И это просто - совсем не просто.

Тейлор. Я проводил взглядом удаляющуюся фигуру Брайана, затем повернулся к матери. Та сидела на диване, и смотрела какую-то программу о животных по телевизору. Мать всегда питала слабость к братьям нашим меньшим. Помню даже, что она рассказывала, как в детстве, маленькая Джейн возглавляла группу по защите бездомных животных в средних классах школы. Она всегда с гордостью показывала мне фотографии ее отряда, и защищенных ею животных. Бабушка всегда ругала маму за то, что она притаскивала домой бродячих собак, кошек, птиц с улицы, и выхаживала их, пока она не подрастали. После чего, Джейн отдавала их в хорошие руки. Но, она не могла расстаться только со своей любимой таксой, которую звали Форест. Мать подобрала ее, когда той было от роду 4 с лишним месяца, совсем еще кроха. Форест так сильно привязалась к моей матери, что вторая даже соорудила маленькой таксе личный собачий домик собственными руками. Это было уже в более зрелом возрасте, когда маме стукнуло 20 лет. Через некоторое время у нее родился я. Конечно, хлопот было множество, но мать справлялась с «двумя» ее детьми, мной, и Форест. Но, конечно же, милая «сказка» на этом заканчивается, и начинается черная полоса. Мать каждый год 31 июля берет альбом с ее любимой собакой, и вспоминает былые времена. На ее глаза всегда наворачиваются слезы, когда она видит веселую мордочку Форест с черно-белых фотографий. Ведь, 15 лет назад, именно 31 июля, она, вместе со мной, еще тогда малышом, пошла прогуляться в парк. Форест она с собой брать не стала, почему-то. Но, маленькая собачка каким-то образом выбралась из дома, и побежала за нами. В это время, пока она перебегала дорогу, таксу сбил грузовик, который мчался со всей скорости, чтобы успеть проехать на уже потухающий светофор. Конечно же, мать отвезла нашего домашнего любимца в госпиталь для животных, но было уже поздно. Врачи ничего не могли сделать с внутренним кровоизлиянием в мозг и органы дыхания. После этого случая, мама больше не хотела заводить себе домашнего питомца. Я понимаю ее. Я бы тоже на ее месте так и сделал. -Форест бы это понравилось, - произнес я, показывая на телевизор, на экране которого молодая овчарка гонялась в парке за голубями. Мама улыбнулась мне, и вздохнула: -Да, она любила погонять голубей. Но, больше всего, белок, в сквере неподалеку. Я рассмеялся, представив себе, как молодая собачонка распугивает всех белок в нашем городе. -Мам? – сказал я, кое-что вспомнив, - ты хотела со мной переговорить, помнишь? -Ах, да, - она улыбнулась мне краешком губ, - это насчет Брайана. Я напрягся, пытаясь угадать, что же скажет мать. Тем временем, она продолжала: -Понимаешь, Тейлор, сейчас сложились такие обстоятельства, что я не могу с ним встречаться. -Всмысле? -В прямом. Когда все разъяснится, я обо всем расскажу тебе, ладно? – она посмотрела мне в глаза. Я недоуменно ответил ей тем же. [Что-то я не понимаю.] -Ладно, только я не до конца все понял. -Я и сама не могу разобраться, Тей, - вздохнула мама, - это не в Брайане дело, а во мне. -А ты ему сказала уже насчет этого? -Нет, хотела на выходных сказать, но, у него дела, как всегда. На самом деле, я боюсь сказать ему об этом. Вдруг, он, огорчившись, что мы расстались, начнет тебе занижать оценки? Я облегченно вздохнул, подумав, что Брайан ни в коем случае этого не сделает. Мне было даже на руку, что мама сама хочет расстаться с ним, а не он с ней. -Мам, не станет он этого делать, - улыбнулся я, - он ведь здравомыслящий человек. Ну, помучается некоторое время, и все пройдет. Мать посмеялась, и пальцами перебрала волосы на моем затылке. -Хорошо, Тейлор. Только, если он начнет так делать, то, ты сразу мне скажи, ладно, солнышко? -Заметано, мам. И я не солнышко, - я скривил губы, и сделал смешное лицо от того, что она схватила меня за щеки, и начала тискать их, - ну, маам. -Ладно-ладно, молодой человек, не буду Вас смущать, - захохотала мама, и отпустила мои щеки. Некоторое время я посидел вместе с ней, смотря передачу, но, потом глаза начали слипаться, и я решил пойти спать. Когда я переоделся в пижаму, и лег в кровать, то меня одолевало какое-то смутное ощущение, что мать, недоговаривает мне что-то. Хотя, кто ее знает.