00:15 ага…
00:16 Мы скоро приедем Губы растягиваются в предвкушающей улыбке, и Рейнира решает пойти в ванную, удостовериться, достаточно ли хорошо выглядит для почти не спавшего человека. Она снова рассматривает свои косы, чистит зубы ещё раз, и вдруг слышит, как открывается входная дверь и следом звонкий смех отца. Рейнира выходит из ванной, медленно шагая в прихожую, и столкнувшись взглядом с Деймоном, как будто весь день сразу стирается из памяти, все действия, разговоры и шаги становятся такими бесцельными и блёклыми по сравнению с его появлением. Деймон разрывает их зрительный контакт прежде, чем племянница едва заметно покраснеет, и почему-то ему кажется, что он видит её впервые. Всё словно по-новому, теперь у них ещё одна общая тайна, которая несмотря на регулярные угрызения совести, заставляет всё внутри колыхаться. Рейнира всё равно затмевает всё, что происходит вокруг, безоговорочно заполняя собой разум и тёмные, пустые коридоры в его душе. Когда племянница подходит ближе, Деймон невольно напрягается, пока она пытается вникнуть в какую-то забавную историю, которую из-за смеха брат никак не может закончить. Деймон тоже искренне посмеялся бы, если бы его не отвлекали чьи-то бледные, худые бёдра, еле прикрытые длинной футболкой. — Ох… — пытается отдышаться от смеха отец, — Рейнира? А ты чего не спишь? — Уже собиралась, но услышала как вы пришли. Как ужин? — без особого интереса спрашивает девушка, переминаясь с одной ноги на другую. Визерис вскидывает брови, хлопая брата по плечу, и проходит на кухню, доставая из шкафчика бутылку виски. Рейнира чувствует на себе взгляд дяди, и проскальзывает мимо него, показательно качая бёдрами, но при этом натягивая футболку пониже. Пусть смотрит. — Отлично посидели! Правда, твоя бабушка снова слишком сильно пыталась заботиться о нас, но в остальном, всё прошло нормально… Лейна уже спит? — Да, спит… Дядя, не хочешь чаю? — не поворачиваясь к нему, вежливо предлагает Нира, ставит чайник закипать, и возвращается к дяде. — Не откажусь… Отец хватает виски и стакан в руки, кивая брату в сторону своего кабинета, и Деймон, проходя мимо Рейниры, незаметно проводит пальцами по её запястью, даже таким невинным касанием выводя её из равновесия. Нира заваривает чай с жасмином, и спешно относит его в кабинет отца, пока он устало рассказывает брату о каких-то изменениях в политике компании. Дядя благодарит Рейниру, и когда Визерис отворачивается от них на пару секунд, Деймон проводит ладонью по боковой стороне её бедра, на что Рейнира вздрагивает и уходит, пожелав отцу спокойной ночи. Всё, теперь нужно только дождаться.***
Рейнира почти засыпает, но взглянув на часы, резко встаёт, сперва решая проверить, уснул ли отец. От скрипнувшей кровати, Лейна ворочается, но не просыпается, и Нира тихо покидает комнату, заглядывает в спальню мирно спящего отца, и на носочках спускается по ступенькам вниз, поворачивая в сторону спальни, где обычно останавливались гости. Открыв дверь в комнату, она видит дядю, спокойно сидящего на кровати с телефоном. Он кидает взгляд в её сторону, блокируя экран и выжидательно смотрит, будто не понимает, зачем она пришла сюда. — Заходи, — приглашает мужчина, видя как племянница застыла на месте, — Все твои пижамные штаны остались у меня дома, или как? И не говори, что так случайно вышло… — Может случайно, может нет… — игриво произносит Рейнира, присаживаясь рядом, замечая тёмные пятна на его шее. — Мы могли бы встретиться у меня, завтра например… — Я не хотела ждать, — отвечает племянница, на что Деймон усмехается, отводя смущённый взгляд. Нире чертовски нравится его смущать. — Вот как? И тебя не волнует отец, спящий наверху, Лейна… — Они нас не услышат, к тому же отец выпил, так что крепко проспит до утра, … Но я могу уйти, если хочешь, — Рейнира уже подаётся с места, но дядя хватает её за запястье, произнося с низкой интонацией уверенное «нет». Она переводит взгляд на свои ноги, собираясь с непростыми мыслями. Деймон тоже напрягается, понятия не имея, что она хочет ему сказать, но чтобы то ни было, это заставит его сердце больно сжаться в любом случае. — Я знаю, как ты любишь убегать от всего, что выходит из-под твоего контроля... Так что скажи мне, что я не стану одной из девушек на пару ночей. Скажи, что не оставишь меня. Я должна знать, потому что я готова ко всему, к чему это всё может привести… К боли, к тому, что кто-то однажды узнает, но не к твоему уходу. Деймон такого