. В руках было оружие — вернее, плотно срывалось под сумкой. Её не проверили, ведь он скрыл сумку под курткой. А затем вытащил. Достав калибр, парень накинул       капюшон на лицо, нажал на звонок и принялся ждать, отойдя от глазка. Не было уверенности, что тот откроет. Но Рома, конечно же, открыл. — Ты уже пришёл? Я же через час только ждал! Лебедев не знал, о ком он. У него вообще все чувства отключились. Сердце замерло, так же как и дыхание — какого это, увидеть своего настоящего заклятого врага в живую? Очень и очень страшно. Волнительно. Невероятно.       Рома открыл дверь, а Коля уже готов был спуститься по лестнице вниз. Лишь бы не видеть его. Он думал, что тот его сразу признает и запрется, и придётся выслеживать, но Мокрица не признал. Накрутчик отступил назад. — Эй, чего молчишь? М? Принёс то, что я просил? О чем он?       Лебедев нерешительно поднял лицо, и заметил то, что стример не изменился ни капельки. Может, стал только бледнее и худее, но остался таким же. Та же дурацкая высветленная чёлка, те же пронзительные глаза. Те, что смотрели в душу. Те, что её воротили. Те, что его сжирали. Те, что всегда ломали.       И удивления в них не было ни капельки, когда их взгляды пересеклись. Мокривский лишь отошёл на шаг, молча вздыхая и будто беря реванш. Что, уже сдался? Так быстро? Ничего не сказал, не испугался, не закричал?       Некоглай поднял калибр и приставил к чужому лбу. Рома сделал ещё шаг назад. Коля сделал вперёд. Ещё шаг назад и ещё один вперёд. Ещё назад и ещё вперед. Ещё… Пока разоблачитель не упёрся спиною в стену.       Лебедев сглотнул, рассматривая его. Он живой и тёплый, не через экран, его можно коснуться и наконец наказать. Сейчас прольётся кровь. И джокер искренне надеется, что она будет алая. И сладкая.       Склонив голову набок, разоблачитель улыбнулся и наконец первым, спустя продолжительные мгновения тишины, подал голос, слегка приоткрыв губы: — А, это ты. Тебя я ждал долго. Пришёл наконец-то убить меня? — Наказ-зать, — хрипло ответил Лебедев. — За всё то, что ты сделал. Только из-за тебя здесь. — Знаем, видели. Придя позже, увидел бы меня откинувшимся. Я и так должен был сегодня умереть, но так даже лучше. — Мокрица замолчал, а затем закашлялся — его рывком схватили за шею, её сжимая. — Слишком самоуверен… не та реакция…– под нос себе забормотал Некоглай. А затем до него дошло то, что только что произнёс Ромка. — Погоди, погоди… Ты планировал себя сегодня убить? Коля хрипло засмеялся, сжимая шею крепче, а уголки губ Мокривского потянулись вверх. Улыбка стала шире. Она выглядела усталой, не безумной. Слишком усталой, и нисколько не безумной. — Да. Устал жить. Нету смысла. Даша бросила меня, я больше не нужен никому. У меня нет сил. Но суицид не выход, поэтому я искренне рад твоему приходу, Лебедев. — он поднял голову и двинулся вперёд, прижимая дуло калибра к своему лбу. — Ну же, убей меня. Скорее, чего медлишь? Шоумен сбросил капюшон с головы. — А попробовать извиниться не хочешь? — А, так ты поиздеваться ещё хотел?       Лебедев округлил глаза. Не нашлось что ответить: как он так быстро его просёк? Хотя это же Мокривский, он видит людей насквозь. Некоглай чуть надавил на курок, но не выстрелил. Вместо этого парень опустил руку. — Что? — хмыкнул самоубийца. — Я угадал? И что хочешь в качестве извинений?       Некоглай резко вскинул голову. В его голове не было ни одной мысли. Ни банального «убей родителей», ни «запиши на видео что-то кринжовое». Может, колени прострелить?       Он посмотрел вниз, прямо на них, и разоблачитель интерпретировал это по своему. Резко двинувшись в сторону и проигнорировав короткое Колино «эй», схватил с кухни стул и пошёл назад, подставляя тот под Некоглая. Надавив на чужие плечи, Роман заставил врага сесть, а сам обошёл его и сел на колени.       