The way you look at me (I don't need to see it to know)

Минхо спал дольше обычного. Он просто не мог успокоиться из-за воспоминаний о старых днях в сочетании с мыслью, что Джисон с ним. Смущение от того, что он попросил Джисона остаться, настигло его, и он забеспокоился, что заставил Джисона остаться. Он просто очень нуждался в утешении кого-то в доме с ним во время шторма, и он не мог ясно мыслить. Он надеется, что Джисон не ранняя пташка и ждет его прямо сейчас. Однако, когда Минхо надевает нижнее белье, прежде чем выйти из комнаты, он почти сталкивается прямо с Джисоном в коридоре. Джисон без рубашки . Так вот, он не рваный или что-то в этом роде — на самом деле он довольно худой — но это все равно не в стиле Минхо. Он не может не смотреть — это становится плохой привычкой бесстыдно проводить глазами по лицу Джисона только потому, что он знает, что не может видеть, как он это делает. Его кожа приятного карамельного цвета, грудь заметно светлее загорелых щек, по лицу и плечам разбросана пара веснушек и точек, а талия ужасающе тонкая. Минхо чуть ли не испытывает желание схватить его — дерьмо. Плохо. — О, доброе утро, хён! — Голос Джисона немного грубый, и он звучит так, будто только что проснулся, что приносит облегчение. Минхо прочищает горло и отрывает глаза от груди, потому что ведет себя неуместно. — Доброе утро, Джисон-а. Надеюсь, ты хорошо выспался, — говорит он, надеясь, что это не звучит так, будто он просто смотрел. Глаза Джисона закрыты, и выражение его лица довольно нейтральное, поэтому он, кажется, ничего не замечает. То есть, если он каким-то образом не способен чувствовать теплые уши Минхо на расстоянии. — Да хорошо. Кровать была хорошей и… здесь приятно пахнет. Странно это говорить? — Мальчик неловко смеется, скрещивая руки на груди и, кажется, немного смущаясь. Минхо уже плохо себя чувствует из-за того, что пялится. Он не должен был этого делать. — Нет, всё хорошо. Сначала ты можешь сходить в ванную, а я приготовлю завтрак, — быстро заверяет он Джисона, прежде чем тут же повернуться к нему спиной. Минхо мчится вниз, стремясь уйти, чтобы не усугубить ситуацию. Его приветствуют Дори и Ббама, которые приходят проверить его, и Минхо внезапно чувствует небольшую слабость в коленях. Он приседает и чешет Дори за ушами, а Ббаму гладит по голове. — Привет. Вы двое умеете быть ласковыми, верно? Как справиться с этими странными чувствами? Я чувствую… будто меня сейчас вырвет. Я… мне нужно что-то с этим делать , но я не знаю что. Он заставляет меня нервничать. Я никогда не нервничаю, — шепчет он двум питомцам, его сердце почему-то сильно колотится. Дори тихо мяукает, ударяя Минхо головой о его голень. — Хороший тип нервный? Дори, что ты говоришь… — он усмехается, но Ббама соглашается. Минхо делает паузу, чтобы подумать об этом, и вздыхает. — Я имею в виду, да, он милый, добрый и все такое, и я не думаю, что он мог намеренно обидеть муху, но… я знаю его всего около месяца и мало с ним разговаривал. Но прошлой ночью я чуть не излил ему свое сердце… Я не думал, что чувствую себя таким одинокой, как сейчас. Бабама фыркает и облизывает щеку Минхо, заставляя его хихикать. — Ага-ага. Он чувствовал то же самое, я знаю. Подними настроение и подружись с ним. Я так и сделаю, спасибо. Любой стресс, который испытывает Минхо, тает, когда он готовит, и когда он слышит, как Джисон использует старую трость своего деда, чтобы спуститься по лестнице, воспоминания об этом утреннем звуке наполняют его разум, и его горло начинает немного сжиматься. . Все нормально. Джисон не заметит. Точно так же он не заметит глупую улыбку на своем лице, когда Минхо увидит рисовое зернышко на кончике его носа, или то, как его улыбка станет шире, когда Джисон слегка косит глаза, чтобы убрать рисовое зернышко. Джисону становится все комфортнее быть самим собой в доме и рядом с Минхо, и он чувствует, что прошлой ночью они сделали несколько больших шагов в сближении. Джисону также, кажется, нравится передвигаться с тростью, которая предупреждает его об объектах в непосредственной близости, хотя он пару раз ударил ею Минхо по ноге. (Но, возможно, это вина Минхо за то, что он держится так близко к нему.) Когда Джисон неизбежно уходит, Минхо чувствует себя полным сил, чтобы позаботиться о саду еще пару дней. Эти дни он проводит, наблюдая и разговаривая с Джисоном всякий раз, когда у него перерыв, и он приносит домой сладости, потому что просто не может выкинуть из головы Джисона и его счастливую усыпанную крошкой улыбку, когда он что-то печет. Все чаще и чаще он находит Джисона, уже слоняющегося по помещению, звук ударяющейся о забор трости предупреждает Минхо о его присутствии — Джисон не единственный, у кого хороший слух. Часто у Джисона есть маленький цветок за ухом, и он срывает каждый из них теперь, когда он еще может. Минхо обнаруживает, что использует цветы на своей ферме, чтобы немного растереть запястье и шею, надеясь, что это поможет Джисону узнать его, и, возможно, он хочет, чтобы Джисон подумал, что от него тоже приятно пахнет. Что-то, что Минхо узнает о Джисоне, что, вероятно, будет преследовать его, по крайней мере, в ближайшие три дня, — это то, что Джисон может петь. Действительно хорошо. Он слышит это, когда однажды идет дождь, и Минхо решает взять зонт и посмотреть, как дела у Джисона, потому что дождь означает меньше работы, а Чан все равно не собирается заходить сегодня. Джисон находится под прикрытием своей крыши на крыльце и поет Ббаме. Минхо замирает и чуть не роняет зонтик, голос Джисона мягок, как мед, и приятен розовым ушам Минхо. Он пытается вести себя как можно тише, приближаясь к мужчине, но слух Джисона слишком хорош. Вероятно, он мог услышать, как булавка упала на траву, и определить ее местонахождение. — Не переставай петь, это приятно, — говорит Минхо, когда Джисон замолкает и поворачивается к Минхо. Он улыбается, когда слышит голос Минхо, и Минхо не может отрицать, что его сердце бьется немного быстрее при этом виде. — Ты так думаешь? — Джисон встает, когда Ббама подбегает к Минхо и радостно приветствует его. Минхо закрывает свой зонт и приседает, чтобы погладить песика, проводя пальцами по кудрявой шерсти. — Да, это… довольно красиво, — признает он, и его уши еще больше нагреваются, когда он поднимает взгляд на другого. Джисон сжимает губы в застенчивой ухмылке. — Спасибо. Я не знаю, нравится ли это Ббаме, но… я рад, что ты это делаешь, — искренне говорит он Минхо, и его губы растягиваются в сердечко. Желудок Минхо переворачивается, и он продолжает смотреть на улыбку, родинку на вздернутой щеке, полуприкрытые глаза, длинные ресницы, слегка розовые скулы и спутанные черные волосы. Джисон… тоже довольно красив. — В любом случае, хм. Что привело тебя сюда? На тебя не попал дождь, верно? — мягко спрашивает Джисон, делая пару шагов вперед, протягивая руку, словно хочет прикоснуться к Минхо, возможно, чтобы почувствовать, мокрая ли его одежда. — Нет я не промок, — уверяет его Минхо, вытягивая руку вперед, чтобы Джисон мог потрогать рукав. Рука Джисона дергается в ответ на это ощущение, но он берет рукав между двумя пальцами, ощупывая его, прежде чем стать смелее и положить руку на бицепс Минхо. — Все сухо, это хорошо. — Прикосновение Джисона вызывает покалывание в венах Минхо. Он хочет, чтобы он продолжал делать это, больше прикасался к нему, обнимал его, но Минхо чувствует, что не будет этого делать, если Минхо не инициирует это первым или не получит явного разрешения. Хотя Минхо не может по-настоящему обнять его, не спросив, потому что он знает, что Джисону не нравится, когда люди прикасаются к нему из ниоткуда, и Минхо не винит его, но он слишком смущен, чтобы просить или проявлять инициативу сам. — Я просто зашел посмотреть, как ты. У меня сегодня мало работы, так как идет дождь, — запоздало отвечает он. Джисон улыбается и приглашает Минхо внутрь. — Мой брат сегодня в гостях, и Чан тоже придет, потому что Ёнхён-хёни сказал, что они скучали друг по другу. Я собирался заказать еду на сегодняшний вечер, но не думаю, что ресторан будет возражать, если я закажу еще одну порцию, если ты захочешь присоединиться к нам, — говорит он, и его голос становится все более робким по мере того, как он доходит до конца. Минхо замечает, что он не пользуется тростью, без особых усилий пробираясь через собственный дом, чтобы добраться до гостиной. — Я думал об этом. Ты всегда заказываешь еду? Раз ты сказал, что не любишь острые предметы, и я не могу себе представить, как легко работать со сковородой на плите, если ты не видишь еды. — Они вдвоем садятся на просторный диван, и Минхо впечатлен тем, как все организовано в гостиной. Все, кажется, имеет свое предназначенное место. — Да заказываю. Мои родители обязательно приготовили тонну риса и приготовили кимчи, чтобы я мог его разогреть, но ресторан в городе согласился доставить мне еду со скидкой, так как мои родители всегда приносили им свежие продукты из сада, — объясняет Джисон, его пальцы нащупали оборванный край диванной подушки и ерзали с ним: "Я могу приготовить холодную еду, могу бросить что-нибудь в микроволновку, но не умею