И кто из нас больной, если ты всё ещё со мной
Нервы
Алексей сильно переживал из-за этих отношений. Мужчина сам это начал и чувствовал себя каким-то стариком педофилом. Да так и есть, что уж говорить. Раньше он никогда не замечал за собой влечения к парням настолько младше. Было максимум лет семь. А теперь такая пропасть в двадцать. Вполне ощутимая разница поколений, разные интересы, разные взгляды. Хоть Никита и пытается вести себя, как взрослый, всё же он является ребёнком, и это в нём видно. Он постоянно вспыхивал из-за некоторых фраз и разговоров. "Я работаю, зарабатываю деньги!" "Я не тупой инфантил!" "Я блять члены на трассе сосу, хватит считать меня ребёнком!" Да, было и такое. Никита сильно бесился, хотя ему заметно нравилось это покровительственное родительское отношение со стороны Алексея. Мальчишке всего-то нужен был надёжный взрослый... а не вот это. Алексею и саму нравилось быть для Никиты опорой, важной фигурой, семьёй, но он понимал, что у него к Никите есть и другое. Хотелось целовать, обнимать, прижимать. Никита будил в нем желание. Алексей себя сдерживал. Конечно, ему очень хотелось зажать мальчишку, когда тот откровенно провоцировал. Хотелось содрать штаны, вылизать всего, насадить на пальцы, чтобы стонал и ёрзал, прося большего. Ну и мерзость... Трогать школьника Алексей не собирался. Он сразу решил, что подождёт, пока Никите не исполнится восемнадцать, и сказал об этом. Это было не только из-за осторожности. Алексей не мог быть уверен в том, что Никите не надоест всё это вскоре. Вполне возможно, что парень просто запутался. Поэтому стоит подождать. Потом мальчишка может пожалеть, и, если вдруг передумает, будет не поздно всё это прекратить. На самом деле Алексей на это даже надеялся. Они "встречались" уже пару недель. Срок не такой большой, но с каждым днём проведённым рядом, они всё ближе друг к другу. Их отношения, то как приходилось скрываться напрягало, казалось бы только Алексея. Никита не боялся обниматься с ним при своей матери, которая не видела в этом ничего странного. Лишь улыбалась, говоря после о том, что Никите не хватает мужского воспитания. А мальчишка поддакивал, невинно хлопал глазками и всё больше прикасался. За общим столом, обедами и ужинами, Никита садился напротив и обязательно вытягивал ногу, ведя пальцами по голени к бедру. Наедине они только и делали, что целовались, обнимались и валялись. Никита липнул, хотел и просил. Он улыбался, бесился, выводил, зная, что ничего больше не будет. Паршивец. Он этим наслаждался. Алексею было тяжело понять, что творится в этой русоволосой голове. Зачем он себя бил тогда? Он точно делал это не впервые. Алексей проверял руки, ноги, бёдра, живот, всё проверил на наличие шрамов. Никита вряд-ли понял тогда, зачем именно раздевался. Он краснея стаскивал одежду, мялся, топтался на месте, а потом шагнул к Алексею в одном белье. Мужчине пришлось подыграть тогда, немного помять, пощупать, лизнуть в живот, провести носом до паха. Никита не знал, что ему делать, цеплялся за плечи, кусая губы. Алексею пришлось... Да кого он пытался обмануть? Пришлось. Херня полная! Он хотел этого сам. Это шрамы были предлогом. Обманывал он себя? На самом деле он и сам уже не понимал. Никита сводил его с ума. Такой красивый... со всеми своими проблемами, психами, травмами. Боже, что он делал с Алексеем. Тогда он ему отсосал. Взял в рот этот небольшой ровный член, притягивая к себе за бедра. Никита стискивал зубы, потому что за стенкой была Наталья... А Алексей думал только моментом. Он хотел, он взял. Он желал. Парень точно впервые получал от кого-то подобные ласки, Алексей это