Кислый ветер обдул нагретую от борьбы со злодеем кожу. Слышались пустые, казалось бы, повседневные разговоры на тему очередного суицида. Остывшая кровь смешалась с дорожной пылью, приняв грязный и тёмный вид. В воздухе витал тяжёлый металлический запах городской пыли и смерти.
Перед тем, как труп накрыли тканью, картина разбитого тела бывшего друга детства на несколько секунд застывает у него в сознании.
— А? — рот слегка приоткрывается — лицо расслабляется. По телу прошлась волна ледяных мурашек. Злость и всё остальное куда-то исчезает. Пустой и мёртвый взгляд, ранее горящих мечтой глаз, гнилым ожогом въедается ему в память.
Кацуки смотрит наверх — на сероватую макушку здания, граничащую с небесно-голубым. Взгляд красных глаз переходит от голубо-серого простора, сгоревшей и уже мёртвой мечты, до тёмно-бордового места последнего падения.
Внешние звуки рассеиваются, переходя в пустой и безучастный гул. Вздохи затрудняются неясной и давящей пеленой чувств. Игнорируя окружение, внимание острыми вспышками концентрируется на грязных лужах крови, заливших асфальт.
— Если ты хочешь стать героем так сильно, то на самом деле есть хороший способ для таких, как ты. Прыгни лебедем с крыши, веря, что в следующей жизни у тебя будет причуда.
Он слышал, как сердце будто бы отбивало отдающийся эхом ритм прямо в оглушённых тихим звоном ушах. В ладонях появилось отстранённо-привычное покалывание. Тошнота медленно продвигалась к горлу.
Картина мира завалилась в бок. От головокружения Бакуго отшатнулся вправо. Уловив равновесие, он выпрямляется и теперь уже уверенно стоит на земле. Спустя несколько секунд все эти чувства пропали. На смену им пришла тяжесть в животе и острое неуловимое напряжение где-то на краю сознания. Что-то было не так, но он не понимал, что именно.
Кулаки Изуку сжались. В следующее мгновение он поднимает голову, чтобы посмотреть Кацуки в глаза. — И я сделаю это, даже если эта попытка будет для меня роковой.
— Деку?
***
Он очутился дома. Бакуго не помнил, как. В его голове так и не появилось ни одной цельной мысли, лишь какие-то отрывки и цвета.
Слепо.
Пустой зелёный.
Грязный красный.
Виноватый жёлтый.
До сих пор его ничего не волновало.
Кацуки зашёл в свою комнату. Облокотившись спиной о стену, он сполз вниз. Нечитаемый взгляд красных глаз был направлен в пространство перед ним.
Внутри было какое-то давящее и гнетущее чувство. Может быть, он устал? Или это из-за того злодея?
Он не понимал. Всё было, как в тумане. События этого дня казались отрывочными и пустыми.
Наверное, он делал что-то вполне обычное.
И в какой-то момент он уснул.
Ему снилось, как на него смотрит Деку.
***
Бакуго как обычно проснулся, умылся, оделся, поел и, взяв заранее неподготовленный портфель, выругнулся.
— Чёрт! Как я мог забыть? — быстро собрав нужные вещи, он стал выходить из дома.
Его остановило отдалённое чувство опустошения. Чего-то не хватало.
~ Где ведьма? — он растеряно оглянулся. Мицуки нигде не было. Это было странно, ведь она всегда его сопровождала перед выходом.
~ Неважно, — не придав этому особое значение, он направился в школу.
Кацуки чувствовал себя неестественно и непривычно. В животе было неуловимое и весьма неприятное чувство. Бакуго в целом чувствовал себя напряжённо. Однако привычной злости не наблюдалось.
Странное начало дня.
При входе в школу ученики пристально глядели на него. Все шептались о недавнем событии: как Кацуки пережил нападение злодея, с которым не могли справиться даже герои. Помимо этого, злодей был уничтожен крайне загадочным образом. Это порождало сплетни, которые очень быстро расползлись по всей школе. И теперь о нападении знали все, даже те, кто не смотрел на событие по новостям.
В ответ на взгляды Бакуго гордо поднял голову и ухмыльнулся. Шёпоты, полные зависти, тихие вздохи удивления, и то, как при его появлении на него обращали внимание, лишь усиливало чувство собственной важности.
