Гравитация

— Эй, чувак, ты тут очкарика не видел? Лохматого, как старая щетка. Гарри поднял взгляд на Дадли и двух его дружков, оттолкнулся ногой, увеличивая амплитуду качели. Пожал плечами и ответил. — Нет. Тут уже час, как пусто и никто не проходил. — Ладно. — Нахмурился кузен. Махнул своим подхалимам. — Спасибо, бывай. — Бывай. Компания из трех хулиганов гогоча над чем-то и, перепихиваясь плечами, скрылась за поворотом парковой тропинки, провожаемая его внимательным взглядом и Гарри повернул кольцо. Теперь вместо десятилетнего мальчишки, иллюзия которого была весьма хрупкой, из-за несоответствия комплекций с оригиналом, но и более удобной, потому что цепляться к ребенку Дадли с дружками точно бы не стали, на качелях сидел молодой человек, на вид на пару лет старше, всего на пару сантиметров выше самого Гарри и совершенно на него не похожий. Бледный и черноглазый со светлыми отчего-то в янтарный оттенок, волосами, убранными в низкий хвост и совершенно точно без узнаваемого шрама на лбу — так выглядел один из двух обликов, что Гарри вложил в кольцо. Наверное, настоящие артефакторы бы посмеялись над его поделкой, но Гарри не у кого было учиться и негде взять материал для работы. Так что даже то, что у него вышла хотя бы одна плотная и вполне осязаемая иллюзия, пусть и требующая весьма много магической энергии на свое поддержание, Гарри считал успехом. Не то, чтобы он хотел на этом остановиться. Но для продолжения работ ему требовались деньги и возможность колдовать, а значит нужно было добраться до Косой Аллеи. Благо вызов Ночного Рыцаря не считался министерством за магическое действие и схлопотать сову о нарушении Гарри не грозило. Именно поэтому сегодня вечером Гарри ушел подальше в парк — за вызов автобуса он может и не схлопочет, а вот за то, что магглы увидят магический транспорт — вполне. Конечно, Гарри подозревал, что тот укутан тонной магглоотталкивающих чар, но не знал наверняка и рисковать не хотел. Скоростной транспорт доставил его за три сикля прямо к Дырявому Котлу, где Гарри снял комнату на пару дней. Дурсли явно не хватятся его, и о пропаже заявлять не будут, пусть Гарри хоть до самого Хогвартса тут проживет, но Гарри не хотел оставаться в гостинице надолго. Не сейчас, когда Воландеморт его искал. Ему просто нужно было зайти в банк и купить еще одну палочку. Это не должно было занять больше одного дня. Дурсли явно будут разочарованы. Заперев дверь и приложив раму окна парой защитных и отводящих взгляд заклинаний, надзор, слава Мерлину, в местах скопления магов был бесполезен, Гарри упал на кровать с усилием стягивая с мизинца кольцо. Камень в нем посерел, что сигнализировало о том, что иллюзия за десять часов активности выпила половину вложенной энергии — это обнадеживало. Результат был лучше, чем Гарри мог надеяться, создавая этот артефакт буквально на коленке собственными кривыми руками из украшения когда-то принадлежавшего его прабабке. Но Гарри не обольщался, такая работоспособность кольца не была его заслугой, чтобы не говорила воодушевленная его «талантом» Гермиона. Скорее дело было в самом украшении. Сплаве металла и в незнакомом камне, что работали как миниатюрный, но вместительный аккумулятор, не требующий для своей подзарядки танцев с бубном, цитата от не любящего лишние телодвижения Рона, как, например мягкое золото или волшебное серебро. Гарри досталась самая легкая часть работы, и он был уверен, попади колечко в руки к кому-то обученному, тот бы создал шедевр, а не калечную поделку. Но что есть, то есть и Гарри рад, что сделал ставку на артефакты. В конце-концов, министерство может отследить колдовство палочкой, но вот артефакты отследить было почти нереально. По крайней мере, такие, которые не вызовут никакого большого магического волнения. К тому же — отними у среднестатистического мага палочку и он станет беспомощен, а артефактов при себе можно иметь достаточно, чтобы хотя бы сбежать. На что Гарри, в общем то, и поставил на Турнире. И второе испытание прошел, и с кладбища выбрался, хорошенько приложив Петтигрю и нововоскрешенного Лорда аналогом светошумовой гранаты, как только его руки оказались