Я никогда тебя не полюблю

      — Что ты сказал? — обратился Рыза к сыну.       — Ничего, — сглотнул Канат, не в силах отвести взгляд от гостьи.       — Приведи себя в порядок и садись за стол! — скомандовали ему.       — Что? — опомнился Канат. — Нет!       — Делай, что я сказал.       — Мы ведь говорили на эту тему: ты не пристаешь ко мне с женитьбой, если я закончу университет и унаследую твой бизнес. Осталась пара деталей, — поплелся следом за отцом он.       — Я не изменю своего решения, — обернулся к нему Рыза и указал пальцем на дверь ванной.       Канат цокнул и прошел мимо окаменевшей Эким. Она вздрогнула от громкого хлопка двери за ним. Оставшуюся часть вечера девушка предполагала чувствовать отчаяние, а не ужасную неловкость. Смена жениха совсем выбила ее из колеи. Чего не сказать было про Неше: кажется, старший брат ей понравился больше, чем младший.       — Может быть, это и к лучшему, — вздохнула она, когда они выходили из машины и медленно шли домой.       — Ты издеваешься? — бросила Эким и побежала в свою комнату.       День помолвки наступил слишком неожиданно. Эким даже хотела отказаться от сна, лишь бы ожидание превратилось в вечность. Она еще не видела у себя в доме столько слуг. Одни прибирались, разносили посуду, накрывали на стол, расставляли цветы. Другие следили за тем, чтобы все это было аккуратно и своевременно. Затем Эким увидела свое платье. Служанка Лейла несла его в прозрачном чехле.       Что же она наденет на свадьбу, если сегодня будет в этом?! Красный цвет, открытые плечи, полупрозрачные воланы на рукавах, длинный шлейф, разрез от колена. Это чтобы Гюнаи точно не передумали? Эким зажмурила глаза и для верности закрыла их ладонями. Лейла понимающе похлопала ее по плечу и взяла за руку. Она была не намного старше Эким и практически считалась ее подругой.       — Хазал скоро придет? — поинтересовалась Эким, потому что Лейла знала ее распорядок лучше, чем она сама.       — Она отвезет документы в университет и сразу же приедет, — сообщила служанка, отчего Эким стало еще тоскливее.       Они с Хазал учились в одном классе и были лучшими подругами. Вот только той повезло больше: ее отец слыл одним из богатейших людей Стамбула, поэтому он не спешил выдавать свою единственную наследницу (к тому же, красавицу) замуж и долго присматривался к потенциальным партнерам. Подруги даже мечтали, чтобы их родители сошлись, и они стали бы настоящими сестрами. Но господин Дервиш был закостенелым холостяком и малодоверчивым мужчиной. Да и Неше, казалось, так и не отошла после предательства мужа и не искала себе пару.       Новость о свадьбе Эким быстро разлетелась по району. К счастью, никто не знал, что жених был не первым кандидатом на ее руку, и про Азиза никто не вспоминал. Лейле, кстати, он понравился больше, чем Канат, а Эким хотелось от любого напоминания о них обоих провалиться сквозь землю или хотя бы в подушки кровати.       Ей сделали макияж и прическу, когда в дверь позвонила Хазал. Она помогла надеть платье и с придыханием смотрела на подругу. Самое обидное заключалось в том, что Эким была единственной в комнате, кто не хотел замуж. У остальных девушек просто не было подходящей пары.       — Ты слишком драматизируешь, — сказала Хазал, обновляя помаду на губах. — Кто мне говорил, что между вами пробежала искра в тот вечер, когда он тебя подвозил? — многозначительно дернула бровью она.       — Ему пришлось меня подвезти. Это во-первых. А во-вторых, он меня выкинул из машины! Забыла? — воскликнула Эким, надевая туфли.       — Но ведь потом подвез. И про его взгляд во время ужина ты трепалась без остановки. Столько не говорят про тех, кого не хочешь видеть, — напомнила подруга.       То, что Хазал была в курсе всех деталей, которые на эмоциях выдала Эким, сейчас играло с ней злую шутку. Лейла тоже улыбалась, посвященная в такие мелочи. Одно дело — говорить о таинственном незнакомце, который не только не отвез тебя в лес, но и доставил до самых ворот. И совсем другое — узнать, что именно его пророчат тебе в мужья, когда тебе совершенно не охота лишать себя свободы.       — Это не отменяет того факта, что он меня бесит, — фыркнула Эким. — О себе я, кстати, слышала то же самое из его уст.       — Из его красивых уст, — мечтательно произнесла Хазал, развернув к девушкам экран телефона, на котором была открыта фотография Каната с его страницы в социальной сети.       — Да ну тебя! — все же посмотрела на фото Эким. — Хочешь меня заменить — я буду очень признательна! — критически осматривая себя в зеркало, театрально взмолилась она.       — Неплохая идея, — задумавшись, ответила Хазал.       — Не говори глупостей.       — Уже ревнуешь? — засмеялась лучшая подруга. — Лейла, ты слышишь? Она ревнует! — смех раздавался на всю комнату.       — Вы не исправимы, девочки, — покачала головой Эким, подхватив смех.       — Смирись, — склонила голову Хазал. — И держи его поближе к себе, чтобы не увели.       — Он понимает, что это брак по расчету. И жениться он не собирался, как и я.       — А это уже что-то общее! — с улыбкой обнаружила Лейла.       — За что мне такие подруги?! — шутливо проговорила Эким, собираясь с духом.       Оставался час до прихода гостей. С каждой минутой веселое настроение улетучивалось. Коленки подкашивались. Эким даже немного потряхивало. Она была прекрасна: платье сидело идеально, локоны волос даже не думали выбиваться, помада ни стерлась ни капли, тушь не смазала ни одна слезинка. Девушка пыталась представить себе момент настоящей помолвки, с любимым женихом, но не могла. Более того, такого у нее уже не будет.       Праздник Неше организовала в саду. Повсюду стояли вазоны с цветами, теплая безветреная погода позволяла накрыть несколько столиков шелковыми скатертями и развесить прозрачные шторы в импровизированных ротондах. Играла медленная музыка, которой подпевали белые канарейки в позолоченных клетках. Эким чувствовала себя одной из этих птиц. Скоро она окажется в белом платье, словно эта канарейка, и ее навсегда запрут в золотой клетке.       — Несправедливо, правда? — спросила она у одной из них, уединившись в одной из беседок. — У тебя есть крылья, но ты не можешь летать, — с грустью проговорила Эким.       — Я могу увезти тебя отсюда, как в прошлый раз.       Знакомый голос заставил ее вздрогнуть. Эким обернулась. Канат был в белой рубашке, черных брюках и черном жилете. Пиджак того же цвета он держал в руках. Привычная ухмылка не сходила с его лица. Одновременно взгляд его был очень заинтересованным. А его парикмахеру можно было петь дифирамбы.       — Теперь это не поможет, — выпрямилась девушка. — Ведь, как оказалось, я бежала от тебя, остряк!       — Постой, — остановил Канат намеревавшуюся уйти невесту, перегородив ей путь. — Посмотри на это с другой стороны. Представь, что эта свадьба — договор. И как только мы исполним его условия — будем свободны.       — Как это? — нахмурилась Эким.       — Я в курсе положения вашей семьи и причин свадьбы. Бизнес твоей матери снова пойдет в гору, а я к тому времени завладею компанией отца, и мы просто разведемся. Пока план такой, — рассказал Канат, ожидая реакции.       — Зачем ты мне это говоришь? — скрестила руки на груди девушка.       — Милая, там сотня репортеров только и ждет вытащить мусор из нашей семьи. А по тебе, мягко говоря, не скажешь, что ты на седьмом небе от счастья. Скандалы нам сейчас не нужны. Мы пойдем на поводу у родителей ради общего блага.       — Тебе какая от этого выгода?       — Да откуда в твоей голове столько вопросов? — всплеснул руками Канат. — Просто жаль тебя стало. Ты ведь у нас вся такая «не хочу жениться — хочу учиться!». Кстати, выглядишь супер, — глядя на то, как в Эким закипает ярость, добавил масла в огонь мужчина.       — Ненавижу! Ненавижу тебя! — вскрикнула Эким.       — Только не влюбись, — подмигнул Канат, широко улыбаясь.       — Я никогда тебя не полюблю! — скрипнула голосом Эким. Резко развернувшись, она пошагала в сторону дома, подхватив шлейф платья.       — Это значит, что договор в силе? — крикнул ей вслед мужчина, но увидел в ответ лишь поднятый средний палец и рассмеялся.       Во дворе было около двух сотен людей. По всей видимости, Неше и Рыза пригласили только «самых близких». Эким никогда не любила таких общественных приемов и уж тем более не была готова к помолвке, поэтому улыбку ей приходилось натягивать всякий раз, когда с ней кто-нибудь заговаривал или направлял камеру в ее сторону. Хазал помогала ей справляться с перепадами настроения: не с хорошим и плохим, а с плохим и очень плохим.       