Стоило ему зайти в свой класс, как его тут же окружили и стали засыпать вопросами. А те, кто остался сидеть на партах, завистливо смотрели на него, либо просто клевали носом.
Неприятное чувство в животе отошло на второй план. Ему нравилось это внимание, однако у него не было настроя всем им отвечать.
— Тот злодей был слабаком и не смог мне навредить. Остальное неважно. Теперь разойдитесь, — все послушно расступились, образуя проход к его парте. Пройдя импровизированный коридор из одноклассников, Бакуго сел на своё место.
Дверь плавно и тихо открылась, в класс зашла Канэко. Сверкнув любопытством, малиновый взгляд тут же направился на Кацуки. На её лице появилась привычная улыбка.
Она направилась к Бакуго, игнорируя и расталкивая всех, кто встречался ей на пути. В большинстве своём на неё смотрели недовольно, злобно, а иногда и испуганно. Однако есть исключения.
— Эй! — Сутон отшатнулся, и злобно посмотрел на толкнувшую его девушку.
— Привет, Бакуго. Как поживаешь? — игнорируя разозлившегося одноклассника, приветливо улыбаясь, она подошла к парте Кацуки.
— Отлично было, пока ты не пришла, — выплюнув эти слова, Кацуки злобно посмотрел в изучающие его малиновые глаза. Её присутствие всегда было неприятным, особенно когда она так смотрела на него. Её манера речи, её голос, улыбка… Всё это раздражало и напрягало его.
— Ой, ну что ты так грубо? Я просто хотела задать пару вопросов, — в ответ на грубость она улыбнулась лишь шире.
Раздражённо хмыкнув, Кацуки уставился на неё в ожидании вопросов. Но не успела она задать вопрос, как за её плечо схватилась рука.
— Какого чёрта ты меня толкаешь? — крепкая рука постепенно стала покрываться каменным слоем.
— Как ты думаешь, что бы случилось, не произойди тот загадочный взрыв, убивший злодея? — продолжая игнорировать одноклассника, она внимательно смотрит на лицо Кацуки, и при виде его недоумения она довольно ухмыляется.
Он ещё не задумывался об этом. Его напряжённый взгляд на секунду переместился к однокласснику, сжимающему плечо Канэко. Одежда в его руке помялась, а лицо стало краснеть от злости. От противного напряжения, появившегося из-за Акаруи, он почувствовал покалывание в запотевших ладонях. Зубы сжались, а в туманной голове постепенно всплывали воспоминания о вчерашнем дне.
— Если ты продолжишь меня игнорировать — я не посмотрю на тот факт, что ты девочка, и ударю тебя!
Канэко так и не повернулась к Суторайку, полностью игнорируя угрозу. Улыбка стала сдержанней. Её малиновые глаза прищурились, продолжая смотреть на Бакуго.
Сдержав своё слово, Сутон изо всех сил сжал её плечо окаменевшей рукой, второй уже занося кулак для удара в голову.
Небрежно увернувшись, Акаруи с тихим хрустом схватила руку, которая должна была её ударить. Послышался приглушённый крик боли. В следующую секунду, пролетев сверху неё, Суторайку стремительно направился к земле.
Вслед за уже не сдерживаемым удивлённым криком послышался глухой стук тела об пол. Не успел он оправится от броска, как Канэко правой рукой схватила его за шею и подняла над землёй.
— Ты не видишь? Я разговариваю. Что ты хотел от меня добиться? Извинений? Ха! — при виде боли, шока и страха на лице безрезультатно сопротивляющегося одноклассника, Канэко ухмыляется, а затем насмехается.
— Интересно, ты делаешь осознанные действия? Или ты не способен думать, прежде чем действовать?
Увидев проявление злости на его лице, она продолжила: — Видимо, нет. Знаешь, а я могла бы избить тебя до полусмерти в переулке, а затем исцелить. Так ты не сможешь ничего доказать. Интересно, как звучит хруст твоих костей? Уже представил? — на последних словах её лицо растянул предвкушающий садистский оскал. Канэко наблюдала за нарастающими страхом в глазах парня от её слов и напряжение от сдавливаемого горла, что приносило ей лишь больше удовольствия.
