Сирена и Дракон

Люцерис не собиралась врать самой себе, что недобровольное пребывание в Красном Замке без Эймонда стало заметно тоскливее. Хоть она теперь и проводила куда больше времени вместе с Хелейной, этого все равно было мало, и поэтому каждый раз, когда закрывалась дверь ее «темницы», Люк чувствовала себя отвратительно. За это время она прочла столько книг, сколько, наверное, читала обычно за лун шесть-семь, и стопочка стала заметно ниже. Сегодня Люк стала свидетелем того, как безуспешно нянечки пытались уложить спать близнецов. Точнее, безуспешно пытались поймать Джейхейриса, который ловко вырывался из рук нянечек и самой Люк, прячась от них под столами и лавками. Его сестра с любопытством выглядывала из одеяла и внимательно следила за царящим в комнате бедламом, стыдливо хихикая. Признаться, Люк сама гонялась за ним вполсилы, так как понимала, что как только дети окажутся в кроватках, ее отведут к себе. Неизвестно, сколько бы они ждали, пока Джейхейрис вдоволь набегается, пока не раздался стук в дверь. Воспользовавшись тем, что малыш замешкался, Люк подхватила его, продолжающего дрыгать ногами, на руки. Когда он увидел незваного гостя в лице Отто Хайтауэра, Джейхейрис даже перестал дергаться, и Люцерис смогла спокойно передать его Хелейне. Люк видела его так близко последний раз, когда он пришел к ней с требованием написать письмо матери, и она уже даже забыла, насколько пугающе он на нее действовал. Ей впервые захотелось как можно скорее оказаться у себя, закрыв покрепче дверь. Но не только Люк оцепенела – Джейхейрис совсем перестал капризничать и дал себя спокойно уложить в кровать. Отто не спускал глаз со своих правнуков, и в какой-то момент его маска невозмутимого человека дала трещину: его губы расплылись в невероятно широкой улыбке. Так он улыбался лишь однажды, согласно воспоминаниям Люк, когда наблюдал, как весело Хелейна танцевала с Джейсом. Похоже, что и у этого человека было сердце. — Вас слышно из любого уголка замка, негодники! – сказал он строго, но из-за улыбки и блеска в глазах фраза звучала… по-доброму. Даже дети на это лишь хитро улыбнулись. По их расслабленным позам было понятно, что Отто с ними вряд ли играет роль сурового прадеда, скорее даже наоборот. — Юным принцам и принцессам давно пора спать, — сказал он, качая головой. — Иначе они так и останутся маленькими и не смогут никогда оседлать своих драконов. Он неспешна подошел к кровати Джейхейры и сел рядом с ней, облокотившись на подушки и поправляя ей одеяло. Только сейчас Люк, тоже присевшая на самый краешек кровати у ног Джейхейриса, рядом с Хелейной, заметила, что в руках Отто, оказывается, держал большую книгу, которую он медленно открыл. — На чем мы остановились? — спросил он, хотя Люк разглядела тканевую заплатку, на которой была вышита божья коровка. — Последней была сказка про принцессу, размером с ладонь. Она еще пряталась от своей злой мачехи в дупле, где ее приютила сова с совятами, — затараторил маленький кузен, улыбаясь широко. Судя по всему, он был рад ответить раньше сестры. — Тогда приступим к следующей сказке. Было чрезвычайно странно наблюдать за всем этим. Люцерис наслышалась всякого об Отто Хайтауэре от Деймона. Она помнила, как грозно смотрелась его фигура, облаченная в зеленое, на Железном Троне, когда вся ее семья впервые за много лет прибыла в столицу, чтобы защитить Джоффри. Каким серьезным и устрашающим остался, когда пришел требовать с нее письмо. И вот он расслабленно практически лежал на кровати и убаюкивающе читал правнукам какую-то глупую сказку. Джейхейра доверчиво прижалась к его плечу, моргая с каждым разом все медленней. Пугающе умилительная картина. Голос Отто действительно будто вводил в транс, и Люк сама не поняла, как у нее в какой-то момент у нее закрылись глаза. Очнулась она от того, как легонько потрепала ее по голове Хелейна. — Малыши уснули, — прошептала она пытавшейся прийти в себя после неожиданной дремы Люк. Рядом и правда громко посапывал Джейхейрис. Отто стоял совсем рядом, склонившись над ним. Он даже не пытался спрятать улыбку. — Я провожу принцессу до ее покоев, а то, она, похоже, тоже уже клюет носом, — тихо сказал