Изредка Эким натыкалась на взгляды жениха, чья довольная улыбка раздражала до невозможности, а лицо так и просило хорошей оплеухи. Что ж, если он говорил правду и действительно хочет лишь сыграть идеальный брак, не лучше ли подыграть ему? Для храбрости Эким взяла с подноса пару бокалов шампанского.       — Любимый, ты оставил меня совсем одну! — подойдя к Канату со спины, Эким обняла его и обратилась самым слащавым голосом. Мужчина подавился вином. — Осторожно! — похлопала кашляющего жениха девушка. — Я не собиралась становиться вдовой еще до свадьбы.       Люди, с которыми Канат вел разговор, понимающе заулыбались и оставили парочку наедине. Он повернулся к невесте.       — Что на тебя нашло?       — Исполняю договор. Или стоит составить его в письменном виде? — показушничала Эким.       Канат проследил за ее ладонью, которая скользила по его спине. Только заметив этот взгляд, Эким поняла, что все еще обнимает наглеца и быстро отпрянула. Мужчина ухмыльнулся.       — Это хорошая идея, дорогая, — шепнул он на ухо.       В лучшем духе вестернов они пронзали друг друга недоверчивыми взглядами. Однако стоило журналисту окликнуть Каната для фото, как он не растерялся и прижал Эким к себе за талию. Оба улыбались, как ненормальные и весьма счастливые влюбленные.       — Отпусти меня! Он уже ушел, — выплюнула Эким, едва они остались вдвоем, оттолкнув спутника обеими руками.       — Прибереги энтузиазм для официальной церемонии, — сузил глаза Канат, салютуя ей на прощанье, на что девушка только скорчила гримасу.       Сил оставалось все меньше. К моменту, когда их с женихом вызвали на сцену (как она здесь появилась?), Эким еле переставляла ноги. Неудобные туфли на высоких каблуках давали о себе знать. А тапочек высший свет не потерпит, как бы ни шутила Хазал.       — Осталось совсем чуть-чуть, — успокаивала она.       — И мир рухнет, — понуро ответила Эким.       — Я бы сама не прочь рухнуть, но только если твой красавчик-жених меня поймает.       Под грозным взглядом лучшей подруги Хазал замолкла. Эким услышала свое имя, озвученное ведущим. Неше проводила ее, но Канат не выходил. Гости вместе с невестой оглядывались в поисках его. Наконец он появился и, словно на крыльях, поднялся на сцену. В его руках был огромный букет бордовых роз, который он немедленно вручил драгоценной спутнице. В глазах наблюдающих за этим шоу можно было разглядеть слезы радости и умиления.       Аромат цветов сводил с ума. Кажется, у нее даже закружилась голова, поэтому Эким поспешила передать букет матери под всеобщие аплодисменты. Руки тряслись, пока Канат не взял их в свои.       — Расслабься, еще немного, — донесся до нее мужской шепот.       — Часто тебе приходилось жениться? — шепотом, но повысив голос, съязвила Эким.       — Это только помолвка.       Красная ленточка, соединяющая кольца, которые они надели друг другу, была перерезана. Сердце Эким рухнуло куда-то в пятки, а в груди зажгло и застучало от волнения. Она не думала, что так плохо переживет эту игру. Воздух стремительно куда-то делся из легких, а мир перед глазами поплыл. Ее не волновал даже предстоящий поцелуй с женихом. Которого так и не случилось. Канат успел подхватить невесту на руки, прежде чем Эким потеряла сознание в миллиметре от его губ…       В комнате было темно. Дышалось легко: окно было открыто. Эким чувствовала руку матери на своей. Та сидела возле ее кровати. Открыв глаза и приподнявшись, Эким нашла маму спящей, но Неше проснулась от ее движения.       — Эким, у тебя все хорошо? — встрепенулась она.       — Мне такой жуткий сон приснился, мам, — провела ладонью по лбу Эким. — Будто я замуж вых…       Округлив глаза, девушка осмотрела свою руку: на безымянном пальце красовалось золотое кольцо с огромным бриллиантом.       — Нет… — завыла она, запрокинув голову.       — Мы так перепугались, когда ты упала в обморок! — погладила по плечу дочери Неше. — Хорошо, что Канат поймал тебя и отнес в комнату.       — Он был в моей спальне? — возмутилась Эким и осмотрелась: ничего компрометирующего вокруг не валялось.       — Гости разошлись, он тоже уехал. Все так волновались, Эким!       — Они просто не в курсе, что я против.       — Эким!       — Что, мам?       — Я вижу, тебе уже лучше, — встала Неше и направилась к выходу. — Свадьба через неделю, — огорошила она.       — Спасибо, что предупредила, — без эмоций ответила Эким.       Дверь в ее комнату закрылась.       — Смирись, — сказала «счастливая» невеста себе в зеркало, повторив слова подруги.       Поднявшись с постели, Эким сходила в душ, включила громкую музыку и стала собирать учебники и документы в университет. Сжечь их или отвезти в библиотеку — она еще не решила. Засмотревшись на школьную фотографию в рамке, она не сразу расслышала стук в дверь. В комнату зашла Лейла.       — Госпожа Неше сказала, что ты проснулась, — проговорила она.       — Лучше бы мне никогда не просыпаться, — Эким была несчастна.       — Не говори так, — взяла ее за руку Лейла. — Азиз написал, что Канат места себе не находит.       — Ему просто тоже не нужна эта свадьба и скандалы, — выдохнула Эким. — Стоп! Азиз написал? Тебе? Я что-то пропустила? — воскликнула она.       — Тише, Эким, тише! — оглянулась Лейла на дверь. — Мы случайно познакомились и…       — Уже переписываетесь! — обрадовалась за подругу Эким. — А ведь он должен был стать моим женихом! — шутливо предъявила она.       — Твой жених ради тебя девушку бросил, а ты еще недовольна! — рассмеялась в ответ Лейла и тут же сникла, когда поняла, что проговорилась.       — Что ты сказала?       — Я лучше пойду, — подскочила служанка.       — Лейла!       — Меня, кажется, бабушка зовет.       Не нужно быть провидицей, чтобы понять, что почувствовала Эким в тот момент. С одной стороны, Канат не был ей ничем обязан и у него была своя жизнь. Но, с другой… Это было так унизительно для нее!       Возмущенная всей этой ситуацией, Эким распахнула окно еще сильнее. Она едва вдохнула холодный вечерний воздух, как услышала в кустах шорох. Присмотревшись, девушка разглядела мужской силуэт. Это могли бы быть садовник или грабитель. Уж лучше они, чем ее ненавистный жених! Канат направлялся прямиком под ее окно и махнул рукой, когда заметил ее. Вздрогнув, Эким тут спряталась внутрь.       — Я тебя вижу, женушка! — проговорил Канат.       — Я тебе не женушка! — не выглянула собеседница. — Что тебе нужно?       — Зашел убедиться, что ты в порядке, — запрокинув голову, общался Канат. Окно девушки было на втором этаже.       — Ах, да, телефоны ведь еще не придумали! — язвила Эким, скрестив руки на груди, в которой сердце колотилось сильнее, чем у олимпийского бегуна.       — Я же не знаю твой номер, забыла?       — Хорош женишок, — хмыкнула Эким.       — К чему такой холодный прием?       — Вот к этому! — протянула руку Эким, обращая внимание на кольцо.       — Не понравилось? Камень нужен еще больше? — улыбался мужчина.       — Еще меньше! Желательно, чтобы его вообще не было видно!       — Ты злишься, но я пока не понял, на что именно. Ты непредсказуемая, Эким.       Канат был настроен благосклонно. Вообще, его неожиданный приход вызвал волнение, раздражение и смущение одновременно. В Эким кипел поток разных чувств, с преобладающим она не определилась.       — Может, на то, что ты свою девушку не посвятил в подробности личной жизни? — не выдержала Эким.       — Ах, это, — Канат с улыбкой покачал опущенной головой. — У меня нет девушки.       — Опять врешь?       — Опять? — рассмеялся Канат.       Эким до невозможности бесила его самоуверенность. А когда порыв ветра немного распахнул его полурасстегнутую рубашку, девушка покраснела и разгневалась на себя еще и за свою реакцию.       — Все понятно, ты ревнуешь! — ухмыльнулся Канат.       — Я ревную? — возмутилась Эким, часто дыша от злости. — Атеш, фас! — крикнула она своему ротвейлеру, который был очень мирным, а по этой команде догонял гостя и вылизывал его лицо. Канату знать об этом было не обязательно.       — Ты с ума сошла? — до последнего жених стоял на месте, но собака приближалась, поэтому он побежал от нее к забору.       Эким от души смеялась над тем, как Канат прыгнул на забор и перелез через него. Он не самым удачным образом приземлился, судя по охам, но скоро завел мотор и уехал. Эким сползла по стене на пол и закрыла глаза, запустив руки в волосы.       Ее свобода продлится неделю.