понял. Хотелось направить, научить: "Никит, давай, можешь не сдерживаться, толкайся в мой рот как нравится. Сделай это." Он сделал. С силой, с остервенением, цепляясь рукой в волосы и прижимая голову к себе. Он долбился в рот Алексея, трахал своим членом. Боже... Это кайф. Алексей редко делал это так, но он умел. Его в своё время тоже научили. Студентом Алексей нарвался на одного старика. Как же он его ненавидел после... Наверное, Никита тоже будет... Сейчас ему шестнадцать. А потом он вырастет. Поймёт всё-всё. Поймёт, как сильно ошибался, поймёт, что рядом был вовсе не защитник, не тот, кто мог бы заменить отца....не тот, кого он любил. Рядом был просто мерзкий взрослый, который прекрасно осознаёт, что делает, осознаёт последствия, осознаёт, что рядом совсем пацан, которого сейчас можно приручить, приласкать, подделать под себя... Алексей говорит Никите, что будет ждать его восемнадцати. Секс привязывает сильно, а тем более первый, а тем более с человеком, годящимся в отцы... Никите потом будет тяжело. Пусть всё остановится на этих обжиманиях, поцелуях, минете. Никита умный, он поймет раньше, чем у них зайдёт так далеко. А насколько у них зашло сейчас? Это ли не далеко? Есть ли вообще какая-то грань у этих отношений? Можно ли это вообще назвать отношениями? Алексею нравилось быть рядом с Никитой. Нравилось засыпать с ним, просыпаться. Мальчишка так жался, тесно, близко, утыкался носом в грудь, боялся раскинуть руки, случайно пнуть, он устраивался и замирал, будто боялся, что его сейчас оттолкнут. Никите очень нужно это. Просто чьё-то внимание, поддержка. Он же никогда не плакал раньше при ком-то. Алексей это понял. Никита и при нём теперь не собирался, но это случалось: "Я так рад, что ты приехал, знал бы ты." "Я впервые благодарю судьбу за то, что послала меня сосать члены по стоянкам..." "Блять, как же мне хорошо... никогда так не было, Лёш..." Алексей поджимал губы, гладил Никиту по голове, по спине, успокаивая словно маленького. Совсем как племянника... как сына, если бы все эти поглаживая не переходили в большее. Никита вытирал слёзы и лез целоваться. Он научился этому довольно быстро. Так, как нужно, как подходит им, как нравилась Алексею... Никита просто боялся делать что-то иначе, не так, не по инструкции. Хотя он мог залезть рукой в трусы, но это Алексей прекращал. Ему не хотелось? Очень даже хотелось. Хотелось, чтобы тонкие пальцы обхватили член, чтобы на головку капнула слюна изо рта мальчишки, чтобы губы снова его коснулись, как тогда, в первый раз... Это пиздец какой-то. Алексей себе этого позволить не мог. Слишком... Это же ребёнок, чёрт... Алексей знал таких мужиков, которые трахались с школьницами, знал таких, которые этим школьницам заделывали детей, знал таких, которые на школьницах женились. Законы говорят, что шестнадцать это возраст согласия. Закон не посадит мужчину, если у несовершеннолетней и её опекунов нет претензий. Не посадит, если мужчина примет своего ребёнка...двух детей, получается. А что закон скажет о связи с шестнадцатилетним мальчиком? Ох, почти семнадцатилетним, совсем скоро, Никита постоянно об этом упоминал и ворчал. Так что скажет закон? Что скажет общество? "Расстрелять, отрезать яйца, посадить, пусть в камере с ним делают то же самое." Каждый раз, когда Алексей смотрел в глаза сестры, он всё это вспоминал. Да, именно это он и заслуживает. Именно это. Но рядом с Никитой было хорошо. Алексей не помнил, когда ему было так с кем-то в последний раз. С Ксенией было комфортно, с Ксенией у него были здоровые правильные отношения, ну поначалу точно. А потом и измены ничего не изменили. Алексей ничего не чувствовал к тем парням и мужчинам, с которыми спал. Об отношениях не было и мысли. Он просто работал, трахался, приезжал домой, а теперь отпуск, который кстати заканчивается в конце лета... И слава богу... Алексею не хотелось бросать Никиту, но это нужно было сделать. Сам он не мог. Теперь у него Никита. Несовершеннолетний мальчишка. Сын родной сестры.***