он, не сводя глаз с правнука. Хелейна кивнула на это и встала с кровати Джейхейриса, потянув Люк за собой. — Завтра мы собираемся покататься по Черноводной. Хочешь с нами? – спросила она, чуть сжав руку Люк. От одной мысли оказаться на судне Люцерис замутило. Встретившись взглядом с Хелейной, которая ласково улыбнулась, она поняла, что все было написано на ее лице. — Я бы подождала вас на берегу, — тихо сказала Люк, покосившись на Отто, мол, если твой дед разрешит. От Хелейны последовал еще один кивок. Она довела Люк и Отто, терпеливо ждавшего, пока они наговорятся перед прощанием, до двери, пожелала им спокойной ночи и добавила, что останется еще ненадолго с близнецами. Ничего не сказав Люк, Отто пошел вперед, и ей ничего не осталось кроме как последовать за ним. Зато это ничем не отличалось от того, как обычно сопровождал ее Эймонд. Какое-то время они шли молча, и хоть за ними следовали двое стражников в лязгающих доспехах, только звук шагов нынешней десницы будто эхом отражался в голове у Люк. Ей не нравилось, какой уязвимой и бессильной она чувствовала себя рядом с этим человеком. Что ему достаточно было просто взглянуть на нее, чтобы она растерялась окончательно. — Вы очень хорошо ладите с детьми, — вдруг сказал он. Всерьез уверенная в том, что он лишь формально доставит ее в покои, Люк удивленно сначала повернула голову в его сторону, открыв рот, но, встретившись с его чуть насмешливым взглядом, опустила глаза в пол. Она совершенно не ожидала, что ей придется когда-нибудь вести с ним светскую беседу. Хотя, мелькнуло у нее в голове, вряд ли Отто хотел проявить по отношению к ней вежливость. Люк вспомнила, как Эймонд говорил, что его дед не в восторге, что она оставалась наедине с Хелейной и детьми, но с тех пор прошло немало времени, и эта тема больше не поднималась. Собирался ли сейчас старший Хайтауэр снова ее как-то запугивать? — С ними всегда легко найти общий язык, — собралась наконец с мыслями Люк, не смея оторвать глаз от пола. — Ну и малыши как раз практически ровесники Эйгона и Визериса... — Вы будто видите в них своих маленьких братьев? — резко спросил Отто, и Люк готова была поклясться, что он замедлил шаг. — Н-наверно, — она окончательно оставила попытки разгадать, к чему собирался клонить Отто. — Но близнецы — сами по себе замечательные и занятные ребятишки. — Признаться, я сильно удивлен. До меня доходили слухи о вашем бунтующей натуре, увлечении фехтованием и полном неуважении к септам, поэтому никак не ожидал, что в вас столько любви к детям. Могу лишь сказать, что это хорошая черта для будущей леди-жены. "Хоть одна у тебя есть", — так и осталось висеть с его стороны недосказанным. Люцерис понимала, что Отто мало волновало, какой она женой в будущем может стать, а вот безопасность его внучки — очень даже. Она не забыла, что именно Отто был сильно недоволен, что Хелейна зовёт ее к себе без должной охраны. Люк лишь оставалось надеяться, что десница не начнет снова свои угрозы, чтобы Люк сама отказывала Хелейне в следующих встречах. — Малыши в полном восторге от вас, принцесса, — продолжил тем временем Отто. — Боюсь, когда вся нынешняя ситуация уляжется, им вас будет сильно не хватать. — И почему мне кажется, что вы хотите меня запугать? — попыталась казаться бесстрашной Люк. — Ни в коем случае, принцесса. Моя цель сегодня — лишь убедиться, привязались ли вы так же к близнецам, как они к вам. — И что вам это даст? Вы считаете, что я могу причинить им какой-то вред? — Вы снова не угадали! Я никогда не поверю, что вы, или ваш старший брат, или даже ваша мать, способны на такой гнусный поступок. Все мои опасения связаны лишь с вашим отчимом. — Деймон? А он здесь причем? — Люцерис окончательно растерялась. Отто подошел к стене и положил руку на камень. Он стоял к Люк спиной, но она почему-то была уверена, что он в этот момент пытался в этой стене что-то безуспешно разглядеть. — Мне иногда кажется, что в Красном Замке я провел куда больше времени, чем в собственном доме, — его голос был ровен и спокоен. — Но сколько бы времени я здесь не прожил, замок никогда не откроет мне все свои секреты. Принц Деймон Таргариен будто здесь вообще не