свободны. Не то, чтобы это его спасло не будь кубок порталом, но тех пяти секунд дезориентации хватило, чтобы улизнуть. Так что артефакты доказали свою полезность и Гарри не собирался отказываться от обучения, пусть и самостоятельного. Итак. Банк, палочка, и, ах да, палатка — дожить до конца лета. Звучало, как план. К Олливандеру Гарри не пошел. Тот был излишне проницательным стариком, к тому же искренне огорчался, когда к его изделиям относились без должного пиетета, как просто к инструментам. А именно инструмент Гарри и был нужен. Чистый и более-менее послушный. Ровно на то время, пока с его родной палочки не слетит надзор. Кроме лавки Олливандера на Аллее было еще два магазинчика торгующих палочками. Один из них принадлежал мастеру Джимми Кидделу, а второй был просто лавкой старьевщика в Лютном переулке, куда Гарри благоразумно решил не соваться. Так что сразу после посещения Гринготтса Гарри свернул на улочку, где лавки были менее имениты, чем в центре. Именно там, между «Подержанными книгами Симеона Ру» и «Домами для путешествий» находился искомый им магазинчик. Внутри небольшого помещения было чисто и совсем не пыльно. Стройные ряды футляров аккуратно располагались на полках в строгом порядке, зависящем от древесины и сердцевины изделий. На небольшом возвышении у рабочей стойки мастера и спиной к Гарри уже стоял клиент вокруг левой руки которого суетились несколько странного вида измерительных приборов, а сам мастер внимательно записывал показания в большой блокнот. Высокий, бледный мужчина неопределенного, но явно старшего возраста, рукав белоснежной рубашки которого был закатан до локтя. Гарри машинально проскользил взглядом по бледному, жилистому предплечью и незаметно выдохнул. Метки не было. Выругался сам на себя — не все же чистокровные в Англии были в приспешниках у Темного Лорда. Иначе бы тому и не понадобилась война за власть в стране. Если бы большая часть магов, коими были чистокровные пусть и в первом-третьем поколении, ровным строем двигалась по кровавым ступеням в новый мир. — Здравствуйте. Услышав легкую трель колокольчиков у входа, мастер Киддел отпустил блокнот и перо, те зависли в воздухе, а через секунду продолжили свое дело, уже без участия самого мастера. — Надо же. Сегодня определенно насыщенный день. Здравствуйте. — Приветственно улыбнулся Гарри хозяин лавки. — Столько клиентов. И даже не в конце августа. Мужчина же, чью руку так тщательно измеряли приборы, нахмурился и недовольно дернул уголком губ, бросив взгляд на наручные часы на правом запястье. Смерил Гарри изучающим взглядом, и видимо, не найдя в нем ничего достойного внимания или персонального приветствия, вернулся к своим размышлениям. — Добрый день, мастер. — Нервно улыбнулся Гарри. Он не любил мешать, к тому же мужчина, пришедший до него, явно не был в восторге от потери своего времени, если мастер будет параллельно заниматься еще одним клиентом. — Я вполне могу подождать. Гарри знал, читал в основах артефакторики — подбор палочки кропотливое занятие, не терпящее спешки и ошибок. И занимающее длительное время в ином случае. В Англии только Олливандер мог позволить себе беспечность в такой работе, у старика был дар, передаваемый из поколения в поколение — бешеная интуиция. Но и у него хватало проблемных клиентов, поиск палочки для которых занимал не один час. Уж Гарри знал это, как никто другой. — Славно. — Разулыбался Киддел указывая на второй постамент с другой стороны стойки. — Но не стоит. Инструменты замерят вашу руку, а чтобы сохранить ваше время мой сын займется подбором палочки. — Хорошо. — Гарри кивнул, закатывая правый рукав бумажной водолазки. С учетом его второй личины этот тип одежды был настоящим спасением. Вещь тянулась и нормально смотрелась, как на нем самом, так и на иллюзии. Хотя среди магов он смотрелся белой вороной. Не то, чтобы Гарри это волновало. Мерная лента и пара прозрачных, увеличительных сфер заскользили вокруг его запястья, и Гарри порадовался тому, что миллиметры обхвата мало влияют на измерения, а вот течениям магических каналов, что замеряли шары иллюзия почти не мешала. И если с ним самим работа только началась, то