Моя муза

Давно Никкаль не нервничала так сильно, как перед сегодняшним перемещением. С раннего утра муза носилась по дому в сборах. Су после пробуждения в недоумении поглядывала на неё. И когда Никки в третий раз сменила наряд, не выдержала. — Сегодня какой-то важный день, о котором я забыла? Никкаль замерла стоя к ней спиной. Мысленно обругала себя последними словами. Волнение настолько затмило разум, что она не подумала, что её поведение вызовет вопросы у подруги. Мысли хаотично проносились в голове, ища хоть какое-то правдоподобное оправдание. Она же не может сказать Су правду, что решилась признаться в чувствах своему дарованию. Но как тогда объяснить подруге происходящее? — Мне кажется, я поправилась, и ни одно платье не сидит на мне нормально, — выдала Никки единственное, что пришло в голову, и наконец-то повернулась к Су. Подруга округлила глаза, захлопав пушистыми ресницами. Около минуты молчала, не сводя с Никкаль взора. То ли пыталась окончательно проснуться, то ли решала, поверить услышанным словам или нет. — Никки, с тобой точно всё в порядке? Ты замечательно выглядишь, и платье сидит идеально. С чего такие умозаключения? На первый вопрос хотелось ответить «нет». Ни в каком она не в порядке. Она так взвинчена, что, кажется, сейчас сердце пробьёт грудную клетку. Вот только сказать об этом Никкаль не может. Но, вроде бы, Су поверила в её абсурдное изречение про лишний вес. Нужно было развить эту тему и попытаться выйти из сложившейся ситуации. — Правда нормально выгляжу? А то в последнее время налегаю на пироги, и показалось, что талия пропала. — Ничего у тебя не пропало. Как по мне, ты наоборот похудела немного. Так что перестать придумывать проблемы из ничего, — успокоила её Су. «Пронесло». — Выдохнула про себя Никкаль. Ей удалось выкрутиться сейчас. Но впредь нужно быть осторожнее и наперёд просчитывать свои действия и возможную реакцию на них. — Спасибо, Су. Ты меня успокоила. Действительно, чего это я, будто есть, перед кем красоваться, — нервно хохотнула Никки, делая вид, что она уже ни о чём не переживает. Су улыбнулась ей, довольная тем, что помогла, и поднялась с постели. Никкаль подождала, пока она соберётся. Они позавтракали и покинули дом, направившись к порталу…        Глоток эликсира. Перемещение. И вот Никкаль опять человек. Муза остановилась у входной двери дома Кингу, прикрыла глаза, сделав несколько глубоких вдохов. Колотящееся сердце в груди замедлило свой ритм, и только тогда она постучала. Никто не открыл. Она повторила свои действия, и опять тишина. Тогда муза несмело дёрнула ручку, дверь поддалась. — Кингу, ты дома? — робко ступая через порог, спросила она в пустоту. Навстречу ей вышла полуобнаженная девушка, завёрнутая в махровое белое полотенце. Волосы её были влажными, на ногах домашние тапочки, словно она здесь чувствовала себя хозяйкой. Никки оторопела, глядя на неё. Это же она: девушка с картин. Слова застряли в горле, не позволяя произнести хоть что-то. — Ты ещё кто такая и что делаешь тут? — с вызовом спросила незнакомка. — Я ищу Кингу, — чуть слышно выдавила из себя Никкаль. — Он занят. Тебе лучше уйти. — Дёрнув плечами и мимолетно оглянувшись за спину, всё тем же дерзким тоном ответила девушка. Никкаль показалось это странным. Она поборола одолевшую её робость. И уже более уверенно и громко спросила: — Кто вы? — Это не твоё дело, но я скажу. Я его муза и девушка по совместительству, — гордо вздёрнув подбородок, заявила она. Эти слова, словно удар под дых. Как же больно было это слышать! Никкаль догадывалась, что у Кингу кто-то есть, раз он не проявлял к ней интереса, но вот так вот узнать об этом всё равно было очень больно. Выходит, раз она в таком виде у него