квинтэссенция

— Нет, Захарова. Это идиотизм. — Вы должны меня понять. — Нет, я кому сказала? — Ну, пожалуйста! — Нет. И ещё несколько «нет». Острый и проницательный взгляд учительницы, слегка приподнятые брови, оскал. Кристина Захарова на такие выпады откровенно злится, потому что просьба её до невозможности проста. Потому что, вообще-то, она ебать как хочет порадовать Злату. Вообще-то, ей очень нравится Злата и Кира Андреевна должна её понять. Но она не понимает стремления девчонки помочь. Не понимает также и того, что у Кристины чистые намерения и безвредная душа. — Кира Андреевна, просто позвонить и сказать! — Соврать, Захарова! — не унимается химичка, улыбаясь. — Ну, Кира Андреевна. Вы такая умная, такая красивая, такая добрая, — на данный комплимент Кира поднимает одну бровь, мол, не верю, — вы должны меня понять. Это ради любви. — Вот чё ты к человеку прицепилась, а? — Потому что! Она меня, блин, целовала, понятно! — Захарова, я много кого целую, но это не значит, что я начинаю с ними встречаться, — надменно тянет учительница, складывая руки на груди. Очевидно, над Кристиной она издевается. — Это уже по-другому называется, — язвительно тянет девчонка, пока её останавливают показательным кулаком. — Чё ты вякнула? — Молчу, — Кристина выставляет руки в защитном жесте, улыбаясь. — Просто помогите, а? Хотя бы с той точки зрения, что она не видит солнечного света! — На улице зима! Злата переживёт, если не погуляет в минус двадцать на улице. Кире искренне лень. А ещё страшно помогать одичалым подросткам, потому что это, вообще-то, ложь и провокация. Вообще-то, она взрослая и мудрая, и таким идиотизмом заниматься не должна. Но она видит расстроенную Кристину Захарову, а также её глаза, полные надежды. Прекрасно всё видит, потихоньку сдавая позиции в таком дурном споре. — Я обещаю её привести домой и накормить, — с прищуром тянет Захарова, складывая руки на груди. — Домой, значит? — так же щурится Кира, начиная злиться. Вообще-то, хорошо, что домой. Хорошо, что не в подъезд или на первую парту перед руссичкой. Это, вообще-то, отлично, потому что либидо Кристины Захаровой границ не знает. — Не переживайте, у меня сломана кровать. — Теперь я вообще не переживаю! — со смешком и искреннем негодованием. — Захарова, ну придумай что-то другое, а? Чего ты меня в это впутать пытаешься? — Потому что вы крутая! Вот это вот: наркота друг молодёжи, только не наркота! Кто мне ещё поможет-то? Мне и моему разбитому сердцу! Кира вздыхает, закатывая глаза и облокачиваясь на край парты бедром. И с сожалением машет головой, потому что не может. — Решай сама. — Это жестоко. — Да, я жестокая. — Оно и видно. И этот, — Кристина уже разворачивается, но поворачивается в сторону учительницы, угрожая пальцем. — Юльку не обижайте. — Да кто её обижает-то, а? — взрывается Кира, потому что её это достало. Достало множество вещей, но Юлия Чикина и её персона — больше всего. Её слишком много. Она везде и на каждом углу, в каждой инстаграмм-истории. Она заполонила Кирино сознание собой полностью, при чём, будто нарочно. — Вы. Не притворяйтесь, Кира Андреевна. И Кристина уходит, на самом деле, на учительницу вовсе не злясь. Ей вообще всё равно. По жизни так сложилось, что Кристине Захаровой абсолютно плевать на большинство вещей, а потому она со споконой душой плетётся на биологию, где под кабинетом её уже дожидаются Мира с заплаканной Чикиной. — У тебя аллергия? — удивлённо кричит Захарова, разглядывая подругу. — Да какая аллергия? Я ревела, как последняя мразь, — сообщает Юлька, утирая глаза рукавом кофты. — Пиздец, кто-то умер? — Кристина, блять, — бьёт её по руке Мира, — наше дитя влюбилось, прояви уважение. — Пиздец, — вздыхает Захарова, которой чужды такие проявления эмоций. Кроме эмоций «заебись» и «трэш» Кристине Захаровой пока другие недоступны. На самом деле, она Юльку понимает не до конца. Что можно было найти в злой и слегка агрессивной Кире, которая то и делает, что командует и орёт? — Давай ей под дверь петарду подложим, — задорно предлагает подруга, хлопая Чикину по плечу. — А тебя мы под кого подложим? — саркастично тянет Юлька, злостно и томно моргая. — Да права она, блять, вы о чём вообще? Это у меня беды с башкой. — Наплюй ты на неё, а? — подбадривает Мира. — Ты достойна лучшего. — О чём сплетничаем? — вклинивается в разговор Данька, укладывая руки на девичьи плечи. — Чикиной разбили сердце, — сообщает Кристина, вздыхая, — мне тоже разбили сердце. Всем разбили сердце. — А тебе уже кто? — выгибает бровь парень, заметно удивляясь такому повороту событий. — Анька твоя? — Да какая Анька? Не лезь, это вообще, личное, — машет на него рукой девушка, следуя за билогичкой, которая открывает кабинет. — М-да, что вы все такие разбитые? — Мужикам слова не давали, — цедит Мирослава с улыбкой, защищая подруг. А потом и вовсе уходит, даже не обращая на друга должного внимания. Наверное, всё так, как и должно быть. Наверное, всему виной снег за окном и плохое настроение простуженных учеников. Школа кипит криками маленьких детей и смехом подростков. По коридору бегают дети, сбивая со своего пути всё, что попадётся под руку, а Данька растерянно за этим наблюдает, думая лишь о том, как ему больно не пойми от чего. Ведь Мира никогда его не любила и за два года мог бы уже привыкнуть. Ведь Мира ему не давала ни одного шанса, кроме траха на чужих хатах. Но всё равно это ранит, даже такого весёлого и смелого Свердлова. Ранит его тонкую натуру и раздутое эго. На уроке биологии они выходят к доске, по очереди сменяя гнев учительницы. Занозчивая Наталья Михайловна смотрит свысока и спрашивает дополнительно, если ученик её раздражает. Наталья Михайловна ненавидит одиннадцатый «В» каждой клеточкой своей души, потому что они тупые и неадекватные. И когда к доске выходит последнее спасение для стада баранов, она ехидно улыбается, потирая руки. — А тебе, Златоусова, как обладательнице пятёрки, будут вопросы из олимпиадного листа за две тысячи второй год. Все в классе хмурятся, не понимая, что к чему. И только Чикина с Захаровой переглядываются, начиная раздражаться от одного лишь тона биологички. Наталья Михайловна злая по своей природе. Она также отработала в школе около двадцати лет и ей нечего терять. Она валит Злату на каждом вопросе, даже не удосуживаясь дождаться внятного ответа. — Ну и как ты вообще носишь звание отличницы? — ехидно и медленно растягивает она слова. — Думаешь, другим отличникам из параллели не обидно, что у тебя с такими знаниями стоит пять? И Злата нервничает. Нервничает слишком сильно, потому что вот-вот заплачет, резко краснея. Потому что у неё уже дрожат руки и колотится сердце, а от оскорблений и чужих удивлённых взглядом и вовсе хочется провалиться сквозь землю. И тогда Кристина, которая подобного точно терпеть не будет, поднимается, упирась ладонями в парту и грозно смотря на учительницу. — Вы нормальная вообще? — буквально кричит девчонка, хмуря брови и видя удивление на учительском лице. — Вы чё её валите? Она вам что сделала? — Захарова, села, — строго говорит билогичка, понижая голос и раздражительно хлопая рукой по столу, — не с тобой говорят. — Нет. Просто и понятно. Потому что Злата и правда плачет, смотря на Захарову с благодарностью. А класс лишь шепчется, пытаясь понять, что вообще происходит. — Ещё что-то? — издевательски спрашивает учительница у нового врага. — Ага. Кристина запихивает вещи Златы в свой рюкзак так быстро, как может, роняя несколько ручек. Быстро достаёт учебник по биологии, роняя его на парту со всей силой, пока за этим молчаливо наблюдает