***
Я заехал за ней чуть раньше, чем обещал. Купил пионы, надеясь, что угадал с выбором. В окно кофейни я видел, как Ди завершает смену, прощается с клиентами и когда за последним закрывается дверь, она с облегчением стягивает черную маску. Как же она красива. Молочная кожа, слегка пухлые розовые губы, невероятно большие зеленые глаза и слегка вздернутый носик, наверняка с россыпью веснушек на нем. Я поднимаюсь по ступенькам и захожу в кофейню. Диана замирает, тянется к маски, но увидев меня, смущенно замирает. — Я думала вы пошутили, — тихо произносит она и улыбается, застенчиво и мило. Так, как никто мне никогда не улыбался. — Никогда в жизни. Ты не проголодалась? Знаю здесь поблизости хорошее место, — почему-то я тушуюсь под ее проникновенным взглядом, но стараюсь выглядеть уверенным. Как получается, что девчонке, ростом метр с кепкой удается так выбить меня из колеи? Довольно искушенного женским внимание человека. Но как-то ей удалось. — Честно говоря, я не уверена, что это хорошая идея, — Диана снова смущается, ее щеки слегка розовеют и она прикусывают губу, блядски сексуально, — Давайте я поставлю цветы в вазу? Я протягиваю ей букет, Диана подходит ближе, она пахнет ванилью и шоколадом. Она осторожно забирает цветы из моих рук и уходит куда-то в подсобку, оставляя меня совершенно сбитым с толку. В смысле это не хорошая идея? Но не успеваю я ответить на свой вопрос, как Ди возвращается с цветами в каком-то пластмассовом ведре. Скептично приподнимаю бровь и девушка еще больше смущается. — Тут нет вазы, поэтому пришлось взять ведро из-под мороженного, — сбивчиво объясняет она и неуверенно смотрит на меня, — Спасибо за цветы. Они чудесные. Я люблю пионы, как вы угадали? — У тебя на кармашке футболки вышиты пионы. — О, да, точно. Вы очень внимательны. — Почему это не хорошая идея? — спрашиваю я и понимаю, что Диана не понимает о чем речь. Блядь, да почему я звучу так невпопад? — Ты сказала, что не уверена, что это хорошая идея. Сходить со мной на свидание, почему? — О, ну, вы Крис Эванс, — сказала она, как будто это было каким-то объяснением. — Вас обидел какой-то Крис Эванс и у вас табу на свидание с его однофамильцами? Хотите сменю фамилию? Как вам Крис Пратт? Или Хиддлстон? — шучу я и замечаю, как Диана улыбается, а после и вовсе прыскает от смеха. Боже, что за великолепный смех. — Крис Эванс вполне меня устраивает, может быть вы хотите кофе? — Хочу пригласить тебя на свидание в тот итальянский ресторанчик на углу, потом все же попросить, чтобы мы перешли на ты, а после попросить твой номер телефона. И если все пройдет удачно, то пригласить тебя на второе свидание, что скажешь? — Звучит как хороший план, — она улыбается и я чувствую, как мои губы расплываются в улыбке. Что за солнечный человек в этот дождливый хмурый день.***
Нет, ни за что бы не изменил тот день, когда я только ее увидел. Поднимаюсь с пола и иду в холл, где видел веник с совком, нужно убрать осколки, если Диана решит прийти. Чтобы она не поранилась. Губы все еще хранят отпечаток нашего последнего поцелуя, соленого и горького как ее слезы. Я понимаю, что она не вернется, но в данный момент задумываться об этом не могу. Я сам все испортил, Ди права. Я притащил Себа в нашу жизнь, даже не спросив ее, хочет ли она этого. Просто поставил перед фактом, потому что захотел добавить разнообразия. Еблан. И надеялся, что у нее не проснутся чувства? К Стэну? Стэн… Когда проснулись в нем чувства к ней? Сжимаю зубы и кулаки, вспоминая вопросы Ди о том, почему ее так не любит Себ. Сука. Еще как любил, получается. С какого момента он хотел ее трахнуть? Как только я их познакомил? Привел ее в нашу компанию? Или когда начал приглашать его к нам на посиделки? Почему я был так блядски слеп? Ебаный Стэн. Убираю осколки, перевязываю руку, отмываю раковину от крови. На кухне убираю кружку Ди в раковину. В спальне закрываю пустые шкафы, лишь бы не видеть этой пустоты. На ее письменном столе нахожу заметки и книги по учебе. Сейчас она у Алекса. Но что будет потом? Ей еще учиться год. Она должна доучиться. Получить образование. Найти хорошую престижную работу. Но всего этого не получится, если ей опять придется работать сверхурочно, чтобы оплатить себе жилье. Решение приходит молниеносно. Нахожу на своем столе договор об аренде, отправляю смс риэлтору с просьбой сменить арендатора и продлить договор еще на два года. А затем снова останавливаюсь как вкопанный, потому что замечаю на пробковой доске, висящей над ее столом, нашу фотографию, сделанную на старенький полароид, который достался мне еще от деда. Где же его откопала Ди? Подхожу к фотографии, аккуратно снимаю и смотрю. Она улыбается, своей искренней и солнечной улыбкой, на ней дурацкий красный рождественский колпак, который ее несомненно красит, губы ее горят от поцелуев, а глаза от секса. Провожу пальцем по ее изображению. «Любовь моя…».***