дома, эту ночь они провели вместе? А Никкаль своим приходом порушила их планы? Но ведь Кингу же знал, что именно сегодня она обратится человеком. Он же сам говорил, что хочет этого и будет ждать… Неужели забыл? Забылся с любимой и потерял счёт времени? Или же решил познакомить её со своей девушкой? Только вот к этому Никкаль оказалась совсем не готова. Она не вынесет наблюдать за тем, как ему хорошо с другой. Предательские слёзы скопились в уголках глаз. Грудную клетку словно сдавило, и сделать полноценный вздох было невозможно. Кингу вышел к ним. Первым делом он посмотрел на свою девушку, а уже потом на Никкаль. Побледнел, его медовые глаза встретились с её голубыми. Никки смогла прочитать в них испуг. И единственное, что пронеслось у неё в мыслях: «Он не хотел, чтобы она увидела меня». Неужели Кингу стыдился их общения? Или ещё хуже: хотел поиграть с ней, чтобы об этом не узнала девушка. От собственных догадок стало невыносимо тошно. Никкаль развернулась и бросилась прочь. Ей не хотелось расплакаться у него на глазах, а тем более, на глазах у его девушки. Пулей Никкаль вылетела из его дома и со всех ног побежала не разбирая дороги. Слёзы катились по щекам солёными дорожками, больше сдерживать их Никкаль не могла. Сердце ныло в груди, душу рвало на части. На что она вообще надеялась, идиотка? На то, что расскажет о своих чувствах, и будет долго и счастливо? Пора бы уже перестать верить в сказки… Он человек. Она муза. Им никогда не быть вместе. Никки добежала до парка, что был неподалёку, прислонилась к кроне большого дерева и сползла по нему вниз, залившись рыданиями. Нежную кожу в кровь разодрало корой, но физической боли Никкаль не ощутила. Её сердце было разбито, и это причиняло куда больше страданий, нежели ссадины на спине.        Никкаль так стремительно выбежала из дома, что Кингу даже не успел ей ничего сказать. Да и как можно было быстро объяснить увиденное? Он сам был шокирован видом Энн. Та завалилась к нему ранним утром, разбудив. Заплаканная и явно выпившая. А он по доброте душевной не выставил её за порог. Сделал крепкий чай, чтобы привести в чувства, пытался расспросить, что стряслось. Она так и не объяснила ему ничего, лишь попросилась в душ, причитая, что в таком виде не сможет даже до дома доехать. Он пустил, но попросил поторопиться, потому что к нему скоро прибудет гостья. Энн скривилась от его слов, но ничего более не сказала. Взяла свою сумку и удалилась приводить себя в порядок. — Энн, что за спектакль ты устроила, что ты сказала Никкаль? — сурово посмотрев на неё, спросил Кингу. — Ничего такого. Только то, что она пришла не вовремя и ты занят. — Я ждал её. Она и есть моя гостья. Не вовремя пришла ты. А я проявил добродушие и не прогнал тебя. Девушку явно задели его слова. Глаза её сверкнули гневом. На губах заиграла недобрая ухмылка. Скрестив руки на груди, Энн сказала: — Что же, теперь она навряд ли появится тут ещё. И вообще, она тебе не подходит. — Это не тебе решать! — рявкнул Кингу. Он уже понял, что примерно услышала Никкаль. Энн годами добивалась его внимания. Все эти заказы портретов, лишь бы с ним увидеться… И вначале он не мог отказаться от работы. Брал всё подряд, потому что после смерти матери были проблемы с деньгами. А потом брал у неё заказы из чувства долга, ведь она помогла ему, завалив работой в самое сложное время. Даже терпел её прямые намёки на что-то большее, хотя неоднократно вежливо давал понять, что ему это не интересно. Кингу уже даже пошёл на крайние меры и стал уходить из дома, якобы по важным делам в дни, когда Энн была должна прийти за очередной картиной. Придумал оставлять ключ под цветочным горшком, лишь бы сократить их встречи. Думал, что Энн поймёт хотя