готовить. Слишком велик риск обжечься, сжечь еду или что-то потерять, забыть что-то выбросить… Я должен быть осторожен с фруктами и овощами, потому что трудно определить плохие места… Этот список можно продолжить." — Это отстой. Но хорошо, что можно есть свежие продукты. В ресторане хорошая еда, — говорит Минхо. Его желудок скручивает, когда он слышит его слова, Джисон заслуживает того, чтобы хорошо поесть, и желание сказать ему, чтобы он остался с ним, чтобы он мог готовить для него, становится все сильнее и сильнее. Хотя он может оказаться слишком навязчивым. — Я хотел бы присоединиться к вам за ужином и снова увидеть твоего брата, — добавляет он. Он устал от подготовки к осенней посадке и сбору урожая, и ему нужен перерыв. Провести день с Чаном, Джисоном и его братом звучит неплохо. Джисон улыбается и извиняется, чтобы позвонить в ресторан. Впечатляет, как легко он может найти дорогу по дому, проходя мимо кофейного столика и останавливаясь прямо перед шкафом, где находится стационарный телефон, и Минхо немного поворачивается на диване, чтобы посмотреть. Однако, когда Джисон закончил, он садится прямо на левую ногу Минхо, издавая писк, как только замечает. Минхо хватает его за талию, чтобы стабилизировать, а Джисон тянется к плечу Минхо. — Боже мой, прости. Я… — Джисон замолкает, возможно, понимая их ситуацию. Джисон все еще наполовину лежит на коленях Минхо, его туловище свернуто в своего рода объятиях, руки Минхо обвивают его талию, а его рука лежит на его плече. Их лица близко, Джисон, должно быть, тоже это понял, но не отходит. Сердце Минхо замирает, когда он эгоистично наклоняется немного ближе и позволяет их носам соприкоснуться — он всегда может обыграть это как несчастный случай, но он не может остановиться. Он чувствует жар, исходящий от лица Джисона, а также от собственных ушей. Минхо хочет поцеловать его. Он действительно знает, но у него пересохло в горле, и он не может заставить себя спросить. Однако губы Джисона выглядят такими мягкими, нежный изгиб его верхней губы и полнота нижней завораживают Минхо. Когда Джисон медленно перемещает руку от плеча Минхо к его шее, Минхо думает, что может взорваться, а по его позвоночнику пробегает дрожь. Однако ни один из них не осмеливается больше двигаться, ни отдаляться, ни приближаться. Единственное движение — это медленное движение пальцев Джисона по его шее. Глаза Джисона закрыты, и хотя Минхо нравится, как его длинные ресницы веером ложатся на его круглые щеки, он хотел бы иметь возможность видеть его глаза. Однако Джисон может быть неуверен в них, а Минхо слишком растерялся, чтобы сказать что-то прямо сейчас. Но Джисон такой красивый. Мягкая выпуклость его розовых щек, маленький взгляд его карих глаз и белых радужных оболочек под его трепещущими ресницами, его загорелая карамельная кожа и изящная фигура — Минхо мог смотреть на него вечно. Когда он улыбается, он особенно красив, его губы растянуты в сердце, его щеки надуты, а глаза образуют полумесяцы. Это всегда заставляет сердце Минхо набухать, особенно когда он является причиной этой улыбки. Какое-то время они остаются замороженными, но Минхо не возражает против этого, рука Джисона на его шее заставляет его желудок трепетать как сумасшедший, и ему хочется просто наклониться и поцеловать его. Их момент, к сожалению, прерывается тем, что кто-то стучит в дверь. Джисон подпрыгивает и встает, чтобы открыть дверь. Минхо наконец выдыхает, его сердце колотится в ушах, и он наблюдает, как Джисон почти врезается в стену, когда мчится к входу. Минхо уже скучает по нему, но его желудок наполняется бабочками при мысли, что Джисон вот так прикасается к его шее — мысли о том, что он может быть не против физической привязанности или что он даже может захотеть прикоснуться к Минхо . Он может влюбиться, понимает он. Прошло всего около двух месяцев с тех пор, как они встретились и он начал общаться c Джисоном он такой приятный человек.. застенчивый человек, но как только он открылся, Минхо нашел его красивым, забавным и добрым. Более того, у Джисона уникальный ум, который, кажется, идеально соответствует собственному странному уму Минхо. И чем больше времени Минхо проводит с ним, тем больше Джисон раскрывает себя, тем больше Минхо влюбляется в него и тем больше Минхо хочет быть с ним рядом. Джисон возвращается от входа с Ёнхёном и Чаном, поэтому Минхо встает и немного кланяется, прежде чем поприветствовать их обоих, надеясь, что они не видят его раскрасневшуюся шею. Однако у Ёнхёна есть другая идея, и он подходит к Минхо, чтобы обнять его. — Ли Мин Хо! Джисони сказал мне, что в последнее время ты его кормишь, — говорит он, хлопая Минхо по плечу. Минхо хихикает и кивает, но Джисон вздыхает и подходит, чтобы ударить брата по спине. — Хён-а! Боже, ты говоришь так, будто мне пять, — протестует он, но Ёнхён просто смеется и обнимает своего младшего брата. Джисон задыхается, но все равно обнимает его в ответ, очень крепко. Чан с любовью наблюдает за общением и также передает привет Минхо. — Я просто скучал по тебе, Джисони, и я рад, что у тебя все хорошо, — нежно говорит ему брат Джисона, и Джисон хватает лицо Ёнхёна, прежде чем поцеловать его в щеку. Минхо не может не улыбаться и немного смотреть. Может быть, пристальный взгляд становится проблемой, но ему нравится видеть, как Джисон остается самим собой и проявляет нежность. Он также может немного фантазировать о том, как бы он себя чувствовал, если бы Джисон тоже поцеловал его в щеку, но он сохранит эти мысли в маленьком кармане на задворках своего разума на потом. Они вчетвером догоняют друг друга, пока ждут, когда принесут еду, и Джисон садится прямо рядом с Минхо, их колени лишь слегка соприкасаются. Очевидно, что Джисону комфортно в собственном доме, когда его брат рядом с ним, но он также, кажется, ценит присутствие Минхо. Когда кто-то снова стучит в дверь, и Джисон приказывает всем оставаться на своих местах и что он принесет еду, Минхо не может не смотреть, как он маневрирует по комнате. Приятно видеть, как он двигается с такой уверенностью. — А, Чанни рассказал мне об этом, — внезапно говорит Ёнхён, наблюдая за Минхо с легкой ухмылкой. На лице Чана тоже глупая ухмылка, и Минхо вздохнул. «О чем?» — спрашивает он, хотя уже имеет небольшое представление о том, о чем говорит. — Насчет пристальных взглядов. Это мило, не волнуйся, — объясняет брат Джисона, и Минхо поджимает губы. Конечно, Чан сказал Ёнхёну, что они неразлучны. Но, может быть, Минхо виноват в том, что стал слишком бесстыдным, влюбившись в слепого мальчика и думая, что может просто смотреть на Джисона, и никто этого не заметит. Он слишком привык смотреть и восхищаться Джисоном без каких-либо последствий. — Т-ты не Чонин, — внезапно слышит Минхо от входа. Ёнхён тут же встает, чтобы посмотреть, что происходит, а Чан и Минхо переглядываются в замешательстве. Минхо знает, что Чонин работает в ресторане, и похоже, что Джисон ожидал, что он принесет еду, поэтому ему интересно, в чем дело. — Это я, Феликс! Помнишь меня со школы? Я недавно начал работать в ресторане, и когда я услышал, что у них есть доставка для тебя, я попросил Чонинни заменить его — О, привет, Ёнхён-хён, — говорит низкий голос. Джисон кажется расслабленным, когда снова говорит, даже счастливым. Разговор был коротким, и Минхо мог сказать, что Джисон все время довольно застенчив, но Феликс звучит очень вежливо и взволнован тем, что снова на мгновение увидел его. Во время ужина Джисон рассказывает остальным, что Феликс был одним из немногих, кто хотел общаться с Джисоном в школе. Минхо немного знает этого парня, когда он закупал продукты в городе, и он знает, что он добрый человек. — А как поживает Ббама? Он полезный компаньон? — спрашивает Ёнхён. Джисон сразу же снова загорается и рассказывает своему брату все о Ббаме, о том, что он, наконец, научил его не убегать всякий раз, когда видит кошку или овцу, и что он очень помогает, когда дело доходит до прогулок на свежем воздухе. Минхо улыбается, вспоминая, как Ббама столько раз убегал, и как Джисон так часто играл с ним в траве. Он не осознает, что снова смотрит, пока Ёнхён и Чан не начинают приглушать свой смех. — Ты был прав, Чанни, — говорит Ёнхён, толкая своего друга локтем, пока они хихикают. Минхо сдерживает вздох и смотрит на них двоих. Джисон выглядит совершенно потерянным, его брови сдвинуты вместе. «Прав насчет чего?» — с любопытством спрашивает он, и Минхо уже знает, что обречен. Ёнхён не собирается его щадить — даже Чан не пощадил его в прошлый раз. Хотя Минхо был бы таким же. Он думает, что тоже не сможет солгать Джисону, как бы стыдно это ни было, но Ёнхён, вероятно, будет безжалостен. — Есть кое-кто, кому нравится смотреть на тебя, — говорит ему Ёнхён с ухмылкой, выражаясь мягче, чем ожидал Минхо. Щеки Джисона краснеют, и Минхо чувствует, как горят уши, потому что очевидно, что они говорят о нем. Однако он не собирается отрицать это заявление, не тогда, когда оно принесет ему застенчивую улыбку Джисона и еще одну причину, чтобы его взгляд задержался на нем. — Ох, ладно. Это мило? Я надеюсь, — бормочет Джисон, проводя пальцами по краю