точно не ожидал. Ему становится мерзко от себя, потому что Рейнира и рядом не стояла ни с одной из его бывших, потому что она искренне сомневается в том, насколько дорога ему, и больно, потому что боится потерять его. — Я не уйду. Обещаю… И ты никогда не станешь одной из других, ты лучше всех них… Даже если Визерис когда-нибудь узнает, я не пожалею об этом, мне плевать на остальных, на весь мир, даже если он будет гореть синим пламенем, главное, чтобы ты была рядом, — он в миг приближается к ней, крепко обнимая, и вдыхая нежный запах её волос. — А ты можешь быть романтичным, когда хочешь, да? — через пару минут язвит девушка, хихикая. — Замолчи… — в шутку говорит дядя, усмехаясь. Рейнира не хотела портить момент, но смех всегда был для неё защитной реакцией. — Неа! Если захочу, закричу на весь дом, какой ты оказывается сентиментальный... Деймон бросает на неё строгий взгляд, мол «угомонись», но после быстрого, утвердительного кивка, племянница раскрывает губы, будто готовясь закричать, и Деймон резко закрывает ей рот ладонью, застывая на месте. Сперва у неё в глазах искрятся смешинки, в секунду сменяющиеся на знакомые, опасные огоньки. Деймон возвышается над ней, смотря сверху вниз прямо в глаза, наслаждаясь её выискивающим взглядом, а когда чувствует язык, облизывающий ладонь, в лёгкие на пару мгновений вообще не поступает воздух. Девушка аккуратно убирает руку мужчины, и не разрывая зрительного контакта, кладёт его указательный палец в рот, обволакивая своим теплом и влажностью. Деймон в очередной раз поражается, насколько Рейнира бесстыдна в своих желаниях и действиях, как она не боится делать то, что хочется, а не то, что «правильно». Он рад, что она выросла именно такой, свободной, неукротимой, буйной, и всегда добивающейся того, чего пожелает. Они в этом так похожи… Деймон следит за всем будто со стороны, будто это происходит не с ним, и не с Рейнирой, которая вылизывает уже второй палец. Он тяжело выдыхает, выдёргивая руку, и тут же приближается к сладким губам племянницы, горячо целуя её, наслаждаясь её близостью, её желанием касаться его, быть с ним. Несмотря на всю порочность этих чувств, сейчас им обоим кажется это самым прекрасным и правильным на свете, а остальное неважно, просто ничтожно незначительно. Рейнира словно подносит замёрзшую руку к открытому огню, зная, если держать долго, можно и обжечься, но что есть боль по сравнению с теплом его любви? Как она уже сказала, боль не пугает её, если Деймон продолжит трогать её вот так, всё будет в порядке. Нира прижимается вплотную к мужчине, усаживаясь на его бёдра, обвивая руки вокруг шеи, как тугая, виноградная лоза, впускает его язык, хмыкая, когда он изучает её рот, когда одной рукой обнимает талию, а другой держит за хрупкую шею. Её ничто так не возбуждало, как его крепкое тело, насколько он выше, крупнее в сравнении с ней, насколько сильнее, дядя ведь мог сделать с ней что угодно, не прилагая особых физических усилий, и ей бы понравилось и это. Ей нравилось быть лёгкой и податливой в его руках, нравилось, что Деймон знал, что делает, он же опытнее, старше, намного старше неё, и это заводило Рейниру не меньше. И она чувствовала каждой клеткой своего тела, что Деймону это тоже нравится. Он отрывается от чуть припухших губ, выцеловывая шею, на сей раз без излишек, хотя приглушенный свет от прикроватной лампы позволяет разглядеть плоды его трудов на светлой коже. Утром он также разглядывал себя, не веря своим глазам. Но есть ведь другие части тела, которые никто кроме него не увидит. Деймон решает, что им стоит поторопиться, ведь никакой задвижки на двери нет, поэтому он переворачивает их, оказываясь сверху, внимательно глядя на племянницу. — Всё нормально? Ты передумала? — он видит небольшую растерянность на лице, и решает удостовериться наверняка, ласково проходясь ладонью по её зардевшей щеке. Рейнира усмехается, прильнув к его руке, и скорее спешит ответить: — Нет, нет, всё хорошо… Просто это так по-новому, для меня… Не останавливайся, — девушка снова притягивает дядю к себе для поцелуя, но сперва он с серьёзностью проговаривает ей в губы. — Если что-то будет не так, говори сразу. Я не сделаю тебе больно, ты же знаешь… — Знаю, — выдыхает девушка, нежно целуя. Деймон чувствует, как становится твёрже с каждой секундой, как кровь приливает всё ниже и ниже, и как племянница томно дышит под ним, закидывая на его спину одну ногу, всё это похоже на галлюцинацию, никак