бы так, что у них никогда ничего не будет. Но ошибся. Видимо, нужно сказать всё прямо и навсегда закончить их общение. — Одевайся и больше никогда не приходи. — Я вообще-то тебе заплатила за два портрета вперёд! — Я верну тебе деньги за них. Тот, что уже закончил, отправлю курьером. Считай, это мой прощальный подарок в знак благодарности за помощь в трудное время. Но на этом всё. Энн, я никогда не буду с тобой. И если ты думала, что моё внимание можно купить, заказывая картины, ты ошиблась. Кингу не стал ждать какого-то ответа от неё. Он сорвался с места, желая лишь одного: найти и успокоить Никкаль. Когда он вышел из дома, хлопнув дверью, Энн рухнула на колени на пол. По щекам девушки катились слёзы, а с губ сорвались слова, которые он уже не услышит: — Почему не я? Что такого особенного он в ней нашёл? Кингу побежал к парку, интуиция подсказывала, что Никкаль там. Он даже не сомневался, что найдёт её. Словно какие-то невидимые нити судьбы тянули его к ней. И это чувство не подвело его. Через десять минут увидел знакомую фигуру. Никкаль вся содрогалась от рыданий, спрятав лицо в ладонях. У Кингу защемило в душе при виде её в таком состоянии. Он опустился перед ней на колени, хотел дотронуться, уже даже потянул свою руку. Но одёрнул себя в последний момент: она может испугаться, не видит же, что это он пришёл. — Лепесточек, что с тобой? Пожалуйста, посмотри на меня, — вырвал из терзаний ставший таким родным голос. Никкаль отняла руки от заплаканного лица. Губы её дрожали. Перед ней на коленях стоял Кингу. В медовых глазах отчетливо читалось искреннее переживание. — Почему ты здесь? — прохрипела она. — Прибежал за тобой. — Зачем? — Хотел найти и поговорить. — Зачем? Что теперь подумает твоя девушка? Кингу плотно сжал губы. Выдохнул шумно, на мгновение зажмурился, унимая вспышку злости. Конечно же, Энн попыталась отвадить он него Никкаль. Выдала за правду желаемое. А учитывая, в каком виде она встретила Никкаль, в это было легко поверить. — Энн не моя девушка. Она желает ей стать. Но этому никогда не суждено случиться. — Почему? — смотря на него глазами с поволокой слёз, спросила Никкаль. Кингу колебался лишь пару секунд. Хватит трусить. Пора сказать ей правду. Он не мог, да и не хотел больше этого скрывать. Ему больно видеть её слезы. Никки не просто так убежала, он же не дурак, смог сопоставить факты. Возможно, её чувства к нему немного иные. Симпатия, не более. Но что-то точно есть. Кингу, продолжая неотрывно на неё смотреть, коснулся щеки похолодевшими пальцами, бережно стирая слезы. — Потому что я уже полюбил, но нам не суждено быть вместе. А другой мне не нужно. — Ты поэтому так относишься ко мне? — Поток слёз прекратился, и руку его она от себя не отбросила. — Как? — удивился Кингу. — Отстранённо. Потому что есть та, кому принадлежит твоё сердце? Кингу покачал головой, в его медовых глазах плескалась печаль. Он позволил себе ещё одно прикосновение к её коже, погладив скулу. — Лепесточек, ты единственная, кого я люблю. Но разве я могу позволить себе хоть что-то? Сердце Никкаль пропустило удар, а затем завелось как ненормальное. Глаза вновь наполнились слезами. Она не ослышалась? Он сказал то, что сказал? Он любил её, но всё это время боялся перейти черту? Вот же дурак. А она-то думала… и всё оказалось так просто. — Можешь, — прошептала она, не в силах сказать громче из-за кома в горле, и сама потянулась к его губам. Кингу расслышал, да и это было не обязательно. Они смотрели друг другу в глаза, и там всё читалось без слов. Он преодолел оставшееся расстояние между ними и вновь коснулся её чувственных губ. Но на этот раз не по случайности, а по-настоящему. Так, как они оба этого хотели. И этот поцелуй оказался