***
Вспышки света почти полностью перестали появляться вокруг периферии его зрения. Звуки затихли. По сравнению с тем, что было до этого, звук воды, насекомых и ветра казались мелочью. Затихшие эмоции плавали где-то на краю сознания. Глаза впервые за долгое время моргнули. Прошло несколько часов — на улице потемнело, но для него практически ничего не изменилось. Ему просто стало спокойней. Встав, Изуку пустым взглядом осмотрел пространство вокруг себя. — Я поглощаю тепло, — наблюдая холодное излучение земли и воздуха рядом с собой, он сделал логичный вывод: на месте, где он сидел, образовался иней. Не придав этому особое значение, он направился в город. Он не знал, куда и зачем идёт. Ему просто… Хотелось двигаться дальше. Серые здания монотонно сменяли друг друга. Холодные потоки воздуха следовали за искажающим тени, неявственным тёмным пятном. Вскоре одно из зданий показалось крайне знакомым. Остановившись, Мидория вглядывается в силуэты, видные сквозь стены. Если отбросить эту безумную картину, то это место было таким родным… К нему пришло осознание. Глаза наполнились узнаванием. Это был его дом. — Мама… — голос задрожал — пустое выражения лица стало сыпаться. Собравшись с силами, Изуку направляется в свою квартиру. При виде взволнованной Инко он не смог удержать слёзы. — Она ещё не знает, — уцелевшая рука, дрожа, прикрыла рот. Вязкое, густое и противно жгучее чувство, словно яд, стало постепенно наполнять его. Вскоре оно набрало обороты: вина удушающе схватила за горло, не давая и малейшей возможности вздохнуть. Будто до этого он мог сделать хоть короткий глоток воздуха. Вся на нервах, не зная, чем себя занять, Инко маялась по квартире. Её встревоженный взгляд, не находя себе места, бегал по комнате. — Всё будет хорошо. Изуку вернётся с минуты на минуту, — сев на стул, она старалась успокоить себя. Но дрожь всё не сходила, а в глазах уже чувствовалась горечь. Выйдя из кошмарного паралича, Изуку посмотрел на маму. — Я здесь! — уняв дрожь, ужасные ощущения, и подойдя ближе, он кричит, машет руками, но… Всё бестолку. Она больше не способна видеть и слышать его. Теперь уже никогда. — Бесполезный. — Что я наделал? — разбитые тёмно-зелёные глаза смотрели на своё окровавленное и изломанное тело. Осознание того, что вскоре она узнает о его смерти, мучительно сдавливало мёртвое, несуществующее сердце. В комнате злобно заиграли тени — стало холодно. Гнетущая атмосфера наполнила помещение. — Всё будет хорошо, — глубоко и медленно дыша, Инко пыталась привести дыхание в норму. Однако это жуткое предчувствие настигло её, и из глаз потекли слёзы. ~ Вдруг Изуку сейчас в больнице? Ему плохо и он один, когда ему так нужна моя поддержка. Опомнившись, Инко схватилась за бешено бьющееся сердце. — Я слишком сильно волнуюсь! — сжав кулаки и резко выдохнув, она села прямо. Её напряжённый взгляд упал на старую фотографию Изуку вместе с Кацуки. Смотря на встревоженный взгляд мамы, Изуку не может бездействовать. Он не должен сдаваться, ведь он обещал. — Мам, я стану таким же хорошим героем! И ничего меня не остановит — я обещаю! — Изуку широко улыбнулся. Глаза, полные решимости, посмотрели на Инко. Сжав кулаки и откинув ради неё всё плохое, он предпринимает действие. — Пожалуйста, мама! Я здесь! — он улыбнулся дрожащей, натянутой, столь хрупкой улыбкой и, протянув руки, предпринял попытку обнять её. Но вместо объятий, в обидном напоминании о его бесполезности, он просто проходит сквозь женщину. От этого Инко поморщилась и задрожала, что не ушло от внимания Изуку. — Я сделал только хуже… — улыбка бесследно исчезла. Разбитые и широко открытые глаза смотрели на Инко. К нему пришло осознание. Это же очевидно. Он мёртв. Он больше не сыграет с ней в героев. Не поест её вкуснейший кацудон. Она не порадуется его достижения, не засмущает, думая, что он нашёл себе настоящего друга. Он не почувствует тёплые и утешающие объятья матери. И больше никогда не увидит её счастливой улыбки. — Хорошо, Изуку. Я верю в тебя, но пообещай, что будешь осторожен, — она широко улыбнулась. Всё же Изуку был для Инко целым миром, и