Прокряхтев что-то неразборчивое, задыхающийся Суторайку, стиснув зубы, повертел головой из стороны в сторону.
Она молча бросила его на пол. Упав на колени, Сутон аккуратно схватился за сжатую руку, принявшись жадно глотать воздух после удушья.
Две секунды она смотрела на жалкое зрелище, а затем поправив форму, повернулась к Бакуго. На её лице была привычная повседневная улыбка. Будто бы ничего особенного не произошло.
— Ну так что? — лицо Канэко оказалось нечитаемым. Лишь её взгляд оставался крайне пристальным.
Он несколько секунд шокировано смотрел на неё, а затем, наконец собравшись с мыслями, ответил.
— Злодей рано или поздно испарился бы от жара моих взрывов, — в руке прогремело несколько коротких демонстративных взрывов, избавляющих ладонь от лишнего пота. На его лице появился угрожающий оскал. Красные глаза пытались просверлить в ней дырку.
— Да? Лично я сомневаюсь, — усмехнувшись и ничуть не смутившись угрозы, она подошла к парте и облокотилась об неё ладонями.
— Я не изучала твою причуду, поэтому не могу что-то сказать на этот счёт, — приняв задумчивый вид, Канэко посмотрела на место, где обычно сидит Мидория. — Может быть, Изуку знает? — не найдя его на своём месте, она осмотрела класс. — Кстати, где он? Обычно он всегда приходит рано, не пропустив и дня в школе. Опаздывает?
— Деку мёртв, — эти слова вылетают легко и внезапно даже для самого Кацуки. Он смотрит на пустое место, туда, где раньше сидел Изуку.
Канэко смотрит на внезапно опустевшее лицо Бакуго. Растерявшись от сказанного, она перестаёт контролировать своё лицо и смотрит на Кацуки так обычно и просто, что для неё это было ненормально.
Наклонившись чуть ниже, чтобы смотреть прямо в лицо Бакуго, она задала вопрос: — Серьёзно? И как он умер? — на лице Акаруи не было улыбки, и лишь её взгляд оставался пристальным и вопросительным.
— …Прыгни лебедем с крыши…
— Он прыгнул с крыши, — брови хмурятся — мысли куда-то исчезают, взгляд падает на парту.
Она внимательно смотрит на лицо Кацуки. Не найдя в нём и намёка на ложь, она поднимается обратно и задумчиво смотрит в пространство.
Послышался хруст и жалобный скрип дерева. Руки, на которые она облокотилась до деформации и трещин сжали парту. Брови Канэко нахмурились, а её взгляд, смотрящий в пространство, похолодел.
— Чёрт! Как я могла это упустить? Он не выглядел так, словно хотел наложить на себя руки. Где я ошиблась? — опасно сверкнув, пронзительный взгляд малиновых глаз перешёл на притихшего Кацуки.
— Неужто его сломало разочарование? — в своих раздумьях она отпустила бедную парту, задумчиво посмотрев на исписанную издевательствами парту.
— Хотя сложно сказать. Он должен был сломаться ещё в первый день, — привычная улыбка вернулась на её лицо. — Но он меня приятно удивил. Он теряет сознание на удивление редко, обычно даже зл… — она внезапно замолчала, прикрыв рот рукой, а затем усмехнулась. — Хах! А вообще мне кажется, что у него есть причуда устойчивости психики. Знаешь, это же так нелепо! Изуку мог выдать это за причуду, и тогда его жизнь была бы куда лучше! Но… Мир та-а-ак жесток, — на последних словах она повеселела и пожала плечами.
Бакуго поднял голову и ошарашенно уставился на Канэко. Встретив его взгляд, она выразительно-осуждающе посмотрела на него.
— Бедный Изуку так настрадался, что стал ломать себе пальцы, а сегодня последовал твоему совету. Можешь считать, что ты убил его, — хлопнув в ладоши, Канэко широко улыбнулась Кацуки, параллельно сверля его взглядом. Подождав и не встретив реакции, она поумерила свой пыл, а затем продолжила: — Как я вижу, ты в глубоких раздумьях. Что ж, не буду тебе мешать. Очень интересно увидеть тебя завтра, — мило улыбнувшись, она помахала ему рукой и села за своё место.