ещё нежнее и слаще, чем он себе представлял многое множество раз. Он целовал её так трепетно, всё ещё до конца не веря, что это происходит наяву. Прижимал к себе, желая больше никогда не отпускать. Никки отвечала на его ласку отчаянно, пылко, ведь она так этого хотела, а по щекам катились слёзы. Ещё мгновение назад она думала, что всё кончено. Что её чувства никогда не будут взаимны. Что теперь нужно учиться жить с разорванным в клочья сердцем. Но её мир опять перевернулся вверх тормашками. Он любил её, а она — его. И пусть время остановит свой ход в это мгновение. Она хотела навсегда остаться в нём, ведь дальше будет совсем непросто. Но сейчас Никкаль перестала думать. Отпустила себя, чуть шире приоткрыла губы, углубляя поцелуй. Сплетая свой язык с его, зарываясь тонкими пальцами в шелковистые волосы, прижимаясь к нему ещё ближе, желая ощутить тепло его тела. Кингу положил свою ладонь между лопаток Никкаль, кутая в своих объятиях. Она дёрнулась всем телом, пискнув ему в губы. Нехотя он прервал поцелуй. Его глаза сияли, радужка потемнела. Чуть севшим голосом он спросил: — Всё хорошо? — Кажется, я поранила спину, — чувствуя жжение и дискомфорт в том месте, где сейчас была рука Кингу, ответила Никкаль. Он убрал свою ладонь и увидел на ней кровь. Лицо его помрачнело, меж бровей легла складка, губы сомкнулись в тонкую линию. Никки коснулась его щеки, привлекая к себе внимание. — Это пустяки, сейчас это совсем не важно. Кингу накрыл её ладонь своей. Поднёс к губам, целуя, изящные пальцы. Кожа Никкаль покрылась мурашками, с губ сорвался шумный вздох. — Лепесточек, пойдём, пожалуйста, домой. Мне не будет покоя, пока я не обработаю твою рану. Она лишь кивнула в знак согласия. Поняла по его взгляду — спорить бесполезно. Да и озябла сидеть на сырой земле, тело ныло от не самой удобной позы. Кингу поднялся первый, протянул ей руку, помогая встать. Тело отозвалось неприятными покалываниями, сильнее всего в ногах. Никкаль пошатнулась, но Кингу не дал ей упасть. Подхватил, словно невесомую, на руки и понёс в сторону дома. Она обвила его шею руками, уткнувшись носом в ключицу. Вдыхала его запах, желая надышаться им. Ощущая, как теперь по его коже пробегают мурашки. Понимая, что это её близость так на него влияет. Улыбаясь искренне, не видя его лица, но чувствуя, что и он сейчас улыбается. И так оно и было. Словно самое дорогое сокровище, Кингу нёс её на руках, чуть ли не светясь от счастья. Самая желанная, самая нежная и прекрасная девушка, которая покорила его сердце, ответила взаимностью… Кингу казалось, что сейчас он взлетит от той эйфории, что до предела наполнила каждую клетку его тела. Дорога до дома показалась мигом. Кингу поднялся с Никкаль на руках в спальню. Аккуратно опустил её на кровать. На секунду замялся, а уже в следующую поцеловал её. Только отстранился быстрее, чем Никкаль бы этого хотелось. На что услышал разочарованный вздох. — Я хочу целовать тебя, не прерываясь, и не только в губы, если ты позволишь, лепесточек. Но сначала мы займёмся твоей спиной. Щёки Никкаль вспыхнули, она облизала чувственные губы, шумно выдыхая. Непроизвольно сжала бёдра, заёрзав на кровати. Слова Кингу взбудоражили её, волнами возбуждения разливаясь по телу. Больше не нужно было скрывать свои чувства, не нужно стесняться своих желаний. Теперь он знает правду и понимает, чего она на самом деле хотела всё время, когда они были вместе. Кингу видя её реакцию еле сдержался, чтобы продолжать следовать своему плану и сперва обработать ей спину. Всем своим видом Никкаль показывала ему, что желает ощутить его губы везде. Что хочет куда большего, чем просто поцелуи. Что совсем не боится стереть все границы. И Кингу этого хотелось больше