ТРОЕ

— Ди, посмотри отели на Мадагаскаре — остановившись в дверях душевой с полотенцем, перекинутым через шею, Крис смотрит на меня. — Предпочтительно остров Нат и Ифати, можно виллу. От упоминания поездки в животе ожили бабочки, а на губах появилась улыбка. С того разговора об отдыхе прошло почти две недели, и я стала думать, что Крис о нём забыл. — На какие даты смотреть и на сколько? — Смотри на следующую неделю, дней на десять. В голове я отчётливо представляю шум океана, влажный песок, малиновый закат под бокал красного вина. Да, это именно то, что нам нужно: время наедине вдвоём. Там я окончательно отпущу все мысли о Себастиане и сосредоточусь на наших чувствах. Я подхожу к Крису, он стоит спиной ко мне, натягивая брюки, и я обнимаю его. Знаю, что мешаю ему собираться, но сейчас меня распирает любовь и нежность. Крис накрывает мою ладонь своей и смотрит из-за плеча с насмешливой улыбкой. — Путешествие явно подняло тебе настроение. — Намекаешь, что я меркантильна? — Все так или иначе меркантильны, малыш. К счастью, ты в меньшей степени. — Я прижимаюсь к нему сильнее. — Я люблю тебя. — Знаю, — Крис поворачивается ко мне и кивает к выходу спальни. — Завтраком меня будешь кормить? Я опаздываю. Спустя полчаса он уезжает на работу, а я, воодушевленная предстоящей поездкой, начинаю с энтузиазмом убирать квартиру. Прежде чем заняться поиском отелей, я хочу создать для этого идеальную обстановку. Я полирую шкафы кухонного гарнитура и одновременно прикидываю список вещей, которые необходимо взять с собой. Необходимо заехать в магазин косметики и прикупить солнцезащитные средства. Когда я перехожу к мытью полов, звонит мама. Мы с ней нечасто созваниваемся. Обычно я делаю это по субботам, но из-за собственных переживаний, это вылетело у меня из головы. — Привет, мам, — придерживая телефон плечом, я снимаю резиновые перчатки. — Всё в порядке? — Здравствуй, дочь. Всё нормально не волнуйся. Ты с Крисом? Если что, могу перезвонить попозже. — Нет, мам, он на работе. Прости, что пропала. Немного закрутилась с делами. — Вы молодые — своя жизнь. У вас всё хорошо? — Да, всё прекрасно, — уверенность в том, что у нас действительно всё прекрасно, заставляет меня улыбнуться. — Собираемся слетать отдохнуть. — Как я за вас рада, дочь. Ты мне фотографии присылай, я их на работе покажу. Мама так отчаянно гордится мной, хотя по большому счёту гордиться то и нечем. Всё, что у меня есть: красивые вещи, поездки, отдых в в крутых заведениях, снятые на дорогой телефон, но это всё подарки Криса. — Диана, — тон мамы меняется, становится более осторожным. — А Крис ничего про замужество не говорит? Всё-таки уже год вместе. Этот неожиданный вопрос вызывает во мне спектр разных эмоций. Я чувствую дискомфорт, раздражение, и в первую очередь желание защититься. — Мы пока не думали об этом, мам. У Криса много работы, а мне нужно закончить университет. — Одно другому не мешает. Я делаю глубокий вздох, что не остаётся без внимания мамы. — Ладно, дочь, не злись, — примирительно произносит мама. — Ты же знаешь, что я за тебя переживаю. Вы такая красивая пара. Да и Крису о детях пора задуматься. Этот разговор начинает меня всё сильнее раздражать, поэтому я стараюсь быстрее его закончить. — Мам, у меня дел по дому много. Созвонимся позже. Мама прощается, а я вновь возвращаюсь к уборке. Сама того не замечая, по второму разу мою пол, на котором ещё не высохли влажные разводы, и прокручиваю в голове её слова. Я не раз представляла Криса в роли отца. Мне кажется, он будет отличным папой. Наши дети души бы в нем не чаяли, я бы встречала Криса после работы, накрывая стол на четверых, Крис бы в этом время садился на ковер, подтягивая к себе детишек, расспрашивал бы их о том, как прошел день, а после мы все вместе читали бы сказку на ночь. Да, в моих фантазиях Крис просто чудесный отец. Звук дверного звонка возвращает меня в реальность. Смотрю на часы: половина пятого. Это точно не Крис, потому что он редко приезжает раньше семи. Убрав выбившиеся из пучка волосы, я скидываю перчатки и иду к входной двери. На всякий случай я заглядываю в глазок и чувствую, как немеет тело. Не могу пошевелиться, отчётливо слышу гул своего сердца, готового в эту же секунду вырваться из груди. По ту сторону двери стоит Стэн. Он пришёл к нам домой. В квартиру, где я нахожусь одна. Что мне делать? Не открывать? Сделать вид, что меня нет дома? Детский сад. Я чувствую, что