ți-e bine ?

Если бы пьяный разум Никиты мог вспомнить, почему он, без футболки, оказался прижатым к стенке, и как Юрина рука оказалась на его шее, сжимаясь всё крепче и крепче, быть может, ситуацию переварить было куда проще. Ком, стоящий в горле от недостатка кислорода и немного давящие виски рассредотачивали внимание, густая кровь, что словно тягучий мёд текла по венам и сосудам вдруг начала физически ощущаться по всему телу. Венки везде - на руках, шее, и, даже, кажется, на лбу, немного вздулись. Дыхание рефлекторно участилось, пытаясь протащить в организм недостающий от удушья кислород - Никита чувствовал себя загнанной в угол дворовой собакой, что от страха начинает задыхаться, метаться, пытается вырваться из засады. Но страха не было. Парень лишь улыбался, смотря прямо в глаза друга, скалился как-то недобро, словно жертва ситуации сейчас не припечатана к стенке, а наоборот, стоит напротив. Где-то на перефирийном, едва ощутимом уровне бил сигнал тревоги, красный-красный - как всё та же густая кровь - светодиод лихорадочно изображал белыми буквами "SOS". От мигания болела голова. Был ли важен этот едва ощутимый, исключительно природный страх, колющий кончики пальцев, для Никиты? - Медленнее дыши. - Перегар в воздухе, и крепче сжимаются пальцы на шее. - Какой самоуверенный, ты погляди. - Кажется, давят на сонную артерию и какой-то хрящ. Никитос в рот ебал анатомию. Нет, не был. А, кажется, что-то припоминается. Было что-то про видео для канала по идее подписчика, "Я никогда не" с выпивкой...Да, точно. Вопросы в комментариях, смешные, глупые, каверзные, пошлые, неприятные и неуместные. Яркий экран монитора ноутбука, черный текст, полумрак комнаты, кольцевая лампа на диване. Две рюмки на столе, заляпанные каплями от жёсткой воды из водостока, тарелка с слегка пожелтевшими от окисления фруктами - то ли яблоки там были, то ли бананы, то ли и то, и другое - чтобы закусить и не отлететь быстрее, чем закончатся вопросы, полупустая бутылка молдавского коньяка неизвестной марки...верно-верно. Вспышками отображается в затуманенном алкоголем мозгу, но хоть убей, не приходит чёткое осознание того момента, в который они надрались в стельку, настолько, что дошли до вот...такого. Вдох - выдох. Оскал становится шире, стена уже устала пересчитывать позвонки Никиты, но Юра не шибко об этом заботится. Прижимает сильнее, второй рукой крепко сжимает обе чужие, так, чтобы не вырвался. Юра бы переживал о том, что Никита вспомнит о существовании ног, дабы дать отпор, но тот чересчур пьян. Вдох - выдох. Сигнал тревоги наконец затихает, перестаёт мигать так часто, кислорода все ещё меньше, чем хотелось бы, но дрожащее, глубокое дыхание помогает стерпеть это. Теперь рука на шее ощущается более ярко, пальцы чуть дрожат от напряжения, перебирают мягкую, светлую кожу. Дыхание отдаёт дешёвым коньяком и...яблоками. Да, всё-таки на тарелке были яблоки. Тишина звенящая. Ровную дрожь мелких частиц разбивают лишь два дыхания. Никиты - громкое и глубокое, и Юры - напряжённое и тихое. - Ну что, доминант, когда будешь меня нагибать? - Шёпотом произносит Юра, пьяно, но в тот же момент как-то угрожающе хихикая, наклоняясь ближе к уху друга. Никита чувствует, как чужое тело прижимается к его собственному, длинные волнистые волосы чуть щекочат шею и щёки. Пьяный, мягкий, как вата мозг выкручивает настройки чувствительности на максимум - парень терпеть не может эту свою особенность. Температура тела поднимается. Дыхание, словно испугавшись чужого напора, вновь начинает набирать обороты. Господи, блять, что это за ощущение внутри? - А то для видео весь такой смелый, да если бы мы были в отношениях он бы подо мной ходил, да бегал, да ползал, мгм? Никита прикрывает смущённо глаза, отворачиваясь, пока Юра пальцами за челюстную кость не возвращает его голову в прежнее положение. Заставляет в глаза смотреть, сука. А там, в очах без призмы линз, самое что ни на есть - нихуя. Пьяная пелена, густовата, как туман ранним утром, но вот эти лёгкие сучьи игривые огоньки, что сверкают где-то на глубине, словно искры от бенгальских огней, напрягают ужасно. Какой вообще, к хуям, доминант? - "Я никогда не был слишком груб и доминантен в отношениях" - Читает Юра самую малость уже пьяным голосом текст