она не представляла свою жизнь без него. Она поддерживала его мечту, несмотря на её фактическую неосуществимость. Трудилась ради него изо дня в день без отдыха. А он все эти старания… Разбил об асфальт. — Нет… Это… Было ошибкой! — слёзы непроизвольно стекают из глаз. — Этого не может быть! Пожалуйста! — он перешёл на крик. Дрожащие и мерцающие руки безуспешно пытались схватиться за что-то, но как бы он не старался, у него ничего не выходило. Они просто проходили насквозь. — Нет… — голос затих, руки опустились, разбитый взгляд упал в пол. Его настигло отчаяние. Мёртвые, частично красные от крови, мерцающие зелёные глаза, уставились на фотографии. Фотографии, где он счастливо улыбался вместе с мамой, напоминая ему о том, что он безвозвратно потерял навсегда. На одной из них он был в костюме героя. — О нет! Я в опасности! Спаси меня, герой! — весело улыбаясь, Инко пряталась под одеялом. Наигранно паникуя, она звала на помощь. — Всё хорошо! Почему? Потому что я здесь! — в комнату ворвался одетый в маленький костюм героя Изуку. Увидев злодея, он принял максимально возможный для себя угрожающий вид. — Получай, злодей! — разрушив импровизированную постройку из подушек, он оглядел комнату. — Не волнуйтесь! Вы в безопасности! — сияя улыбкой, Изуку снял изображающее обломки одеяло с мамы. — Ты спас меня! Чтобы я без тебя делала? — она поднялась из-под одеяла, выражая благодарность своему маленькому «герою». — Да! — Изуку доблестно поднял кулак в воздух. На его лице была широкая улыбка. — Ты мой герой, — посмотрев в сияющие отвагой зелёные глаза, она потрепала его непослушные кудри и тепло улыбнулась. Тогда ему было четыре года. Когда всё пошло не так? Потускневшие изумруды посмотрели на безостановочно текущую кровь. Падая, она тут же бесследно исчезала, напоминая о том, что он не существует, о том, что он просто призрак. Ему так хотелось вернутся в те счастливые и беззаботные дни. Но он был мёртв. Всё кончено. Теперь больше ничего не вернуть. Послышался стук в дверь. Повернувшись, Изуку сквозь дверь узнал в незнакомце того детектива. Кулаки сжались до дрожи в руках. Вина вновь стала напоминать ему о том, что он не может дышать. Ведь Изуку понял, что сейчас она узнает о том, что он умер… Ей будет так больно. Из-за него… Вздохнув и собравшись с силами, Инко подошла к двери. Взглянув в глазок, она увидела незнакомого мужчину. — Кто это? — в её голосе слышалась настороженность. — Здравствуйте, я детектив Цукаучи. И я по поводу вашего сына. Узнав голос, она осторожно приоткрыла дверь. — Это вы звонили? Что с ним? Где он? Он не пострадал? — Инко тут же стала забрасывать его вопросами, и с каждым таким вопросом волнение в её голосе становилось всё явней. — Можно войти? — он старался говорить как можно мягче и сдержанней. — Да, проходите. Извините, я просто волнуюсь, — опомнившись, Инко пропустила его. — Ничего страшного, я понимаю, — внимательный взгляд детектива бегло осмотрел обстановку, а затем слегка насторожился. — Вы одна дома? Внимательно смотря детективу в лицо и не найдя в нём опасности, она кивает. — Да, тут живу только я и мой сын. — Давайте присядем, — Цукачи размеренно изучал квартиру. В глаза бросались фотографии. На одних был зеленоволосый мальчик с его мамой, некоторые были с красноглазым блондином, но они были старые, так как Мидория был на них ещё совсем маленьким. Блуждая взглядом, он обнаружил у двери табличку в стиле Всемогущего, гласящая: «Мидория Изуку». В следующее мгновение они сидели за столом. Атмосфера была гнетущей и напряжённой. Цукаучи смотрел на крайне взволнованную женщину. — Вам нужно успокоиться, налить вам воды? — выйдя из тяжёлых раздумий и одарив её сопереживающим взглядом, он предлагает ей воды. — Нет, спасибо. Я сама, — налив себе воды и тут же отпив, она слегка расслабляется, и вместе с тем её постигает осознание. — Ой! Где же моё гостеприимство? Сейчас я… — покраснев от смущения, она уже тянулась за вторым стаканом. — Не стоит, правда. Давайте продолжим то, на чём остановились, — остановив встрепенувшуюся Инко, Цукаучи одаряет её тяжёлым взглядом. Глубоко