должна узнать причину его появления. Я быстро поправляю волосы, с досадой осознавая, что выгляжу не лучшим образом с пучком на голове, домашних шортах и футболке Криса. Злюсь на себя за то, что вообще думаю об этом. Рука сама тянется к замку, и я резко открываю дверь. — Привет, — вырывается у меня ещё до того, как дверь успевает полностью открыться. — Привет, — негромко произносит Стэн и без приглашения переступает порог. Запах его парфюма вторгается в прихожую, я машинально отступаю в сторону, чувствуя, как сердце делает кувырок. — Криса нет дома, — говорю, внимательно изучая файл в его руке. — Ты что-то хотел ему передать? Он переводит взгляд на бумаги, словно только что о них вспомнил, и небрежным движением опускает их на комод. Я сжимаю пальцы за спиной до хруста. Сейчас мы не в вестибюле ресторана, не в салоне его автомобиля. Мы в квартире за закрытой дверью, и у нас был секс. — Сделаешь мне кофе, — звучит не вопрос, а утверждение. Глаза Себастиана ни на секунду не покидают моего лица, я киваю ещё до того, как успеваю подумать. В конце концов это всего лишь кофе. Отступаю, давая ему возможность пройти на кухню первым. Я не готова ощущать на своей спине его взгляд. — Ты ведь пьёшь чёрный? — уточняю, пока распахиваю ящики шкафов. Волнение от его близости вновь возвращается, и я пытаюсь напомнить себе о том, что должна сделать. Достать зёрна, засыпать их в контейнер, проверить наличие воды. Даже стоя спиной, я чувствую на себе взгляд Стэна. Он сидит на барном стуле, его взгляд скользит по моим бёдрам, икрам. Кофейные струи наполняют чашку мучительно медленно, и но я продолжаю её гипнотизировать взглядом. Всё это время я не нахожу в себе силы повернуться. К тому же, на ум не приходит ни одной умной фразы. Я понятия не имею, о чём его спросить. Подрагивающими пальцами я беру чашку и оборачиваюсь, боясь встретиться с его глазами. Но он спокойно сидит на стуле и разглядывает экран телефона. — Вот сахар, если нужно, — произношу я и ставлю перед ним чашку. Ваза с тростниковым сахаром и так стоит возле его локтя. Себ откладывает телефон в сторону и, поднося чашку к губам, делает глоток. Он по-прежнему ничего не говорит, усиливая между нами неловкость. — Я отлучусь ненадолго, — говорю я, после того, как нелепая пауза затягивается, и покидаю кухню. В голове словно отбойным молотком стучит одна и та же фраза: нужно позвонить Крису. Найдя свой телефон на столике в гостиной, я набираю его номер. Что я ему скажу? К нам заехал Стэн, привёз какие-то бумаги и захотел выпить кофе. Они ведь друзья. Это нормально, что я не стала ему отказывать? В динамике звучат гудки: один, второй. На третьем я резко сбрасываю вызов. Крис не всегда берёт трубку во время съёмочного дня, перезванивая мне позже. Я отчётливо понимаю, что ни за что не вернусь на кухню. Оглядываю гостиную, посреди которой всё также стоит ведро для мытья полов, разворачиваюсь и иду в ванную. Мне срочно нужно умыться и успокоиться. Я включаю воду похолоднее, держа под ней ладони и подношу их к лицу. Стэн допьёт кофе и уйдёт, а мы с Крисом через неделю уедем. Подняв голову, я разглядываю своё отражение: розовые щёки, расширенные зрачки. Дверь с тихим шорохом открывается и в неё заходит Себ. Дежавю ударяет по нервам, я снова не могу дышать и пошевелиться. Сердце отчитываться удар за ударом в такт приближающимся шагам. — Не надо, — беззвучно произношу, глядя на его отражение в зеркале. Его рука ложится на мой живот, разжигая пламя. Я сглатываю, впиваюсь в его запястье, пытаюсь оттолкнуть. Не обращая внимания на мои попытки, его рука скользит ниже, под резинку моих шорт. Я охаю, когда пальцы Стэна вторгаются в меня. Спиной я чувствую его эрекцию, его губы впиваются в мою шею, царапая кожу отросшей щетиной. Я словно срываюсь и лечу вниз кувырком. Я растворяюсь, теряюсь под его напором, впиваюсь ногтями в его запястье, от стен отражается мой стон, и я теряю над собой контроль. Рывок — Стэн заставляет меня обернуться. Я успеваю заметить лишь его расширенные зрачки. Сейчас его глаза не голубого оттенка, а чёрные, как смола, заставляющие меня тонуть. Сейчас так много его запаха. Меня колотит от ощущения опасности, сплетенного с возбуждением. Его прикосновения не дают мне думать. Как и всегда, он берёт, не спрашивая. Стэн до боли сжимает моё бедро, вдавливая меня в раковину. Он впивается в мой рот своими губами, требовательно, подчиняя. Я чувствую его вкус на своём