всего на свете. Но он столько ждал и не верил, что это станет возможным, что мог подождать и ещё пару минут. Поэтому он практически выбежал из спальни за лекарствами и очень скоро вернулся обратно. Сел с ней рядом на край кровати и ласково попросил: — Покажи мне свою спину. Никкаль послушно выполнила просьбу, развернулась к нему спиной, убирая волосы вперёд. Кингу нахмурился, плотно сжал челюсть, увидев на её нежной коже кровавые ссадины, что уходили красными пятнами под ткань белоснежного платья. — Позволишь? — Кингу коснулся её плеча, чтобы спустить рукав. Никкаль чаще задышала, почувствовав его прикосновение. Кивнула не в силах произнести хоть слово. Боль её сейчас совсем не волновала, а вот близость Кингу, то, как он трепетно касается её плеча, оголяя его, заставляло сердце биться в разы быстрее. Кингу смочил ватку антисептиком и, прежде чем коснуться царапин, предупредил: — Будет щипать, потерпи немного. Снова лишь кивок в ответ. Его бережное прикосновение к ране. Почти невесомо, он прошёлся по всем царапинам. Никки терпела, не издавая ни звука, пока Кингу не добрался до самой глубокой под правой лопаткой. Муза зашипела и дёрнулась от неприятных ощущений. — Больно. — Прости, лепесточек, — сказал он с таким сожалением в голосе, что защемило в сердце. А следом Никкаль почувствовала его поцелуй на своём обнажённом плече. Разряд тока по телу и первый тихий стон, сорвавшийся с её уст. — Так не так больно? — вопрос полушёпотом, почти касаясь её ушка губами. Кингу немного дразнил её. Отвлекал от неприятных ощущений. И это было очень действенно. Никкаль уже и не заметила, как он ещё раз прошёлся ватным диском с лекарством по самой глубокой ране. Сейчас она лишь пыталась совладать со своим дыханием, чтобы ответить ему. — Пока не поняла, попробуй ещё раз. Кингу улыбнулся, прикусив губу. Она тоже решила подразнить его. Что же, это честно. И он смиренно выполнит любое её желание. Его губы вновь коснулись её плеча, но уже не так невинно, более влажно, дотронувшись кончиком языка до кожи. Никки шумно выдохнула, запрокинув голову назад. Кингу увидел, как заалели её щёки, как она кусает нижнюю губу. И сам еле сдержался, чтобы не застонать. Она была настолько невинна и сексуальна одновременно, что казалась нереальной. Богиня, не иначе. Его богиня. И сегодня он будет поклоняться ей и выполнять все её прихоти. Дорожкой влажных поцелуев он поднялся от плеча до скулы. Придвинулся теснее, рукой заскользил по рёбрам, спускаясь ниже к бёдрам. Волна дрожи прошлась по её телу, дыхание участилось. Никкаль перехватила его ладонь в районе своего живота и повернулась к нему. Она хотела видеть его лицо, целовать его губы, тонуть в выразительных медовых глазах. Никкаль отбросила всё стеснение и страх. Отключила все мысли и, повинуясь желанию, она притянула его за ворот рубашки, увлекая в тягучий поцелуй. Голова шла кругом от осознания того, что сейчас они вместе и утопают в нежности. Торопиться совершенно не хотелось, только вот страсть, что копилась в них всё это время, наконец-то получила выход, и противиться ей было невозможно. Кингу перехватил инициативу в поцелуе, раздвинул губы Никкаль, переплёл свой язык с её в неспешном танце. Несильно покусывал пухлые влажные губы, когда необходимо было сделать вздох, и снова припадал к ней. И ему всё было мало. Он был готов целовать её часами, пока губы не начнут болеть. Только вот Никкаль помнила обещание не ограничиваться одними губами и прильнула к нему всем телом, заставляя и Кингу вспомнить. Он не сдержал улыбки от её действий. Мягко опустил на кровать, помня про израненную спину. Его руки начали блуждать по её телу, лаская через одежду. Губы начали изучать шею. Дыхание участилось, пульс