с экрана. Губы чуть приподняты в улыбке. - О-о-о, пфф, - Рюмка со спиртным оказывается демонстративно отодвинута назад, а голова с кудрявой шевелюрой активно мотается влево-вправо. - Не, ребят. Я очень добрый и хороший. - И никогда ни с кем не встречался, - Прыскает от смеха Никита, выкидывая очередную шутку, и залпом выпивает рюмку. Юра удивлённо поворачивает голову на друга, что засовывает в рот дольку яблока, закусывая - брови и веки ползут вверх, улыбка становится ещё шире и ещё хитрее. Парень начинает хлопать в ладоши, после кладёт руку на чужое плечо, слегка потряхивая - бедный Никита чуть не давится яблоком, но ржёт, поворачиваясь сначала к другу, а потом смотрит прямо в камеру. - А премия "Пиздабол года" достаётся этому пиздаболу, - Юре смешно. В карих глазах отражается свет от лампы спереди. - Я тебя умоляю, какой из тебя доминант? Что ты людям мелешь? - Слышь, ты бы подо мной ходил только так, - Прилетает в ответ. Улыбка у Никиты широкая, обжигает щёки, тот чуть гордо вскидывает голову вверх, смотря на друга намеренно высокомерно, хватая его за шею и прижимая ближе к себе. Очки парня чуть сползают на бок. Тот изображает невероятно обиженную гримасу. - Да ты совсем обнаглел что-ли? - Голос ползёт вверх. - Кто под кем ещё, пассивчик. Ааа, так вот в чём дело. Память становится всё яснее и яснее. То ли это адреналин, что какого-то чёрта потёк по организму, отдавая мелкие электрические разряды по всему телу, то ли ещё что, но вспышки потихоньку перестают быть вспышками, меняясь на вполне себе отчётливые фразы и образы. Фантастика. Шею обжигает чужими губами. Со рта срывается лёгкий, еле слышный рваный выдох. Разряд всё растёт, и Никиту всего пердёргивает, так, что он даже начинает брыкаться, что-то неразборчиво мыча, пытаясь уйти от чужих губ. Юре смешно с чужих попыток. Тот ослабляет хватку на шее, дабы ненароком не сломать её, но усиливает хватку на руках. - Юра, блять, ты мерзкий, прекращай. - Чуть ли не умоляющим шёпотом произносит запыхавшийся после попыток вырваться Никита, стараясь игнорировать горящее место там, где был недо-поцелуй. - Animalul beat*! - Шипит ругательство на румынском. С губ доносится полу-стон, полу-рык, когда на том же месте, где недавно пожаром горел поцелуй, ощущается лёгкий, едва ощутимый укус. Юра проводит языком, словно зализывая "рану". Ну, точно, животное. - E adevărat, sunt așa.* - Отвечает на том же румынском Юра, - То-то же я слышу, как тебе мерзко. И вновь кусает, уже в другое место, блядь такая. Ощутимо, сильно. Горит-пылает, жжёт, место укуса наливается кровью, краснеет. Кажется, останется синяк. Это ни капельки не приятно, ни капельки, это мерзко и противно, он не хочет этого - как мантру шепчет себе брюнет, но она не помогает от слова совсем, ведь тело - и вторая половина разума, большая её половина - твердит совершенно обратное, что просто выводит из себя. Пальцы у Юры длинные и тонкие, продолжают обвивать шею, руки мускулистые, темноваты, как сахарная карамель, с торчащими венками. Волосы, что так и лезут в лицо, пахнут мятным шампунем. Запах кисловато-сладкий, кажется, заполнивший всю комнату, но на самом деле это лишь обман обострившихся ощущений, что своим "обострением", чёрт его дери, спускается по линии пресса к низу живота, а оттуда прямо в пах. Мысли в голове Никиты лихорадочные и беспорядочные, резко сменяют одна другую, заставляя теряться в этих странных ощущениях. Удовольствие, что граничит с болью и неприятием, отрицательное мычание вперемешку с заглушаемыми всеми силами стонами. Адский коктейль, который Юра буквально насильно впихивает в Никиту, проталкивает глубже, заставляя глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Боже, ну в какой момент? - Кхм, - Никита откашливается, хитро улыбаясь, когда пробегается глазами по предложению. - "Я никогда не целовался с муж-мужчинами". - Пьяный язык уже еле слушается своего хозяина. С губ срывается хихиканье. Остаток трезвого разума говорит, что на монтаже эту часть стоит вырезать - весёлый же разум говорит, что сейчас начнётся движ. - К сожалению, таким опытом не обзавёлся. - Отвечает парень, и также демонстративно, как Юра минут 20 назад, отодвигает рюмку. Юра же несколько мучительно долгих секунд смотрит на алкоголь, а после