тарелки, уголки его губ дергаются. «Это так», — просто признает Минхо, потому что он не мудак, и это правда, независимо от того, какой вывод Ёнхён и Чан могут сделать из этих слов. Он не собирается оставлять Джисона в подвешенном состоянии, задаваясь вопросом, может ли он тайно осуждать его или что-то в этом роде. Ночь заканчивается мирно, но у Минхо все еще есть кое-какая работа — прополоть сорняки, проверить, есть ли у его овец достаточно еды, и накормить Суни, Дуни и Дори — и он ненавидит так быстро прощаться с Джисоном. — Спасибо, что пригласил меня, но мне действительно пора идти, — говорит Минхо Джисону, своему брату и Чану с извиняющейся улыбкой. Джисон подводит его к входной двери, напоминая ему взять с собой зонтик. — Спасибо, что заглянул, хён. Я ценю, что ты нашел время, чтобы прийти ко мне, — мягко говорит он, как будто он говорит только для того, чтобы Минхо услышал: «Спокойной ночи и передай привет малышам от меня». — Конечно, — отвечает Минхо, на его лице расцветает ласковая улыбка, и ему просто хочется развернуться и пойти домой, когда он чувствует пальцы на своем запястье. Он делает паузу и поворачивается лицом к Джисону. Его сердце бьется о грудь, когда он видит любопытное выражение лица Джисона. — Могу я тебя обнять? — спрашивает Джисон, все еще слегка касаясь пальцами тыльной стороны ладони Минхо. — Да, — выдыхает Минхо, не колеблясь ни секунды, прежде чем протянуть руку и положить руки на талию Джисона. Когда Минхо подходит ближе, Джисон естественным образом обнимает Минхо за плечи, чтобы притянуть его в объятия. Шея Минхо нагревается, когда Джисон прижимается к нему, и все его тело начинает покалывать. Кто знал, что объятия могут быть такими приятными? Он почти не хочет, чтобы это заканчивалось, но Минхо не может терпеть то, как бьется его сердце, как будто он только что пробежал два круга по ферме, не беспокоясь о том, что Джисон это услышит. И поэтому он неохотно начинает отстраняться, медленно, пока Джисон тоже не отступает. Минхо чувствует небольшую слабость в коленях и неприятно жарко в своем комбинезоне, но он хочет, чтобы его голос поработал еще немного. — Спокойной ночи, Джисон-а. Джисон улыбается, ох, как мило, и кажется, что в этот момент в этом мире только они вдвоем. — Спокойной ночи, хён.

᠃ ⚘᠂ ⚘ ˚ ⚘ ᠂ ⚘ ᠃

Джисон не может перестать думать о Минхо. Не может перестать думать об их объятиях или о том, как он случайно сел на колени Минхо. Было так приятно находиться рядом с ним. Неудивительно, что ему нравится общаться с Минхо, но это также позволяет ему почувствовать, что из себя представляет Минхо. Теперь он знает, что Минхо шире его — не такой широкий и высокий, как Ёнхён, но его определенно приятно обнять. Поскольку Джисон не может его видеть, прикосновения — это то, на что он полагается, чтобы стать ближе к людям, и хотя у него было много трудностей с этим, Минхо облегчает ему задачу. И теперь, когда они обнялись, Джисон надеется, что они смогут делать это чаще. Отчасти поэтому он пришел почти прямо на ферму Минхо, проснувшись сегодня утром, опершись локтями на забор и постукивая тростью по дереву. Ббама терпеливо ждет рядом с ним, но Минхо не сразу его замечает. Может, он на другой стороне фермы, а может, где-то внутри. Джисон снимал обувь, чтобы убедиться, что он ни на что не наступит, прежде чем идти к дому, потому что он забыл, где находится каменная дорожка, но сегодня утром на улице немного прохладно, и трава может быть еще мокрой. — Минхо-хён? Ты на улице? — кричит он, прежде чем прислушаться к ответу, но слышит только дуновение ветра и тяжелое дыхание Ббамы рядом с ним. Он не пахнет ни Минхо, ни кошками вокруг. Джисон вздыхает и дуется. Он действительно хочет пойти посмотреть, как дела у Минхо, может быть, предложить ему некоторую помощь, потому что Минхо казался усталым, когда уходил вчера вечером, но он боится испортить сад своими ногами. — Ббама, ты можешь провести меня к каменной дорожке? — Джисон приседает и гладит своего пёсика, надеясь, что тот сможет ему помочь, но как только мяуканье Суни звучит совсем близко от них, Ббама уходит, бросаясь под забор, а Джисон слишком поздно успевает схватиться за поводок. Джисон со вздохом выпрямляется: Бама-я! Я сказал тебе не убегать… — кричит он, но его собака лает и продолжает бежать. Суни тоже мяукает, но они не возвращаются. Джисон подумывает перелезть через забор и побежать за ними, но он решает перешагнуть через забор и медленно искать Ббаму и Суни, осторожно перемещая свою палку, чтобы увидеть, сможет ли он идентифицировать такие культуры, но он слишком беспокоится о том, чтобы наступить на что-то. . Через минуту возвращается Ббама и настойчиво лает на него. — Что происходит, Ббама-йа? — Джисон приседает и чувствует, что поводок у Ббамы между челюстями, поэтому он хватает его и позволяет Ббаме вести себя вдоль забора, пока не чувствует камень под ногами. Он не может не чувствовать себя немного гордым за то, что Ббама понял его, но он также немного обеспокоен. Они подходят ближе к тому месту, где мяукают Суни и Дуни, и Ббама лает, прежде чем остановиться. Джисон стучит тростью по земле, но не может точно определить, где он находится. Ббама прыгает и тянет поводок, а Суни хватает его за ногу, так что он приседает и кладет палку, чтобы вместо этого использовать руки. Однако теперь, когда он ближе к земле, он может слышать неглубокое дыхание и через запах домашних животных чувствует не что иное, как Минхо . Его сердце подскакивает к горлу, и он тянется вперед, его руки встречаются с рукой Минхо. — Хён? Минхо хён? Ты в порядке? — отчаянно спрашивает Джисон, падая на колени, а его пальцы скользят вверх по руке и груди Минхо к его лицу. Лицо Минхо кажется горячим под рукой Джисона, а его шляпа лежит у него под обмякшим плечом. Джисон немного паникует, не зная, что делать. Минхо все еще дышит, это хорошо, но звучит так, будто ему больно, а глаза Джисона начинают чувствовать себя немного горячими и влажными. Он кладет руки под плечи Минхо и пытается поднять его, но он слишком слаб, чтобы подтолкнуть его куда-либо, кроме как ближе к груди. Может быть, ему следует позвонить Ёнхёну или Чану, но для этого ему придется найти дорогу обратно к себе домой, или ему повезет, что Минхо оставил свою дверь открытой, и он сможет найти его телефон. На самом деле он не хочет беспокоить их в выходной день, но он не может оставить Минхо вот так лежать на земле. Ббама начал лизать лицо Минхо, и Джисон чувствует, как он дергается под пальцами, когда бессознательно гладит его щеку. Из-под него раздается тихий стон, и Джисон быстро обхватывает его лицо. — Хён? О боже, — шепчет он, когда слышит, как Минхо делает глубокий вдох, вытирая пот со лба. Его голос дрожит, но сейчас его это не беспокоит. — Что случилось? Почему ты на земле? Твоё лицо кажется горячим. Ты болеешь? — Джисон-а? — Минхо выдыхает, и Джисон чувствует, как Минхо пытается сесть прямо. Его кошки тихо мяукают, а Ббама лает. — Дерьмо. Должно быть, я ненадолго потерял сознание от жары или чего-то в этом роде. Я… я в порядке. — Хён, может я и слепой, но я не дурак. На улице не жарко, и ты не ответил на мой зов, как три минуты назад, так что, если ты не потерял сознание сразу после того, как перегрелся внутри, я тебе не верю, — возражает Джисон, его голос дрожит, когда он может чувствую, как Минхо тяжело сглатывает, и он слышит, как его дыхание все еще тяжелое: «Суни должна была предупредить Ббаму, которая привела меня сюда». — Я… Ладно, может быть, это было давно, — хрипит Минхо и пытается встать, но Джисон быстро обхватывает его руками, чтобы помочь ему оставаться устойчивым. Минхо снова почти падает, и его ноги немного трясутся. Он хватает Джисона за руку, и Джисон подумал бы, что ему просто нужно что-нибудь съесть, если бы не очевидная лихорадка, обжигающая его кожу. — О боже, хён. Тебе нужно лечь. Ты горишь, — шепчет Джисон, немного постанывая, пытаясь поддержать Минхо и увести его куда-нибудь. Проблема в том, что он не уверен, где находится дом. К счастью, Суни приходит ему на помощь и мяукает в том направлении, в котором ему нужно идти. — Тебе не нужно заботиться обо мне, Сон-а. Я… я поем что-нибудь и отосплюсь, — говорит Минхо, все еще тяжело дыша, когда делает пару шагов. Джисон качает головой и крепче сжимает Минхо. — Нет, последние пару дней явно были тяжелыми для тебя. Я хочу остаться, помочь и убедиться, что с тобой все в порядке, — говорит он, его сердце сжимается от беспокойства за друга. Хреново болеть и заботиться о себе, и Джисон будет волноваться только в том случае, если он пойдет домой прямо сейчас. Он не смог бы сосредоточиться ни на чем другом. Минхо идет молча до конца своего дома, за исключением того, что предупреждает Джисона о ступеньках и двери. Джисон смутно помнит, где находится диван, и как только он оказывается там с помощью Минхо, последний вздыхает и оседает на подушки, стонет от боли. Джисон морщится. — У тебя есть одеяло, которое я могу достать? — спрашивает он, пока еще не желая отпускать руки Минхо, неужели он хочет снова встать. — Хм, да, я могу это сделать, — хрипит Минхо, уже собираясь снова встать, но