Я никогда тебя не полюблю

      — Нет! Нет-нет-нет-нет-нет!       На каждое отрицание в дверь кухни, в которой заперлась ошарашенная новостью девушка, врезалась фарфоровая тарелка, окаймленная позолотой.       — Эким, дорогая, поверь мне, так надо, — умоляюще просила ее мать, вздрагивая под звуки бьющейся посуды.       — Я не хочу замуж! Я не буду ничьей женой!       — Прошу тебя! Мы это уже обсуждали!       — Я сбегу! Так и знай: убегу, и ты меня больше не увидишь, мама!       — Доченька, иначе мы окажемся на улице завтра же!       Госпожа Неше никак не могла убедить дочь пойти на сделку. А заключалась та вот в чем: чтобы избежать банкротства, господин Рыза предложил партнеру по бизнесу выдать ее дочь замуж за его сына. Казалось бы, все просто. Вот только дети их были категорически против столь скорого супружества. Ни Азиз Гюнай, ни Эким Гюлерйюз в жизни друг друга не видели, поскольку сын Рызы учился в университете Лондона, а дочь Неше жила с ней в Стамбуле и заканчивала школу.       Кто бы мог подумать, что подарком на выпускной станет скоропалительная свадьба?       — Неужели нельзя ничего сделать? Я могу устроиться на работу! Почему сразу замуж? — осела на пол Эким. — Я хочу учиться, а не прислуживать мужу!       — Доченька, у вас будет столько слуг, сколько вы захотите! — успокаивала ее мать. — Тебе не придется никому прислуживать. Да и учиться тебе могут разрешить. Они же не варвары…       — Разрешить? Мама, ты себя слышишь? Почему я не могу выйти замуж по любви? Почему нужно все обязательно усложнять?       — Потому что мы банкроты! — резко повысила голос Неше, ударив кулаком в дверь. — Ты будешь женой Гюная! Это не обсуждается!       — Ах, так?! — вслед за криком одна из тарелок полетела в окно. — Тогда ты больше меня не увидишь!       Толкнув дверь, Эким стремительно покинула кухню, миновала коридор, захватила свою сумочку и выбежала из дома. Неподалеку от их особняка остановился дорогой черный седан. К нему-то девушка и направилась. Она желала скрыться из этого двора как можно скорее, даже с незнакомцем. Который, кстати, выглядел весьма симпатично в свете фонарей. В его карих глазах плясали вечерние огни, в кудрявых волосах играл ветер, точеные скулы подчеркивали уверенность в себе, а пухлым губам могла позавидовать любая девушка. Он разглядывал что-то на капоте и не успел среагировать, когда Эким молча села на пассажирское сиденье, хлопнув дверцей.       — Что уставился? Гони давай! — прыснула Эким на немой вопрос в глазах первого встречного, который сел за руль следом за ней. Она по-хозяйски увернула громкую музыку.       — Мы знакомы? — голосом с хрипотцой спросил «водитель». На вид ему было не больше двадцати пяти лет.       — Ты знакомишься с каждой случайной девушкой, которую подвозишь? — сузила глаза «пассажирка», скрестив руки на груди. Она уже успела бросить сумочку на заднее сиденье.       Незнакомец хмыкнул, улыбнулся уголком губ, и на его щеке появилась ямочка. Он вцепился в руль прямыми руками и свернул на шоссе. Его попытка вернуть музыкальное сопровождение в салон вновь обернулась провалом.       — Так куда мы едем? — решил подыграть мужчина. Изредка он скашивал взгляд на коленки своей пассажирки, которая была в футболке и коротких шортах.       — Я… Я не знаю. А ты куда? — ее решительность таяла на глазах.       — Я ехал к друзьям, пока какая-то ненормальная не кинула в мою машину дурацкую тарелку, — махнул рукой в сторону лобового стекла незнакомец.       — А я испортила тебе вечер? — дернув бровью, отвернулась к окну Эким и виновато закусила губу.       — Кажется, он стал только интереснее.       