Кацуки перевёл пустой взгляд на никем не занятую, исписанную оскорблениями парту.
***
Чувство вины было невыносимым. Не дождавшись её реакции на вопросе о том, что с ним случилось, он ушёл. Ведь…
Своим присутствием он причинял лишь больше боли.
Он отдалился достаточно далеко и всё равно Изуку слышал её пронзительный крик среди всех прочих звуков. От её крика ему самому хотелось кричать. Тело слегка мерцало; слёзы безостановочно шли из глаз. Он не мог позволить себе находиться рядом с мамой.
Он должен был уйти от Инко как можно дальше, чтобы
убежать от ответственности, не причинить ей ещё больше боли.
Целая рука агрессивно трёт красный от крови глаз. Видные насквозь городские стены сводили его с ума. Ему нужно было открытое и наиболее безлюдное пространство.
Ему вспомнился пляж. Пусть там и был мусор, он всё равно не чувствовал запахов. В зданиях возле него практически никто не жил, ведь мало кто хотел жить рядом со свалкой. То, что нужно.
Уже ближе к пляжу Изуку услышал шаги на крыше. Подняв голову, он увидел размытый одинокий силуэт. Его охватило лёгкое волнение и любопытство. Взвесив все за и против, он понял, что ему нечего терять.
Поднявшись туда, он увидел дрожащую, худую и изнеможённую девушку в белом, заляпанном кровью халате.
— Я так больше не могу, — из её кристально бирюзовых глаз текли слёзы. Рука до побеления в пальцах сжала ткань тонкого халата. Взгляд полный боли был направлен в край.
Зелёные глаза, мерцающие тёмно-красным цветом, с тревогой расширились. Он стал медленно плыть к ней.
— Нет. Это… Не выход, — Изуку шептал, будто бы говоря это самому себе. Руки сдерживающе схватились за плечи. Фантомное чувство нехватки воздуха когтями въелось в его восприятие. Казалось, что ужасное ощущение пустоты усиливалось.
Ветер затрепал длинные небесно-белые волосы. Её усталый взгляд с надеждой направился на шприц, который она сжимала в руке.
Приблизившись к ней достаточно близко, Изуку заприметил различные детали. Все её кости покрыты трещинами. Сердце билось слишком медленно, но при этом достаточно сильно, чтобы обеспечить органам кислород. На болезненной бледной коже местами была засохшая кровь, а в других местах клеймом выжжены кресты. То, что он считал нервной системой, при её движении странным образом слегка отставало от тела. Он не припоминал такого эффекта у других людей.
— Пожалуйста, молю, — зубы плотно сжались; хрупкая ладонь сжала шприц. В следующее мгновенье она грубо воткнула остриё в кожу.
Прозрачная рука прошла сквозь чужое плечо. Мидория предпринял попытку дотронуться до неё, но он лишь прошёл насквозь, от чего девушка задрожала, а из её глаз с новой силой полились слёзы. На мгновение ему показалось, что она видела его, но эта мысль была быстро прервана.
— Бесполезный.
Тяжело и прерывисто вздохнув, она пошла к краю.
— Стой! — неистово размахивая руками, Изуку пытался дотронутся до неё, подвинуть что-то, привлечь внимание, но всё бестолку. Он не мог ничего коснуться.
Она уже стояла у края. Мерцающие руки опустились. Из его наполнившихся отчаянием глаз, полились смешанные с кровью слёзы. Он знал, как ей было больно, но то, что она делает — являлось ошибкой. Изуку бы никому не пожелал испытывать такие чувства.
— Не делай этого! В жизни есть то, ради чего стоит жить! Тебе просто нужно… Вспомнить… — игнорируя фантомное давящее чувство в шее, возникшее на последнем слове, стиснув зубы, он тянет к ней изломанную руку, предпринимая последнюю попытку обратить на себя внимание. Но, разумеется, она его не слышит.
В следующую секунда девушка стремительно направилась к земле. Мёртвые глаза наполнились паникой.
— Нет! — подлетев к краю и протянув руку вниз, Изуку изо всех сил потянул её на себя.