Джисон издает протестующий звук. — Нет нет! Что, если ты снова потеряешь сознание, хён? Просто скажи мне, где оно, и я постараюсь его найти. Если ты сможешь каким-то образом заставить Ббаму или своих кошек помочь мне, это будет здорово, — говорит он, толкая Минхо на диван. Минхо громко сглатывает и выдыхает. — Х-хорошо. Там… Корзина для одеял моего дедушки находится в шкафу рядом с лестницей, там ты можешь найти одеяла, — тихо отвечает он, его голос низкий, поскольку Джисон, вероятно, все еще довольно близко к нему. — Хорошо, — шепчет он в ответ, прежде чем выпрямиться и попытаться вспомнить, где находится лестница. Он смутно помнит, но Минхо помогает ему мягким: «немного слева от тебя» , чтобы он ни во что не врезался. Джисон открывает маленький шкаф и ощупывает его, также используя трость, чтобы посмотреть, сможет ли он сделать шаг вперед. Однако что-то преграждает ему путь. — На полу, — комментирует Минхо, и Джисон приседает, его руки приземляются на что-то мягкое в плетеной корзине. Он думает, что мог найти одеяла. Он ищет ручки и поднимает корзину, чтобы передать Минхо. —Всё впорядке? — спрашивает Джисон, и Минхо тихонько хихикает, прежде чем мычать в знак согласия. Джисон разворачивает одеяло и осторожно накрывает Минхо, двигая руками вверх, пока не находит плечи Минхо. — Спасибо, — говорит Минхо с глубоким вздохом, начиная с кончиков пальцев ног. Джисон задумчиво поджимает губы, приседая и опираясь головой на руки на диване рядом с лицом Минхо. — Как ты себя чувствуешь? И, пожалуйста, не лги мне, я замечу, — говорит Джисон, проводя пальцами по краю одеяла, но следя за тем, чтобы не ударить Минхо по лицу. Минхо фыркает и двигается по дивану, приближаясь к Джисону. — Честно говоря, я чувствую себя мокрой тряпкой. Изменение погоды и новые дела… Это много, и я ненавижу полагаться на других, но, очевидно, я просто не могу идти на ногах со своими собственными силами, — мягко говорит ему Минхо. Джисон вздыхает, когда его желудок сжимается от сострадания: «У меня болит голова, и я чувствую, что перегреваюсь. Я просто хочу спать». — Сначала ты должен что-нибудь съесть, если тебя не тошнит. Я могу что-нибудь для тебя принести? — Джисон протягивает руку, чтобы положить руку на плечо Минхо, но вместо этого случайно касается его челюсти. — Извини, — говорит он, отстраняясь, но Минхо вздыхает. — Нет, все хорошо, у тебя холодная рука, — говорит мужчина постарше. Джисон нерешительно кладет руку обратно на разгоряченную кожу Минхо, медленно лаская его щеку и лоб, наслаждаясь облегченным вздохом Минхо. — У меня в холодильнике есть каша, я собирался съесть ее вчера, но да. Я могу помочь тебе разогреть его, — добавляет он через мгновение. Джисон действительно не хочет, чтобы Минхо вставал, но он досадно бесполезен на кухне, особенно если он незнаком с ней. Он думает о том, чтобы рискнуть и попытаться разогреть его самостоятельно, но есть страх и возможность поджечь дом, что-то сломать или рассыпать еду, поэтому он решает, что это не стоит стресса ни для одного из них. «Хорошо, когда почувствуешь, что готов», — говорит он. Минхо отдыхает на мгновение, и Джисон очень осторожно приносит ему стакан воды и смачивает тряпку, чтобы Минхо вытер пот, после того как последний сказал ему, где все найти. Он помогает Минхо погладить ткань по лбу, прежде чем протягивает ему стакан воды. Слушая, как Минхо глотает напиток, Джисон почему-то чувствует себя немного смущенным, но, возможно, зуд под кожей вызван чувством вины за то, что он бесполезен. Он просто хочет, чтобы Минхо мог отдохнуть, но он слишком незнаком со его домом, чтобы что-то делать. Как только Минхо чувствует себя достаточно хорошо, чтобы встать с помощью Джисона, они вместе идут на кухню, Минхо приносит с собой одеяло. Он может отдохнуть на обеденных стульях, пока Джисон осторожно достает кастрюлю с кашей из холодильника. Минхо включает плиту и протягивает Джисону деревянную ложку, чтобы он размешал, прежде чем он снова садится со вздохом. — Мне жаль, что ты болен, и ты все равно должен мне помочь, — извиняется Джисон, медленно и осторожно вращая ложку, прикусывая нижнюю губу, удерживая сковороду другой рукой. — Всё в порядке, если бы тебя здесь не было, мне пришлось бы все делать самом, и даже если ты не можешь сделать все за меня, это не твоя вина. Я все еще ценю то, что ты здесь, — спорит Минхо усталым голосом, но в нем есть дух и серьезность, которые заставляют Джисона сглотнуть. И у Минхо даже есть силы, чтобы продолжить: «Ты слеп, и будут некоторые вещи, которые ты просто не сможешь сделать — но это нормально. Это не делает тебя менее ценным. Ты не используешь кого-то в своих интересах, ты делаешь то, что можешь». Джисон прикусывает нижнюю губу и моргает, его горло сжимается, потому что он тронут словами. Он не ожидал, что Минхо так твердо его заверит, но это только подтверждает, насколько он добр. — Спасибо. Ты прав. Я просто хотел бы сделать больше, — говорит он с тихим вздохом, моргая от сырости, которая вот-вот вытечет из его глаз. — Но все в порядке, спасибо, что успокоил меня, хён-а. Минхо мычит и подходит проверить, как поживает каша, его грудь бьется о спину Джисона, когда он опирается на него своим весом: «Думаю, дело сделано, позволь мне взять миску. Ложки в ящике слева от тебя. Если хочешь, я могу взять дополнительную миску. — Нет, все хорошо. Я завтракал не так давно, — уверяет его Джисон, и они оба снова идут в гостиную, теперь уже с тарелкой овсянки побогаче. Джисон снова садится на пол, сопровождая Минхо, пока тот ест, опираясь на подушки рядом с ногами Минхо, повторяя положение Суни. — Можешь сесть на диван или стул, Джисон-а, тебе не обязательно так сидеть, — говорит Минхо с тихим смешком, но Джисон пожимает плечами. Его устраивает пол, ковер мягкий, он легко может погладить Ббаму или одного из котов Минхо. — Я знаю, — отвечает он с улыбкой и чувствует, как в ответ на его голову кладут руку, слегка взъерошив ему волосы. Джисон тихо хихикает и наклоняется от прикосновения, его грудь становится теплой и нечеткой из-за этого жеста. — Давай ешь, — слабо шепчет он, и Минхо мычит, звук деревянной ложки, ударяющейся о керамику миски, означает, что он так и делает. Джисон хотел бы сделать что-то взамен, например, взъерошить волосы Минхо или обнять его, но сейчас, возможно, не лучшее время, чтобы попробовать что-то. Минхо молча ест, а потом падает, чтобы вздремнуть. Джисон убеждается, что он хорошо уложен, и как только дыхание Минхо выравнивается, он снова садится в прежнее положение. — Спи спокойно, хён. Выздоравливай скорее и, пожалуйста, не переутомляйся, — шепчет он себе под руку, слушая успокаивающий звук дыхания Минхо. Ему нечего делать, пока Минхо спит, но все в порядке, Джисон не против ничего не делать и просто слушать мурлыканье кошек Минхо, ветер, дующий снаружи, и тихие звуки спящего Минхо. Его собственное сердце бьется немного быстрее, чем обычно, его руки слегка вспотели, а щеки теплее, чем обычно. Он не думает, что сейчас подходящее время, чтобы осознать свои чувства к Минхо, но он ничего не может поделать со своими чувствами. Минхо такой забавный человек, такой добрый и очень милый. Он также очень приятно пахнет, цветочный запах всегда сопровождает его присутствие. Он заботливый и забавный, хорошо готовит и любит животных, все черты, которые хорошо подходят Джисону и которыми он восхищается, и Джисон может только надеяться, что Минхо думает о нем хотя бы наполовину так же высоко. Однако сейчас это не имеет значения, пока Джисон может быть рядом с ним сегодня. Через пару часов Минхо просыпается сонным, поэтому Джисон снова наполняет для него стакан воды, только дважды натыкаясь на стены и дверной косяк по пути на кухню и обратно, уже получаеться лучше. Минхо еще не очень хорошо себя чувствует, но, вероятно, ему просто нужно хорошенько выспаться. До тех пор Джисон останется и поможет, будь то вытирание пота, размешивание каши, кормление кошек или просто присутствие рядом с ним, он может это сделать. Они оба получают по миске овсянки на ужин, а Джисон ест немного холодного риса и кимчи, но он не возражает. Еда дает Минхо немного энергии для разговора, и это приятно. — Надеюсь, тебе не скучно, — мягко говорит он. — Нет. Мне нравится сидеть и тихо играть с домашними животными, — радостно отвечает Джисон, и Ббама согласно лает. — Как ты себя чувствуешь сейчас? — Лучше, но не отлично. Я уже не с нетерпением жду всей работы, которую мне нужно сделать завтра, — отвечает Минхо, и Джисон делает кислое лицо. Ему очень жаль Минхо, и он хотел бы остаться и помочь. Может быть, он может. У него есть небольшой опыт работы в саду, но также есть чему поучиться. — Я могу попытаться помочь тебе, пока Чан-хён использует время, которое он может провести теперь, когда Ёнхён-хён вернулся на пару дней, — предлагает он, чувствуя себя немного нерешительно, потому что, возможно, это будет только больше работы для Минхо, чтобы научить его. — Я действительно хочу показать тебе дом, так что, может быть, это хорошая возможность научить тебя кое-чему, если хочешь, — напевая, отвечает Минхо. Джисон взволнованно улыбается, он хотел