квинтэссенция

Кира Андреевна хватает Юлю за волосы. Цепляется за корни, почти вырывая, заставляя шикнуть и зажмуриться. Она девчонку толкает вперёд, молча. Пока Юлька пытается вырваться, кричит и хнычет. А потом Чикину заволакивают в кабинет, первый попавшийся.  — Сука, я тебя убью, — так злостно, что у девчонки подкашиваются ноги. Но она продолжает стоять на месте, не может и слова сказать. От страха у Юли подкашиваются ноги. А Кира Андреевна проходит прямо к ней вперёд, давая пощёчину. Нагибая, и доставая из кармана тот самый ебучий резиновый член. — Я тебя убью, Чикина! — Юлька дрожит, пока её головой прикладывают о парту. И Кира сердито воет, заставляя встретиться лицом с поверхностью стола. Воет, с рывком разбивает нос, впечатывает несчастную Чикину в парту снова и снова, пока та и вовсе не теряет сознания. А потом Юлька, едва отошедшая от обморока, открывает глаза, уже совсем и окончательно привязанная. К той самой парте. И Кира с ножом угрожающе идёт в её сторону, скалясь. А потом крик девчонки, когда учительница пихает в неё нож. Оказывается, Юлька голая. Она кричит так сильно, что слышит, наверное, вся школа. Кричит, плачет и готовится снова потерять сознание. Только не выходит ни черта. А от того несчастная Чикина трясется, заходясь истерикой. Умоляет, пока в тело всё так же врезается нож. Но потом Кира Андреевна достаёт грёбанный резиновый член, и с особым энтузиазмом и мерзкой улыбкой нависает над бедной Юлей, рассматривая её жалостливое выражение лица и смеясь над умоляющим шёпотом. — Пожалуйста, хватит. Но это не помогает. Потому что Кира Андреевна ножом распарывает живот, и Юлька громко выдыхает, умирая. И уже над мёртвым телом происходит дичайшая казнь, в которой учительница насилует девчонку. Примерно такими мыслями занята Юля Чикина, пока она стоит под кабинетом директора с несчастным пакетом. Потому что слышит визги Ольги Борисовны: — Да меня достало уже! Ни один из параллели одиннадцатых такого не творит! Няньчишься с этими отпрысками, доняньчилась! Дирекстриса кричит. Орёт, захлёбываясь слюной, пока Кира стоит, сдерживая гнев. Она ненавидит, когда на неё кричат. Женщина этого не улавливает, продолжая: — Выбрыки эти не просто репутацию приличной школы портят! Нас скоро из-за таких, как твои, и сделают — диспансером для недоразвитых! Доиграешься с дебилами! Сюсюкайся дальше! Вот когда уволим тебя, а ты без отработки останешься, поговорим! И как потом будешь работу искать! Кира Андреевна на это просто сдавленно кивает. Скалясь, сжимая скулы и вздыхая. Она как может держит себя в руках. Потому что знает, что Ольга Борисовна просто вышла из себя. Кричит, когда нервы сдают окончательно. Не Медведевой ли знать, что в этой школе прощались вещи и похуже? Именно поэтому Кира Андреевна просто кивает на всё. Пока под кабинетом дрожит юная умнейшая голова, представляя, как это неприятно, когда на тебя кричат. Юлька пялится, поджимая губы и театрально сожалея наперёд. К ней подходит Марина Евгеньвна, тоже пялясь на дверь. И говорит: — Твоя работа? А Чикина глаза, полные печали, поднимает. И пакет раскрывает, демонстрируя учительнице. Та заглядывает, поднимая бровь, а потом и вторую. — И вот это случайно попало под ноги директрисы. — Случайно? — с недоверием тянет англичанка, обречённо улыбаясь. — Клянусь! Марина Евгеньевна кивает, сдавленно смеясь. Чешет голову, поправляя голову, а потом задумывается, спрашивая: — Юль, а скажи честно, если бы я осталась классным руководителем, ты бы это в школу принесла? И задумывается уже Чикина, хмыкая. — Нет. Вы заряжаете энергией адекватности. Марина Евгеньевна одобрительно улыбается. И выдаёт медленно: — А чего ты Киру Андреевну мучишь? — Если бы я знала, — с печалью говорит Юлька, слыша, как дверь распахивается. И Кира Андреевна хлопает ей так сильно, что шугаются все кругом. Идёт урок и в коридоре тишина. Марина заходит в кабинет, а Юлька