приборы, измеряющие руку мужчины остановили свое верчение, улегшись в футляр, а сам мастер Киддел углубился в измерения, написанные на пергаменте. Вскоре же, он, покивав самому себе, двинулся к стеллажам с терновыми палочками, вытаскивая из ячеек футляры одни за другим, пока в его руках гора не перестала помещаться. — Ну вот, мистер Лекас, начнем с терна. Сердцевины разные, посмотрим, какие откликнутся лучше всего. — Уложив футляры с палочками на стойку перед клиентом, мастер Киддел приглашающе повел рукой, невербальной левиосой снимая крышки с футляров и укладывая те в ряд. Мужчина быстрым движением застегнул манжету, опустив рукав, словно беспорядок в одежде даже временный был ему неприятен и шагнул с постамента, вытягивая холеную ладонь с парой массивных печаток на указательном и безымянном пальцах, над палочками. Несколько дрогнули, словно нетерпеливо, и одну из них мужчина взял в руки. Гарри наблюдал с интересом, единственный его опыт в подборе палочек был собственным и у Олливандера, который никогда не предлагал выбирать, а подавал каждое изделие сам. Одна палочка отказалась реагировать вовсе. Другая плюнула весьма недружелюбными искрами, третья вовсе передумала даваться в руку. С каждой неудачей мужчина только больше каменел лицом, перебирая варианты. Когда закончились палочки из тополя и Киддел предложил клиенту орешник от палочек из которого мужчина резко и не терпя возражений отказался, приборы измерявшие самого Гарри остановились, а из подсобки вышел сын мастера Киддела, задумчивый молодой мужчина с заложенной за ухо собственной волшебной палочкой. Он внимательно изучил измерения и попросил отца не убирать терновые и из тополя палочки на места, но, как и первый клиент отверг орешник как вариант вовсе, предлагая Гарри присоединиться к тому в поисках своего инструмента. Минуты шли за минутами, складываясь в часы — были убраны терновые и палочки из тополя, испробованы сначала тем, кого назвали мистером Лекасом палочки из граба и английского дуба, а потом и самим Гарри. Реакции палочек были одинаковы, либо отказ работать, либо совершенно непредсказуемые действия. Отец и сын Кидделы уже не разделяли своих клиентов, перебирая футляры вместе, а Гарри с каждой новой палочкой передаваемой ему все четче ощущал на себе изучающий взгляд мистера Лекаса. С каждой новой палочкой, реагирующей практически одинаково в их руках, взгляд становился все осязаемей. Гарри боролся с желанием одновременно повести плечами, сбрасывая чужой взгляд и огрызнуться. И то и другое было его естественной реакцией выработанной в процессе не самого лучшего жизненного опыта связанного с чужим пристальным вниманием, которое он не мог четко идентифицировать, как не враждебное. По крайней мере, так говорила Гермиона. Гарри соглашался. Гермиона вообще умела четко формулировать то, что сам Гарри определял, как — бей или беги и нападение — лучшая защита. Но так же он понимал, с каждым годом все лучше — не каждое внимание изначально враждебно. И что скалиться на любого знакомого или незнакомца, кто проявил неоднозначный интерес, тем более не беспочвенный — глупо и недальновидно. Понимал разумом, но все равно искал подвох. Потому что искренне не понимал, не смотря на все лекции Гермионы, отчего-то искренне считающей его талантливым и приводящей в сторону своего мнения странные, на взгляд Гарри, доводы, что во всем виновата: «Его самооценка, вбитая в асфальт этими…», тут уже Рон дополнял все парой не самых цензурных слов в сторону Дурслей, Снейпа и иже с ними, которые вежливая девочка Гермиона не могла позволить себе произнести. Гарри было радостно, что друзья так о нем заботятся и так его ценят, он соглашался, но в мыслях предпочитал оставаться при своем мнении и паранойе. Однако, излишне разыгравшаяся, та, и вправду, весьма мешала жить. В конце-концов, скорее всего внимательный взгляд мужчины был связан не с кривизной иллюзии, под которой прятался Гарри, а с тем, что палочки предлагаемые им мастерами реагировали на Гарри почти так же, как и на самого мужчину. Это интриговало и самого Гарри. Но он упорно молчал, как и мужчина, привычно блюдя собственное правило — не