Guiding Light

       Унять суетящиеся мысли в голове не выходит, хоть плачь. Собраться с силами, чтоб идти вперёд, веря в светлое будущее… Кто-то всерьёз верит в это? После всего пережитого им в этой жизни, Рьюзаки наверняка знал о том, что розовые очки бьются стёклами внутрь.        Боги смерти, таинственные сердечные приступы, бесчинствующие с недавних пор по всему миру, и единственный, самый важный подозреваемый, имеющий несомненный успех у противоположного пола и сомнительную виновность, основывающуюся на косвенных уликах. Голова шла кругом.        Он, привыкший к тому, что любое его желание, словно по мановению волшебной палочки, тут же исполнялось Ватари, чувствовал неясную тревогу, теплящуюся где-то глубоко внутри, но вот-вот норовившую показать своё истинное лицо.        Многое ли ему известно о правилах выживания, когда до ближайшей электростанции мили и мили пути, из еды — пару батончиков и конфет, а рядом идёт предполагаемый массовый убийца?        Если бы существовала «Энциклопедия выживания на пересечённой местности: когда враг совсем близко», Рьюзаки, не раздумывая, забрал бы себе экземпляр, чтоб проштудировать. Заучить наизусть основные положения, просмотреть все иллюстрации, схемы и дополнительные материалы. Понять, в конце концов, как действовать в ситуации отдаления от цивилизации!        Не то, чтоб Рьюзаки мечтал о социальном взаимодействии, нет; просто думать, сидя в просторном кабинете перед монитором и поедая при этом вишнёвый торт гораздо приятнее, чем идти в непонятном направлении, пусть и надеясь на то, что их путь верен, и рассуждать о том, с какой вероятностью они сумеют раздобыть воду, пищу, создать себе кров на ночь и не околеть при этом от холода.        Проводить аналитику, сидя перед мониторами компьютера, когда на экране вместо него самого лишь готическая буква «Эл» гораздо проще!        Сотни попыток скрыть свою внешность за чёрной буквой на белом фоне. За механическим голосом. Ведь кто, скажите, в здравом уме станет слушать советы от человека, сидящего чёрт знает как, выглядящего как пациент с хронической бессонницей, и поедающего одни сладости? Утрированно, конечно, но суть передана верно.        Только вот если раньше от всех глупых вопросов, въедливых комментариев и насмешек можно было отгородиться за белой ширмой с чёрной буквой, то сейчас такой привилегии он был лишён. Поймав на себе задумчивый взгляд Лайта, Рьюзаки понял, что вот-вот начнётся его личная камера пыток: десятки вопросов, вероятнее всего не самых этичных, едких фраз и насмешек вот-вот слетят с уст главного подозреваемого. И если раньше в подобных ситуациях ему помогала следственная группа, наличие Ватари и Ягами-старшего, то сейчас, увы, рассчитывать придётся только на себя: мисс Джейн всё ещё не оправилась от увиденного и пережитого, поэтому никакой помощи от неё пока ждать не стоит.        И это пугало. Как бы тяжело ни было в том признаться, но это пугало почти так же сильно, как полностью ошибиться в выводах насчёт дела Киры.        Он сам всегда был тем самым незаменимым детективом, к которому все обращались, когда дело заходило в тупик. Впрочем, интерес для него представляют только те расследования, в которых речь идёт о сумме, превышающей миллион долларов и десять человеческих жертв. Он всегда сам выбирал, принимать ему участие в деле, или нет.        Сейчас же он был вынужден брести с подозреваемым, прикованным к нему наручниками, по лесу, храня в глубине души отчаянную веру в то, что всё закончится раньше, чем его убьют. Не станет же Лайт убивать его при свидетеле, да еще и прикованного?        О том, что этот Лайт, переживающий из-за крушения едва ли не больше самого Рьюзаки, и сам не горит желанием кого-то убить — особенно после увиденной смерти пилота — Рьюзаки как-то не думает. Наверняка, ситуация неопределенности сыграла и с ним злую шутку.        — Этот ручей пригоден для питья на восемьдесят семь процентов, — уверенно произнёс Рьюзаки, едва завидев столь долгожданную воду.        Заметив, что он собирается пить прямо из источника, Лайт сперва закатил глаза: «Он это серьёзно? Гений, как же!», но увидев, что Рьюзаки не шутит, быстрым шагом ринулся наперерез парню, стремительно хватая того за руку.        — Нужно набрать воду в ёмкость и капнуть несколько капель йода, чтобы убить все бактерии, или, хотя бы, прокипятить. Это ведь элементарные правила, Рьюзаки. Неужели я чего-то о тебе не знаю, и ты решил, что поселить множество бактерий в свой организм — чудная идея?        Лайт искренне не понимал, как столь умный молодой человек может не знать очевидного. Пить воду из непонятного источника просто так? Такое даже Кире не пришло бы в голову, реши он убить кого-то при помощи отравления. Цианид как-то надёжней, что ли. Мучиться же от расстройства желудка при нынешних обстоятельствах было бы крайне непозволительной роскошью.        — Я решил, что будь ты Кирой, тебе, Лайт, было бы на руку обезводить мой организм до степени, равной летальному исходу, — не остался в долгу Рьюзаки, но, всё же прислушавшись к совету, не притронулся к воде.        Подобного рода подначки раздражали. Как бы долго это уже ни продолжалось, как бы сильно Лайт ни делал вид, что его это совершенно не волнует, и как бы сильно он ни был уверен в собственной невиновности. Его раздражал даже не сам по себе факт того, что Рьюзаки не упускает ни единой возможности напомнить Лайту о том, кем он его считает, а то, как именно он это делает.        Порой будто бы мимолётно, походя. Задевая так, словно совершенно случайно наступил бы парню на ногу в переполненном вагоне метро. В других же случаях он открыто демонстрирует Лайту свою над ним власть.        Одно слетевшее с его уст «Кира-кун», насмешливое хотя бы оттого, что мало кто рискнул бы вслух произнести что-то наподобие «дружок-убийца», и Лайт волей-неволей устремляет взгляд на Рьюзаки, чьи глаза, кажется, давным-давно утонули в чёрных мешках под ними.        — Едва ли кто-то из нас успел бы взять с собой походный котелок, — прервала их раздумья Джейн, — но, может быть, это сгодится на первое время?        В руках она держала достаточно большую жестяную банку из-под законсервированных фруктов. Никаких персиков, увы, в ней уже не было: их Рьюзаки съел еще пять часов назад, но наличие чего-то, в чём можно было бы вскипятить воду, несказанно радовало.        — Зачем ты положил в рюкзак пустую банку из-под персиков, Лайт-кун? — смягчившись, спросил Рьюзаки, зачерпывая воду.        — Подумал, что если вдруг начнётся турбулентность, острые края банки могут кого-то ранить, — пожал Лайт плечами. — У тебя ужасная привычка разбрасывать вещи, Рьюзаки. И если в штабе за чистотой следил Ватари, то: «это же твой самолёт, значит ты имеешь право делать в нём всё, что угодно», — довольно занятно спародировал Лайт, прислоняя большой палец к губам для большей схожести, — я решил, что не хочу быть проткнутым этой штукой, а вставать и идти к мусорному контейнеру мне было лень.        Джейн, никак не комментирующая происходящее, а лишь наблюдающая за парнями со стороны, сказала, что побродит неподалёку, ища подходящие материалы для розжига.        Огонёк, который она столь бережно несла на протяжении некоторого количества времени, слабо горел, символизируя собой надежду. Если у них будет огонь, они сумеют приготовить пищу и обогреться. И это сейчас — самое важное.        