Смысл жизни - ничто.

      Как обычно проходят ваши пятничные вечера? Ходите в клуб? В спортзал? В бар? Может сидите с банкой грушевого сидра и смотрите нестандартное кино? Или тратите все время на написание порно работ? Наши герои тоже любят насыщенные пятничные вечера, но этот они решили провести вместе.       Сту ласково перебирает пальцами волосатую голову Батона, который устроился у него под боком и в ответ тяжело дышал, изредка похрюкивая. Справа прямо на нем сидел Поко. Мексиканец, наклонившись, целовал и покусывал кожу плеч, с которых сдвинул темную футболку Сту. Он уже оставил там прилично пятен, но не останавливался, дело было даже не в ревности, а скорее в том, что его этот процесс успокаивал, а все, что могло успокоить гитариста без дозы наркотиков — хорошо. Да, у Сту конечно после него побаливали плечи, но он был готов на такую жертву.       В последнее время было много проблем. Началось все с потери продюсера, потому как он позволял себе слишком много в отношении Поко, который, естественно, имел к этому отношение, но это длинная история. Без финансирования приходилось сложнее, часто концерты устраивали в совсем маленьких барах и клубах, где публика была так себе, да и то эти концерты приходили раз в целую вечность. Из-за другой проблемы, с Баззом. Их вокалист постоянно уходил в запои, редко когда они вообще видели его трезвым, а если и видели, то только пару мгновений, ведь он тут же собирался и уходил. Такие загулы были регулярными и выматывали они не только самого Базза, но и всю группу в целом. Что же до развития творчества… Поко писал много, особенно много после того, как они со Сту все же осознали друг друга. Их связь была чем-то невероятно особенным, вроде как смотришь на человека и сразу понимаешь, что с ним не сойдешься и это были первые мысли Сту, ведь Поко уж слишком часто зависал с Баззом, да и сигареты его пахли уж слишком подозрительно. Поко думал о Сту… Что он парень на один раз и ничего, абсолютно ничего в нем его не зацепит. Иронично, что оба оказались неправы и оба за это благодарили судьбу. Поко крайне сложный, своенравный, эмоциональный и энергичный, Сту же более сдержан, не так воодушевлен и часто скептичен и это был практически идеальный союз. Малыш получил того, кто может его оберегать, а Крутой Водила неиссякаемый фонтан эмоций и воспоминаний. К сожалению, у каждой монеты две стороны.       Поко горячо выдохнул, довольно промычал, пока заканчивал последний поцелуй и наконец отодвинул лицо от красной с фиолетовыми пятнами кожи Сту, ткнувшись носом ему в шею. Маленький, буквально ничтожный жест с его стороны, но у барабанщика кожа уже покрылась мурашками, а малыш полез к очередному любимому месту — щетине. Сначала он потерся о подбородок щекой, как котенок, потом уже поднял лицо, сел наконец на середину, а не как до этого на одной ноге, и коротко поцеловал барабанщика в губы, опуская ладони ему на плечи. Сту приобнял талию гитариста одной рукой, так как вторая продолжала гладить еще одного жаждущего внимания зверя. От Поко всегда пахло особенно: его гель для душа смешивался с резким запахом чили и весьма специфичным ароматом травки, которую он повсеместно использовал, но черт, ради этого аромата он был готов на все, а ради его прикосновений… Сту действительно не имел понятия как ему это удается. Как удается сводить с ума одними лишь прикосновениями, одним взглядом, одной, блять, ухмылкой. Еще больше его удивляло то, как он мог сохранять улыбку после всего, через что прошел.       