Ганзель и Гретель

Ближе к вечеру, Абрахам Грей пришел к капитану с радостными новостями. Собственным глазами, тот лицезрел пролетающую над мачтами чайку. Все хором вздохнули с полной грудью. Наконец-то они смогут отдохнуть, и если удача повернется к ним лицом, то и несколько рабочих удастся нанять. И тут встал вопрос. Раз Гретель больше не скрывается от членов экипажа, стоит ли её скрыть от чужих лиц? Чувствовать себя в комфорте, скорее всего девушка будет лишь в окружении родных джентльменов. Смоллетт был против: —Ну уж неТ. ЕСли она хочЕт ДоБиТься Своей СвоБоДы, ПусТь ДоКажеТ мне Свою ПолезноСТь СРеДи незнаКомых люДей! Уже на следующий день, помощник плотника бережно передал две заточенные сабли, по просьбе капитана. Даже Грей не имел ни малейшего понятия о планах мистера Смоллетта. Видать сюрприз, либо очередной необдуманный поступок, который будет сопровождаться сожалениями. В это же время, у носового отсека, морской бриз изящно раздувал черные и рыжие локоны комфортно беседующей парочки. Гретель совершенно была не против компании Джима, что неожиданно завел разговор о прошлом девушки. И нет, Чертовка не воспринимала свои годы среди пиратов как душевные пытки, а спокойно о них поясняла. В один момент, Гретель сказала: —Я поймала себя на мысли, что научилась играться со своей личностью. Перед всем миром - я Гретель, и лишь перед братом - я Элеонора. Только благодаря ему я сумела сохранить более человеческий разум, настоящий характер и свое имя. Ведь в отличие от меня, Говарда больше не существует. Один лишь Ганзель, что полностью отдался пиратам. Джим не встревал в её слова, внимательно слушая, подсознательно запоминая каждое слово. И хоть девица рассказывала обо всем лояльно, тон голоса звучал с легкими нотками печали лишь тогда, когда вслух произносилось имя брата. И тут мальчишка вспомнил одну деталь: —Почему ты так о нем отзываешься? Будто смирилась с тем, что вы больше не увидитесь. Он ведь так бушевал в те секунды, когда Сильвер забирал его, угрожал. Мне казалось, он любит тебя, разве не так? Девушка издала протяжной стон отчаяния, и лицо мгновенно обрело гримасу скорби: —Я только недавно поняла, что все эти годы жила во лжи, да еще и с какими людьми. Брат привязан к Сильверу и Чёрному Псу сильнее, чем к кому-либо. В отличие от меня, которую боготворили Билли и Пью, а их больше нет в живых. Нет того, кто защитит меня, а у Сильвера есть все качества на то, чтобы настроить брата против меня. Да, мы обещали друг другу быть всегда вместе, однако вряд ли удастся его вразумить… Медовые глаза стали больше в два раза по щелчку пальца. Руки тут же ухватились за конечность мальчика в качестве опоры. Казалось женское тело было безумно возбуждено, ведь Гретель даже дыхание на несколько секунд задержала, оставаясь с приоткрытым ртом. Джим заволновался и положил здоровую левую руку в собственную ладонь, сжимая её, поглаживая костяшки большим пальцем. Наконец-то девушка сумела поднять взгляд, и выдать из себя лишь несколько слов: —Я смогу его вразумить! Юнга буквально облегченно вздохнул, и приподняв уголки губ, прижал левую ладонь дамы к собственной груди, переплетая их пальцы. В то время как Чертовка продолжила восхищенно озвучивать свои планы: —Мы же обещали быть всегда вместе. У меня как раз есть отложенная приличная сумма. И как только мы покинем бристоль, то исполним то самое наше детское желание. Мы станем свободны! "Вот она, очередная прекрасная улыбка двух круглых лепестков губ" - подумал про себя юноша. Однако нужно было все испортить. Капитан стоял поодаль от носового отсека, в сопровождении Абрахама с двумя саблями в руках. И к неожиданному собранию присоединились и доктор со сквайром, а также и Бен Ганн, отчасти для того, чтобы разделить двух конкретных персон друг от друга. Но все оказалось более чем спокойным. Все так думали, пока Смоллетт не открыл рот: —По нашим ПоКазаниям, чеРез Два Дня мы увиДем земли ИСПанСКой АмеРиКи. Да БлаГоСловиТ наС СвяТая Дева маРия, и мы Сможем наБРаТь неСКольКо РаБочих До АнГлии. ПРоБлема… Ты. И