бы, чтобы его показали, открывать для себя что-то новое — одно из его любимых занятий, но он часто слишком напуган, чтобы делать это в одиночку, ведь он должен столкнуться с чем-то неожиданным. — Мне бы понравилось это. Я действительно хочу больше выходить на улицу, но не так много мест, где я могу пройти в одиночку. — Если он научится находить дорогу на земле Минхо, он действительно начнет ощущать, что барьеры, которые мешают Джисону сблизиться с людьми, рушатся. — Тогда я обязательно покажу тебе все, что тебе нужно, — говорит Минхо, и Джисон чувствует облегчение. Он очень надеется, что для Минхо не составит труда сопровождать его и помочь ему познакомиться с землей, но он уверен, что, как только он привыкнет к своему окружению, он может быть полезен. — Кстати, можно задать тебе вопрос? — спрашивает Минхо после минутного молчания. Вероятно, он уже поел, но Джисон все еще медленно поглощает ужин, доедая последние кусочки. Он мычит сквозь рис в щеках. — Разве ты не гулял с Ёнхён-хёном, когда был моложе? Мне было интересно, почему я почти не видел тебя до недавнего времени, когда мы встретились, — мягко говорит Минхо. — А еще мне было интересно, почему ты однин дома. Хочешь рассказать мне об этом? Джисон замирает, его сердце подпрыгивает в горле. Он не очень любит говорить о своих страхах и тревогах из того времени, когда он был моложе, но опять же, может быть, сейчас, когда Минхо и он стали ближе, будет хорошо выбросить это из головы. — Можешь сказать «нет», — уверяет его Минхо, его голос все еще звучит немного грубо, но Джисон качает голово — Да, нет, конечно. Я хочу рассказать тебе. Хм… Я уже рассказывал о своей школьной жизни, но помимо этого… Я всегда был тихим и застенчивым. Мой брат был моим лучшим другом, и Феликса я тоже иногда видел, но ненадолго. Мои родители обучали меня дома и многому меня научили, но они боялись, что я выйду на улицу и поранюсь, поэтому я так и не научился взаимодействовать с людьми, — начинает он, неосознанно потирая пальцами край миски. — Я всегда слушал Ёнхён-хёна и Чан-хёна, когда они были вместе в нашем доме, и я иногда присоединялся к ним, играя, но не так часто, когда мы выросли. Мне также приходилось часто ходить в больницу, когда я рос, чтобы проверить свои глаза, и это меня утомляло. Всякий раз, когда я не уставал, мне приходилось играть одному или с братом. Ёнхён-хён спас меня от одиночества, но, конечно, у него тоже была своя жизнь. Однако я привык быть один и проводил время за учебой, слушая аудиокниги, радио или телевизор и просто находясь в дворе или в саду. «Мои бабушка и дедушка больше не могли жить одни, и моя семья хотела, чтобы мы переехали поближе, чтобы быть рядом с ними. Я не хотел переезжать, потому что мне нужно так много времени, чтобы привыкнуть к окружающей среде, и мои родители тоже колебались, потому что это такое тихое и спокойное место», — продолжает Джисон, нервно перекатывая палочки между пальцами. Комок подступает к горлу, он ненавидит думать о своей семье, но проглатывает его и продолжает: «Моя семья все равно не любит меня, они всегда жаловались, что я был груб или они хотели, чтобы я носил солнцезащитные очки, потому что мои глаза слишком отвлекают. Они сказали, что со мной невозможно разговаривать и что я никогда не реагировал, когда они разговаривали со мной, хотя они и не давали ясности. Короче говоря, я остался здесь, а они пошли заботиться о моих бабушке и дедушке. Они взяли мне Ббаму в компаньоны за пару недель до отъезда, и я до сих пор часто звоню им, но мой брат сказал мне пойти и исследовать мир сейчас, когда моих родителей не будет рядом, чтобы попытаться побороть страхи. Я пообещал себе сделать это, брать Ббаму и постепенно расширить свой кругозор. Ёнхён-хён рассказал мне весь свой жизненный опыт за пару дней до отъезда, и это определенно заставило меня меньше бояться одиночества. Ббама был отличным компаньоном, но между заботой о нем и обо мне трудно найти приключение. С тех пор, как я встретил тебя, каждый день я испытываю что-то новое, но в удобной форме. Я открываю для себя новые стороны себя, обнаруживаю, что мне действительно нравится, когда обо мне заботятся, если это делается так, чтобы я чувствовал себя ценным. И я, наконец, нашел кого-то, о ком я тоже могу время от времени заботиться. У меня никогда не было такого до Ббамы, но мне это нравится. Спасибо, Минхо-хён». Когда Джисон заканчивает говорить, наступает тишина, и ему кажется, что его щеки горят. Чем дольше он молчит, тем больше он нервничает. Он не может оценить реакцию Минхо вот так. Он попытался закончить свою историю на позитивной ноте, но, возможно, Минхо считает его жалким, драматичным или неудачником. — М-можешь сказать что-нибудь, хён? — мягко спрашивает он, опуская палочки и впиваясь пальцами в бороздки деревянного стола. Минхо издает тихий звук осознания. — Да, извини, я просто… я просто понял, что ты сказал, — отвечает Минхо, почему-то его голос немного дрожит. Он кажется тронутым, что является облегчением. — «Мне жаль слышать, что у тебя… не лучшая семья, но… я думаю, ты поступил правильно. И я думаю, что ты достоен восхищения тем, что занимаешься своими делами, но все равно отправляешься на поиски приключений. Я-» Минхо обрывает себя мягким и слегка дрожащим вздохом. — Я слишком устал, чтобы говорить это как следует, но… Я счастлив, что встретил тебя, Джисони. Я хочу рассказать тебе немного больше о себе, но я думаю, что опозорюсь, если скажу тебе сегодня вечером, когда меня трясет. Я думаю, будет лучше сказать тебе, когда я покажу тебе окрестности. Бурная гримаса на лице Джисона тает и уступает место шаткой улыбке, потому что Минхо звучит так искренне, даже если он кажется усталым. Румянец Джисона не исчезает, и он мог бы начать думать, что тоже подхватил лихорадку, если бы не приятное чувство, расцветающее в его груди. — Тогда мне помочь тебе лечь в постель? Я могу попробовать помыть посуду, но я не уверен, что смогу сам ее убрать, — предлагает Джисон. Минхо мычит и предлагает остаться и отдохнуть за обеденным столом с домашними животными, пока Джисон все моет. Как только все оказывается в сушилке, Джисон подхватывает руку под плечо Минхо, чтобы помочь ему подняться наверх в свою комнату. Минхо обхватывает руками грудь Джисона, прислоняя голову к голове Джисона, и Джисон просто надеется, что тот не замечает, как резко его сердце колотится о ребра. Минхо ведет его в спальню, и Джисон садится на кровать, пока Минхо переодевается в пижаму. — Большое спасибо, что позаботился обо мне сегодня, Джисон-а, я… я бы хотел, чтобы ты снова остался, — говорит он, и Джисон слышит шорох одежды, пока Минхо переодевается. Джисон кивает, он думает, что будет хорошо остаться на случай, если Минхо завтра будет плохо себя чувствовать, но самое главное, он хочет остаться, потому что это удобно. — Я найду тебе рубашку и спортивные штаны. Через мгновение Джисон чувствует мягкий материал одежды на своих коленях, и это так приятно, что он тут же снимает рубашку, чтобы переодеться. Минхо издает сдавленный звук прямо перед собой, и Джисон замирает. Он немного сбит с толку, но затем Минхо спрашивает: «Я, ммм, ты хочешь, чтобы я отвел взгляд?» и Джисон понимает, что может быть неуместно переодеваться перед ним. — О, ммм. Я не знаю. Я как бы забыл, что ты меня видишь, — застенчиво признается он. Он знает, какие коннотации связаны с тем, чтобы быть голым, но он также знает, что это не всегда так. Он был полностью голым перед своим братом бесчисленное количество раз, и он знает, что Чан и Ёнхён тоже купались вместе. Ему нравится мысль о том, что Минхо смотрит на него, но трудно установить границы, когда он не может сказать, как Минхо смотрит на него. — Ёнхён-хён сказал, что тебе нравится смотреть на меня, так что, если хочешь… можешь? Я не знаю. В любом случае я не узнаю, делаешь ты это или нет. — Верно. Если ты не против, — тихо бормочет Минхо, заползая на кровать и забираясь под одеяло. Джисон тоже переодевается в спортивные штаны, прежде чем пожелать Минхо спокойной ночи и пойти в ванную, чтобы он мог лечь спать. Сегодня было утомительно, но не в плохом смысле. Джисон чувствует себя успешным, как будто он действительно был кому-то полезен. Вместе с тем, что он открылся Минхо и получил положительную реакцию, это заставляет его чувствовать себя легкомысленным и счастливым. И он не может дождаться, когда Минхо покажет ему двор и дом и просто проведет с ним больше времени. Джисон начинает подозревать, что чувства, которые он испытывает к Минхо, не совсем платонические, потому что он стесняется не так, чтобы его не беспокоило и не тошнило, а наоборот, так, что ему хочется спрятаться для комфорта рядом с ним, и всякий раз, когда он краснеет, ему становится тепло, а не противно. Но самое главное, он не может перестать думать о Минхо, не может насытиться его запахом, и его сердце замирает, когда он слышит, как Минхо говорит. Он засыпает, думая о том, каково было бы, если бы он лежал с Минхо, возможно, обнимался бы с ним, вспоминая, как его тело ощущалось рядом с его собственным. Он хочет почувствовать это снова, но ему нужно набраться терпения.

