И это просто - совсем не просто.

Тейлор. Как только мы с Герой вышли из дома Брайана, то друг сходу начал засыпать меня вопросами. Я прилежно, и со всеми подробностями отвечал ему. Настроение у меня было приподнятое, даже, можно сказать, отличное. Я с воодушевленным видом наблюдал, как Гера скакал вокруг меня, как Сидорова козочка. Походу, он тоже был рад, что учитель остался в школе. -Вот, видишь, - приятель приподнял указательный палец вверх с важным видом, - если бы не я, то уход мистера Картнера остался бы на твоей совести. А я, молодец, облагоразумил тебя, и все теперь превосходно. Ай да я. [Вот павлин какой Герман, оказывается! Не думал, что он такого высокого мнения о себе!] -Ага, ты прям Капитан Справедливость, мой гуру здравомыслящих поступков, буду поклоняться тебе всю свою жизнь, пока смерть не разлучит нас, - я сказал это с сарказмом, но, похоже, Гера не понял этого. Приехав к моему дому, мы еще некоторое время постояли возле крыльца, под впечатлением проведенного вечера. -А тебе не кажется, что это твой отец был на фотографии? – спросил друг, внимательно посмотрев на меня. Об этом я даже не думал. Искренне надеясь, чтобы это не оказалось правдой, я постучал три раза кулаком по дереву, сказав «да не дай Бог». После слов Германа, мне стало как-то не по себе. -Прости, я дурак, что сказал это, - сконфузился Гера, - не парься по этому поводу. Это был не он. Я лишь поджал губы, и кивнул. Приятель, поняв, что не стоило заводить этот разговор, с виноватым видом попрощался со мной, и пошел домой, раздосадованный. Я, погруженный в собственные мысли, поплелся к дому, и встретил на пороге взволнованную мать. -Я уже начала волноваться, сын, - она нахмурилась, - почему так долго? -Прости, мам, - снова придется врать, - я не понял тему, и Брайан…ой, мистер Картнер, объяснял мне, поэтому задержался я. -Ну, а так, все в порядке? – мама прищурила глаза, пытаясь поймать мой взгляд. Я протиснулся внутрь дома, чтобы мать не заподозрила, что я что-то от нее скрываю. -Ага, все просто отлично, - я чмокнул ее в щеку. Извинившись еще раз перед матерью, я поднялся наверх, к себе в комнату, и включил телевизор. Устало растянувшись, как кот, на всю кровать, я, с вялым видом стал переключать каналы телевизора. Остановившись на документальной передаче, в пол уха стал слушать ведущего. Передача была о древних цивилизациях. Я разными способами пытался сосредоточиться, но не получалось. В голову лезли самые разные мысли: о сегодняшнем вечере, о Брайане и его друге, о Германе, который зазнался, а также о фотографии неизвестного человека в доме Брайана. [Вдруг, Герман прав? И этот неизвестный, и есть на самом деле мой отец? По возрасту он походил. Да и похож был на меня, если не сказать больше.] Помотав головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от ненужных и неприятных догадках, я выключил телевизор, переоделся в пижаму, и залез под одеяло. Всячески перекатываясь с одной стороны постели на другую, я пытался заснуть. Мысли, как назойливые червяки лезли в мою голову, проползая во всю мою сущность, стараясь одурманить рассудок, и захватить власть над моим воображением. [И Брайан, на удивление, сегодня не захотел лезть до меня. Можно сказать, что он был очень мил со мной, даже, дружелюбен. Осталось такое чувство, что я знал его раньше. Странно. После сегодняшнего разговора, я даже пересмотрел все мои взгляды на этого человека. Теперь он представлялся мне, как веселый, умный молодой человек, который умеет держать себя статно. Интересно, а если бы тогда, в кабинете, я, не испугавшись, и не возгордившись, как всегда, ответил ему взаимностью, то как он относился бы ко мне? Снисходительно, или нет? Скорее всего – нет. Если бы я стал его любовником, то у меня не было бы никаких преимуществ в школе над другими учениками. Брайан бы не позволил. Да, и не стал бы афишировать, кажется, наши отношения. Был бы я с ним счастлив, или нет? Надеюсь, что да… Так, Тейлор, слишком много частицы «бы». Поезд ушел, раньше думать надо было, а не сейчас хвататься за голову.] Так, пролежав примерно полчаса, и перематывая в голове все воспоминания и события сегодняшнего дня, я заснул, уткнувшись носом в подушку. Мне в эту ночь приснился сон. Про меня и Брайана, про наши отношения. Про то, если бы я все-таки не строил из себя неженку, и согласился быть его предметом воздыхания. Но, это был всего лишь сон, и я проснулся. Это было самое ужасное утро в моей жизни, ибо я не хотел просыпаться вообще: настолько меня затянуло в свои объятия это невероятное «ночное приключение», что проснувшись утром, я перепутал реальность от фантазии, все время ворочался в своей постели, и тихо шептал имя Брайана. -Брайан…