остаётся один на один со своим страхом. И в её голове тысяча и один сценарий происходящего после. Но Кира, абсолютно спокойно и как-то облегчённо говорит: — У тебя сегодня смена есть? — Нет, — честно. Юлька старается говорить мягко и спокойно, но не может. Она дрожит, видя, как учительница улыбается. — Отлично, Чикина, — с глупой сумасшедшей улыбкой. Поправляя волосы и идя вперёд, — Пойдём. — Куда? — Как куда? У тебя же сегодня физкультура! И они идут. Юлия Чикина плетётся за учительницей, шагая быстро и очень пугливо. Пока Кира, не переживая ни о чём и не видя никаких препятствий, заходит в спортивный зал. Там одиннадцатый «В» обеспокоенно ждет Юльку, и даже ведёт себя нормально во избежание второго пиздеца за день. Они просто делают упражнения, и Кира говорит: — Занимайся, Чикина. А сама плетётся в каморку физрука. Тот встречает её со смехом и сожалением. Предлагает чай, пока Кира, как и обычно, усаживается на стол, болтая ногами. — Медведева, невезучая ты. Ой какая невезучая. — Зато вы везучий. Угадайте, где Анюта из десятого и Захарова. — Я их уже разогнал. Забавно, как у Ани на её уроке были месячные, а на этом она уже лежит голая на подоконнике, — со смехом. Потому что Александр Иванович привык к подобному цирку. — Самурай крови не боится, — вздыхает Кира, а потом сыпется от смеха на пару с мужчиной. А в зале происходят разговоры и перешёптывания. В частности, по поводу очередного позора Юлии Чикиной и наказания за него. — И чё она сделала тебе? — В том и дело, что ничего! — Да как это — ничего? Она прям на добром сегодня, что-ли? — удивлённо говорит Кристина, чеша затылок. — Я не знаю. Мне пиздец страшно. Лишь бы мать не вызвала. И всё в таком духе. Пока Мира и Свердлов по приколу повторяют элементы из парной йоги, а Кристина грустит на лавке, потому что её разделили с любимой. Физкультура заканчивается, когда все ребята начинают собираться, а Кира Андреевна выходит из подсобки с улыбкой. И Юльке говорит: — Чикина, ты остаёшься. У Юли в голове все её сценарии. Где её убивают, насилуют, калечат и бьют. И она прощается с подругами, пугливо пятясь назад. А когда Александр Иванович оставляет Кире Андреевне ключи, Юлька и вовсе распахивает глаза, тупо пялясь. — Что вы задумали? — Ничего, — опираясь на подоконник локтём, улыбаясь и смеясь вместе с тем, — Давай, пятнадцать кругов. — Что? — Беги. Мы в спортивном зале. Юлька возмущённо вскидывает руками, поднимая от негодования брови. — Это и будет наказание? — будто Юлька не верит. Будто Кира Андреевна не позволит себе измываться над ней до потери пульса. — Наказание? Кто тебя наказывает? Беги давай. И Юля смотрит злостно, шипит, дышит часто и начинает бежать. На втором круге ей становится до жути плохо, но Кира Андреевна кричит бежать. Включает музыку, потешается, сидя на лавке, наблюдает и видит, как Чикина еле переставляет ноги. — Всё, хватит. Я больше не могу, — на выдохе, усаживаясь перед Кирой Андреевной прямо на пол, — Лучше убейте меня. — Чикина, если я тебя убью, то окажу услугу всему миру и тебе. Это нечестно. Давай, вставай, — и учительница тычет рукой, улыбаясь, — отжиматься будешь. — Я не умею! — пугливо и возмущённо. — Сейчас научишься! И Юлька отжимается ровно два раза. Под пристальный взгляд Киры и её смех. Потом ещё два, потом ещё один. Пока не падает на пол, воя от усталости. — Ну всё, хватит! — Конечно, хватит! На канат, Чикина. — Нет, — и Юля умоляюще смотрит. Вся потная, уставшая и еле дышащая. — Да, — издевательски. Так, что Кира тут же показывает всё превосходство. И Чикина тянет громкое и длинное «А», запрокидывая голову. Она еле идёт. Передвигает кое-как ногами, добираясь до каната. И залазит, через силу, пот, слёзы. Через улыбку Киры Андреевны, когда она снисходительно смотрит, улыбаясь. — Кира Андреевна, а я высоты боюсь, — тянет девчонка испуганно, из-под потолка глядя на учительницу. — Тогда слазь. — А я