навязываться. К концу второго часа мистер Лекас даже перестал укладывать негодные экземпляры в футляр, сразу передавал палочки Гарри, в самый первый раз, просто поймав его ладонь в крепкий и бесцеремонный захват, отчего Гарри едва не зашипел, дернувшись, но вовремя вспомнил, что обещал Гермионе постараться относиться к чужим прикосновениям более лояльно, поэтому просто кивнул, пробуя палочку. Та предсказуемо плюнула обжигающими искрами, и Гарри огорченно вздохнул, укладывая ее в футляр и отодвигая тот к горе уже испробованных палочек. Протянул, не глядя, ладонь за следующей, прихлопывая левой тлеющий край водолазки. И через несколько секунд поднял взгляд, не ощутив в ладони очередной рукояти, а на пальцах прохладного прикосновения. — О! Прекрасно, прекрасно! — Мастер Киддел радостно улыбнулся, облегченно выдохнул. — Тис и шкурка огневички. Славно! Очередная палочка в руках мистера Лекаса строптивничать не стала. Мягко засветилась на кончике теплым неярким огоньком. Подошла. — Благодарю. — Хмыкнул тот, голос у него оказался продирающее хриплым, словно тот выкуривал по две пачки в день, но приятным и глубоким. Повернулся к Гарри, спросил, чуть склонив голову на бок, и внимательно вглядываясь Гарри в глаза. Его собственные оказались зелеными, темными, почти черными, как старый мох. — Молодой человек, не хотите попробовать? Мне интересно будет ли реакция? Гарри кивнул. Ему тоже было интересно. Аккуратно взял палочку из чужой раскрытой ладони. Сжал в пальцах, и та откликнулась. Не так, как его собственная, самая первая с пером феникса, но тоже — теплом, прокатившимся от запястья к локтю, приязнью. Пусть больше деловой, приятельской, но все же приязнью. — Однако. — Почесал в затылке Джимми Киддел, переводя взгляд с Гарри на мистера Лекаса и обратно. — Что же делать, джентльмены? Было видно, что в его практике таких случаев еще не было. Мистер Лекас хмыкнул, протягивая раскрытую ладонь. Гарри, долю мгновения помявшись, вложил в его пальцы единственную подошедшую ему палочку. В конце-концов, тот взял ее в руки первым, хотя терять ее ужасно не хотелось. — Погоди, пап. — Киддел младший вскинулся, нырнул куда-то под стойку, загремел футлярами. — Помнишь, та огневичка погибла и с нее взяли шкурку, но она недавно полиняла, и охотники взяли выползок, он все еще был полон магии. Сын мастера выполз из-под стойки держа в руках футляр. — Мистер… — Обратился он к Гарри. — Джонатан. Просто по имени. — Попросил Поттер. — Конечно, Джонатан. — Улыбнулся тот. — Не сочтите за… дерзость или саморекламу, тем более я только недавно начал делать палочки сам, да и тот выползок я взял для тренировки. И у меня вышла первая правильная палочка. И если вас устроит, я могу отдать ее за треть цены, если она подойдет. Молодой мастер открыл футляр, предлагая Гарри палочку, и Поттер протянул руку, словно не веря. Впервые за день, отпустив контроль над ситуацией и переключив все внимание на палочку, он не заметил, как потемнел взгляд мистера Лекаса, что наблюдал за ним. — Граб и шкурка огневички. — Пояснил Киддел младший. — Тринадцать дюймов. Не очень гибкая, но упругая. Гарри его почти не слышал. Знакомое, теплое ощущение разлилось по пальцам к локтю. Даже более приятное, чем с предыдущей, тисовой палочкой. Словно он встретил старого, давно потерянного друга, столкнувшись с ним в толпе, и едва его узнав. Потерявшись в ощущении Гарри не заметил, как вдумчивый и изучающий взгляд мистера Лекаса приобрел в своей глубине жадный отблеск тут же спрятанный за прикрытыми веками. — Вы позволите? Гарри моргнул, сбрасывая оцепенение. Кивнул заинтересованно склонившемуся к нему мужчине. — Конечно. Палочка из граба подошла и ему. Не так хорошо, как тисовая, судя по тому, как мужчина нахмурился, вслушиваясь в ощущения, но подошла. И все же Гарри облегченно вздохнул, когда палочка вернулась к нему. — Занятно. Я возьму первую. — Прокомментировал тот, выкладывая галеоны на стойку. — Благодарю за работу, мастера, и вас, Джонатан, за компанию. Гарри кивнул, неуверенно улыбнувшись, и тоже полез за кошельком. В, конце-концов, уже вечерело, а он все еще надеялся успеть в Литтл-Уингинг до заката. Да.