Лебедев ошарашенно помахал калибром перед своим лицом. При взгляде на гаденькую ухмылочку Мокривского тиктокер не мог поверить, что этот человек хочет свести счёты с жизнью. Слишком уж жизнерадостным он выглядел, слишком противным и мерзким, таким же, как и всегда.       Пользуясь заставшим состоянием Николая, Рома раздвинул его ноги и стал расстегивать бляшку ремня зубами. И это у него получилось довольно ловко, даже нереально.       Осознав, что делает эта мразь, накрутчик слишком сильно схватил его за челюсть, заставляя остановиться. — Хули ты делаешь, Мокривский?! — проверещал тот, отпуская, дабы оппонент мог говорить. Стример сплюнул на пол. — Извиняюсь. За всё, что тебе сделал. За разоблачение, за то, что от тебя ушла девушка, там, друзья, что ты так много страдал из-за меня. За все годы. Это нужно было сделать давно. — он облизнулся, запуская в брюки руку, но Некоглай вновь его остановил. — И что ты собираешься делать? — Отсосать тебе. Коля снова встал столбом. Что? Отсос? В качестве извинений? — Надеешься получить прощение, заставив меня кончить? У тебя мозги отшибло, Мокрица? — он ткнул в парня, сидящего в его коленях дулом калибра, но разоблачитель не испугался оружия, только извращенно облизнул дуло и обхватил губами, медленно поднимаясь и опускаясь. Внутри Коли всё затрепетало при взгляде на это: враг снова повержен. — Я тебя всё равно же убью. — Пока не отшибло. Коль. Мне похуй. Я этого и не противлюсь. Но хочу сделать это, давно хочу. Думаешь, Даша просто так меня бросила? Хочешь узнать причину? Не решаясь открыть рта, Коля кивнул головой. Было страшно услышать ответ. — Она застукала меня с пальцами во рту. — Рома по-клоунски засмеялся, пугая шоумена. — Когда я смотрел твоё видео. И иногда стонал твоё имя, вот так…       Он демонстративно простонал, пихая палец в рот, и, пользуясь моментом, наконец-то достал чужой член, тут же припадая к головке губами. Коля тут же почувствовал, как по плоти потекла слюна и мокрый язык проехался вниз, до яиц. Парень часто-часто заморгал. Руки тряслись: хоть бы калибр не выпустить… То, что происходило, выбило из колеи. Он ведь был уверен, что стример шутит, но он… Он сосал ему. Прямо тут и прямо сейчас. Ласкал со слишком громкими звуками: это заставило постыдно прикрыть лицо. — Не смотри на меня так. Не понимаю, почему ты меня не ненавидишь… — Тебе не нравится? — странно спросил Рома. Рукой он провел по чужому животу, пуская мириады мурашек по телу клоуна. — Я тебя боготворю. До сих пор. И ты до сих пор не понял этого? Коля…– он выждал короткую паузу и припал губами уже к яичкам, чуть посасывая и лаская во рту. Это было похабно. Это было гадко.       Лебедев откинулся на стуле, зарываясь пятерней в обожаемые светлые волосы и прижал чужой рот ближе. Охуенно. Дико. Ненормально. Нельзя так, блять! Нужно его убить! Но ведь он хотел извинений. Вот он их и получает.       Сладкий и мучительный стон заставил Мокрицу задвигать языком быстрее, и он стал глубоко насаживаться на член, кашляя и хрипя. Но все равно продолжал. Помнил, как где-то в 25 году Коля признавался кому-то, как ему нравится такое в минете. Хотелось максимально довести клоуна до пика. Заставить очень бурно кончить. Хотелось его смаковать. Целовать. Хотелось его в себе и хотелось быть в нем. Хотелось умереть от его рук. Роме Мокривскому хотелось Коли Лебедева. Аморально. Мерзко. Но действительно. И довольно мокро.       