Он хотел её спасти.
Послышался хруст и резкий звук, подобный разрыву бумаги. Со свистом ветра полетела часть тела с позвоночником и рёбрами прямиком ему в выставленную руку. Но стоило вырванной плоти достигнуть его ладони, как под ошарашенный взгляд замершего от шока Изуку, пройдя сквозь руку, позвоночник с мышцами и рёбрами резко замедлился, начав движение вниз.
Со шлейфом крови распространившегося по воздуху, начиная с самого верха здания, мясо упало на заливающийся кровью асфальт. Человек был разорван на три части.
Если бы у него было сердце, оно бы остановилось. Изуку продолжал ошарашенно смотреть вниз, искренне отказываясь верить в то, что он убил невинного человека.
— Это… Какой-то затянувшийся кошмар… Я же не мог… Убить кого-то? — глаза в ужасе задрожали. Вместе с тем, как призрачная фигура замерцала, потемнело пространство, а воздух загустел.
Картина разорванной на куски девушки была ужасающе точна в деталях. Он буквально видел, как её сердце за считанные секунды остановилось. Видел с высоты двадцати семи метров волокна разорванных мышц. Слышал, как вытекала кровь из терявшего тепло неподвижного тела.
Знал, что это была его вина.
— Успокойся, этого не может быть. Нужно дышать, — голос, натянутый, словно струнка, пытаясь быть успокаивающим, пронзительно скрипит.
Вместе с болезненным кашлем из рта вытекала кровь. Под ним постепенно образовывалась красная лужа. С каждой секундой дышать становилось трудней. Тяжёлое жгучее чувство в лёгких перекрыло почти всю боль. Вскоре дышать стало невозможно.
— А! — он издал короткий крик. Смотря на своё тело, глаза в панике расширились. Руки схватились за грудь, с силой пытаясь содрать кожу. Он не ощущал воздух, не имел и малейшей возможности вздохнуть. Удушающее ощущение тяжести в лёгких наполнило его сознание. Ему казалось, что он вновь умирает.
Какое-то время он метался из стороны в сторону, плакал и выл. Однако это всё прекратилось одной мыслью.
~ Мне не нужен воздух. Всё кончено. Я мёртв… — до него доходит столь гнетущая и очевидная мысль.
Казалось, что от этого стало хуже. Его лицо резко пустеет. К нему пришло ужаснейшее, столь неправильное чувство пустоты. Внутри будто что-то гнило и натягивалось.
— Я мёртв, — он говорит это шёпотом.
— Мёртв, — шёпот постепенно становится громче. Пустые, разбитые и мёртвые глаза посмотрели на залитые кровью дрожащие руки.
— Мёртв… — взгляд направился на горизонт. Этот вид будто бы возвращал его к той худшей ошибке в его оконченной жизни.
— Быть реалистом.
Металлическая ограда покрылась густым инеем. Ветер поднял осевшую на крыше пыль.
Кровь стекала в небытие. Руки опустились. Непослушные ветру кудри местами слиплись от несуществующей крови. Цвета казались чересчур яркими и чёткими; они наслаивались друг на друга и их было слишком много. Грудь вздымалась в судорожных попытках подышать. Казалось, что вместо воздуха он пытался вдохнуть вакуум. Он чувствовал себя пугающе легко и слишком свободно.
Он чувствовал, что что-то в нём не так. Дрожащая рука коснулась залитого кровью лица.
— Я… Улыбаюсь?
Всю его жизнь наполняли улыбки.
Злобный оскал Кацуки.
Они были такими…
Садистская ухмылка Акаруи.
Фальшивыми.
Улыбка Всемогущего лишь скрывала его страх, она не была настоящей.
Всё что они делали…
Изуку натянуто улыбался, пытаясь скрыть за дрожащей улыбкой свою боль.
Это причиняли…
Столь уставшая и мягкая улыбка Инко. То, что он потерял навсегда.
Боль.
Бетон покрылся трещинами, оледеневший металл завибрировал и с тяжёлым гулом стал крошиться. Смотря на горизонт, он в агонии закричал. Руки схватились за челюсть, оттягивая её вниз, всеми силами пытаясь сорвать со своего лица несуществующую улыбку. Пространство вокруг дрожало. Изуку изо всех сил пытался избавиться от мерзкой и фальшивой улыбки.