Осмотревшись по сторонам, Лайт выбрал подходящее, по его мнению, место: сухое и укрытое от ветра. Зная, что сразу поджечь сухие ветви, которые принесла через семь минут Джейн, не удастся, он начал с маленького пучка сухой травы, поджигая её сразу с нескольких сторон, как учил его когда-то отец. Медленно и методично. Постепенно подкладывая сухие сучки и маленькие палочки, Лайт улыбался, глядя, как языки пламени пожирают то, чем их кормят. Значит, совсем скоро этот огонь окажет им такую же услугу.        Оставляя зазоры для того, чтобы воздух мог беспрепятственно питать огонь, Лайт ещё раз оглядел импровизированный костёр. Кажется, пока что всё шло на удивление хорошо. Рьюзаки присел рядом, в своей столь привычно нелепой позе, внимательно наблюдая за тем, как Лайт и Джейн поочередно подкармливают огонь, но никак не помогая им в этом деле. Лайт усмехнулся, губы женщины были плотно сомкнуты, и представляли собой самую прямую из всех возможных линий: очевидно, такой помощник её совершенно не устраивал, но говорить об этом вслух Джейн не решалась.        Лайт, в отличие от неё, таким смирением не обладал, и едва пламя разгорелось настолько, что опасности внезапного затухания не предвиделось, опустил едкий комментарий на счёт участия Рьюзаки в деле коллектива.        — Если каждый из нас будет выполнять то, в чём разбирается, мы сумеем достичь большего, нежели пытаясь делать то, чего не умеем. Разжигать огонь в сердцах людей, поднимая их на безнаказанность убийства у тебя выходит хорошо, так что советую тебе… — Рьюзаки чуть склонил голову набок, прищуриваясь и зная, что всё внимание Лайта сейчас приковано только к нему, — ...поохотиться. С вероятностью в семьдесят три процента у тебя это должно успешно получиться, — равномерный тон, которым Рьюзаки говорил столь неприятные намёки, раздражал. Желание же подлить масла в огонь и вовсе распалило конфликт, — Кира-кун.        Брошенные слова попали в цель. Лайт вскочил, и, совершенно не заботясь о костре, который столь тщательно поддерживал всё это время, толкнул Рьюзаки в плечо, отчего тот, не удержав равновесия, упал на спину. Благо, на траву.        Завязалась потасовка. Лайт бил наотмашь. Рьюзаки, стремительно встав, начал делать столь замысловатые пассы ногами, что у стоящей рядом обомлевшей Джейн начало рябить в глазах. Возможно, всё было бы гораздо проще, не будь на руках парней браслетов от наручников, сковывающих их движения. Звенящая цепь, казалось, была повсюду. Холодный металл же на разгорячённых телах словно был ещё холоднее.        — Прекратите немедленно! — рявкнула Джейн таким командным тоном, что парни, совершенно не ожидавшие такого от неё, замерли, поворачивая головы. — Мне всё равно, какие у вас двоих отношения были до посадки в самолёт, но пока мы не добрались до конечного пункта назначения, именно я, согласно протоколу, несу за вас ответственность. И если сейчас один из вас сломает другому руку, то возиться с этим придется мне. А я, прошу заметить, помощник капитана, а не личная нянька. Ведь так, мистер Рьюга Хидеки, было прописано в моём контракте?        Заметив кивок и пробубнив себе под нос: «то-то же», Джейн, гордо подняв голову, подошла к воде, и, зачерпнув из наиболее чистого, по её мнению, места, поставила жестяную банку на костёр.        — Я пригляжу за этим, — она указала на костёр и воду, — а вы оба раздобудьте что-то, что помогло бы раскрыть наручники.        Повиновавшись, как ни странно, с особой прытью, Лайт встал, и, подойдя к водоёму, начал с интересом осматривать все прибрежные камни. Рьюзаки с ничуть ни меньшим интересом смотрел на Лайта.        — Думаю, этот подойдёт, — сказал Лайт, беря в руки довольно массивный камень. — Если правильно рассчитать массу и силу удара, а также место, — с этими словами Лайт взял цепь в руки и, как бы взвешивая ту, под по обыкновению отсутствующим выражением лица Рьюзаки, на пробу сделал первый удар. Цепь даже не погнулась.        — Лайт-кун решил уподобиться пещерным людям? — спросил Рьюзаки, не отводя взгляда от рук парня. — Учитывая то, как Лайт справился с розжигом костра, я уверен, что с семипроцентной вероятностью тебе когда-нибудь удастся и сломать цепь при помощи этого камня.        — По твоей милости мы прикованы друг к другу, — зло прошипел Лайт, не оставляя попыток. — И я хотел бы разорвать эту связь.        — А может, это Судьба?.. — пошутил Рьюзаки со столь непроницаемым выражением лица, что любой принял бы его слова за чистую монету.        — Скорее я поверю, что судьба — это то, что мы упали и ключ от наручников сгорел где-то в самолёте, — пробурчал в ответ парень. — Может, поможешь?        — Если Лайт так просит… — вздохнул Рьюзаки, встал и, подойдя к Джейн, попросил ту одолжить ему на время одну из своих невидимок. Изогнув её в диковинную загогулину и секунд десять поковырявшись в замке, он отстегнул цепь, с грохотом упавшую на землю под вздох Лайта, покрасневшего от стыда за собственную глупость.       Ни слова не сказав, Рьюзаки подобрал цепь и, скрутив её, положил в рюкзак, потирая запястье и неспешно направляясь обратно к костру. Кажется, среди уцелевших в рюкзаке продуктов Джейн уже сумела отыскать что-то, пригодное в пищу трём усталым, но пока чертовски везучим путникам.

***

       — Что значит Лайтик не может со мной поговорить? — надув губы спросила Миса, топнув ножкой, что демонстрировало любому, что если Мисе сейчас же не позволят поговорить с Лайтом, будет форменная истерика. — Я должна услышать это от него, даже если он не желает говорить с Мисой. Этот ваш Рьюзаки ужасно на него влияет, если мой Лайт действительно сказал, что не хочет говорить со мной. Я должна знать, что он благополучно долетел.        Ватари покачал головой, думая о том, как преподать информацию о крушении и неясности положения явно находящейся в напряжении девушке. По мере того, как шло время, а он так и не знал, что сказать, Миса всё сильнее поджимала губы, сердито глядя на мужчину.        — Мисс Амане, к сожалению, сейчас я не могу связать Вас с мистером Ягами-младшим. Если Вы желаете, я мог бы дать переговорить Вам несколько минут с Рьюзаки, который, вне всякого сомнения, подтвердит, что Вам не о чем волноваться.        — Конечно, подтвердит. Этот механизированный безэмоциональный извращенец только и делает, что подтверждает! — воскликнула Миса. — Я — девушка Лайта, и имею право знать о том, что с ним всё в порядке. И я хочу услышать это от него самого, а не от кого бы то ни было.        Сама того не ведая, Миса оказалась весьма проницательна: план с механическим голосом Эл, программой которого воспользовался бы Ниа, с треском провалился.        — Возможно, через пару часов мистер Лайт смог бы ответить Вам на все вопросы. Перелёт был долгим, и он наверняка устал, — спокойно продолжил уводить от темы Ватари, давая себе время на раздумья.        Однако до смерти влюблённую Мису этим было не провести. Она сказала, что жаждет разговора с Лайтом, значит именно этого она и добьётся. Никак не меньше!        — Я должна увидеть его на камере, услышать его бархатистый голос, сказать, как сильно я скучаю по нему. Это не займёт много времени.        Состроив до жути милую рожицу, Миса, полная решимости, намеревалась было самостоятельно пойти в главный зал, чтобы подключиться к видеосвязи — и что, что не без помощи Мацуды? — девушка была уверена, что он ей не откажет. Когда она, повернувшись, уже хотела идти и осуществлять задуманное, Ватари, сдаваясь, тихо произнёс ту фразу, которая, наверняка, ещё долго будет звучать в его собственных кошмарах:        — Их самолёт потерпел крушение. К сожалению, нам не известны их координаты. И мы не знаем, сумел ли кто-то из экипажа вообще остаться в живых.