оборвав свою речь, мужчина указал пальцем здоровой конечности на девушку, что еле заметно свела брови к одной точке. Сделав глубокий вздох, капитан продолжил: —БуДь Ты членом нашей КоманДы, Ты Бы моГла СвоБоДно ПеРемеЩаТься По ПалуБе «ИСПаньолы» в ПРиСуТСТвии чужаКов, оДнаКо Ты им не являешься. И я Бы Даже не РаССмаТРивал эТоТ ваРианТ, еСли Бы не БезРаССуДное ПовеДение вСеХ членов эКиПажа. Напряжение накалялось как никогда, свой вспыльчивый характер, мистер Смоллетт выражал очень разнообразно. Никто и представить не мог, что творится в его разуме. Но случилось невозможное, словно яркие лучи солнца посреди штормового неба, рождая красочную радугу. Александр Смоллетт заявил: —На Свой СТРаХ и РиСК, возможно жеРТвуя чей-То жизнью, я Даю ТеБе оДин еДинСТвенный шанС. ДоКажи мне, чТо Ты ГоТова оТДаТь СоБСТвенную Голову, за наС. В паре топазов пронеслась искра. Неужели, этот момент свершился, и ей доверились? Неужели ее мечта окончательно сбудется? Гретель сама того не замечая, начала расплываться в широкой улыбке, еще секунду, и по щекам покатились бы слезы, искренние слезы счастья. Однако все прекрасное, рано или поздно обрушится, и капитан заявил: —Лишь ПРи оДном уСловии… И протянул мужчина девушка одну из сабель, словно хищник, всматриваясь прямо в глаза, проговаривая самым хладнокровным и безумным голосом: —СРазиСь Со мной, До ПеРвой КРови! Все присутствующие, схватились за сердце и истошно ахнули. Взгляд доктора Ливси с контрастом оскала во все тридцать два, казался бешеным, наполненным страхом и беззащитностью. Он то первый, кто осмелился возразить: —Ха-ха-ха! Капитан, при всем уважение, я строго запретил кому-либо пострадавшему на этом судне, заниматься тяжелыми физическими- —МОЛЧАТЬ! Не СмеТь ПРеРеКаТь КаПиТану! Все встали как шелковые по одному реву старшего по званию. Шок и непонимание все еще владели каждым присутствующим на этой палубе, и только Джим пристально смотрел на Гретель, что, опустив взгляд вниз, обдумывала каждое сказанное слово мистера Смоллетта. Нет места жалобам, сама виновата, твердила себе Чертовка. Языком трепала, что ради свободы готова на все, вот и настал момент доказать, что ради мечты, можно и горы свернуть. Никто не разделял схожих чувств, а юнга в отличие от доктора, набрался храбрости возразить старшему: —Капитан, одумайтесь! Вы оба не в лучшем положении для дуэли! И не успел юноша обдумать продолжение своим словам, как нежная рука коснулась его плеча. Девушка отрицательно покачала головой, прося прекратить за нее заступаться: —Раз я сказала, что пойду на все ради доверия и мечты, то от своих слов не отрекаюсь. Я принимаю вызов, капитан! Под тяжелые вздохи судового врача, девица приняла саблю, рассматривая в ее лезвии собственное отражение лица. И ведь действительно, Смоллетт и Гретель имеют правую руку как сильную сторону, и лишившись ее, не было сомнений о возникновениях трудностей. Однако только двум опытным воином, повидавшим всякое. Незапланированные увечья правой конечности не было чем-то новым, в бою и не такое требовалось перенести. Соответственно, за дело бралась левая сторона, не столь же эффектная, зато рабочая. Такими темпами, тренировать слабую часть тела было плевое занятие. Дуэль вот-вот должна была начаться, мужчина устраивался в удобное для себя положение, когда девушка переходила в боевую стойку, которой ее строго обучали. Заводя правую руку за спину, Чертовка наглядно лишала себя конечности, как и капитан с повязкой на шее. Не было ни свиста, и не выстрела о подтверждении начала боя. Гретель неожиданно для всех, быстрее сапсана, бросилась на Смоллетта, размахивая лезвием сабли. Однако капитан пристально следил за каждым ее действием заранее, успев среагировать на внезапный первый ход. Наклонившись достаточно низко, капитан сумел опрокинуть соперницу, лишь обхватив одну из ног, выпрямив свой локоть. Так обрел первую победу, не используя даже оружие, настоящий солдат. Но расслабляться было рано, и мужчина это прекрасно знал. То как дышит девушка своей целью, означает лишь