᠃ ⚘᠂ ⚘ ˚ ⚘ ᠂ ⚘ ᠃

Минхо просыпается, чувствуя себя значительно лучше. Он сильно потеет , но, возможно, лихорадка спала. Он помнит прошлую ночь так, как будто она ему приснилась, история Джисона снова и снова прокручивается в его голове, чтобы он не забыл. Он стал смущающе эмоциональным, когда слушал его речь, особенно когда он благодарил Минхо за то, что он почувствовал, что его ценят. Минхо хотел бы дать Джисону любовь и поддержку, которых он заслуживает, но вместо этого он мог бы помочь ему найти небольшое приключение, показать ему то, что он бы боялся исследовать самостоятельно. Взамен Джисон также дает Минхо силу раскрыться, возможно, начать больше заниматься своими делами. Ему тоже нужны приключения в жизни. Он уже давно не покидал ферму ни для чего, кроме продуктов, и он счастлив, — думает он, — но Джисон постепенно меняет его взгляд на мир, показывая ему, как много вещей можно увидеть в другом свете, есть разные способы стать еще счастливее. И теперь Минхо не может даже смотреть на Джисона, чтобы его сердце не забилось от страха, что Джисон его услышит. Это совершенно другой способ общения с кем-то, потому что Минхо привык использовать язык тела в качестве основного источника общения, а не слова, в то время как Джисон буквально нуждается в том, чтобы он говорил то, что он имеет в виду. Он пообещал показать Джисону свою работу по дереву, чего он давно не делал, а также свою ферму, и после того, как Джисон принес ему одеяло из корзины дедушки и они поговорили о семье, Минхо не думает, что есть какой-то способ вокруг разливать все больше. (Хорошо, может быть, он еще не готов выплеснуть свои чувства, но остальное за Джисоном.) — Минхо-хён? Тебе лучше? — Джисон медленно со скрипом открывает дверь в спальню Минхо и заглядывает внутрь. Минхо автоматически улыбается. — Намного лучше. Наверное, мне действительно нужно было отдохнуть, — отвечает он. Джисон хихикает и входит в комнату, чтобы сесть на кровать, чтобы составить ему компанию. Минхо находит минутку, чтобы полюбоваться неряшливым утренним видом Джисона, его пушистые волосы выглядят мягкими. Ему хочется запустить пальцы на его голову. — Однако я очень голоден, так что я приготовлю нам завтрак, — добавляет Минхо, вставая с постели и быстро переодеваясь во что-то, во что он может испачкаться. Джисон помогает ему приготовить завтрак, их плечи соприкасаются и толкаются вместе. — Ты больше не будешь переутомляться, верно, хён? Я не хочу, чтобы ты снова заболел, — говорит Джисон, его щеки снова налились рисом. Это восхитительно, и Минхо хотел бы однажды поцеловать его в щеку, но сейчас он просто задается вопросом, на что это похоже. — Я постараюсь этого не делать, но мне придется внести некоторые изменения на ферме. Я… Думаю, с этого момента я должен просто делать что-то по-другому, — со вздохом отвечает он. Старые привычки не умирают — это не то выражение, которое он использовал бы для описания ситуации, потому что это скорее дань уважения, чем привычка, но это не значит, что он не должен ее ломать. — Кстати, почему ты отвечаешь за все один, хён? — Джисон задает ужасающий вопрос, которого Минхо все время боялся, но сегодня он сказал себе, что наконец-то встретится с самим собой. — Я расскажу тебе сегодня, пока буду показывать окрестности, хорошо? Я… Это долгая история, — говорит он, быстро вставая и убирая посуду. Он нервничает, но также взволнован, потому что он полностью откроет свой мир Джисону, и он просто надеется, что все пройдет хорошо. — Конечно, не торопись, хён. Мне нравится проводить с тобой время, поэтому я не возражаю против повода вернуться, — со смехом говорит Джисон. Минхо вздыхает и тянется, чтобы схватить Джисона за руку, прежде чем он понимает, что не должен хватать его без предупреждения. — Во-первых, я буду держать тебя за руку, а во-вторых, сегодня я тебе все расскажу. Тебе не нужен повод, чтобы прийти, — говорит он, медленно опуская руку и сжимая пальцы Джисона. Джисон улыбается и принимает этот жест, вставая и позволяя Минхо вести его куда-то. — Мы начнем с кухни, одной из моих самых любимых комнат. Моя любимая часть - окно за раковиной. Позволь мне показать тебе. — Минхо стоит позади него и кладет обе руки поверх рук Джисона, прижимая их к стойке и позволяя ему исследовать каменную поверхность пальцами, прежде чем мягко направить его к металлу раковины. Джисон уже немного знаком с раковиной, но как только они поднимаются выше, к подоконнику, лицо Джисона загорается, когда его пальцы натыкаются на растение в горшке, которое стоит на деревянной доске. Минхо немного прижимает его к прилавку, чтобы они могли добраться до окон, но Джисон, кажется, не возражает, он больше сосредоточен на том, чтобы осторожно ощупать листья маленького змеиного растения Минхо. — Какой вид? Ты же видишь дорогу из этого окна, верно? — мягко спрашивает Джисон, теперь его пальцы очерчивают деревянные балки окна. Руки Минхо следуют за движением, слегка касаясь тыльной стороны рук Джисона. — Да, дорога, за дорогой сад, да и неба много видно. Если ты посмотришь вниз, то увидишь некоторые из моих грядок с овощами и фруктами, — добавляет он. Джисон мычит и наклоняется вперед, пока не встает на цыпочки и не касается носом стекла. — Это так странно, как ты можешь видеть вещи, которые так далеко. Я могу видеть только то, что находится на расстоянии вытянутой руки вокруг меня, — говорит Джисон, затуманивая стекло своим дыханием. — Я не могу представить, каково было бы увидеть все это сразу. Ты видишь дальше дороги? — Да, вижу. Я тоже вижу облака, они намного дальше, чем дорога. — Минхо мычит, а Джисон тихо задыхается от благоговения. Он никогда не думал о таких вещах, видеть для него естественно, но Джисон не может этого сделать, и похоже, что он никогда не мог видеть. Однако Минхо надеется, что сможет дать ему немного опыта из вторых рук. Он позволяет Джисону ощупать кухню, предупреждая его о том, где находятся ножи, стаканы и керамика, но также позволяя ему ощупать украшения, выгравированные на шкафах. Что касается остального дома, Минхо показывает ему только важные комнаты на данный момент, ванные комнаты, гостиную, диван, его книжный шкаф и несколько деревянных скульптур ручной работы его дедушки. — Ладно, подожди, я хочу угадать, что это такое, — с ухмылкой говорит Джисон, проводя пальцами по формам одной из скульптур. Минхо слегка держит руки на запястьях Джисона только потому, что ему нравится держать Джисона за руки, и таким образом у него есть повод обнять его. — Ладно, подожди, хм… Это, хм… — Джисон морщит нос, с трудом распознавая что-то, что Минхо понял бы мгновенно, даже вслепую — но Джисон другой, он не может связать визуальную форму только трогая. Минхо помогает ему, направляя руки к заостренным ушам скульптуры, а затем к хвосту, немного сильнее прижимая грудь к спине Джисона. — Это знакомо? — мягко спрашивает он, его лицо рядом с Джисоном. Его ушам становится тепло от того, что он так близко, но ему это нравится. И либо Джисон тоже не возражает против этого, либо он слишком сосредоточен на своем осязании, чтобы это заметить. — Кот! — радостно восклицает он, и сердце Минхо тает. — Да, это Суни. Мой дедушка сделал это на мой день рождения, когда я только получил его, — объясняет он, чувствуя себя немного стесненным в груди, когда он вспоминает то время. Он сглатывает комок, образовавшийся в горле, когда Джисон нежно гладит голову скульптуры большим пальцем и сморгает непролитые слезы с глаз. Держись, Минхо. Это просто скульптура. Не плачь перед ним. — Такой красивый, — шепчет Джисон с нежной улыбкой. Минхо чувствует, что его сердце выпрыгнет из груди, обожание, которое он испытывает к Джисону, немного переполняет его. Он крепче сжимает руки Джисона, чтобы отдернуть их, прежде чем тот взорвется или все равно начнет плакать. Слишком рано. Он еще даже не рассказал Джисону никаких подробностей. — Пойдем, я отведу тебя в