вздыхает, прочищая горло, и выпивает залпом. Многозначительное "о-о-о" слышится со стороны Никиты. - Ну бывало по молодости, чё тут сказать, - Оправдывается парень, жуя яблоко, и пожимает плечами. Непонятно перед кем - перед камерой, или же перед Никитой. Голос у него звучит гораздо более пьяным. Переводит взгляд на друга - тот уже бесстыдно смеётся, чуть ли не падая на диван и не сваливая со стола всю еду и напитки. - Да ты у нас опытный я погляжу, - Чуть ли не задыхаясь от смеха, произносит он, хлопая Юру по спине. - Понят- кхм, понятно почему ты так удивился, когда я выпил за доминантность. Ты просто лучше разбираешься, как она выглядит. Шальная искра сверкнула в чужих глазах за линзами очков. Никита, увидев это, чуть поуспокоился. - Конечно, я лучше разбираюсь, это ведь я доминирую. - Да-да, - окончательно растеряв остатки самосохранения, брюнет активно закивал, максимально саркастично соглашаясь с чужими словами. - Охотно вер- Спина Никиты встречается с жёсткой поверхностью дивана. Это резкое движение выбивает весь воздух из лёгких - Никита выдыхает тяжёлое "ух", пока Юра вполне себе расслабленно усаживается на чужие бёдра, хватая друга за запястья и прижимая их к дивану. На лице парня играет лёгкая улыбка - в глазах напротив же наоборот, то ли испуг, то ли просто последствия эффекта неожиданности. Юра приближается к чужому лицу. - ți-e bine?* - Интересуется Никита на румынском, стараясь перевести всё в шутку. Попытки двинуть телом не венчаются успехом - Юра гораздо массивнее его. Последний рассматривает его татуированные руки с несколько секунд, а после цокает, вновь глядя в лицо. - Desigur.* - Тихо шепчет юноша. Лицо вдруг принимает серьёзное выражение - взгляд оценивающе скользит по чужому подтянутому телу. Никита под таким взглядом чувствует себя юной девственницей, которую впервые завалили в кровать. Неловкость и неуютность маленькими противными червяками ползают под кожей, заставляя ёжиться, но поддатый молдавским коньяком мозг зачем-то добавляет ещё одно ощущение, которое сложно назвать неприятным. - Ты всегда, когда бухой, начинаешь пиздеть на румынском? Не замечал за тобой такого. - Ты всегда, когда бухой, парней к диванам прижимаешь? Это вот так ты с мужиком засосался? - Острит Никита, думая, что хуже уже не будет, улыбается чересчур самоуверенно, с лёгким оскалом, обнажая клыки. Чуть приподнимая шею, чтобы приблизиться к чужому лицу, брюнет задаёт себе вопрос, что он творит, но решает ответить на него позже. - Кто-то сейчас допизится, puișor, и узнает, как я сосусь с мужиками. - Отвечает, выдыхая куда-то брюнету в шею, обжигая своим дыханием. Кожу покрывается мурашками резко и быстро, так, что дыхание сбивается, а голова падает обратно на диван. Никита прокашливается, но кашель этот больше похож на жалобный писк. Взъерошенные волосы лезут в глаза. - Я сейчас твой острый язык знаешь куда засуну? - Шипит Никита, начиная активнее дёргаться, но под тяжестью Юры это ощущается не более чем лёгкое покачивание. - Себе в глотку? Вот примерно этот момент, наверное, и помог Никите осознать, насколько они были пьяны. И сейчас, будучи прижатым к стенке, ощущая чужие - пугающе приятные, но это всё алкоголь - поцелуи-укусы на своей шее, он осознаёт, насколько же фатальной ошибкой была та провокация. Парень устал сжимать зубы, сдерживаться, напрягаясь всем телом, дабы не издавать звуков, и теперь совершенно бессовестно тихонько постанывал, пока Юра наслаждался своей победой. Приятная нега текла по телу, даря расслабление, удовольствие, юноша чуть приподнял голову, открывая больше доступа к своей шее - Юре только дай волю. Тот накинулся на чужую кожу, а звенящую тишину разбивало уже не только дыхание - к нему прибавились тихие, едва слышные стоны и редкие чмоки от поцелуев. Холодная стена, что прижимается к спине с одной стороны, и горячее тело юноши напротив, что прижимается так близко, с другой - контраст сумасшедший. - Юр, блять, либо делай что-то, либо прекращай на понт брать, заебал. - Шепчет сбивчиво Никита, когда Юра, поняв, что сопротивление вряд-ли последует, отпустил чужие руки, и начал спускаться губами ниже, к ключицам, а руки вообще потянул бог - или дьявол - знает куда. Парень сжал на затылке чужие волнистые волосы одной рукой, а