весь класс. И, наконец, молчаливо берёт Злату за руку, вытаскивая из кабинета под охуевшие лица одноклассников и надменное учительницы. А Юлька Чикина тоже негодует. Потому что она почти видела суицид девчонки из-за этой ёбанной биологички. И просто встаёт, также не зная, что сейчас сделает. Разводит руками и молча кидает учебник Оли на парту, просто идя к выходу. — Ты-то куда лезешь? — А вы меня уже пять лет бесите, — сообщает Юлька, хлопая дверью. Она наблюдает, как Злата ревёт, утыкаясь головой в плечо её лучшей подруги. Юля даже умиляется, подходя и усаживаясь на подоконник, пока они стоят рядом. — Злата, перестань. Она конченная, ты чё, не видишь? — рассуждает Кристина, гладя ту по голове — Чё я ей сделала вообще? — всхлипывая, спрашивает девчонка. — Ты умная, она не любит умных. — Я реально выскочка? — вдруг поднимает заплаканные глаза Злата, смотря на двух подруг. Юлька бы ответила, что да. Кристина тоже. Но Кристине нравится Злата, а Юля — настоящий бро. Поэтому они молчат, пугливо переглядываясь, пожимая плечами и неловко вертя головами. — Ну, зато ты умная, — добавляет Чикина с идиотской улыбкой, пытаясь сгладить ситуацию. За это она получает от Кристины по плечу и пинок по ноге, от чего чертыхается, пытаясь отползти подальше. А Злата начинает реветь ещё больше, после чего Захарова совсем не выдерживает, таща её за руку в туалет, чтобы умыть. Юлька остаётся рассматривать пейзаж за окном, в наглую и непозволительную претензию закуривая сигарету прямо в школьном коридоре посреди урока. Потому что может. Мотыляет ногами, улыбается, напевает песню. Сходит с ума. Пока не слышит быстрый ритм ботинок по полу, даже не пытаясь свой окурок затушить. И пока не видит выходящую из-за угла Киру Андреевну, которая открывает рот с дёргающимся глазом, рассматривая эту картину. Юлька усмехается, туша окурок о подошву кроссовка. Лыбится, поднимая брови. — Я тебя убью, только вопрос в том, медленно или быстро? — цедит Кира со всей злости, точно не ожидая произошедшего. — Давай медленно. Я, всё-таки, девственница, — растягивает слова умная и взрослая Юля, показывая неизменные ямочки на щеках. А Кира подходит, со всей дури одной рукой спихивая её с подоконника, от чего девчонка падает, громко ругаясь матом на весь этаж, и заключает простое до невозможности: — Ты конченная! — Хорошо! — вдруг поднимаясь, резко выпаливает Чикина, смотря учительнице прямо в глаза. — Чё вы пришли? — Потому что мне позвонила Наталья Михайловна! — А чё она, блин, в ментовку сразу не позвонила? Вот вам, Кира Андреевна, не надоело быть цепной собакой? — А тебе не надоело строить из себя не пойми что? Они ругаются до неприличия громко. Пожалуй, слишком, потому что слышит их даже одиннадцатый «В» в кабинете. Их слышит даже директор. — Да я нормальная! Это вы не можете нормально разговаривать, вечно злитесь, и вообще, у вас, блять, вечный ПМС! Юлька, у которой с психикой, слава богу, всё в порядке, со всей дури дёргает штору, которая вместе с карнизом летит вниз. И даже топчется по ней ногами на полу для пущей убедительности. Кира не выдерживает, перехватывая девчонкин локоть и роняя её на пол. Просто так, потому что это невыносимо. И тогда уже из кабинетов выходят все, наблюдая за дракой между учительницей и ученицей, потому что Чикина, запутавшись в шторе, сбивает руками с ног Киру Андреевну, и та падает с громким звуком. И Мира, складывая руки на груди, усмехается, шепча Свердлову: — Ты говорил, они хорошая пара? — Ну, до этого момента я думал, что было бы прикольно. И Злата, которую, умывши, тащит под руку Захарова, округляет глаза, пока биологичка ловит инфаркт, падая на пол. А Кристина только и говорит с улыбкой: — Наверное, нам теперь биологию заменять будут. Кира Андреевна, если тоже на больничный не уйдёт.