не отпускающую его. Пусть не отпускает. Он впивается пальцами в её бедро, параллельно ставя засосы на груди, сразу же их зализывая, и Рейнире настолько хорошо, что сдерживаться больше не хочется. Она целует его, пылко и быстро, прокусывает губу до крови, на что Деймон шипит, пока Рейнира слизывает алую каплю, не переставая целовать, ощущая вкус металла, как-то по-особенному сводящий с ума. Их руки гуляют по телам друг друга, всё сильнее возбуждаясь от каждого касания, и когда Деймон наконец стягивает с себя футболку, Нира только и может, что нескромно глазеть на его пресс, широкую грудь и плечи, но вдруг замечает огромный шрам от ожога, расползающийся рубцами от основания шеи практически на всё плечо. Видят боги, Деймона не испортит ничто, и даже этот «изъян» кажется Рейнире маленьким произведением искусства. Она не видела этого раньше, и обязательно узнает, где он успел заработать ожог. Но позже. Мужчина откидывает ненужную вещь на пол, и вклинивается между ног девушки, заставляя её трепетать от влажных поцелуев в шею. Рейнира нетерпеливо прижимается к дяде всем телом, дышит надрывно, сдерживая порыв застонать, Деймон прекрасно видит, что она уже достаточно разогрета для чего-то большего, и поэтому не отрываясь от нежной кожи, запускает руку ей под шорты, отчего она замирает, нервно кусая губы. Мужчина начинает массировать пальцами по намокшей ткани нижнего белья, заглушая сладостные стоны очередным поцелуем. Рейнира вцепляется в плечи дяди, не веря во всё происходящее, но умоляя всех богов, чтобы он не останавливался. — Теперь ты скажи мне, принцесса… Ты так быстро всё обдумала? Или ты давно всё решила, и размышляла об этом, признайся… Так хочется, чтобы я тебя трогал, да? — горячо шепчет Деймон ей в ухо, не прекращая своих движений, что заставляет девушку лишь хныкать. Справедливо же, что он тоже хочет знать ответы на свои вопросы. — Ммм… Я представляла это раньше… Но не часто, — да, представляла, но реальность оказалась в тысячу раз чудеснее, хоть Рейнира и не могла перестать смущаться от требовательного голоса и пристального взгляда, да ещё и когда он трогает её там… Деймон знает, что она врёт, поэтому прикусывает довольно болезненно за девичье плечо. — Часто! — взвизгивает девушка, краснея, — Да, я часто об этом думала… Это плохо? — Нет, милая… Для нас нет, — с дьявольским блеском в глазах произносит Деймон, и стягивает с девушки пижамные шорты вместе с бельём, откидывая их куда-то в сторону. Рейнира резко выдыхает, бросая взгляд на дверь. Возможность, что их могут застукать, должна повергать её в панику, но на деле лишь вбрасывает больше адреналина в кровь. Дядя замечает беспокойство на её личике, наклоняется к ней, поглаживая голое бедро. Если бы Рейнира была ядом, Деймон бы пил медленно, смакуя и растягивая удовольствие, зная, что умрёт, но оно бы того стоило. Позже он так и поступит, с упоением облюбует каждый сантиметр её тела, но сейчас, им нужно как можно скорее расправиться с их общим, почти болезненным возбуждением. Он нежно касается её клитора, проворачивая пальцами по кругу, с восторгом подмечая, насколько она влажная, насколько она действительно хочет. И Рейнира ничуть не скрывает того, как ей хорошо, поэтому выпускает громкий стон, протягиваясь к его руке навстречу. — Нужно быть тише, принцесса… Сможешь сделать это для меня? — миссия невыполнима, но Нира быстро кивает, согласная на всё, лишь бы он продолжал. Девушка обхватывает ногами дядю, сгибая колени, пока он продолжает размазывать естественную смазку по бархатной коже, наблюдая как меняются эмоции на лице Рейниры. Она кусает губы, мычит, хмурится и сбито дышит, задыхаясь от импульсов удовольствия, прокатывающихся по всему телу, Деймон с довольным видом продолжает свою усладительную пытку, набирая темп, надавливая сильнее, глотая слюну, потому что сейчас он не хотел ничего, кроме как ублажить её ртом, попробовать на вкус, свести её с ума окончательно. Но собственный член тоже требовал внимания, и несмотря на все благородные порывы, такую сильную эрекцию никуда не денешь. Рейнира выгибает поясницу, задыхаясь, когда дядя задаёт тот темп, который раз за разом бьёт по нервным окончаниям чистейшим наслаждением. Она готова кончить от одного осознания, что именно он делает это с ней, он единственный, и больше никто не нужен. Никто не заставит её лихорадочно шептать его имя и постанывать, особенно когда Деймон останавливается на мгновение, и аккуратно проскальзывает