Я никогда тебя не полюблю

      Не проходило и дня без новых фото «сладкой парочки». Отчасти, их это даже начало забавлять. Договариваясь практически одним взглядом, Эким и Канат счастливо позировали вдвоем, как будто это были реальные моменты из жизни. Вот он приобнял ее сзади на закате. Вот она ласково стирает соус с его губ во время завтрака на террасе. А на другом фото они запускали воздушного змея.       Следующий кадр застал их лежащими на траве. Эким тогда ненароком запнулась о шланг для полива травы и потянула за собой мужа, подавшего ей руку. Он почти упал на нее, но выставил ладони по обе стороны от ее плеч. Их лица оказались в миллиметрах друг от друга. Они еще не заходили так далеко. Улыбки спали с лиц. Эким опустила глаза на приоткрытые губы мужа. Такие красивые и манящие. Но она не собиралась сдаваться. В момент, когда Канат дал волю чувствам и начал опускаться к ней, Эким нащупала шланг и направила его на мужчину. Вода хлынула ему в лицо. Тогда Эким поднялась и рванула в дом, но шланг был перехвачен, и ей не удалось выйти сухой из этой битвы.       Игра на публику не утомляла, но приносила существенные доходы. Через две недели после свадьбы было объявлено о слиянии бизнеса и, к удивлению Эким, о двойном управлении. У нее на руках даже были официально подписанные документы. Проблема заключалась в том, что время объявленной пресс-конференции совпадало со сдачей вступительного экзамена в университете. Ни то, ни другое Эким не могла пропустить.       Одновременно она не могла найти оправдание отсутствия на конференции или ее переноса. Даже мужу девушка не рассказывала о намерениях. Конечно, они уже меньше ссорились, а в редкие моменты были настолько заодно, что казались реальной парой. Однако о будущей учебе знала только Хазал. Ей первой Эким позвонила и спрашивала совета, как быть. Их план заключался в скором уходе со встречи с репортерами.       Эким сидела над учебниками в гостевой комнате, потому что с ремонтом в ее спальне решили повременить из-за мешающего всем шума. Она немедленно убирала все книги и доставала учетные журналы компании матери, стоило Канату показаться на глаза. Сегодня он вернулся домой раньше обычного. Эким тоже решила не задерживаться.       Спустившись в холл, она поприветствовала мужа в ответ. Канат улыбнулся, проходя мимо нее и снимая пиджак на ходу. На дежурный вопрос о состоянии дел он ответил, что все хорошо. Эким не знала, стоит ли продолжать беседу, поэтому замялась на месте и хотела уже выйти во двор, когда ее окликнули.       — Эким? — позвал Канат.       — Да, — обернулась быстрее, чем того ожидала, девушка.       — Может быть, сами приготовим ужин сегодня?       — Вместе? — подлетели ее брови от удивления.       — Ты против?       — Через пять минут на кухне! — весело скомандовала Эким и пошла туда первой.       Она изучала содержимое холодильника, когда Канат присоединился к ней. За отведенное до встречи время он успел принять душ, а потому его волосы были мокрые и еще более кудрявые, чем обычно. Эким, роясь на нижней полке, выпрямилась, когда ей на плечо упала капля воды с головы мужа. Канат ухмыльнулся на ее говорящий взгляд. Эким легко прошла под его выставленной рукой, потому что была на голову ниже.       Несмотря на слаженные действия, каждый витал в своих мыслях. Невозможно было не обратить внимание на то, что девушка была гораздо молчаливее, чем обычно. К тому же, она едва не смахнула курицу в овощной салат вместо пустой сковороды. Затем она вовсе рассыпала муку на пол.       Чертыхнувшись, Эким нагнулась убирать ее и ударилась лбом о голову Каната, который хотел помочь. Оба охнули, но, посмотрев друг на друга, вдруг начали смеяться. Мука белой пылью поднялась с пола от их движений и осела на одежде и волосах.       — У тебя все хорошо? — отряхиваясь, спросил Канат у жены. — Я даже немного соскучился по оскорблениям.       — Завтра трудный день, — хмыкнула Эким. — Я человек и я переживаю.       — Позволь? — не дожидаясь ответа, Канат смахнул муку с ее макушки.       Мужчина заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо, но его пальцы замерли на волосах, пока всматривался в поднятые на него глаза.       — По-моему, нас никто не видит, — усмехнулась Эким, намекая, что можно не играть на камеры.       — Я знаю, — чуть громче шепота произнес Канат.       — Что ты делаешь? — вторила ему жена.       — Поужинаем на улице? — словно опомнившись, предложил он.       Столик был накрыт возле бассейна. Сотни уличных фонариков-гирлянд отражались в водной глади. Дом располагался за чертой города, поэтому вечером здесь было тихо. Эким выносила печенье на подносе, когда застала Каната сидящим в кресле и пристально не нее смотрящим. Если все это делалось, чтобы отвлечь ее от завтрашних мероприятий, то почти не помогало. Почти.       — Мне кажется, на сегодня от нас отстали, — присев рядом, высказалась Эким. — Можешь не смотреть на меня так.       — Как?       — Так.       — Я всегда так смотрю. Ты просто не замечаешь, — откинулся на спинку кресла Канат, и Эким надеялась, что он не заметит ее краснеющие щеки.       — Ты рано приехал. Все готово на завтра? — сменила она тему.       — На самом деле, не все, но я в процессе.       И тут до нее дошло. Ведь для того чтобы все прошло гладко, нужно подготовить не только документы, но и участников. А когда один из них — истеричная девушка, против воли которой идут абсолютно все, то нужно действовать кардинально.       — Какой же ты… — слов не хватало, чтобы его описать. Зато хватало вина в бокале.       — С ума сошла? — вскочил Канат, облитый бордовой жидкостью. — Моя любимая майка! Я ведь честно признался!       — На что ты надеялся? Что очаруешь меня своими глазами и словами? И завтра я буду как шелковая?       Разгорался скандал. Канат, стянув майку, закатил глаза от крика девушки. Думать надо было быстро, действовать — решительно. Поцелуй он ее –схлопочет по щеке и точно будет выступать завтра в одиночестве. Только одно могло сейчас остудить ее пылкий нрав. Схватив жену за талию, Канат прыгнул в бассейн.       Ноги Эким тотчас сцепились в замок у него за спиной. Она прижалась к мужу, как котенок, и едва успела задержать дыхание. Канат крепко держал ее, пока они погружались и всплывали обратно.       — Отпусти меня! Немедленно! — наглотавшись воды, Эким сделала глубокий вдох.       — Как скажешь, — спокойно расцепил руки Канат, и девушка снова начала уходить под воду.       — Стой, стой, стой! Держи меня! — ожидаемо передумала она.       — Перестань бить ногами, иначе потопишь нас обоих, — усмехнулся Канат.       — Я не умею плавать, идиот!       — Доверься мне.       Как бы неудобно ей не было, Эким ухватилась за скользкие от воды плечи. Так она коснулась своей щекой его. Ей не было страшно, потому что ее держали сильные руки, схватка которых была крепкой. Тонкое платье липло к телу, но сейчас это волновало меньше всего.       — Успокоилась? — выдохнул Канат ей в губы.       — Хочется тебя придушить, — демонстративно сомкнула руки за его шеей Эким.       Пальцы соскользнули, и Эким резко подалась вперед, едва не угодив в губы мужчины своими. Если бы она не закрыла глаза, то заметила бы, что Канат на секунду растерялся.       — Верни меня на берег! — приказным тоном сказала девушка. — Пожалуйста, — добавила она мягче, потому что сразу реакции не последовало.       — Ты больше не будешь поливать меня вином или делать что-то в этом роде? — хотел убедиться Канат.       — Нет.       