Но он не мог избавиться от того, чего нет.
И никто не мог помочь ему.
Сколько бы он не плакал и не кричал, это никогда не поможет ему. Это он понял на практике и уже очень давно.
Руки обессилено опустились. Вскоре иллюзия того момента покинула его, и теперь он уставился вниз. Изуку застыл на месте, совершенно не двигаясь. Одна только фантомная кровь, стекая в небытие, позволяла себе хоть какое-то движение.
Его пронзительный и пустой взгляд прямиком сквозь стены зацепился за странное мерцание внизу. Больше не имея других целей, он направился вниз.
Пустые, переливающиеся красным изумруды, уставились на труп. Невинная девушка, которую он уб…
Внезапно в воздухе появилась форма нервной системы, которая спустя мгновение озарилась силуэтом, а затем стала приобретать более чёткие черты.
Та девушка внезапно проявилась отдельно от своего тела. В местах, где её разорвало кинетической силой, были кровавые швы. Её внешняя форма была покрыта красноватыми трещинами.
Изуку шокировано наблюдал за не замечающей его незнакомкой. Внешне она отличалась от живой себя. Её кожа выглядела прозрачной и теперь совсем уж бледной. Нервная система была поблекшей. Все органы, кроме выглядящего как миллионы переплетённых нитей мозга, отсутствовали.
— Пожалуйста, — хрустальная бирюза с надеждой смотрела на прозрачные руки.
Спустя секунду она зашипела от боли, а на её спине, между двумя разрывами, появился новый крест. А через мгновение она озарилась короткой вспышкой энергии.
— Нет… Нет. Нет! НЕТ! — из её наполнившихся разочарованием глаз потекли слёзы отчаяния. Прозрачные кулаки сжались, мерцающие вспышки стали становиться чаще.
Спустя секунду её наполненный болью взгляд направился на Изуку.
— Что? — поняв, что Мидория смотрит на неё, она ответила таким же непонимающим взглядом.
Не в силах сказать хоть слово, он наблюдал, как девушка засияла постоянной энергией. Её глаза наполнились паникой и в следующую секунду она на огромной скорости, игнорируя препятствия, направилась в неизвестном направлении.
— Что это был за шум? — за углом послышался мужской голос и шаги, ранее игнорируемые, как фоновый шум.
— Идиот, как ты мог позволить ей сбежать? Теперь искать её повсюду! — первый был высокий, в дорогом и строгом костюме. Он явно излучал раздражение и тонкий, хорошо скрываемый страх.
Мёртвые зелёные глаза пусто уставились на пришедших.
— Чёрт, кто-то убил её! Они уже наверняка знают! Мне конец! — смотря на разорванное тело, оранжевые глаза наполнились паникой. Руки в перчатках схватились за блондинистые волосы, чуть ли не вырывая их.
— А что в этой ноющей с виду набожной, но мизотеичной сучки? — второй был неряшлив и небрежен. Одежда мужчины была потрёпанной и местами грязной. Он смотрел на труп лишь с отвращением и тонкой насмешкой.
— Ты не представляешь, с каким трудом она мне досталась! Какие возможности даёт её причуда! Твоей задачей было лишь последить за ней некоторое время! — его стала охватывать паника, а голос начал срываться.
— Босс, я не виноват! Джон меня отвлёк! Это он виноват в том, что девка сбежала! И всё равно я не понимаю, что в ней такого. Хах. Единственное, я с ней хорошенько повеселился, в этом она хороша, — лицо мужчины исказила похабная улыбка.
Подул холодный сквозняк.
— Что? Что ты с ней сделал? — страх и злость смешались на лице мужчины. Ему хотелось пристрелить придурка, но он сдерживался, ведь первоочерёдной целью было сохранить свою жизнь.
— Разве не понятно? Я просто её т… А? — внезапно он почувствовал пробирающий до костей холод. Дышать стало мучительно трудно, сердце бешено забилось, глаза в непонимании расширились.