Липкие звуки стали громче: разоблачитель стал обсасывать головку и чуть вертеть её на языке, отчего слюни потекли по подбородку. Ещё больше. Ещё больше мокрых действий и влажных звуков: почти достиг оргазма. Коля почти… — Коль, я тебя обожаю. — в минуту эйфории произнёс Мокривский, и его рот внезапно забился спермой, которую он с похабным стоном заглотил, вылизывая член сверху дониза и облизывая покрасневшие губы. Устал.       Рома откинулся на пол. На его губах была блаженная улыбка, а сердце билось так громко, что шумело в ушах. Он наконец отсосал тому, кого возжелал. Он наконец попробовал этого клоуна на вкус. — Давай, — блондин поднял голову, смотря на стоящего рядом Некоглая с калибром в руках. — Стреляй в меня. Убей. Коля дёрнулся. Убить?       Кажется, внезапно он понял, что не может. Не после того, что только что с ними было. Что было между ними. После того, как он ему отсосал.       Накрутчик было поднял руку, но она дёрнулась. Он не может — поэтому Лебедев лишь осторожно лёг рядом с ним, хватая медленно рукой за щёку и прижимаясь губами к губам. Он озабоченно стал углублять поцелуй, но Мокрица его остановил. — Нет, Коля. Я уже принял решение, и моя одержимость тобою это не любовь. Это ненормально. Мне нужно умереть, я уже всё решил. Я так хочу. Я. И даже если ты сейчас уйдешь, и не убьёшь меня, я всё равно убью себя сам. Или наркотой, или своими руками. Поэтому…– он сглотнул. — Поэтому не изменяй себе и заверши свою месть, палач. Доведи её до конца.       Коля, которым так сильно до всего этого действительно двигала одна лишь месть, с тоской в глазах посмотрел на разоблачителя. Ему не хотелось убивать его, но в чужих глазах действительно плавало безумие и нежелание жить.       Встав на ноги, он со слезами на глазах — мерзкими, невольными, постыдными, — приставил калибр к его бледному лбу, на мгновение задержался, коротко целуя в открытые губы, и вновь выпрямился, смотря в голубые пустые глаза. (И как только так получилось?) Коля нажал на курок. Но оружие выстрелило в пол. — А если… если я… если я останусь?       Уже смирившись со своей судьбой, Мокрица дёрнулся. Но не от выстрела, а от чужого вопроса. Блондин неверяще посмотрел на него. Легко улыбнулся. — Продолжаешь издеваться? Шутить? Надеюсь, это была не единственная патрона, а то я…       Его улыбка растаяла в поцелуе. Щеки стали такими мокрыми от слез, такими противными, мерзкими, гадкими, тёплыми… Коля был тёплый. — Я озабочен тобой. Ты озабочен мной. До сих пор. Так почему бы… почему бы нам не остаться вместе? — Коль, ты не понимаешь… — Что?! — джокер сорвался на крик. — Я не понимаю, и что? Что именно, блять? — он лег вновь рядом, наклонившись так низко, что Рома задрожал. Слишком. — Что ты хочешь умереть? Он снизошёл на шепот. Тихий шепот. Спокойный. — В калибре была только одна патрона. Ты не сдохнешь. — Ты не наказал меня. Пожалеешь. Когда ты стал таким жалким, Коль?       Некоглай устало и совсем не обозленно посмотрел парню глаза в глаза, и прижался носом к шее. Слишком жарко. — Сейчас. У меня тоже никого нет. У нас обоих никого нет. Так давай будем друг у друга? — Два озабоченных? — хмыкнул Роман. Его руки дрожали уже не так сильно, и он мог ими взять парня за лицо, чтобы губами прижаться к щеке. Слишком нежно. — Да. Если хочешь умереть, то только вместе. Давай?       По его лицу вновь потекли слезы и тиктокер дёрнулся, дабы смазано, глупо провести губами по уху и губам суицидника. Слишком глупо. — Отсос понравился так? — Ты. Слишком для всего этого.       Калибр тихо был отложен в сторону. Руки Некоглая скользнули к шее парня, но уже не чтобы сжать, а чтобы было проще обцеловывать её. Холодная Россия. Но почему здесь плавятся самые горячие чувства? Холодные руки под одеждой, горячие засосы на теле. Горячее дыхание в шею и холодные пальцы внутри. И такие же тёплые слова в груди. Нам в этой близости не вырасти, не вырасти. «Нам этой близости не вынести.»