Pourquoi je vis, pourquoi je meurs? Pourquoi je crie pourquoi je pleure? Je crois capter des ondes Venues d'un autre monde J'ai jamais eu les pieds sur terre Dodo l'enfant do… S.O.S. D'un Terrien En Detresse (в исполнении Я. Баярунаса)
Ночь после удачного вызволения Мацуды проходила на удивление спокойно: все члены СПК, пожурив и побранив нерадивого детектива, всё же были рады его возвращению, и, обсудив последние новости, около одиннадцати вечера разошлись по своим комнатам. Сидя за столом в своей привычной позе, Рьюзаки, всё ещё находящийся на другой половине земного шара, поглощал шоколадные конфеты одну за другой, силясь найти наименее опасный способ добраться до тетради смерти, которая находилась у одного из членов корпорации Ёцубы. Кто именно из них является лидером группы и третьим Кирой — вот в чём вопрос. Что следует предпринять, чтоб выяснить эту информацию наверняка?.. Рьюзаки закинул в рот очередную конфету и обречённо вздохнул: все его мысли сводились к тому, чтоб внедрить в группу кого-то из своих людей, но риски при этой афере были просто колоссальными! Уж кто-кто, а такие люди, как эти, пойдут до конца к своей цели, и, в отличии от первого Киры на этапе его становления, не побрезгуют ничем, если почувствуют, как под ними дрожит земля. — Нужно как-то заставить их, спровоцировать… — тихо бубнил себе под нос Рьюзаки, крутясь на офисном стуле вокруг своей оси, и оттого уже начиная испытывать лёгкое головокружение. — Вопрос только в том, как именно… — Рассказать во всеуслышание правду об их махинациях, — неожиданно близко произнёс Лайт, стоящий почти впритык к детективу, отчего тот, на миг опешив, уронил на пол цветастые обёртки из-под конфет. — Лайт-кун забывает, что у нас нет необходимой информации, — опроверг Рьюзаки, делая ещё один оборот на крутящемся стуле, отчего фантики под дуновением ветра разлетелись по всей комнате. — Детектив Эл забывает, — передразнивая, начал Лайт, — что это и не обязательно. Личностный фактор сыграет нам на руку: их всех нужно просто напугать, и тот, кто является третьим Кирой, сам выдаст себя, убив сколько угодно людей, лишь бы правда о нём не всплыла. На лице Рьюзаки на миг застыла усмешка: Лайт бы весьма преуспел на поприще детектива. Вот поднатореет, и можно будет начать его обучение. Всерьёз, а не только тот материал, что дают в университетских кампусах То-о, при всём уважении к преподавателям. — И каким же образом Лайт-кун задумал проверить свою гипотезу? — поинтересовался парень, делая ещё пару оборотов на крутящемся стуле и, неожиданно для Лайта, вставая. Покачнувшись и явно недооценив тот факт, что совершенно не стоило бы совершать резких движений после вращений вокруг своей оси, Рьюзаки начал заваливаться на одну сторону, и уже почти упал на пол, когда почувствовал, как его корпус подхватывают сильные руки. — Гениальный детектив не в состоянии справиться с собственной координацией? — шутливо спросил Лайт, усаживая Рьюзаки на пол и внимательно вглядываясь в его зрачки. — Тошнота, боль в грудной клетке, отдающая в левую руку? — Первое, — неожиданно смущённо ответил детектив. — Это моя собственная глупость, а не третий Кира. Хотя, признаюсь, твоя забота очень лестна. — Да ну тебя… — демонстративно-обиженно отвернулся Лайт, всё ещё продолжая успокаивающе и мягко проводить рукой по спине Рьюзаки. — Скажи, у тебя ведь ещё остались скрытые камеры, верно? Надеюсь, ты не все их прикрутил в моём доме, ведь сейчас они бы нам очень пригодились. — Дельная мысль о слежке за подозреваемыми, — задумчиво произнес детектив, поднеся большой палец ко рту. — Мелло озаботился этим ещё пару дней назад, но стоило бы добавить и взлом камер по пути следования наших подозреваемых. Я сейчас же распоряжусь. — Чуть позже… — Лайт обернулся, останавливая взгляд на глазах напротив; в который раз про себя удивляясь, какие же огромные у Рьюзаки глаза: тёмные, с мешками на бледной коже, и всё же до безумия яркие, ведь яркость в них видна благодаря блестящему уму и безапелляционной логике. Мягко проведя рукой по