Сту никогда не отрицал, что каждый раз, когда он слышал подробности его истории, то жалел, что не смог оказаться тогда рядом. Сразу же успокаивая себя мыслью о том, что если бы не все произошедшее, они бы вряд ли когда-то встретились, но все-таки… Многие эпизоды из жизни такого яркого гитариста могли повергнуть в шок. Особенно барабанщику запомнилось то, когда он впал в свою маленькую депрессию. Звучит комично, Поко, рост которого еле-еле метр пятьдесят и маленькая депрессия, но он сам так назвал ее, потому…       Это случилось сразу, как Эмз бросила его. Тоже неприятная история, но о ней в следующий раз. Надо ли говорить, что Поко был подавлен? О нет, он был сломан до основания. Она была смыслом его жизни, ради нее он ушел из квартета, затем без передышки работал на нескольких местах сразу и все это чтобы оплатить их жилье и потребности его mi amor. Многие скажут, что это глупо, настолько погружаться в другого человека, чтобы удовлетворить буквально все его прихоти и совсем забыть о себе. Да, так и есть, но будут ли судить влюбленного по уши молодого человека, который терял и обретал несколько раз? Спорно. Но о чем это я…       Поко сидит на старом матрасе, который служил ему кроватью. Свет не проникал в комнату месяц, а он не видел его еще дольше, но мысли были не об этом. Его волновали лишь две вещи: его ничтожество и новая доза. Исхудавшая рука потянулась вбок, пытаясь найти среди шприцов и пустых баночек хоть что-то, что избавило бы его голову от нее. Он слышал ее голос везде, особенно те слова, которые девушка сказала ему в их последнюю встречу. «Я думала ты другой». Какой? Каким нужно быть, чтобы подойти ей? Высоким? Блондином? Белокожим? Парень ударил по полу, вызывая маленькое землетрясение, разбросавшее баночки и шприцы. Он резко повернул голову, когда услышал, привычные удары таблетки о пластиковую банку и попытался найти ее взглядом среди этой кучи. Поко выглядел… Откровенно говоря ужасно. Раньше шелковые темно-русые волосы с блондинистой прядью стояли чертовым клубком до плечей. Он трогал их изредка, только чтобы убрать с лица. Лицо… Он был правда симпатичным, но это было до Эмз. Мешки под глазами, глаза чернее тех, что он когда-либо имел, белки красные, он скорее был похож на вампира, правда со смуглой кожей и жесткой щетиной, которая покрывала весь подбородок и шею. Поко никогда бы не позволил себе такой вид, будь он прежним собой. Неестественно худое тело, которое в последние недели вкушало лишь жалкую пачку чипсов и целую гору наркотиков. Все, на что он надеялся, так это то, что его тело сломается, как и он. Смерть во сне, она так сладка, так спокойна, так желанна, но она никак не наступала.       В один день он не выдержал, посреди пустоты в его теле и душе возникла ярость. Он не хотел, нет, не желал, зачем он страдает, зачем? Она сломала его, но Поко никогда бы не смог причинить боль ей, но мог себе. Первые шаги за недели давались с трудом. Ноги-спички поначалу не хотели подчиняться ему, но он смог с ними совладать. Он был готов даже к такому исходу, хотя это была скорее какая-то моментная слабость и раз он был рядом… Он давно купил веревку, но хранил ее свернутой в змею в дальнем и самом темном углу, даже не смотрел на нее никогда, она была последним выходом, только на тот случай, если смерть не захочет приходить за ним сама. Люстра была хорошей, несмотря на всю отвратительную обстановку номера, точно должна выдержать, хотя по правде говоря, его сейчас без шуток мог бы снести с ног ветер. Парень подтащил стул под люстру, взял веревку, которая странной тяжестью легла в его руки. Смог забраться на стул только с третьей попытки, на нем медленно выпрямился, находя равновесие, и Поко осмотрел комнату с такой высоты, находя взглядом свою гитару, покрывшуюся пылью и такой же внезапный порыв заставил его слезть. Последняя песня, последние часы, последнее посвящение ей.       