вздохнув и выдохнув, сев на стул, Инко, наконец, успокоилась. — Что с Изуку? На кухне подул холодный сквозняк. Напряжение внезапно выросло и казалось, что его можно было пощупать в воздухе. Его лицо еле заметно морщится. Цукаучи никогда не нравилась эта часть его работы. Но тянуть не имеет смысла. Поэтому, тяжело вздохнув, он говорит: — Мидория Изуку мёртв. Предположительно, совершил суицид, прыгнув с крыши. Стакан с водой выпал из ослабевшей руки. Послышался звонкий стук разбитого стекла. Блестящие осколки рассыпались по полу. Зелёные глаза шокировано расширились — тело охватила дрожь. Послышался звон в ушах. — В-вы д-должно б-быть шутите? — голос задрожал — лицо растянула болезненна и дрожащая улыбка. Она не могла поверить в то, что её солнышко, единственный лучик света в её жизни, мёртв. — Я бы и сам хотел, чтобы это было всего лишь ужасной шуткой, но это правда. Я лично видел его смерть, — он одарил её тяжёлым, уставшим, но при этом сочувствующим взглядом. Его лицо не дрогнуло и было серьёзным. — А… — эта новость, словно удар — выбивает из Инко все силы и воздух. Глаза остекленели, лицо опустело, слёзы тихо шли из глаз. Дрожь усилилась — дыхание участилось. — Сочувствую вашей потере, — она уже не слышала голоса детектива. — Изуку… — послышался тихий, натянутый и хрупкий голос. Ей вспомнилась его тёплая улыбка, решительный взгляд, полный надежды, его восхищение героями, желание помогать нуждающимся, скромность и вежливость. Неужели… Неужели она больше никогда не увидит его широкой, затмевающей солнце улыбки? Неужели… Её прекрасный Изуку… Мёртв? Рука схватилась за болезненно сжавшееся сердце. Ужасное чувство, будто ей сдавили внутренности, полностью заполонило сознание. Ей казалось, что мир горел. Возможно, она кричала, но ей не вспомнить. Всё, что она запомнила в тот момент, было болью.***
Слышались размеренные стуки ножа о доску. Встревоженный и задумчивый взгляд красных глаз, пусть и был направлен на процесс нарезки овощей, но существовал он совершенно в другом мире. Это был дерьмовый день, и что-то было не так. Две эти мысли преследовали Мицуки. По новостям она увидела, как на её сына напал злодей. Её сопляк держался достойно, но вырваться не смог. Герои просто стояли и смотрели, хотя бы толпу разогнали, если не могут что-то противопоставить злодею с заложником. Нет! Они просто стоят и ждут. Нож с особо громким звуком остановился, горизонтально воткнувшись в доску. Послышался вздох. Спустя секунду нарезка продолжилась. А потом произошло нечто чертовски странное. Камеры перестали передавать картину, звук в них затрещал, а затем заглох. Наступила тишина. А после того, как они кое-как заработали, злодей под оглушительный хлопок исчез с земли. По словам очевидцев, в переулке появилось тёмное пятно, подул холодный ветер, а потом всё резко затихло. Мгновение спустя злодей отправился в стратосферу, но уже в виде пара. Злодея объявили мёртвым. Тот, кто уничтожил злодея, до сих пор неизвестен. Она подошла к раковине и, включив кран, принялась мыть руки. Но это ещё не все странности. Кацуки этот взрыв никак не затронул. И на камерах её сопляк пусть и выглядел помятым и уставшим, но всё таким же гордым и злым, как обычно. Даже вырвался и пошёл по своим делам. И теперь начинается самое странное. Её напряжённый взгляд переместился на его комнату. Придя домой, он тихо открыл дверь и прошёл в свою комнату с опущенной головой. На слова и вопросы он никак не реагировал. И дверь он также отказывался открывать, молча сидя у себя в комнате. Это было крайне тревожно. Кацуки всегда приходит домой, громко объявляя о своём прибытии. Он никогда не ходил с опущенной головой и всегда отвечал, если в его комнату попытаться зайти. Ну как отвечал? Посылал. Нарезанные овощи отправились в кипящую воду. И что это было? Она никогда не видела Кацуки подавленным и тихим. Предчувствие, что случилось что-то крайне ужасное, не давало покоя. Она предположила, что это могло случиться из-за нападения злодея. Не каждый день на тебя нападает мерзкая слизистая масса, которая хочет завладеть твоим телом. Может быть, он не