Воздух задрожал в неистовой агонии. В следующее мгновение асфальт и стену в радиусе нескольких метров с оглушительным хлопком окрасило в красный. Воздух наполнился кровавым паром. Кости превратились в мелкую труху. От него в буквальном смысле осталось лишь мокрое место.
— Стойте! Пожалуйста, не убивайте меня! Я сделаю всё что угодно! — мужчина упал на колени, сомкнув руки в молитвенном жесте. Слёзы ручьём потекли из глаз. Секунды просмотра на место, где был его подчинённый, хватило, чтобы осознать всю ситуацию.
Прошло несколько секунд, а с ним так ничего и не происходило.
Несмотря на то, что его барабанные перепонки лопнули и из ушей текла кровь, его глаза наполнились радостью, а затем он облегчённо вздохнул.
— Спасибо, — лицо мужчины растянула нервная улыбка.
Сразу после этого воздух вновь завибрировал. Мужчина на огромной скорости спиной направился в металлический столб. Послышался омерзительный хруст позвоночника и рёбер. Его тело сложилось и практически порвало пополам от удара. Одежда не позволила вывалиться органам из разорванной брюшной полости. Из его открытого рта ручьём текла кровь.
Изуку пусто смотрел на разорванные тела и разбрызганную кровь. Спустя некоторое время Мидорию постепенно стало настигать осознание и его глаза в ужасе расширились.
— Я только что… Убил их всех? — он говорил это шёпотом. Ему казалось, что он сейчас сорвётся, но его голос всё равно был слишком чётким и ровным.
— Я… Убийца?! — очевидный факт был ошеломляющим. Взгляд упал на дрожащие, залитые кровью руки. Смотря на них, он не понимал: это была его кровь или кровь тех, кого он убил?
Ему так хотелось дышать от паники, но каждая попытка вздоха лишь приносила ядовитое и давящее чувство в груди.
Почему он не мог быстро и безболезненно умереть?
Ощущение пустоты, слишком чётко видимый насквозь мир, нескончаемый шум, осознание того, что он мёртв, и того, что он сейчас убил трёх людей, слилось в одну безумную, сводящую с ума боль.
Его обезумевший и ошарашенный взгляд переместился к трупу у столба. Возле мужчины так же появилась форма нервной системы, перешедшей в силуэт. Вскоре он также проявился, но никаких вспышек энергии не наблюдалось. Несколько секунд он не двигался, а затем заметался, будто ища что-то. Ничего не найдя, он остановился, побледнел, а спустя секунду лицо искривилось в агонии, и его стало рвать и расщеплять по кусочкам в окружающее пространство.
Под непонимающий взгляд Изуку, незнакомец полностью и бесследно исчез.
Это было слишком.
— Хватит! — сжав кулаки и подняв их вверх, он кричит что есть силы. Наполненные слезами глаза направились в небо.
— Боже, пожалуйста! Молю, хватит! Забери меня в ад! — он был готов вариться в котле, гореть в огне, лишь бы не чувствовать себя мёртвым, не видеть мир насквозь, не ненавидеть улыбку, не чувствовать себя пустым и бесчувственным убийцей. Избавиться от этих ужасных ощущений, заменив их на боль.
В конечном итоге он привык к боли.
Но ответом была лишь тишина. Не было и малейшего намёка на что-то, чего он ожидал. Холодный лунный свет на короткое мгновение осветил бледное лицо. Уставившись в бескрайнее ночное небо, он видел лишь бесчисленные звёзды и туманности, по-новому раскрывшиеся ему во всех своих величественных и невообразимых красках, мчащихся к этому месту сквозь густую пучину необъятного времени.
Разбитые изумруды наполнились слезами и заблестели ночным светом далёких звёзд, что в его потемневших красноватых глазах переливалось с далёким загадочным зелёным, выглядя так же завораживающе, как и сам космос.
— Красиво, — руки опустились, а его лицо расслабилось.
Спустя неизвестное количество времени взгляд Изуку опустился; краски поблекли, звуки стали тише, фантомная боль исчезла, уступая тихой удушающей пустоте. Вместе с тем, как к Мидории пришло спокойствие; внутри него что-то сломалось. Опустевшие зелёные глаза направились на пляж.
Игнорируя остатки убитых им людей, он направился туда, где, как он знал, ему было место.