то, что ее ничего не остановит. Приземлившись на деревянный пол палубы, Гретель от неожиданности закряхтела, но в сию же секунду вскочила на ноги, вновь нападая первой, и в этот раз, она была намерена одержать победу. Больше девица не делала поспешных выводов, она размахивала саблей лишь в нужные моменты, когда капитана был уязвим после своих же атак. И очередное падение было совершено, в результате неожиданного использования толчка правого локтя прямо по ребрам девушки. Этого никто не мог ожидать, и Смоллетт был явно горд собой. О нет, Чертовка была на пределе, будь она в курсе о внезапных приемах мужчины, использовала бы не только вооруженную руку. Но не это было самое унизительное. Смешок, что издал капитан, окончательно заставил наследницу пиратов озвереть. И по щелчку пальца, девица подбежала к одной из мачт, схватила свисающую веревку и взлетела в воздух. И оказавшись достаточно высоко, прыгнула на мистера Смоллетта, обхватывая ногами его шею. Конечно, дабы ничего не сломать и не нанести более серьезные травмы мужчине, веревка все так же контролировала равновесие и высоту Чертовки над палубой. Никто этого не ожидал, и как следовало ожидать, капитан выронил саблю с руки, царапая и обхватывая сильной рукой женские ноги. И казалось, вот она, долгожданная победа, однако не тут-то было. Резкий и на удивление сильный толчок заставил всех содрогнуться, а Гретель уж тем более, свалиться на палубу вместе с соперником. Зрители ошарашено осмотрелись, как поодаль послышался звук резкого удара об воду. О боги, Джим! Он единственный кто стоял у носового отсека, ближе к границам борта, вот и столкновение забрало его с собой. Медовые глаза округлились, кровь застыла в жилах, а руки затряслись. Девушка чувствовала, как образовывался поистине крупный ком в горле, когда сквайр закричал: —Акула за бортом! И не успели Абрахам и Ганн подбежать к другой стороне палубы, как схватив капитанскую саблю, Гретель уже летела прямиком в воду, исчезая под морской пеной. Трелони решительно убежал в адмиральский салон, возвращаясь с заряженным ружьем, направляя ствол в то место, когда последний раз видел морского хищника. В одно мгновение повисла мертвая тишина, как со стороны корабля, так и с океана. Двадцать секунд ожиданий, и появился плавник, на которого так усердно целился сквайр. Однако не успел он выстрелить, как акула начала барахтаться, расплескивая воды во все стороны, а все вокруг окрашивалось алой кровью. Доктор поймал чуть ли не упавшего в обморок Трелони, представив, как жестоко расправляется морской хищник с бедным мальчиком Джимом, а Гретель как отважный рыцарь кинулась на спасение, жертвуя своей жизнью. И всплески воды не прекращались, а океан все заполнялся красным. А что могли сделать остальные? Бросившись на помощь, и их бы ждала такая же жестокая участь, быть съеденным акулой. Как внезапно, вновь все стихло, собственное сердцебиение казалось громче настолько, что оглушал. Стянул свою треуголку капитан, склонив голову вниз. Как неожиданно, донесся шум громкого дыхания из воды. Гретель, на плече которой свисал целый и невредимый Джим. Быстро же парочка оказалась на палубе, благодаря веревке по которой их и подняли. Оба в кровавой соленой воде, голова Джима которая была уложена на колени девушки. Он дышал во время карабканья по кораблю, вся вода вышла естественным путем. Женская ладонь, касалась щеки юноши, когда вторая зарывала пальцы в мокрые рыжие локоны. А медовые глаза были направлены лишь на мальчишку, ожидая его пробуждения. Мистер Смоллетт встал рядом на одно колено, хватая большой ладонью руку девицы, обращая на себя внимание. В его голове больше не звучал тот раздражительный тон, совершенно наоборот: —Ты ПожеРТвовала жизнью, РаДи чужой. И эТо То, чТо я ожиДал увиДеТь ТеБя. Но не Думай чТо ТеБе все БуДеТ СняТо с РуК. ЗаПомни, я за Тобой наблюдаю. Чертовка, поднимая голову, лишь кивнула, не в силах найти иные подходящие слова. Как вдруг услышала то, от чего тело тут же покрылось дождем мурашек: —ДоБРо ПожаловаТь в КоманДу, ГреТель.