отдавал в висках. Самая желанная девушка млела от его ласки. А он терял голову от тихих стонов. Хотелось большего. Хотелось почувствовать её кожу своей. Прижаться ещё плотнее, пройтись поцелуями по каждому миллиметру её тела. И, повинуясь этому желанию Кингу, стянул с её плеч платье до пояса. Вытянувшись на локтях, он залюбовался её обнаженным телом. Аккуратная девичья грудь с возбуждёнными сосками так и манила прикоснуться к ней. Кингу провёл кончиками пальцев сначала по рёбрам, а затем очертил контур груди снизу вверх и только потом несильно сжал. Никкаль задрожала, разомкнув губы на выдохе. Их взгляды встретились. — Лепесточек, ты дрожишь. Тебе страшно? Я сделал тебе больно? — Кингу испугался, что мог переборщить, поддавшись желанию. — Нет, — замотала головой Никкаль, — Я до сих пор не могу поверить, что это правда происходит. Что это не сон, который вскоре оборвётся и сделает очень больно. — У меня схожие чувства. Но мы точно не спим. Во сне все ощущения словно притупляются. А сейчас я чувствую всё настолько остро, что, кажется, сердце вот-вот пробьёт грудную клетку, — выдохнул с облегчением Кингу и положил ладонь Никкаль себе на грудь. Он не соврал. Его сердце стучало как ненормальное, точно так же, как билось в груди и сердце Никкаль. Они оба уже потеряли надежду на то, что когда-то смогут быть вместе. Никки была уверена, что его сердце принадлежит другой. Кингу думал, что не имел права просить о чём-то большем, чем просто общение. Но вот они оба в его спальне, утопают в нежности и желании. И не было в их жизнях слаще момента, чем сейчас. Две одинокие души из разных миров нашли друг друга. И было лишь одно желание: полностью принадлежать тому, кого выбрало сердце. Здесь и сейчас. Без мыслей о том, что будет завтра. — Тогда я хочу стать твоей, — заливась румянцем, на выдохе произнесла Никкаль. — Твоё желание для меня закон. А я уже и так твой. Весь без остатка, с того самого дня, когда впервые увидел тебя, — ответил Кингу, целуя её в очередной раз. Сразу пылко и властно, выбивая кислород из лёгких, но делясь своим дыханием. Делая его одним на двоих. Вдоволь насладившись губами, дорожкой влажных поцелуев Кингу спустился к её груди. Обвёл ареол соска языком, а затем втянул его губами, нежно прикусывая. Никкаль ахнула, зарылась пальцами ему в волосы прижимая к себе ещё теснее. Она и не знала, что такая чувствительная в этом месте. Или же все чувства были так обострены из-за того, что она была с ним? Каждое его прикосновение, поцелуй, словно разряд тока по телу, что оседал нарастающим напряжением внизу живота. И она желала, чтобы он не останавливался. Чтобы сделал так ещё. Чтобы показал ей все грани чувствительности. С ним было не страшно. И он понял её без слов, стоило их взглядам встретиться. Она доверяла ему всецело. Готовая нырнуть с ним в пучину охвативший их страсти. А он, как и обещал самому себе, сделает всё, чтобы ей было хорошо сегодня. Он ласкал её грудь, уделяя внимание каждой так долго, что нежная кожа уже покраснела от его поцелуев и лёгких укусов, а Никки начала хныкать от возбуждения сводя, бёдра. Тогда он ловко приподнял её, освободив от платья. Теперь она была почти нагая перед ним, и он вновь залюбовался ей. Никкаль потянулась руками к его рубашке. Он был слишком одет. А она тоже хотела видеть его, касаться кожи. Пальцы дрожали и не хотели слушаться в попытках расстегнуть пуговицы. Кингу помог. Быстро освободил себя от рубашки, стянув через голову. Никкаль заскользила руками по его подтянутому телу. Погладила каждую мышцу на груди, повторила то же с прессом, ощущая, как от каждого её касания он напрягается. Видя, как подрагивают ресницы на прикрытых веках, как чаще вздымается его