не могу, — испуганно, потому что у Юльки начинает кружиться голова. Она цепляется за канат сильнее, повисая. И смотрит вниз, где учительница складывает руки на груди, цокая и закатывая глаза. — Слазь, Господи, — уже напряжённо. — Нет! — Юлька уже орёт, рассматривая низ. Рассматривает и чувствует, как сердце уходит в пятки, — У меня руки болят. — Чикина, ёмаё! Слезь оттуда уже, — Кира начинает беспокоиться. Смотрит на Юлю, что уже бледнеет, цепляется за канат сильнее и дрожит. — Принесите стремянку. Пожалуйста. Она недалеко, в коридоре в каптерке, — и девчонка смотрит жалостливо и как-то печально. Под самым потолком. Кира вздыхает, разворачивается и топает за стремянкой. А сама проклинает момент, в который решила над Чикиной поиздеваться. И когда девчонка видит своё спасение, орёт: — А будут ещё наказания? — Будут. Спускайся. Юлька спускается. Аккуратно хватаясь за стремянку и всё ещё дрожа от страха. А Кира лыбится, идя к выходу, и зовя за собой. — Значит так, реферат на новую тему — это раз. Помоешь окна в моём кабинете завтра, — а Юлька плетётся за учительницей, кивая, — и не приходи больше в школу, а? — Ну простите! Ну пожалуйста! — с мольбой, — Я же не хотела! Кира Андреевна останавливается, облокачиваясь на стену спиной. Смотрит укоризненно, с прищуром. — Зачем ты его принесла? А Юлька вздыхает, мигом грустнея. Печально смотрит, чувствуя вину и сожаление. Чувствуя, как довела окончательно. — Вам правду сказать? — и Кира хмыкает, не понимая, в чём дело. — Попробуй. — Я хочу потрахаться, потому что чувствую себя неполноценной из-за того, что выгляжу, как пацан, а ещё мне светят додики типа Глеба, которые мне даже не нравятся, а я вообще не знаю, кто мне нравится, потому что мне ничего не нравится, кроме как лежать на диване и проводить время с отцом, но ему на меня всё равно, потому что у него другая семья и он ненавидит мою мать, которую я, кстати, тоже ненавижу, потому что она конченная, а все, кто меня любят — это мои друзья, но у них свои жизни, а я настолько непутёвая, что в меня даже член не влазит, как вы сказали, маленький, и поэтому мне приходится просить свою подругу трахнуть меня резиновым, — на одном дыхании. Возмущённо и, одновременно с тем, унизительно для Киры. Юлька пялится исподлобья, разводя в стороны руками. Пялится, поджимая губы, пока Кира Андреевна молчит, разглядывая её. И девчонка опускает голову: — Простите. — Ладно, — Кире больше нечего сказать. Ей резко становится стыдно и не по себе, — когда принесёшь наркотики, постарайся хотя бы не размахивать пакетом. — Хорошо. — Что «хорошо», Чикина? Ты обалдела? — с возмущением, уже немного приходя в себя после диалога, говорит учительница. А Юлька плечами пожимает, улыбаясь, и ямочки на лице появляются. — Ну до этого же не размахивала. Химичка чувствует вселенский ахуй, негодование, печаль и смесь ещё нескольких эмоций. Смотрит на Юлю, что пожимает плечами. — Только попробуй принести в школу что-то запрещённое. — Кира Андреевна, — тут же возникает Юля, закидывая голову и щурясь, — сразу скажите, сколько рефератов. — Тут уже не рефераты. Ты пожизненно будешь у меня на побегушках, ясно? — Если будете кормить, я к вам хоть перееду, — с улыбкой выдаёт девчонка, — Кстати, как назвали кошку? — Не скажу, Чикина, — и Кира тоже улыбается. Задумывается, выдавая тихо, — Я очень от тебя устала. Ты можешь хотя бы до конца года успокоиться? — Не хочу. Юлька Чикина вредина. А потому она лыбится, и Кира даёт ей подзатыльник, идя в кабинет. А потом Медведева звонит Виолетте снять стресс. И весь вечер снимает стресс, забывая о работе. *** На следующий день одиннадцатый «В» видит, как кабинет химии открывает Ирина Юрьевна. И все в шоке переглядываются, спрашивая: — А где Кира Андреевна? — Нет её. Заменяю вам классного руководителя теперь. Зашли все быстро! И в чате класса пишут: Кира Андреевна, вы где?

Я не приду.

Почему?

Не хочу)