— Любовь моя? — захожу в квартиру и иду по вкусному шоколадно-имбирному запаху прямо на кухню, — Что ты здесь делаешь? Решила переучиться на кондитера? — У тебя завтра репетиция, — Ди пожимает плечами и продолжает вырезать гномов из теста, — Решила, что нужно отвезти ребятам рождественского печенья. — У тебя завтра экзамен, готовиться не планируешь? — Я прокрастинирую, — она поднимается на носочки и целует меня в подбородок, — Но может ты поможешь мне настроиться? — Помогу, — притягиваю ее к себе и наклоняюсь, чтобы прикоснуться к ее губам. Прошел год, как мы познакомились, но ее губы все также продолжают манить меня, поворачиваю ее к себе спиной, ее руки упираются в столешницу, и я чувствую, как она начинает дрожать от предвкушения — Помогу вот здесь, — оставляю влажные поцелуи за ее ушком, — И вот здесь, — спускаюсь к шее, прикусываю, а потом зализываю место укуса. Диана откидывает голову мне на плечо и блаженно закрывает глаза, пока я пальцами нежно очерчиваю изгибы ее груди, сжимаю пальцами вставшие соски. Она стонет, расставляя ножки чуть шире, но сегодня мне хочется подарить ей полное удовольствие. Я стягиваю с нее шортики вместе с трусиками, поворачиваю ее и сажаю на столешницу. Она откидывается на спину, а я припадаю губами к её лону, провожу языком по клитору, чуть надавливая. Ди вздрагивает, я сильнее сжимаю её бёдра и скольжу языком между горячих складочек. Я втягиваю их в рот и посасываю. Её вкус дурманит мою голову. В такие моменты я не могу думать ни о чём, кроме одного, хочу почувствовать на языке вкус её удовольствия. Сейчас весь мир вокруг нас стёрт, будто ластиком. Ди громко стонет, цепляется пальцами в футболку на плечах и тянет вверх. Я нехотя отстраняюсь, зубами собирая её маечку на животе, груди, нависаю сверху. Ди ловко ловит зубами мою губу, не теряя времени я толкаюсь ей в рот языком. Нежные ручки обвивают мою шею, она прижимается плотнее, тянется за лаской, как за воздухом, я плавлюсь рядом с этой девчонкой и ничего не могу с собой поделать. Прикусив её нижнюю губу, отстраняюсь. Нет ничего красивее, чем эта девочка, сидящая передо мной с красными щечками, опухшими губками. Она принадлежит только мне. — Ещё? — я немного усмехнулся. — Да… Моя рука скользит между ног, пальцами раздвигая складочки, сдавливая клитор. Ди выгинается, врезаясь бёдрами сильнее, стонет громче. — Ещё.***
Беру Ди на руки, прижимаю к себе, пока она обхватывает мою шею руками и сажусь с ней на диван. Ее колпак немного съехал, майка помялась, но Ди светится изнутри. — Я кое-что нашла! — вскакивает она и уходит из комнаты, а после возвращается с моим старым полароидом, — Точнее твой брат прислал, вот тут записка, я не читала ее. Беру записку и улыбаюсь, замечая почерк Скотта: «Это тебе наш старый фотик, чтобы ты наконец-то прислал фото своей принцессы. Нельзя быть старым ворчливым драконом и прятать ее в башне. Твой брат, Скотт». — Сделаем фото? — Ди удобно устраивается на моих коленях и поднимает фотоаппарат, я корчу рожицу и вспышка ослепляет нас, а после печатается наша фотография, — Мы хорошо получились, да, любовь моя? — Ди улыбается по-детски счастливой улыбкой, показывая мне фотографию.***
Убираю фотографию в задний карман джинс. Мне важно сохранить это воспоминание. Важно видеть ее счастливой, уютной и солнечной. Такой, какой она была до встречи со мной, такой, какой была, пока я не начал перекраивать ее под себя, вводя в свою компанию. Я все испортил раньше. Еще до того, как затащил Себа в постель. Я испортил все тогда, когда начал менять ее в угоду красивой картинки для СМИ. Брендовая одежда, увольнение с простой работы, посещение только дорогих мест, посещение ковровых дорожек. Когда мы в последний раз пекли печенье и занимались сексом на кухонном столе? Когда я в последний раз приглашал ее на свидание на роликах? Неужели только в первый год, а после сделал ее удобной для себя? Пиздец. Я не заслуживаю ее. Только сейчас я понимаю это отчетливо и ясно. Свое отсутствие на съемках я компенсировал подарками и сексом. Я таскал ее на все мероприятия, где ей было некомфортно, но она никогда не оставляла меня, поддерживала образ, который я создал. Но когда я спрашивал ее, чего она хочет? Отдых? Еда? Секс? Когда я стал решать это все сам? Не оставляя ей выбора кроме как соглашаться со мной? Ебтвоюмать. Я бы сейчас сорвался и поехал к ней. Забрал ее домой. И увез бы ее так далеко ото всех, как только мог. Но проблемы, возникшие в наших отношениях поедут за нами. Потому что проблема во мне. Сейчас я не нужен Диане. Я никогда не нужен был Диане. А она была нужна мне. Как солнце, которым хочется согреться.