одним пальцем внутрь, не сдерживая собственных стонов, оттого какая она узкая, но при всём этом, вскоре так прекрасно принимает и второй палец, истекая желанием. Нира не выдержит этого, это выше всех её ожиданий и пошлых фантазий, она извивается под ним, безмолвно умоляя. Когда дядя начинает двигать пальцами одновременно внутри и снаружи, она забывает обо всём, даже о том, где они находятся. — Нравится? — он точно издевается, потому что это просто невыносимо хорошо… Рейнира в ответ громко, протяжно стонет, и Деймону опять приходится прикрыть ей рот, что заводит её немного больше, чем следовало бы. Нира понимает, что продержится недолго, а когда чувствует, как что-то твёрдое упирается ей в бедро, решает, что умрёт прямо здесь, если не притронется к нему. Пускай они будут прокляты всеми богами, если гореть в пекле, то только вместе с ним. Девушка тянется к свободным штанам дяди, пока он увлечён её шеей, и ловко забирается рукой под ткань, моментально натыкаясь на горячую и влажную плоть. Деймон рычит, страстно кусая её в предплечье, и дёргает бёдрами навстречу к её нежным, таким невинно осторожным прикосновениям. Рейнира опускает ноги, чуть сводя их, и вместе с его пальцами внутри, это ощущается по-неземному приятно, слишком приятно, чтобы жалеть о содеянном. Она оборачивает пальцы кольцом вокруг члена мужчины, жалея лишь о том, что не может разглядеть его получше, только осязать и слушать нетерпеливые вздохи дяди, опаляющие шею. Рука начинает медленно двигать вверх и вниз, и Рейнира уже мечтает почувствовать, какого это, когда он будет двигаться так в ней. Какого будет принадлежать ему полностью, эмоционально и физически. Это наверняка лучше, чем любые наркотики и другие наслаждения этого мира. Деймон начинает толкаться в руку девушки, испуская низкие стоны, и Рейнире не верится, что ему так сильно могут нравиться её неумелые попытки удовлетворить его. Она совсем не против, если он научит её. Они продолжают толкаться друг к другу, он в её мягкую ладонь, она к его пальцам, которые почти не покидают её тела, когда он наконец доводит её до сокрушительного пика удовольствия, и Рейнира не кричит, лишь потому что рядом оказывается его плечо, в которое она вгрызается, жмурясь и содрогаясь. Через пару секунд, когда дядя вытаскивает свои пальцы, Рейнира доводит его до экстаза, поглаживая влажную головку, и после пары глухих стонов и судорожного повторения её имени, словно молитвы, чувствует как в руку выплёскивается что-то горячее и липкое. В мыслях нет ни единого цензурного выражения, когда Рейнира вытаскивает свою испачканную руку, пробуя пару капель на вкус. Деймон пытается перевести дыхание, но тщетно проваливается. — Это необязательно, принцесса… Я думал, ты более приличная девочка, — усмехается дядя, сталкивая их лбы. — Это всё твоё влияние… — Деймон улыбается ей, перекатываясь на спину, и натягивая на них одеяло. Рейнира вытирает руку о свои шорты, надеясь не забыть кинуть их в стирку, когда пойдёт обратно. Она чувствует бесконечную лёгкость и блажь во всём теле, не имея ни малейшего желания уходить. Голова лежит на груди дяди, пока он пересчитывает растрепавшиеся колоски, разглядывая её, не веря в то, что она может быть реальна. Такая тёплая, красивая, раскрасневшаяся, измотанная удовольствием, с сонными глазами и серебристыми волосами, которые в жёлтом освещении лампы отливают искрящимся золотом. Как она может быть реальна? — Красивые. Ты сама заплетала? — тихо спрашивает Деймон, поглаживая её плечо. — Нет, это Лейна… — Я помогу расплести? Не будешь же ты спать с ними… — заботливо предлагает дядя. Рейнира привстаёт на локте, стесняясь смотреть ему в глаза, но всё же пересиливает себя, и согласно кивает. Она садится к нему спиной, пока его руки аккуратно распутывают косы, опасаясь сделать больно. Деймон путается в длинных, волнистых локонах, и даже если задевает одну из прядей, это отдаётся лишь сладкой болью. Рейнира готова расплавиться от количества приятных ощущений, которые он подарил ей сегодня. Она хочет привыкнуть к этому. Когда дядя расплетает последний колосок, Рейнира поворачивается к нему, мягко, неторопливо целуя, совсем не так, как в прошлом порыве испепеляющей страсти. Деймон нехотя останавливает её, намекая, что пора уходить. Рейнира понимает всё без слов, и с улыбкой покидает его комнату, будничным тоном пожелав сладких снов. Деймон падает обратно на постель, улыбаясь и думая, что влипли они дальше некуда.