другую положил тому на плечо, и простонал особенно резко и громко, когда укус упал на то самое место между шеей и плечами. Юра же слегка зашипел от болезненных ощущений. Про себя отметил, что стонет дружочек просто отменно, аки милая барышня, и в голове у себя посмеялся с такого сравнения. Юре было тяжело узнать его, и эта разница между Никитой всего-лишь какой то час-полтора назад и Никитой сейчас просто поражала и восхищала. Пьяный, взлохмаченный, разгорячённый возбуждением и с вереницей следов, что тянется от шеи к ключицам, а глаза пьяные и такие горящие, плывущие от смятения к такому очаровательному смущению - гордость от хорошо проделанной работы сменилась исключительно извращенским удовольствием. Ох, в каком же ахуе он будет утром. - И что, - Чуть тяжело дыша от возбуждения, что крыло лучше любых наркотиков, начал Юра, пока рука продолжала ползти куда-то к кромке чужих домашних шорт по линии напряжённого пресса, слегка царапая нежную кожу. - Мне пихать свой румынский язык тебе в глотку? - Да хотя бы туда. - Хрипит Никита, затуманенным взглядом глядя прямо на друга. Губы Юры моментально накрыли губы Никиты. О как. Вот оно что. Юра никогда не церемонился - ни в выражениях, ни в шутках, ни, как выяснилось сейчас, в поцелуях. Выходило мокро, неаккуратно, но приятно - чужой язык хозяйничал во рту прижатого юноши, обводил дёсна, проталкивался глубже, словно хозяин сосвсем ничего не стеснялся. Никита постанывал в поцелуй, стараясь успевать отвечать на чужое рвение - Юра тащился. Тащился от того, как друг рвано дышит, как постанывает, как сжимает пальцами его плечо, его волосы, полностью расслабляется, отдавая пьяному разуму бразды правления, позволяя реагировать так, как хочется - такой Никита был ему в новинку. Хотелось распробовать, пока они оба пьяны, пока не задумываются о том, какую хуйню творят, пока- Никита отстранился первым с лёгким чмоком. От губ к губам потянулась тонкая ниточка слюны, разорвавшись через пару секунд молчания, что разбавляло лишь дыхание обоих. Пьяный взгляд вкупе с лёгким смешком разбавляли странную атмосферу. - Это у тебя телефон в кармане, или тебе просто очень понравилось? - Прикалывается Юра, чувствуя, как к нему в области чужого пояса прижимается что-то твердое. Никита смущённо отворачивается, прокашливаясь, отпуская наконец с мёртвой хватки чужое плечо и волосы. - Целуешься ты хуёво. - Откровенно врёт тот, делая глубокий вдох и выдох. - Да и телефон у тебя тот же. Надо сейчас стопориться, а то твой понт заведёт нас куда-то не туда. Юра отвечает лёгким, пьяненьким смешком. - Согласен, дружище, абсолютно полностью. И сейчас- - Сейчас, - перебивает Никита, наконец находя в себе смелость посмотреть в лицо другу. Того, кажется, ситуация не напрягает от слова "совсем", и из жёсткого альфа-самца в привычного, юморного Юру превращение произошло моментально. Просто удивительно, чёрт возьми. - Мы по очереди идём в душ, избавляемся от телефонов в кармане, готовим нам на утро по минералке, аспиринчику, и укладываемся нахуй спать. Ахуевание и осознание произошедшего оставим на утро. Кринж сейчас точно лучше не сделает. Юра многозначительно кивает, хлопая Никиту по плечу. - Верно, абсолютно верно, но ! - Вдруг Юра встрепенулся, кивая на камеру, что стоит на подобии штатива из подручных предметов возле дивана. - То, что я целовался с мужиками, ты вырезаешь. Представляешь, что начнётся? - Ага, а ещё я запись не выключал. И наше почти-гачимучи если не увидела, то услышала камера. Представляешь, что начнётся, если я на монтаже случайно пропущу? - Никита игриво дёргает бровями, пытаясь не взорваться от смеха. - Чува-а-ак, ну го, но мы пожалеем об этом. - Друг, осознавая, что скорее комета упадёт в Челябинск второй раз, чем Никита неаккуратно смонтирует видео, тоже начинает посмеиваться. - В пизду. В душ и спать. Пока прохладная вода стекала по телу, отрезвляя и немного приводя в чувство, Никита вдруг вспомнил один важный вопрос, который интересовал его всё это время - каким образом он вообще оказался прижатым к стенке, так ещё и без футболки? Ответ мозг дал моментально - хуй знает. Да и насрать как-то. - Да и насрать. - Вслух подтверждает парень, наконец, выключая воду. - Drac* , блять, а не Юра. Румынский язык в глотку, пиздец.