мастерскую, — мягко говорит ему Минхо, и Джисон расслабляется, позволяя Минхо брать его туда, куда ему нужно, доверяя ему свою безопасность: «Мы пройдем мимо дивана и лестницы, к боковому выходу. Это короткий путь к сараю, где находится мастерская. Можешь одолжить резиновые сапоги для улицы, если хочешь.» Джисон переплетает их пальцы, наступая на пару ботинок Минхо. Они подходят ему хорошо, что является облегчением. Вместе они пробираются к сараю, который находится рядом с домом. Ветер приятный и прохладный на разгоряченной шее и ушах Минхо, но его руки становятся потными из-за бабочек и нервов, кружащихся в животе. — Вот сарай, рядом с моими овощными и фруктовыми грядками. Твой дом слева, а справа сарай, а также кусты и несколько деревьев, мой крошечный садик, — объясняет Минхо, позволяя Джисону ощупать дверь в сарай, чтобы он мог ее открыть. — Слева и справа есть окошко, а также стеллажи с садовым инвентарем. Корзины, лопаты, кусторезы, ножницы, что угодно. Тут немного беспорядок, так что, возможно, мне следовало позволить тебе принести трость, но… Да, следи за своим шагом. Деревянный рабочий стол у задней стены, — говорит он, медленно ведя Джисона на пару шагов через сарай, держа Джисона за руку, а Джисон держит его за руку свободной рукой. Джисон сжимает его руку, пока тот шаркает за ним, пока они не достигают столярного стола. Все скульптуры Минхо выстроены на полке над ним, поэтому Минхо снимает их одну за другой: «Они не так хороши, как у моего деда, но все они животные. Кролик, кот, овца, волк… больше котов». — Он снова встает позади Джисона, осторожно нажимая руками на первую скульптуру, как это делал его дедушка, когда учил его. Пока Джисон занят исследованием, Минхо думает, что было бы неплохо открыться. Его сердце уже выпрыгнуло из горла из-за его близости к Джисону, так что не имеет большого значения, если он добавит нервов. — Итак, ты, вероятно, можешь догадаться, что эта ферма принадлежала моим дедушке и бабушке, — медленно начинает Минхо, его сердце сильно колотится о ребра. Джисон тихонько мычит, чтобы показать, что он слушает, и, возможно, также для того, чтобы побудить Минхо продолжить: «Мои родители были заняты на работе, поэтому в детстве я часто оставался с бабушкой и дедушкой. В основном я жил здесь и рос вместе с ними, играя на ферме и видя родителей по выходным. Мой дедушка выполнял большую часть работы на улице, в то время как моя бабушка в основном отвечала за фактическое использование собранного нами материала для приготовления пищи или из шерсти для изготовления одежды». «Я многому научился у них обоих. Моя бабушка настояла, чтобы я научилась готовить, потому что это необходимо для выживания, и мой дедушка иногда присоединялся к нашим занятиям. Кроме этого, я научился ухаживать за садом и овцами, а также работать руками, что мы тоже делали в школе», — мягко продолжает он, и на его лице появляется легкая улыбка, когда он думает о его детстве. — «Моя бабушка умерла прямо перед тем, как появился Суни, когда мне было около тринадцати лет. Я думаю, что дедушка хотел немного заполнить пробел, и хотя Суни не была моей бабушкой, я действительно мог найти в нем покой и утешение». — Минхо сглатывает, и движения Джисона замедляются, когда он перемещает руки к следующей скульптуре. Это кролик, которого он сделал во время бури со своим дедушкой, один из лучших, но и один из последних. Ком в горле возвращается, когда он наблюдает, как Джисон так нежно обращается с деревянной скульптурой. «Мой дедушка больше не мог справляться с работой один, поэтому мне приходилось помогать ему после школы и тому подобное. Я не возражал против этого, мне нравится пачкать руки, и мне очень нравилось готовить из свежих продуктов, но больше всего я любил проводить время с дедушкой», — говорит он, его голос немного дрожит. Он моргает пару раз и заставляет себя не плакать. У него было достаточно времени, чтобы прийти в себя, нет нужды проливать слезы. «Мы были очень близки, но я знал, что ему тоже недолго осталось, ему было почти девяносто лет, и работа в саду становилась для него все тяжелее и тяжелее. Я знал, что хочу позаботиться о ферме после его смерти, но все равно было тяжело, когда он ушел. Я получил Дуни за пару месяцев до его смерти, а Дори — примерно через год, то есть почти два года назад», — продолжает Минхо, делая паузу, чтобы сделать глубокий вдох. Руки Джисона теперь обмякли на дереве, пальцы Минхо сомкнулись на них. «Чан-хён и Чанбин, а также мои кошки помогли мне пройти через это, а работа в саду занимала меня. Я не хотел ничего менять, потому что это казалось неправильным, но Чан-хён и Чанбин стали более занятыми, и когда я заполучил Дори, я понял, что я одинок, и мне становится все труднее делать то же самое в течение долгого времени и снова». — Минхо сжимает губы. Становится все труднее держать себя в руках, и Джисон, вероятно, тоже это замечает, судя по тому, как прерывисто его дыхание. Он сжимает руки вокруг Джисона, прижимаясь лбом к голове Джисона и пытаясь не заплакать. «Я… я просто чувствую, что не могу это изменить, что мне нужно сделать это в точности так, как это делали мои бабушка и дедушка, как я делал это со своим дедушкой», — добавляет он шепотом, по его щекам катится одинокая слеза.. Как будто Джисон слышит капающую слезу, он поворачивается между руками Минхо, чтобы обнять его. Джисон притягивает его ближе, его руки обвивают шею Минхо, одна рука гладит его затылок, а другая скользит по его лопатке. Минхо тихо всхлипывает и прячет лицо в изгибе шеи Джисона. Он не понимает, почему он вдруг плачет — да, он скучает по дедушке, но он думал, что смирился с его отсутствием, как с бабушкой. — Прости, Джисон-а. Я… я не знаю, почему я вдруг стал таким, — шепчет он, но Джисон сжимает его крепче и продолжает нежно гладить, успокаивая. — Ты скучаешь по ним. Все нормально. Это может случиться даже если ты думаешь, что с тобой все в порядке, — мягко отвечает он. Похоже, Джисон тоже всхлипывает, и Минхо издает тихий звук замешательства. Он слегка отстраняется, чтобы увидеть, что он действительно плачет, пара слезинок скатывается с его ресниц. Минхо делает глубокий вдох и большим пальцем вытирает слезу с розовой щеки. — Почему ты тоже плачешь? — Я ничего не могу с собой поделать. Мне так плохо из-за тебя. Твоя история такая красивая, но слышать, как ты плачешь, мне грустно, — отвечает Джисон с дрожащим смешком. Минхо фыркает, уголки его губ дергаются. — Иди сюда, хён! Нам нужно обниматься еще немного, — говорит младший, притягивая Минхо обратно к изгибу шеи. Минхо усмехается, но вздыхает, расслабляясь в объятиях Джисона, позволяя себе еще немного поплакать, обнимая Джисона. — «Я так горжусь тобой, Минхо-хён. Я уверен, что твой дедушка тоже, и он захочет, чтобы ты делал все, как тебе удобно. Тебе не нужно оставлять все как есть, он живет в скульптурах, в корзине для одеял, в твоей памяти, как твоя бабушка живет в твоей кухне. И теперь я тоже могу их вспомнить, — говорит ему Джисон, и он почти снова заставляет Минхо плакать. Но он прав. Есть много вещей, которые напоминают ему о его бабушке и дедушке, и точно так же, как он знает, что его бабушка хотела бы видеть, как он готовит для своих друзей, его дедушка, вероятно, хотел бы увидеть, что он делает на ферме в одиночку, какие еще скульптуры он может делать, или кому он позволит навестить его и приблизиться. Он уверен, что его деду нравился Джисон, даже если Джисон, вероятно, был слишком застенчив, чтобы много общаться с ним, когда его бабушка и дедушка навещали или разговаривали с родителями Хана. — Спасибо, Сонни. Я… я хочу что-то изменить, — шепчет он, прежде чем снова отстраниться и провести большими пальцами по бокам Джисона. Приятно обнимать его вот так и выливать его сердце, не чувствуя смущения. Это катарсис. — Я помогу тебе, если хочешь. Ты делаешь мой мир в десять раз больше, чем он был, так что