появлялся, предпочитая этим большим залам Блошиный Конец, битвы или изгнания, но он всегда знал и будет знать Красный Замок куда лучше, чем я. И со знанием, что он на этой территории всегда на шаг впереди, я не могу позволить чувствовать себя в этих стенах в полной безопасности. Наконец, он снова повернулся к ней и взглянул в глаза, и Люк могла поклясться, что не увидела в них зла. — Я буду с вами откровенен, принцесса Люцерис — я всерьез переживаю за Хелейну и их с Эйгоном детей. Они, по сути, беззащитны, и, боюсь, принц Деймон может воспользоваться этим. Если то, что вы мне сегодня сказали, не является пустыми словами, прошу вас оказать им защиту, если потребуется. Люцерис, полностью обескураженная его глубокой искренностью, лишь глупо стояла с открытым ртом и хлопала глазами. — Но... подождите... Да как же я их смогу защитить, ведь при мне ни меча, ни даже тупого кинжала... Да и Деймон... Как он может представлять опасность Хелейне и детям, зачем это ему?.. — Не сочтите мою паранойю беспочвенной, — пожилой мужчина будто перестал на миг скрывать накопленную усталость. — Я знаю принца Деймона куда дольше вас. Поверьте, он может быть безжалостно жесток. А еще он очень умен и хитер. Это сочетание делает его непредсказуемым и опасным соперником, которому может прийти в голову что угодно. Особенно когда перед его глазами маячит Железный Трон. Деймон всегда ей казался... экстравагантным. Непредсказуемым. Она всегда его чуточку побаивалась, как бы не пыталась внушить себе, что бояться человека, которого так всепоглощающе любила мама, было бы немного странно. Но представить, как он пробирается в детскую спальню по тем самым тайным коридорам, про которые от него же Люк и узнала, чтобы прирезать близнецов во сне, она не могла. — Не хочу вступать в бессмысленный спор, но я уверена, что вы заблуждаетесь. Если Деймон и заявится сюда, то только затем, чтоб вернуть моей матери то, что принадлежит ей по праву, а именно трон и меня. Он не тронет малышей. Но если вам так будет спокойнее, даю обещание, что если они и правда каким-то образом окажутся у него на пути, я сделаю все, чтобы они остались в безопасности. На губах Отто отчего-то заиграла едва заметная усмешка, почти как у Эймонда, и Люк вдруг стало невероятно тоскливо на мгновение. Он ничего больше не сказал, как бы не вглядывалась в его лицо Люк, лишь вежливо пожелал ей добрых снов, когда они добрались до ее покоев. *** Ему никогда не хотелось начать крушить все вокруг как сейчас. Пинать стены замка со всей силы, пока он не развалиться на мелкие камни. Ясность рассудка покинула его. Наверное, точно так же чувствовал себя Деймон, когда ему и матери рассказали, что дед умер и Эйгона уже короновали. Последний раз он так быстро бежал в покои матери, когда совершил первый полет на Вермаксе. Люцерис… Они всегда вдвоем были рядом. Была какая-то злая ирония, что как только впервые в жизни они по настоящему разделились, его маленькая сестричка сразу попала в большую беду. Никто из тех, кто повстречался Джейсу по пути, даже не постарался его хоть как-то остановить: даже Рейна, как маленький котенок, вжалась в стену, а Бейла лишь обеспокоенно проводила его взглядом, не здороваясь. Стража у дверей будто даже расступилась перед ним, боясь гнева юного принца. Наверное, было крайне неправильно вламываться так в покои матери (которая еще и королева, между прочим), но голос разума был заглушен громко пылающей в груди ненавистью. Пелена спала с глаз Джейса, только когда он увидел свою мать. Она даже не обернулась, когда Джейс ворвался в помещение, так и продолжила вглядываться куда-то вдаль, оставаясь статуей. Ее фигура казалась невероятно хрупкой. Трудно было поверить, что совсем недавно эта женщина грудью была готова защищать своих детей, одна против всех, в тронном зале. — Мама, я… — начал Джейс. — Раз ты прибыл только сейчас и сюда, а не в Королевскую Гавань, значит, лорд Старк и леди Аррен выполнили мою скромную просьбу держать тебя в неведении, — твердость ее голоса резко контрастировала с ее состоянием. — Почему, мама… — снова попытался заговорить Джейс, но мать наконец резко к нему повернулась, и от вида ее мертвецки бледного