языке, кофейный, горьковатый. Не сразу понимаю, что тоже его целую в ответ, не сразу понимаю, что не раз представляла как это будет. Кожу ягодиц обжигает холод гранита, бёдра Стэна проталкиваются между моих ног, я сдираю с него футболку. «Нужно остановиться, мне нужно остановиться.» Я слишком потеряна, слишком возбуждена, а Себастиан не позволяет мне думать и сомневаться. Сквозь шум своего дыхания я слышу рывок молнии, ощущаю давление члена, через секунду он резко входит в меня. «Я изменяю Крису» — эта фраза обжигает мой мозг. Стэн всё ещё целует меня, его член двигается во мне быстро, грубо, ладони сжимают бёдра, толкают на себя. Резко распахнув глаза, я застываю. — Себ, остановись, — хриплю, упираясь в его плечи. Стэн прикусывает мою губу, рывком отталкивает мои руки, снимает меня со столешницы и разворачивает спиной. Я вижу своё лицо в отражении, то, как расширяются глаза, как краснеют щёки, когда он вновь входит в меня. — Я не могу, не могу остановиться, — хрипит он в в ответ, покусывая шею. Всё это время он двигается во мне, не давая возможности опомниться, с дикой жадностью, беря то, что так давно хотел. Он утомляет свой голод, оставляя свои следы на бёдрах, груди, шее, в душе. — Хватит. Пожалуйста. Это не правильно, — пытаюсь достучаться до него. — Хочешь, чтобы тебя вдвоём трахали? — хрипит мне на ухо. — Так тебе нравится? Когда он как шлюху тебя делит? Я словно кукла — не могу ни закричать, ни заплакать. Внутри разрастается боль и обида. Ладонь Стэна опускается между ног, ложится на клитор, заставляя вновь откликаться на его ласки. Моё тело вновь реагирует, из груди вырывается стон. Нежно беря меня за подбородок, Себ разворачивает голову, снова целуя. — Заберу тебя себе. С этого дня ты только моя. Ни с кем не буду тебя делить. Телефонный звонок, раздавшийся с пола бьёт по нервам током. Я знаю, что это звонит Крис. Звонит мне тогда, когда я ему изменяю с его другом. Толчки Стэна становятся всё быстрее, мелодия телефона не замолкает, и в этот момент я взрываюсь, кончаю, хватая раскаленный воздух губами и вздрагиваю, когда ощущаю горячие брызги на своей коже. Себастиан тяжело дышит мне в затылок, его тело всё ещё прижато к моему. Именно в этот момент приходит осознание совершенного поступка. Крис никогда меня не простит. — Можешь уйти, — говорю шёпотом, не поднимая головы, чтобы не встречаться с ним взглядом. Стэн отстраняется, я чувствую, как по ногам стекает его сперма. — Собирай вещи, поедешь со мной. — Я никуда с тобой не поеду. Слышу шорох ткани, звук застегивающейся молнии. Хочу, чтобы он ушёл. — Думаешь, он тебя после этого оставит? — голос звучит резко и раздражённо. — Ты больше не его девочка. Ты сама меня выпустила. Теперь ты только моя. — Уйди, — срываюсь голос криком, чувствуя поступившие слезы. — Пожалуйста, сделай хотя бы это, уйди… Сквозь закрытые глаза, спустя пару минут тишины слышу звук удаляющихся шагов, грохот хлопнувшей входной двери. Крис никогда меня не простит… Я обнимаю себя за плечи в попытке унять нарастающую дрожь. Пожалуйста, пусть это будет сон, пусть изобретут машину времени. Мне всего-то нужно отмотать час назад. Я бы не открыла дверь. Я бы подождать не два гудка. Я бы не стала целовать Себастиана. Звук ключа в замке заставляет меня замереть в отчаянии. Почему он приехал так рано? Ещё нет и шести. Почему не дал мне времени подготовиться? — Малыш? — из коридора доносится звук приближающихся шагов. — Ди, — шаги приглушаются в гостиной. Крис останавливается в дверях. Я закусываю губы изнутри, не позволяя слезам дать вверх, чтобы не выглядеть более жалкой. — Малыш, — голос Криса становится жёстким. — Я тебе изменила, — поднимая глаза, смотрю на Криса. Его глаза темнеют, ресницы вздрагивают, повисает пауза. — Когда, — не вопрос, а утверждение. — Час назад. Я знаю каждую черту его лица, которую столько раз обводила перед сном. Но сейчас перестаю узнавать. Его ноздри трепещут, на виске вздулась вена, челюсть сжимается. — Ты привёл его в нашу жизнь. Это ты поселил его в моей голове. Крис слушает меня молча, глядя в глаза. Первая слеза стекает по щеке. А он продолжает смотреть на меня и молчать. Чего он ждёт? Его взгляд яростный, ледяной, сквозь пелену слез я вижу, как сжимаются его кулаки, отчего костяшки слегка белеют. Я падаю на пол, сжимаю руки в кулаки и утыкаюсь лицом в свои колени. Что же я наделала? Вздрагиваю как от пощечины, когда хлопает входная дверь. Крис ушел.