тёмным волосам, Лайт наклонился, теперь располагаясь в нескольких сантиметрах от Рьюзаки, и, не чувствуя сопротивления, позволяя себе прильнуть к губам партнёра. Сладость шоколада, чувствующаяся теперь и на собственном языке, пьянила не хуже элитного алкоголя. Рьюзаки позволял себя целовать, не перехватывая инициативу, но и не отталкивая. Пробуя Лайта на вкус в ответ. — Это было неожиданно, — тяжело дыша сказал Рьюзаки, прерывая поцелуй. — Мне очень хотелось зарядить тебе пяткой в глаз в первые секунды. Стыдливо опустив взгляд, Лайт вспомнил, как Рьюзаки рассказывал ему о своей особенности, и как позже сам Лайт украдкой искал в поисковике всевозможные запросы по темам «расстройства аутистического спектра» и «синдрому Аспергера». Конечно, с его стороны было чересчур уж самонадеянно вести себя настолько напористо, однако сейчас Рьюзаки, ещё более растрёпанный, чем обычно, тихо улыбался, беря из вазочки ещё одну конфету и, развернув обёртку, протягивая сладость парню. — Но в целом было даже приятно, — закончил Рьюзаки. — Спасибо, Лайт-кун. — И, полушёпотом, прямо на ухо, так, чтоб было слышно лишь им двоим, и никому более, добавил: «Повторим как-нибудь?»***
Неожиданный женский возглас прорезает устоявшуюся тишину, заставляя всех ещё даже толком не проснувшихся членов СПК удивлённо обернуться. Шесть утра — вообще ужасное время для того, чтоб о чём-то размышлять. Но, к сожалению, эту простую истину было крайне сложно донести до Рьюзаки, работающего практически постоянно. Особенно учитывая, что тот находится на другом конце земного шара, и у него, очевидно, сейчас девять вечера. — Что случилось? — оторопело спросил Моги, отставляя очередной отчёт и подходя к Амане Мисе — а кричала именно она — и настороженно глядя на девушку, чья тушь немного растеклась по щеке, портя идеальный макияж. — Очередное послание Киры? — предположил Аизава, также не добившись от девушки никакой реакции. — Амане-сан, отвечайте же! — строго добавил Соитиро, отчего девушка, кажется, разозлилась и впала в истерику ещё больше. — Вы! Это всё вы виноваты! И ваш хвалёный детектив Эл! Мало ему было моих страданий в камере, и того, что из-за него чуть не погиб Лайт и та девушка… Решив, что очередная истерика вызвана тоской по Лайту и тому факту, что тот едва не умер, Аизава чудом не получил подушкой в голову, высказав свою гипотезу вслух. Неверную, как теперь очевидно. — При чём здесь вообще Лайт?! — не унималась Миса, прекратив швыряться подушками и вместо этого обхватив одну из них руками, на манер куклы. — Вам что, не сказали, что этот извращенец Рьюзаки решил подставить моего жениха под удар, транслируя сегодня по Сакура-ТВ его якобы «разоблачение»?! А вот уже это заявление ощущается так же, как удар под дых. И даже не из-за того факта, что подозреваемая как вторая Кира узнаёт важную информацию раньше, чем сотрудники полиции. Гораздо больше полицейских шокировал тот факт, что у модели появился жених, который каким-то образом тоже оказался замешан в деле Киры. — Расскажите подробнее, пожалуйста, что именно Вы подразумеваете, — как можно спокойнее начал мистер Ягами-старший, принимая из рук вошедшего в зал Мацуды стаканчики с кофе, — и, я уверяю Вас, что как только мы поймём ситуацию, мы сумеем защитить Вашего жениха от возможной угрозы. — Спасибо, шеф, но Эл сказал, что у него всё будет под контролем, а Ниа, Мелло и Мэтт меня прикроют, — широко улыбаясь, сказал Мацуда, ловя на себе ещё более непонимающие взгляды от коллег. — То есть, угрозы для жениха госпожи Амане не будет, и Вы, — шеф смерил полицейского взглядом, — готовы ручаться за это? Не очень-то можно полагаться на Ваше слово, если вспомнить, что Вы вытворили недавно в корпорации Ёцубы. Я бы порекомендовал Рьюзаки Вас и близко не подпускать к делу. — А уж тем более доверять Вам жизнь жениха госпожи Амане, — подхватил мысль Аизава. — Кстати, может нам стоило бы пригласить его заранее, чтоб познакомиться, объяснить суть дела. И вообще, может вы оба будете столь любезны и прекратите смеяться, а расскажете, какое