Они проехали некоторое время, не перебросившись ни словом, но бросая друг на друга короткие взгляды. Эким лицо мужчины казалось знакомым, только она не могла вспомнить, где видела его. Определенно, раньше они не общались с глазу на глаз. Такие, как он, не входили в ее компанию: нахальные, дерзкие, самоуверенные, со своим чувством юмора, в черных кожаных куртках. Но этот пронизывающий взгляд…       — Меня Канат зовут, — нарушил тишину водитель.       — Прекрасно, — выдохнула Эким.       Она удивлялась самой себе: как ее могло занести в чужую машину на ночь глядя? Не лучше ли развернуться и поехать домой? Иначе где будет конечная точка их маршрута? Эким ведь никогда не была такой! Да, избалованная. Да, капризная. С детства лишенная отцовской любви, она получила материнскую сполна. Постепенно от принципа «мне все должны» Эким перешла к «я всего добьюсь сама». Отсюда желание учиться дальше, получить профессию, заниматься чем-то интересным.       Хотела ли Эким просто унаследовать бизнес матери и жить без хлопот? Конечно, нет. Для нее это была бы не жизнь. Следование чужим установкам, но не жизнь. Да и ювелирный бизнес никогда не был пределом ее мечтаний.       — Свое имя не скажешь? — вновь прервали поток ее мыслей.       Эким покачала головой. Ей уже совсем не хотелось говорить. И почему она не поехала на своей машине?       — А если я сексуальный маньяк? — усмехнулся Канат.       — Ну… Какой же ты маньяк? Да и сексуальный — это громко сказано! — театрально солгала Эким.       Водитель дал по тормозам. Хмыкнув, он всем корпусом развернулся к Эким.       — Слушай, мы с тобой знакомы десять минут, а ты уже меня бесишь!       — Ты думаешь, это не взаимно? — не полезла за словом в карман внезапная попутчица.       — Выходи.       — Что?       — Я сказал — выходи. И не за меня, а из машины!       — Ты бросишь меня посреди дороги темной ночью? — опешила Эким от такого поворота.       — Ты повредила мою машину — ремонта на несколько тысяч, нарушила мои планы — было из-за чего напиться, ни слова не говоришь — так себе знакомство, — разложил по полочкам свою позицию Канат.       — Я сбежала из дома, потому что не хочу замуж! — демонстративно вышла из автомобиля Эким.       — Упаси меня Аллах от такой жены! — закатил глаза Канат.       — Да катись ты!       Дверца за ней снова хлопнула. Обхватив себя руками, Эким пошла в противоположную сторону от уехавшей машины. Она ругалась на себя и на этого Каната. Что ж, им больше не придется встретиться. Вот только ей ни такси не вызвать, ни попутке не заплатить — телефон остался дома, а сумочка…       — Что за день такой?! — крикнула в темноту Эким.       А потом расплакалась. От обиды, от холода, от злости. Слезы лились сами собой, застилая обзор. Эким вытирала их тыльной стороной ладони и всхлипывала. Но в одиночестве она шла недолго. Продрогнув, Эким заметила знакомый седан, притормозивший возле нее. Знакомый голос настойчиво позвал ее обратно в салон.       — Не скажу ни слова — просто подвезу, — пообещал Канат после нескольких тщетных попыток.       — Просто проезжай мимо.       — Какая же ты упрямая! — ударил по рулю мужчина.       Он проехал немного вперед, свернул на обочину и перекрыл Эким путь. Выйдя из автомобиля, Канат открыл заднюю дверцу и жестом пригласил девушку внутрь.       — Можешь даже сесть назад. И надень мою куртку, если замерзла.       Эким наблюдала, как Канат снял свою кожанку и протянул ей. Она, словно загнанный, но очень обиженный зверек, взглянула на него исподлобья и приняла вещь. Ее спутник остался в белой футболке, которая подчеркивала рельефы тела. Поймав себя на том, что она откровенно пялилась на него, Эким поспешила сесть в машину. Ухмыльнувшись, Канат последовал ее примеру.       — Ты козел или только хочешь им казаться? — откровенно спросила Эким, глубже кутаясь в теплую одежду, которая вкусно пахла свежим парфюмом.       — Делаешь вид, что знаешь меня насквозь. Мы перешли на новую стадию отношений? — повел бровью хозяин куртки, глянув на пассажирку в зеркало заднего вида.       — Нет у нас никаких отношений, — хмыкнула Эким. — Нет и не будет! — заявила она.       — Звучит как самовнушение.       — Ты обещал молчать, — покраснела девушка.       — Как скажете, принцесса.       Их взгляды пересекались в зеркале. Эким быстро отводила свой, чтобы не видеть чужой довольной ухмылки. Она все думала, почему Канат вернулся за ней. Кажется, они невзлюбили друг друга с первого взгляда. И почему вообще он занимает ее мысли? По привычке Эким запустила руки в карманы, забыв, что куртка не ее. В одном она нащупала пачку сигарет.       — Ты куришь? — вопрос тотчас был адресован водителю.       — Нет, это чтобы отца позлить. Хочешь обыскать и меня? — подмигнул ей Канат.       — Я случайно, — растерялась Эким. Каждая его реплика смущала ее все больше. — Мы разве ехали этой дорогой? — заметила она незнакомые здания.       — Не туда свернул, придется делать крюк, — наигранно вздохнул мужчина.       — Серьезно? Мама меня, наверное, уже с полицией разыскивает! — уронила голову в ладони Эким.       — Ты в нее такая боевая?       — Вовсе я не боевая, — пробормотала сквозь пальцы расстроенная девушка.       — Меня ты уже не переубедишь, — усмехнулся Канат.       Эким нехотя улыбнулась. Сегодня у нее хватило смелости не только возразить матери, но и сбежать из дома. А завтра ее познакомят с будущим мужем, и свободная жизнь на этом закончится.       — Не переживай так. Может, он тебе понравится? — будто прочитали ее мысли.       — Кто?       — Жених.       Если бы не их «ситуация», Эким могла бы расслышать нотку грусти в этой реплике.       — Я не собираюсь это обсуждать с тобой, — сказала она.       — У тебя есть уникальный шанс выговориться тому, кого ты больше никогда не увидишь, — крепче вцепился в руль Канат.       — Пожалуй, упущу его.       Тишина была их спутником до самой остановки. Стрелки на часах давно пересекли двенадцать. Эким увидела свет в окнах своего дома. Должно быть, мама места себе не находила из-за нее. Теперь ей точно не избежать замужества. Кожа покрылась мурашками, стоило ей приоткрыть дверцу автомобиля. Прохладный ветер погладил по лицу.       Канат вышел вслед за ней. Он играл желваками, поглядывая то на Эким, то на ее дом. Когда ему вернули куртку, ему показалось, что она никогда еще не была такой теплой. Что-то внутри перевернулось, когда девушка поспешно отвела от него взгляд.       — Что ж…       — Спасибо, что подвез, — смущенно поджала губы Эким, опуская глаза.       — Без проблем, — бросил Канат, запустив руки в карманы.       — Я пойду, — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла Эким.       — Прости, что… бросил, — слова никак не шли ему в голову.       — Проехали. Ты ведь вернулся ко мне. За мной. В общем, ты понял, — кивнула Эким и, раскрасневшись, отвернулась.       — Хорошо.       — Хорошо…       Если кто-то из этих двоих и хотел бы сказать что-то еще, что-то тревожащее его или ее мысли, то слова растворились в воздухе. Вместе с ее смелостью. Вместе с его бравадой.       — Может быть…       — Прощай, Канат, — обрезала Эким.       Она уже смирилась со своей судьбой. Завтра все решат за нее. Идя с поникшей головой, Эким смотрела себе под ноги, но постепенно глаза наполнялись слезами. Канат так и остался стоять у машины. Запустив руки в волосы, он смотрел вслед незнакомке, а сердце его обливалось кровью. Он и сам не понимал, что с ним происходило.       «Если она обернется…»       Уголки его губ поползли вверх сами собой, когда Эким бросила на него прощальный взгляд, проходя через ворота. Улыбка стерлась с лица Каната, стоило ему увидеть красные глаза своей недавней пассажирки. Сердце пропустило удар. Канат собирался уже окликнуть девушку, а может, и вновь увезти отсюда куда подальше, но, едва он вдохнул воздуха для слов, как услышал крик женщины, выбежавшей из дома навстречу дочери.       — Эким! Доченька! Ты вернулась!       Сев за руль, Канат вжал педаль газа в пол и был далеко от этого дома спустя минуту…

***

      Вечер следующего дня не предвещал ничего хорошего. Мама заставила Эким надеть красивое голубое платье из шифона. И теперь, когда Эким осматривалась в доме Гюнаев, сидя на голубом диване, она больше всего желала слиться с мебелью, чтобы ее никто не видел. Сын господина Рызы оказался неразговорчивым малым. Немного худощавый, сутулый, он то и дело поправлял свои круглые очки и опускал взгляд в телефон. Его черная челка спадала на лоб, и похож он был больше на ворона, чем на счастливого жениха.       В беседе с семьей Эким узнала, что у Азиза есть старший брат, который недавно закончил университет в Турине, вернулся домой и пустился во все тяжкие. Глава семейства был жутко зол на него. Во-первых, он уже хотел оставить свой бизнес и передать сыну. Во-вторых, наследник пропадал невесть где уже пару дней. Такое поведение признавалось немыслимым и, по словам госпожи Суны — премилой женщины, покорной супруги и матери чудесных сыновей, нетипичным.       Неше внимательно слушала будущих родственников и активно участвовала в разговоре, в отличие от дочери. Азиза, как успела понять Эким, потенциальный брак впечатлял не больше, чем ее. Он закончил второй курс в Оксфорде и был, наверняка, огорошен новостью о союзе с выпускницей школы. Рыза поглядывал то на сына, то на часы и начинал раздражаться по любому поводу. Ужин прошел уже не в самой уютной атмосфере. Предчувствуя официальную часть встречи, Эким попросила разрешения выйти в уборную и поспешила удалиться из-за стола.       Тем временем входные двери дома распахнулись и явили собой старшего сына Гюнаев. Запнувшись о ковер, тот едва не упал. Его удержала вешалка, с которой тут же обвалились зонты и сумки. Рассмеявшись над собственной «ловкостью», весьма не трезвый мужчина сделал шаг по направлению к лестнице на второй этаж. Вероятно, он хотел остаться незамеченным, но его состояние и положение дел не оставляли другого выхода — крик отца было слышно на весь дом.       — Только посмотрите, кто явился! — громко произнес Рыза.       — Прив-вет, отец. К-какие новости? — пролепетали ему в ответ.       Сказать, что Рыза был взбешен, — значит, ничего не сказать.       — Мне надоели твои выходки, Канат! — остановив его, окрикнул отец. — Но я знаю, что поможет тебе остепениться, — выдержав паузу, продолжил Рыза, глядя на жалкие попытки сына высвободиться из куртки.       Эким умыла лицо и посмотрела в зеркало. Шумно выдохнув, она развернулась на каблуках и, убеждая себя не разреветься при людях, распахнула дверь. Услышав крики, девушка замедлила шаг.       — Женишься ты, а не Азиз!       — Что? — внезапный приказ отца вмиг отрезвил Каната.       — Идем, познакомишься с невестой и тещей. А то пропустишь самое интересное!       Идя через коридор, Эким наткнулась на знакомый взгляд и остановилась. Если судьба и хотела спасти ее от нежеланного спутника, то такой поворот вовсе казался чьей-то злой шуткой. Канат смотрел на нее немигающим взглядом, а потом произнес то, чего она совсем не ожидала услышать сегодня от жениха.       — Мы уже… знакомы.