позволь мне хотя бы сделать твой немного более комфортным, — мягко отвечает Джисон. Минхо сглатывает и кивает. — Да, да, конечно. Если ты хочешь. Я покажу тебе остальную часть фермы прямо сейчас, — говорит он, и его желудок переворачивается из-за того, насколько добр Джисон и насколько Минхо ценит каждую мелочь, которую он делает. Каждый маленький жест заставляет Минхо чувствовать себя немного мягче, немного спокойнее. «Прямо сейчас?» — спрашивает Джисон со смешком, и Минхо вздыхает. — Ладно, может, нам стоит сделать небольшой перерыв и выпить что-нибудь. Как думаешь, сможешь найти дорогу обратно на кухню? — Минхо имеет в виду это как шутку, но Джисон касается руки Минхо, чтобы схватить его за руку и взять на себя инициативу, таща его за собой. Он спотыкается около трех раз, пытаясь выбраться из сарая в одиночку, и найти дверь оказывается для него очень трудным, но забавно, как он продолжает попытки и не позволяет Минхо подтолкнуть его в правильном направлении. Как только он находит дверной косяк, это легко, но иногда вместо этого он находит край окна. Остаток дня Минхо проводит, показывая Джисону ферму, сообщая ему обо всех местах, которые ему нужно остерегаться, а также о местах, по которым он может ходить. Минхо думает о том, чтобы проложить больше каменных дорожек, потому что Джисон сможет понять, где он может лучше ходить. Джисон говорит, что ему хорошо ходить босиком, но осенью и зимой это не идеально. Минхо хочет убедиться, что Джисон может комфортно находиться рядом с его собственностью. Ему уже комфортно на тропинке вокруг овец, в саду сзади, а также на территории вокруг зернового поля, но он держится близко к Минхо вокруг фруктовых и овощных грядок. Как только Суни, Дуни, Дори и Ббама присоединяются к ним снаружи, Джисон становится немного более уверенным и расслабленным. Кажется, что маленькие питомцы помогают ему понять, где он может и не может стоять, когда они не на пути. — Вот, возьми ежевику, — говорит Минхо, прежде чем скормить ягоду Джисону, который удовлетворенно мычит. Он делает паузу, чтобы посмотреть, как Джисон счастливо жует, и его сердце трепещет. — У тебя тоже будет один, верно? — мягко спрашивает Джисон, и Суни согласно мяукает. Минхо хихикает и протягивает руку через куст, чтобы нарвать себе хорошенькую ежевику, прежде чем засунуть ее в рот. — Давай посидим на траве, пока еще тепло, — говорит Минхо и нежно кладет руку на запястье Джисона. Суни тут же запрыгивает на колени Минхо, в то время как Ббама все еще играет с Дори, а Дуни где-то в другом месте, исследует кусты. Джисон тут же начинает растирать травинки между пальцами, вечернее солнце освещает его симпатичную карамельную кожу. Минхо проводит рукой по меху Суни и смотрит на Джисона с нежной улыбкой. — Думаю, я скоро пойду домой, — мягко говорит мужчина. Минхо выдыхает. Он хотел бы видеть его дольше. Он всегда думал, что в сутках слишком мало часов, но вместо того, чтобы сделать всю необходимую работу слишком мало времени, Минхо прямо сейчас хочет проводить больше времени с Джисоном. — Я тоже буду помогать тебе по ферме, но я тоже хочу провести немного времени со своим братом, пока он еще здесь. — Конечно. Я не задержу тебя здесь дольше, — тут же заверяет он Джисона. Он не хочет мешать ему быть с любимым братом, это было бы слишком эгоистично. — Я достаточно долго держал тебя в заложниках. Джисон фыркает: «Более похоже на то, что я заставил себя войти в твой дом, чтобы убедиться, что ты не работаешь, пока у тебя жар», — возражает он. Минхо фыркает, вспоминая вчерашний день, прохладные руки Джисона на его лице, сидящего рядом с ним на полу, пока он опирается на диван. Это было приятно, хотя Минхо чувствовал себя ужасно. Он думает, что это сблизило их. — Ты хочешь поужинать со мной или уже хочешь пойти? — спрашивает Минхо просто потому, что хочет убедиться, что Джисон хорошо ест. Он готовил бы для него каждый день, если бы Джисон попросил. — Я не откажусь от еды в одиночестве, потому что мой брат и Чан-хён сегодня снова вместе, — говорит Джисон с головокружительной улыбкой. Минхо прикусывает губу, чтобы сдержать ухмылку, которая захватывает его в полную силу. Его пальцы покалывают от желания снова держать руку Джисона, готовить для него и наслаждаться теплым ощущением того, что он рядом с ним еще немного. — Тогда ладно. Джисон на самом деле не особо помогает на кухне, и Минхо бы разозлился, если бы это был кто-то другой, кроме него. И он больше не уверен, вызвано ли отсутствие раздражения просто тем, что Джисон физически не может делать некоторые вещи, или Минхо, возможно, действительно влюбляется в него — или, по крайней мере, развивает в нем большую слабость. Это последнее утверждение определенно верно, и с тех пор, как Джисон сказал, что может посмотреть на него, если захочет, он все больше и больше балуется, и даже когда Чан и Ёнхён приходят забрать его вечером, он не может удержаться от нежности. наблюдая, как Джисон рассказывает своему брату о сегодняшнем дне с Минхо. — Еще раз спасибо, и не переусердствуй, пожалуйста, — говорит Джисон, еще раз поворачиваясь лицом к Минхо, прежде чем уйти со своим братом, его руки сжимаются и разжимаются рядом с его телом. — Не буду, не волнуйся, — со смешком отвечает он. Он подходит немного ближе к Джисону, его глаза блуждают по мягким изгибам его щек, мягкому трепету его ресниц и мягкой улыбке, растянувшей его красивые розовые губы в сердце. — Спасибо, что позаботился обо мне вчера. Увидимся. Минхо обнимает Джисона, его уши краснеют из-за публики, но быть рядом с Джисоном — достаточная награда, чтобы оно того стоило. Он знает, что Чан и Ёнхён делают выводы из-ха их взаимодействий, но сейчас он не может найти в себе силы заботиться об этом. — Пока, Джисон, пока, хёны. Он отстраняется и пытается игнорировать любопытные взгляды Ёнхёна. — Вообще-то, я останусь здесь еще немного, если ты не против. Ёнхённи, Джисони, увидимся! Звони мне много, да, Ёнхён? — говорит Чан, сурово указывая пальцем на своего друга. Ёнхён смеется и пожимает плечами, прежде чем похлопать Джисона по плечу и уйти, махнув рукой. Чан поворачивается к Минхо с поднятыми бровями, но Минхо сначала даже не замечает этого, что достаточно смущает. Только когда Чан разражается смехом, Минхо вырывается из оцепенения. — Тебя все еще немного лихорадит, Минхо, или ты просто влюбляешься в какого-то слепого мальчика? Минхо поворачивает голову к своему другу и на мгновение бормочет. — Я… я чувствую себя лучше. Я просто переутомился, — бормочет он, почесывая затылок. — Эй, я просто волнуюсь. И мне очень жаль, что я оставил тебя делать всю работу в одиночку… Я не знал, что ты так переутомился. Если бы я знал, то заходил бы чаще, — искренне говорит Чан, прислонившись спиной к стене коридора. Минхо качает головой и отмахивается. — Это не твоя вина, хён. Мне нужно было это, чтобы понять, что мне нужно изменить некоторые вещи вокруг фермы. Я не думаю, что стал бы слушать тебя, если бы ты все равно предупредил меня. Да, я заболел, и это было отстойно, но Джисони позаботился обо мне, и… я рассказал ему о своем дедушке, — мягко признается он, сжимая губы. — Ой. Это… Это действительно хорошо. Я горжусь тобой, Минхо, — говорит ему Чан, подходя ближе и кладя руку ему на плечо. Минхо пожимает плечами, но на его лице появляется легкая улыбка. — Он мне тоже так сказал, — бормочет он, его желудок переворачивается. Чан фыркает и толкает Минхо в плечо. — Я не могу сказать, что вчера ты был болен — хотя ты выглядишь немного томящимся от любви, — шутит он, и Минхо закатывает глаза. Чан смеется и поднимает руки. — Нет, но ты выглядишь счастливой с ним. Я думаю, он делает тебе хорошо. —Да. — Минхо нисколько в этом не сомневается. Джисон полезен для него так же, как хороший ночной сон — он может выжить без него, но день лучше, если он у него есть. И он рад, что Чан признает это, всегда приятно, когда друг поддерживает тебя.