Никита никогда не испытывал подобного. Он никогда не чувствовал себя так защищенно. С Алексеем рядом хотелось просто закрыть глаза, ни о чём не беспокоиться, забыться. Никита мог почувствовать себя хорошим, маленьким, тем самым, которым так гордились учителя, мать, тем самым, каким его видели все. С Алексеем он мог забыть о том, что дома что-то сломалось, о том, что Карине надо к врачу, о том, что у матери снова задерживают зарплату. Да, с Алексеем было удобно, он им помогал, он их оберегал, всех, как старший мужчина в семье, как тот, которого у них никогда не было. Вот так к нему никогда не относились. Алексею можно рассказать о проблемах, о том, как сложно было в школе, о том, как иногда приходилось ночевать на улице, если мать была на работе, а отчим закрывался дома бухой и засыпал. Можно было рассказать обо всём. А потом услышать что-то интересное. У Алексея много такого было. Он взрослый, у него опыт, он отучился, он работает, у него было много парней, девушка... Да, они даже об этом говорили. И Никите было интересно слушать, он не ревновал, он не имел права, он же не тупой. Сейчас просто хотелось наслаждаться заботой, голосом, тёплыми крепкими объятиями. Никиту никогда не обнимали вот так. Мать делала это иначе, со временем перестала, решив, что Никита уже слишком взрослых. Тётки, приезжающие в гости, оставляли на щеках и ушах слюни, прижимаясь мягким телом, пахнущим приторной смесью духов. От мужчин воняющих алкоголем тошнило. От мужчин, что пытались к нему лезть, после того как Никита отсасывал, пробирало животным страхом... И никогда не было вот такого. Никите нравилось, что Алексей его опекает. Он психовал, когда Алексей заводил разговоры о возрасте, о самоповреждении, о психологе. Никита знал, что Алексей осматривает его тело после вот таких вот психов. Ну и ладно... это тоже приносило ему удовольствие. Никита ничего не делал с собой, потому что не хотел расстраивать, потому что больше не было больно внутри. Но он видел, как тяжело всё это даётся Алексею. Мужчина мучился, сожалел, а ещё он желал, он не уезжал, не бросал. И это притягивало всё больше. Никита наглел. Чем больше Алексей разрешал, тем больше Никита действовал. И наоборот. Но у них не доходило до секса. Алексей даже трогать себя не позволял. Никита просто эгоистично проверял, что у мужчины тоже стоит, что мужчина его хочет, что мужчина не относится к нему, как ребёнку. Никите не нужен был отец, не нужен был дядя. Ему нужен был Алексей. Тот, которому он отсосал в первый день знакомства, тот, который сосал ему так, что перед глазами мелькали звёзды. Тот, к которому можно прижаться, поделиться тем, чем не поделишься с родителями и друзьями. Тот, который целовал в висок, лоб, веки, губы. Это не продлится долго. Алексей говорит, что хочет подождать, пока Никите не исполнится восемнадцать. Он говорит, что Никита мог бы приехать к нему, когда окончит школу. Красиво это звучит. Никита знал, что Алексею просто всё это не нужно. Ему не нужен пацан школьник, и уж тем более ему не нужен партнёр вот такой бестолковый. Партнёр, который ничего дать не может. Партнёр, из-за которого стыдно смотреть в глаза сестры. Партнёр, с которым нельзя появиться в обществе. Но ещё немного. Ещё совсем немного Никите хотелось быть рядом.