этот новоиспечённый жених имеет отношение к делу Киры?! Едва сдерживаясь от смеха, Миса подняла вверх руку, на которой блестело простенькое, но, судя по всему, горячо ею любимое помолвочное кольцо. — Мы с Тотой решили пожениться, и сделаем это, как только с меня снимут обвинения — то есть, уже очень скоро, — объяснила само собой разумеющееся Миса, чем ввергла присутствующих в ещё больший шок. — Мы ведь вам уже об этом говорили. А сегодня Рьюзаки решил поставить Мацу под удар, отправив его на телевизионное шоу, где… — …где я должен буду говорить о том, что мне известно о Кире, чтоб выманить одного из членов Ёцубы, и заставить того выдать себя самостоятельно, — закончил мысль Мацуда, показывая сообщение, пришедшее от Рьюзаки по факсу около получаса назад, в котором чётко прописывались время, место и текст, который Мацуда должен был убедительно произнести в вечернем выпуске. Сосредоточенно ознакомившись с содержимым сообщения, члены оперативной группы принялись поздравлять новоиспечённую пару, несколько раз поймав Мису за благодарными «спасибо» и закатыванием глаз оттого, что «если уж детективы не видят даже того, что творится у них под носом, то о поимке Киры они могут лишь мечтать». В глазах Мисы читалась злость на оперативную группу, и, что было менее заметно, но всё же сильнее ранило девушку изнутри, страх. В миг, когда всё только-только начало хоть немного складываться, одно неосторожное действо могло напрочь разрушить абсолютно всё, подчистую сметая жизни близких. А это было ещё тяжелее осознавать, чем то, что и она сама находится под ударом. Сейчас её никто не тронет. А вот Мацуду — да. Конечно, Миса знала, что это — его работа. Что оперативники всегда под ударом, что у него, что бы там ни говорили коллеги, подтрунивающие за чашкой кофе, всё же есть образование и стаж работы. Только вот в горле застревал противный комок от осознания того, что если что-то случится, любимого человека может не стать. И слушать её тревоги на этот счёт ни у кого нет даже времени, не говоря уже о желании. Впрочем… — Господин Ягами, скажите, могу ли я связаться с Вашим сыном? — спрашивает девушка, тем самым вызывая форменное недоумение, однако, судя по её выражению лица, речь явно пойдёт не о том, как она соскучилась и жаждет его возвращения. Так наверняка сказала бы Миса две недели назад, но сейчас в её глазах читалась лишь открытая, а оттого ещё более болезненная тревога. — Лайт и Рьюзаки сейчас летят в самолёте, и… — начал было полицейский, но, увидев, какую реакцию произвели его слова, всё же сжалился. — Я могу попросить Мелло установить для Вас защищённый канал, и Вы сможете связаться. Не думаю, что надолго — вряд ли Лайт захочет этого, но пять минут мы сможем обеспечить. Соглашение. Длительные минуты ожидания, кажущиеся часами, и наконец столь волнительное: «Да, слушаю. Миса?» по другую сторону экрана. Видеосвязь была отключена, но голос — его голос — столь нужный именно сейчас, придавал сил. — Привет, Лайт, — без тени прошлого восторга произнесла Миса, не зная, как начать разговор и резко набирая в грудь побольше воздуха, отчего, кажется, начинает кружиться голова. — Прости, что звоню вот так, и нас сейчас наверняка прослушивают ещё и Рьюзаки с Мэттом, но это срочно. Удивившись неожиданным для девушки интонациям, Лайт перевёл взгляд на просматривающего документы Рьюзаки, всем своим видом демонстрирующего крайнюю увлечённость чем-то на экране собственного ноутбука. — Он занят своими делами, а насчёт Мэтта… — начал было Лайт, но был перебит. — Пусть слышит. Лайт, мне, мне нужна твоя помощь, — выпалила Миса, тут же коря саму себя за бестактность. — Мой жених может умереть сегодня, а я не смогу ничего поделать. Мне страшно, Лайт. На миг повисла неловкая тишина, прерываемая лишь сбитым от неожиданности дыханием самого Лайта, поражённого столь откровенной новостью. — Миса, я знаю, что, — начал Лайт, старательно подбирая слова, — что ты испытываешь ко мне, но я не делал тебе предложение, и не собираюсь этого делать. Не думаю, что мне стоит извиняться за