Через минуту Эким сидела на траве и выжимала волосы. В голове начали мелькать планы мести этому самодовольному наглецу, но все они разбивались о его широкую грудь. Которая вновь слишком неожиданно появилась перед девушкой.       — Поклянемся на мизинчиках? — с полотенцем на шее подошел Канат и протянул палец.       — Видеть тебя не могу! — прорычала Эким и поднялась на ноги.       — Я тоже тебя люблю, женушка! — просмеявшись, крикнул Канат ей вслед.       Она не видела, как супруг замер и направил задумчивый взгляд в никуда…       Утро следующего дня встретило двоих хмурой погодой. Такая же маска была на лице Эким. Сама она выглядела с иголочки, как и муж, но мысли ее были где-то далеко. Как бы Канат ни старался ее подбодрить во время завтрака и поездки до офиса, ничего не выходило. Девушка только вздыхала в ответ, едва приподнимая уголки губ.       Через час должен был начаться и ее вступительный экзамен. Жизнь на этом, конечно же, не заканчивалась, но настроения у Эким совсем не было.       Черные широкие брюки и такого же цвета жилет на ней сидели идеально. Выпрямленные волосы казались еще длиннее, чем обычно. Стрелки подчеркивали выразительные глаза. Она шла гордо и была совсем не похожа на юную девушку, которая недавно выпустилась из школы. Отвлекло Эким только одно — внезапно Канат взял ее за руку.       На ее безмолвную претензию он также одним взглядом сказал: «Так надо!». Теперь уже Эким шла позади, нередко опуская глаза на их переплетенные пальцы. Она где-то читала, что так ходят только искренне влюбленные. Видимо, Канат мастерски играет это.       Развить данную мысль Эким не успела: их встретила толпа фотографов и репортеров. Охрана не пускала тех за ленту, но девушка ощутила, как усилилась хватка мужа, и ее насквозь пробило чувством защищенности. Затем она рассеянно слушала наставления от матери, потому что даже в ней не нашла поддержки. Если Эким и ожидала, что вопросы будут сложные, то ей и в голову не пришла совсем другая их тематика. С Канатом они репетировали одни ответы, но пришлось давать совершенно иные.       — Вы планируете медовый месяц? — прозвучало после всего пары вопросов про объединение.       — Только медовые выходные, — улыбнулся Канат, бросив короткий взгляд на побледневшую жену. — Мы летим в… Италию. Рим. Мы летим в Рим, — за доли секунды придумал он и, как волшебник, взмахнул руками.       — Кто будет лицом вашей рекламной кампании? — прилетело следом.       — Разве это не очевидно? — заставил всех улыбнуться подключившийся к острым вопросам пресс-секретарь.       — Кто? — наклонившись к мужу, шепотом спросила Эким и мгновенно поняла после его многозначительного взгляда.       Тем временем, журналисты продолжили свой допрос. Канат закатал рукава своей черной рубашки, готовясь к очередному нападению «акул», как казалось Эким. Она отвечала неохотно и была немногословна. Затем перед фотосессией был назначен короткий перерыв. Эким встретила с энтузиазмом только эту часть мероприятия. Поднявшись с места, она направилась на балкон, чтобы немного проветриться и успокоиться.       Совсем недолго Эким успела поговорить по телефону с Хазал. Подруга рассказала, что справилась не со всеми вопросами экзаменаторов, потому что очень нервничала и не все успела выучить из-за плохого самочувствия накануне. Не успев расстроиться еще и за нее, Эким была прервана вопросом внезапно подошедшего к ней мужа.       — Ты не могла бы хоть пару раз улыбнуться сегодня? — язвительно полюбопытствовал он.       — Не получается, — одновременно отключая звонок, произнесла Эким.       — Я договорюсь, и ты сдашь экзамен в другой день, — выдохнул Канат, потерев переносицу. Он явно берег эти знания на будущее.       — Что? — успела убрать телефон девушка, иначе он бы точно выпал из рук от изумления.       — Или ты думала, что диплом получишь, и никто об этом не узнает? — сгримасничал Канат.       — Ты следил за мной?       — Этого и не понадобилось, мой знакомый тебя видел. Ну и конспекты говорят сами за себя.       Вместо возмущения Канат получил пощечину. Подвигав скулами, он закатил глаза, а потом усмехнулся.       — Не смей рыться в моих вещах! — выпалила Эким, едва не дыша огнем.       — Да они на столе лежали. Мы в одном доме живем, забыла? — справедливо оправдывался Канат.       — Как уж тут забудешь?! Это ведь мы играем безумно влюбленных! — всплеснула руками и вытянулась, чтобы лучше донести до него, Эким.       — Все видят, что мы не пара. Из нас двоих стараюсь только я! Так мы до конца дней будем женаты! — отзеркалил ее движения мужчина, склонившись над ней.       Не успел Канат высказать Эким все, что думает, как ощутил ее губы на своих. Девушка прильнула к нему на глазах у проходящих журналистов. Руки Каната опустились на тонкую талию, в то время как женские ладони обхватили его лицо, чтобы углубить поцелуй. Эким зажмурила глаза, переживая невероятные чувства. Только далекие крики репортеров вытянули их обоих из взаимных объятий.       — Что это было? — изумленно взглянул на жену Канат, стоило им отстраниться друг от друга.       — Если это приблизит развод, рада стараться, — часто дыша, отчиталась Эким, без труда находя подтверждение нагрянувшим мыслям во взгляде спутника.       Этот взгляд вновь опускался на ее губы. Их поцелуй не был отрепетирован. Не был сыгран. Он был настоящим. Самым настоящим выражением бушующих в сердцах чувств.       Остаток конференции прошел, словно в тумане. Для обоих. Настроение Каната заметно переменилось после случившегося. Он то и дело искал взглядом жену, даже когда они синхронно улыбались для фото. Неше и Рыза похлопали детей по плечам, выражая обоюдную гордость за преемников. Рыза пригласил всех на ужин, но Канат сослался на головную боль и убедил отца, что отсутствие старшего сына не помешает всеобщему ликованию.       — Просто хотел, чтобы это скорее закончилось, — объяснил Канат, сев за руль.       Эким все же поинтересовалась, в порядке ли он, после того как Канат чихнул. Он отмахнулся, ничего не ответив, только шмыгнув носом.       Если молодожены и намеревались закончить день каждый в своей комнате, то этого не произошло. Эким вышла к бассейну, чтобы повторить звонок Хазал, но попытка оказалась тщетной. Покачав головой, девушка посмотрела на звездное небо. Сейчас учеба казалась ей столь же недосягаемой. Однако после слов Каната о помощи, ей стало немного легче. Если он станет тем человеком, которому она сможет довериться, то почему бы и нет.       «Вдвоем против целого мира», — вспомнились ей слова, когда-то сказанные отцом. Сказанные ей. Брошенные на ветер. Через несколько дней он просто исчез. Оставив Эким одну против целого мира.       Она смахнула слезы до того, как Канат вышел во двор и позвал ее. Он держал в руках телефон. С его слов Эким поняла, что кто-то пригласил их сегодня в клуб отметить начало совместного бизнеса. А еще поняла, что ее присутствие даже не обсуждается, и ответа никто не ждал.       Практически забежав в дом, Эким застала Каната, уже спускающимся из гардеробной и надевающим новую футболку. Надо сказать, что она уже почти не краснела, обнаруживая его за этим действием.       — Ты еще не оделась? — заметил Канат.       — Ты даже не спросил, хочу ли я! — скрестила руки на груди Эким.       — В данном случае даже у меня нет выбора. Вечеринку устраивают Болаты. Эда несколько лет была лицом рекламной кампании и твоей матери, — привел аргументы мужчина.       — Я никуда не пойду! — поднявшись на носочки, Эким смотрела Канату в глаза.       — Пойдешь!       — Не пойду!       У входа в клуб их уже ждали…