грудь. Потянулась к пряжке ремня, желая зайти ещё дальше. Кингу распахнул глаза, что стали почти чёрными от возбуждения, мягко остановил её ладони. — Ещё рано, моя нетерпеливая, — с хрипотцой в голосе сказал он, мазнув своими губами по её, и отстранился. Никкаль хотела запротестовать, ведь уже изнывала от желания. Но не успела вымолвить ни слова. Кингу обнажённый по пояс, стоя на коленях, приподнял ногу Никкаль, и от лодыжки начал осыпать поцелуями, спускаясь к внутренней стороне бедра. Никки покрылась мурашками, прикрыла глаза, её ресницы дрожали в такт каждому его касанию. Она кусала губы, чтобы сдерживать рвущиеся наружу стоны. Кингу добрался поцелуями до края белья. Облизал в момент пересохшие губы, заметив, как сильно Никкаль уже успела возбудиться. Как же она была сейчас прекрасна. Лежала на его кровати, вся раскрасневшаяся, практически нагая, со слегка растрёпанными волосами. Кингу жадно разглядывал каждый изгиб её идеального тела, желая запомнить каждую родинку, каждый томный стон, когда он стремился доставить ей удовольствие. И торопиться он был не намерен, хотя сам сгорал от желания, а брюки в области паха уже причиняли физическую боль. Сегодня её наслаждение — главная цель, а уже потом его. Повинуясь своему желанию ублажить Никкаль, Кингу отодвинул намокшую ткань белья в сторону и припал к её лону губами. Никки не сдержала протяжного стона, выгибаясь ему навстречу. Это был первый раз, когда кто-то целовал её там. Она и представить себе не могла, что может быть так приятно. Каждое новое движение его языка, всё сильнее концентрировалось приятным напряжением внизу живота. Никки вцепилась в простынь руками, сминая, уже не сдерживая громких стонов. Кингу ввёл в Никкаль один палец и гулко застонал вместе с ней, прикусывая губы. Такая горячая, влажная и узкая она была внутри… На мгновение он даже засомневался, что до него у неё кто-то был. Но когда она подалась бёдрами ему навстречу, явно желая, чтобы он продолжил, то понял, что Никкаль знала, чего хочет. Его язык заскользил по её нежной коже, задерживаясь на клиторе, стимулируя круговыми движениями. Второй палец проник в неё. Никки прогнулась в пояснице, запрокинув голову назад, выдыхая его имя. И Кингу готов был поклясться, что не слышал ничего прекраснее в своей жизни. Страсть и желание вновь сорвать своё имя с её уст овладели им. Ласка стала настойчивее, движения пальцев резче. Ноги Никкаль стали подрагивать, дыхание стало совсем рваным. Кингу стал ещё решительнее, понимая, что она на грани. Пара минут, и, выкрикнув его имя, Никкаль дёрнулась всем телом в сладкой судороге, а потом обмякла, тяжело дыша. Пока она приходила в себя после оргазма, Кингу лёг рядом. Он целовал невесомыми поцелуями её щёки, гладил по волосам, говорил нежности, и смотрел так, что когда Никкаль смогла сфокусировать свой взгляд, сердце пропустило удар. Столько нежности, трепета и обожания было в его медовых глазах, что сияли для неё одной ярче всех звёзд на небе. Никки захотелось показать ему, что и она испытывает к нему подобные чувства. Повинуясь этому желанию, она повернулась к нему, находя его губы своими. Прижалась всем телом, желая быть как можно ближе. Чувствовать его кожу своей. Дышать им одним. Кингу обнял её, отвечая на поцелуи, и Никкаль ощутила его возбуждение, упирающееся ей в живот. Он был так заведён, не иначе как на грани, но даже и не думал о своём удовлетворении. Лишь отвечал на ласку лаской, наслаждаясь её близостью. Тогда Никкаль решила подтолкнуть его к продолжению. Она хотела его всего без остатка. Они и так потеряли слишком много времени, считая, что не могут быть вместе. Не прерывая поцелуя, она начала поглаживать его пах через брюки. Он задрожал от прикосновений, гулко