Он отложил веревку, слез со стула и взял гитару, проведя истощенными смуглыми пальцами по струнам. Расстроена, конечно, как и он. Это не помешает, только не сейчас. — «Так холодно. Было так холодно. Я думаю, именно поэтому мне всегда холодно. Так холодно. Было так холодно. Наверное, поэтому в моих песнях говорится, что мне холодно.» — слабый, нераспетый голос такого же слабого и бесполезного человека. — Стууу, ты жив? Ты опять завис где-то? Вспоминаешь наверно, как к тебе сотни фанатов клеились, а? Как хорошо, что моя гитара всегда при мне. — Поко смеется с непонимающего лица барабанщика, который тут же улыбается, напоминание о гитаре. Еще одна история, правда намного забавнее, чем та, что ранее. — Я тут, тут, не волнуйся, малыш. Всегда буду, знаешь ведь. — барабанщик нежно чмокнул гитариста в щеку, позволив себе взъерошить его разноцветные локоны.       Поко задержал взгляд на его темных глазах, как будто выискивая в них неискренность или сарказм, но Сту редко выражал такие чувства. Малыш расслабленно улыбнулся, отвел взгляд на Батона, который до сих пор был влиянием любви пальцев барабанщика.       Мексиканец подался назад, убедился, что Сту его держит и опустился на его колени спиной, дотягиваясь рукой до самокрутки, которая лежала на небольшом столике перед диваном. Сту помог ему выпрямиться, погладил малыша по спине через футболку и прижал его к себе, уже развлекаясь с его плечами и шеей. Поко захихикал, каждый раз, когда темная щетина касается его, это буквально всплеск эмоций, за такие мелочи он обожал их отношения. Парень помял самокрутку меж губ, затем вытащил из подушек дивана зажигалку и освободил огонек, которым поджег травку. Это было привычной, крайне вредной, но крайне эффективной, когда ему нужно успокоиться, ну, сейчас это конечно не нужно, но просто приятно, особенно в сочетании с самим Сту.       Барабанщик сразу же уловил привычный специфический аромат, за что прикусил смуглую кожу чуть сильнее обычного. — Аууу, за что? — Ты обещал, что будешь меньше курить. Я не хочу, чтобы ты умер года через три. — тон Сту был слишком уж серьезным, Поко приподнял бровь и тут же скривил губы, делая затяжку. — Боже. Ты как моя мама, честное слово. Не дави на меня, я и так стараюсь из всех сил. — парень закатил глаза, всем видом выражая свое недовольство. — Ты знаешь как трудно хотя бы день продержаться без травки? Еще когда этот мудила ебучий приходит угашенный в говно и начинает ебать тебе мозги по поводу текста песни! Мы, блять, просто обязаны затащить его в какой-нибудь диспансер или хотя бы заставить помыться. Он воняет хуже Батона, а Батон — собака. — гитарист активно жестикулирует, выражая так все свои эмоции. Человек-настроение, одна фраза и он уже недоволен. — Помыть Базза? Пьяного? — Сту смягчился, выразив это в поцелуе. Засмеялся. — Каким образом? — Ты же сильный, эй, ты даже крупнее нас двоих. Ну, в плане плеч, а не живота, тут Базза редкий человек обойдет. Мы просто можем дождаться, когда он объестся и уснет и затем затащим его в ванну и помоем. Мы же так делали с Батоном, ну, а чем он отличается особо от своего хозяина? — Даже не знаю, как минимум весом?       Сту почувствовал между губ самокрутку, Поко дал им двоим немного пространства, чтобы посмотреть в лицо своего парня. Гитарист ухмыльнулся, Сту знал это выражение, потому заранее наклонил голову вбок, освобождая место для укусов и поцелуев.       Сту ласково перебирает пальцами волосатую голову Батона, который устроился у него под боком и в ответ тяжело дышал, изредка похрюкивая. Справа прямо на нем сидел Поко. Мексиканец, наклонившись, целовал и покусывал кожу плеч, с которых сдвинул темную футболку Сту. Он уже оставил там прилично пятен, но не останавливался, дело было даже не в ревности, а скорее в том, что его этот процесс успокаивал, а все, что могло успокоить гитариста без дозы наркотиков — хорошо. Да, у Сту, конечно, после него побаливали плечи, но он был готов на такую жертву.