показывал свои эмоции на камеру, но это всё равно было крайне тревожно и странно. Чувство, что произошло что-то крайне неправильное и ужасное, не покидало её с того момента, как Кацуки пришёл домой. Она открыла кран, руки почувствовали тёплую воду, а затем взяли мыло. Послышался звонок. Мицуки удивлённо посмотрела на свои руки. — Что я делаю? Четвёртый раз уже! — закончив мыть руки, она злобно посмотрела на телефон. — Чёрт возьми! Кто мне звонит? Увидев входящий звонок, она растеряно посмотрела на имя, а её взгляд смягчился. Ей звонила Инко, её давняя подруга. Она так давно не звонила Мицуки. После того, как Изуку поставили диагноз «беспричудный», они почти перестали общаться. — [Здравствуйте, вы Бакуго Мицуки?] — вместо Инко послышался усталый и незнакомый мужской голос. — Кто вы? Что у вас делает телефон Инко? — она тут же насторожилась, а её голос тут же принял угрожающее звучание. Но тут она услышала плач. Она помнила, что Инко была той ещё плаксой, но сейчас, даже сквозь трубку, её плач был столь… Душераздирающим. — Стоп… Она плачет? — её встревоженный голос потерял агрессию и наполнился волнением. — [Так и есть. Ей нужна поддержка, но, к сожалению, сейчас ей некому помочь. А я не могу на долго задерживаться тут.] — А что случилось? И, кстати, вы так и не ответили. Кто вы такой? — [Меня зовут Наомаса Цукаучи, и я работаю детективом…] Через трубку послышался усталый вздох. Повисла напряжённая пауза. — [Её сын, Мидория Изуку, скончался.] Глаза широко открылись. Сердце болезненно сжалось. — Я еду! — крикнув и завершив звонок, она бросила готовку и стала собираться к поездке. — Мицуки, ты куда? — Масару встревоженно и вопросительно посмотрел на жену. Проигнорировав мужа, Мицуки быстро оделась и, выйдя на улицу, тут же направилась к машине.***
— Здравствуйте. Спасибо, что приехали, — у входной двери её встретил уставший детектив. Мицуки от нервов и беготни вспотела и быстро дышала. Её встревоженный взгляд перешёл на дверь. — Я не мог позволить себе оставить её одну. Но я так же не могу вечно тут сидеть, — вздохнув, он надел шляпу. — Ещё раз спасибо за то, что пришли. Дверь открыта, не забудьте закрыть её за собой. — До свидания, — на этих словах он ушёл под молчаливым взглядом Мицуки. Ещё секунду она смотрела мужчине в спину, а затем зашла в квартиру Мидории, закрыв за собой дверь. Был слышен уже слегка охрипший плач. За время, пока она ехала, плач стал более уставшим, однако он всё ещё оставался таким же душераздирающим. Разуваясь, Мицуки бегло осмотрела фотографии на стенах, останавливаясь чуть подольше на тех, где был Кацуки. Плач раздавался из комнаты Изуку. Взгляд красных глаз переместился к табличке с именем. На секунду её охватывает паралич, кулаки сжимаются, на глазах блестят слёзы. — Фух. ~ Соберись! Инко нужна помощь, — собравшись с силами, сжав зубы, она заходит в комнату Изуку. На кровати, обнимая фотографию Изуку, лежала дрожащая Инко. Покрывало пропиталось слезами, а её лицо покраснело от длительной истерики. Её разбитые горем глаза пугающе пусто смотрели в стену. Рука прикрыла рот, и она не сумела удержать слёзы. Она даже предположить не могла, насколько сейчас больно её давней подруге. Но она должна быть сильной. Ради неё. — Инко. Я здесь, — она говорила непривычно мягко для себя. Встретившись взглядом с наполненными болью глазами, проглотив комок в горле, она продолжила: — Инко, я всё понимаю, но тебе стоит успокоиться. Это же твоё здоровье. На секунду Инко затихла, но не смогла сдержать очередной порыв. А ещё через секунду она подала дрожащий и прерывистый голос. — М-мицуки? Я… Я… — Всё будет в порядке, можешь говорить, — она как можно нежней берёт за руку Инко. — Я… — её голос внезапно похолодел и зачерствел. — Я! — а затем, сорвавшись, повысился до хриплого крика. — Я ужасная мать! — после этих слов она заплакала куда громче и болезненней. — Что? Нет, н-не говори так! — от шока и ужаса голос Мицуки дрогнул, а её руки задрожали. — Из-зуку он… Он… — кулаки сжимаются, её лицо болезненно морщится, а голос дрожит в шаге от того, чтобы сорваться. — Он прыгнул с крыши!