простонав ей в губы. Никкаль немного отстранилась от него, чтобы вглядеться в его прекрасное лицо. Так соблазнительно прикусила губу, прошептав: — Хочу почувствовать тебя всего. Её слова окончательно свели его с ума. Развеяли остатки выдержки на миллионы песчинок. Он так желал её, но ждал позволения, и вот она его дала. Кингу быстро избавился от одежды, освободил и Никкаль от последнего элемента. И вот они уже целовались, прижимаясь друг к другу абсолютно нагие. Заведённые до предела, в желании стать одним целым. Кингу чуть шире развёл ноги Никкаль. Коснулся возбуждённым членом её лона, несколько раз провёл им по нежной и такой чувствительной коже. Она заёрзала под ним, вся дрожа от напряжения, взмолилась не томить в этой сладкой пытке. Он больше не стал мучить себя и её. Толкнулся вперёд, медленно заполняя. Когда Кингу полностью вошёл, оба протяжно застонали от долгожданного единения тел. Он замер на несколько секунд, упёревшись лбом ей в ключицу. Давая Никкаль привыкнуть к себе. А самому — совладать с блаженством от того, как плотно она сжимала его внутри. Он не хотел, чтобы всё закончилось слишком быстро. Сегодня их первый раз, и пусть он будет запоминающимся. Совладав с собой, Кингу совершил первое движение бёдрами. Никкаль вцепилась в его плечи, снова громко застонав. Он нашёл её губы своими, заглушая рвущиеся наружу звуки, продолжил двигаться. Медленно и плавно, чтобы убедиться, что Никкаль не испытывает никакого дискомфорта, а лишь наслаждается их близостью. Он почти полностью выходил из неё и снова заполнял. Целовал везде, куда мог дотянуться, ласкал руками изящные изгибы её тела. Никкаль стонала всё громче, целовала его плечи, гладила руки. Просила не останавливаться. Просила двигаться быстрее, вся дрожа от напряжения. И в итоге не выдержала первой. Обвила его талию ногами, прижимаясь теснее. Кингу застонал от остроты ощущений, прикусил нежную кожу на её шее. И всё же сдался, задвигался быстрее, жёстче. Усиливая эйфорию, приближая их обоих к разрядке. Напряжение росло с каждым новым движением его бёдер. Стоны Никкаль уже срывались на крик. Она хваталась за плечи Кингу, кусала кожу на его ключице, дрожала всем телом от приближающейся кульминации. Кингу и сам был на пределе. Движения стали ещё быстрее, дыхание совсем сбилось. Десятки секунд, и Никкаль прокричала его имя, содрогнувшись всем телом в оргазме. Сжимая его внутри так плотно, что и для него это стало последней каплей. Толкнувшись в неё последний раз, он замер, прижав её тяжестью своего тела. Никки почувствовала пульсацию внутри себя, что лишь продлила её наслаждение. Несколько минут, всё ещё оставаясь одним целым, они лежали пытаясь отдышаться. Их сердца в ускоренном ритме стучали в унисон. Никкаль гладила кончиками пальцев Кингу по спине, невесомо целовала плечи, даже не думая жаловаться, что ей тяжело. А он шептал ей в шею о том, какая она потрясающая, запуская мурашки по её телу. Когда дыхание немного выровнялось, Кингу освободил Никкаль от плена своего тела. Перевернулся на спину, позволяя ей удобно устроиться у себя на груди. Обнял за хрупкие плечи, свободной рукой дотронулся до её щеки, нежно поглаживая. Никкаль довольно зажмурилась от его ласки. — Спасибо, что появилась в моей жизни, лепесточек. Ещё никогда я не был так счастлив. — Как и я до встречи с тобой, — встретившись с ним взглядом, ответила она. И никто из них не лукавил. Сегодняшний день разделил их жизни на «до» и «после». Ни Никкаль, ни Кингу ещё никогда и никого так не любили. Они совершенно не знали, что будет дальше, и как сложится их судьба. Но в это мгновение были бессовестно счастливы. Ведь рядом, вопреки всем превратностям судьбы, был тот, кого выбрало сердце…