это. Мэтт, прослушивающий разговор, засмеялся так громко, что напугал Ниа, отчего тот задел рукой почти выстроенную из кубиков башенку, и теперь осуждающе смотрел на парня. — Я говорила о Тоте! Это он сделал мне предложение, и я согласна! — воскликнула Миса, в который раз за день буквально объясняющая каждому гению то, что было само собой разумеющимся. — И я очень переживаю, что его могут убить сегодня вечером, так как он покажет своё лицо по телевидению на Сакура-ТВ, — подробно объяснила девушка, надеясь, что хотя бы Лайт помнит, как зовут Мацуду и не станет переспрашивать ещё и о том, кто такой «Тота» и где они успели познакомиться. К счастью, это Лайт помнил. — Ты единственный, кто может мне помочь. Ты ведь тоже почти потерял, верно?.. Искренность, сквозящая в вопросе, не требующем ответа, поражала. Конечно, Миса и до этого честно говорила о собственных чувствах, зачастую вызывая тем самым раздражение, однако сейчас, Лайт слышал это даже по видеосвязи, тревога в словах Мисы была почти осязаемой: ей и правда нужна была его поддержка. — Верно, — выдохнул Лайт, бросив на Рьюзаки быстрый взгляд. — Это было очень страшно. Знаешь, сейчас мы летим на другом самолёте, и уже через несколько часов снова будем в Токио, но мне до сих пор иногда не по себе, когда мы попадаем в зону турбулентности, или даже я просто смотрю на иллюминаторы, на панели, где находятся кислородные баллоны, на дурацкий откидной столик, за которым Рьюзаки ест свои чёртовы сладости, хотя я предлагал ему овощной салат. Рьюзаки на миг перестал печатать, потирая нос и вновь усердно делая вид, что продолжает изучать новостные сводки. В то время, когда у него на экране ноутбука лишь открытые медицинские документы о состоянии мисс Джейн. — Я смотрю на всё это, вспоминая, как мы разбились, и, — Лайт выдохнул, барабаня пальцами по подлокотнику и посильнее вжимаясь в кресло. — Сейчас он сидит в нескольких метрах от меня и снова работает, а я смотрю, вспоминаю, и понимаю, как сильно боюсь потерять его. Лайт тревожно усмехается, не зная, куда себя деть от подкатывающего к горлу волнения. Рьюзаки, сидящий в нескольких метрах от парня, нервно сглотнул, поправляя наушник. — Вряд ли к этому можно как-то подготовиться. Бояться за жизни близких — это нормально. Мы с Саю привыкли бояться за жизнь отца, когда он в очередной раз идёт на работу, а теперь я боюсь за жизнь Рьюзаки, даже несмотря на то, что он, по твоему мнению, чёртов извращенец. Но, знаешь, твои чувства — абсолютно нормальны и естественны. Позволь себе их. Вздох облегчения как разрешение на эмоции рушит плотину сомнений внутри девушки. Первая горячая слеза скатывается по щеке. — Большинство из твоего нынешнего окружения — полицейские. И они, возможно, запретили себе чувствовать страх, или же считают, что справятся с болью утраты — и это их право, — продолжил Лайт. — Но, если Мацуда и правда тебя любит, то он поймёт твои переживания, стоит тебе рассказать ему о них. Знаешь, люди не всегда поймут тебя только по жестам и мимике, но если сказать, набраться смелости и озвучить, то это и правда может помочь. Лайт, находящийся на подъёме собственных мыслей и эмоций, почти не слышит тихих слов благодарности и отключения связи. Так же, как и Мэтт перестаёт слышать в наушнике тихие девичьи всхлипы, наверняка зная, что сейчас Миса, не боясь потёкшей туши, пойдет искать Мацуду. И только Рьюзаки, слышащий теперь в наушнике тихое: «Это было неожиданно и жутко волнующе!» — встаёт со своего кресла, подходя к Лайту и осторожно кладя руку тому на плечо. — Я тоже ловлю флешбеки от этого полёта, Лайт-кун, — успокаивающе произнес Рьюзаки, глядя прямо на Лайта своими чёрными бездонными глазами. — Могу я присесть рядом? И через минуту Лайт осознаёт, что кивнул в ответ. Что теперь на его плечах фиолетовый плед, а сам он дрожит от слёз. Осознает, что рядом его заботливо глядят по спине, мелодично напевая что-то на французском. Он осознаёт, что как бы тяжело ни было справляться с собственными демонами, сейчас он не должен делать этого в одиночку.