лица и красных глаз слова застряли в его горле. — Ты думаешь, мне легко сейчас здесь стоять, пока моя маленькая доченька в руках этих… этих… Мать замолчала, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Она отвела взгляд и устало обняла себя руками. Даже сил злиться у нее не осталось. — Когда пришло письмо, Деймону пришлось закрыть меня в комнате на замок, угрожал привязать к стулу, если я не отброшу свои попытки отправиться туда верхом на Сиракс. Он пообещал мне, что обязательно придумает, как безопасно вызволить Люцерис, и что потом не будет мне мешать, если я захочу мести. — Что-то он все еще не придумал, — грозно прошипел Джейс. – С ней там может случиться … все что угодно. Там Эймонд, который уж точно захочет навредить ей. — Я знаю, — ее голос сломался, она закрыла лицо руками. – Я не могу думать ни о чем другом, но… — Но ты королева теперь, и не смеешь думать о Люк больше, чем о своих подданных? — Да, теперь я в первую очередь королева и только потом мать, — она плохо скрывала слезы. — Деймон считает, что это самоубийство – пытаться вырвать ее из их лап силой. Это может стоить и ее жизни тоже. Кто знает, возможно, ей перережут горло в ту же секунду, как увидят наших драконов в небе. Ее усталые плечи задрожали. Джейсу хотелось обнять свою матушку как никогда, но почему-то не посмел сделать и шага в ее сторону, словно она превратится в пыль от его прикосновения. — Есть гарантия, что оно уже не перерезано? – не смог быть к ней милостивым Джейс. — Не думаю, что Алисента пойдет на такое, — она опустила руки, сжала ладони в кулаки. На щеках блестели дорожки от слезинок. — Она – возможно, а вот Эймонд… — Нам сейчас все равно остается только надеяться, что она в целости и сохранности. Выбора нет, нам нужно набрать сил. И надеяться, что Деймон знает, что делает. — Ты уверена, что у него выйдет перехитрить Отто? — Если нет, значит, нам в будущем в столице понадобиться новый замок, — на удивление спокойно сказала мать. Их глаза встретились, и Джейс впервые за долгое время увидел ее улыбку. И только через несколько секунд он понял, что в этой улыбке не было и капли доброты или тепла. Что ж, похоже, в интересах зеленых не мешать Деймону как-то вытащить Люк. *** День для прогулки на Черноводной выдался и впрямь замечательным. Теплые лучи солнца и освежающее легкое дуновение ветра создавали все условия для этого, особенно для тех, что остались наблюдать на берегу. Как бы Хелейна не уговаривала ее, Люк твердо настояла на том, чтобы ее ноги ощущали твердую почву, а не качающуюся палубу. Все-таки она не была готова к тому, чтобы вся столица наблюдала, как ее выворачивает наизнанку. И так почти никто не верит, что она Веларион, зачем давать им больше пищи для слухов. Но Люцерис в любом случае была невероятно счастлива вырваться из Красного Замка. После турнира ей показалось, что за ней стали следить пуще прежнего. Вместе с сиром Вудрайтом она стояла у причала и наблюдала за медленно удаляющейся прогулочной королевской лодкой. Если прислушаться, то можно было расслышать сквозь гул голосов простолюдинов и шум реки крики малышей, которые опять, похоже, что-то не поделили. Настроение у окружающих было весьма приподнятым. Даже королева со своим вечным телохранителем плохо скрывали свои улыбки. Они не стали спускаться к берегу, а отправились на небольшой выступ, откуда лучше открывался вид. Далеко лодка отплывать не стала, просто кружила неподалеку, что даже Люк смутно могла разглядеть зеленое платье Хелейны и две скачущие вокруг него белые макушки. Происходящее заставило Люк задуматься, пытаются ли сейчас члены ее семьи усиленно делать вид для малышей, будто ничего не происходит. Плавают ли они так же вокруг острова? Катают ли их на драконах? Но у нее не было ни малейшей идеи, что могла происходить дома. Какие планы они строили, происходит ли где-то там за горизонтом кровопролитная битва? Любая ее мысль утопала в шуме окружающей ее толпы, заставляя вернуться сюда, на берег Черноводной. На самом деле, ей тоже особо не хотелось думать о чем-то плохом и насущном. Солнце приятно грело, и, признаться, Люк всерьез думала, что как только они вернутся в замок, она сразу пойдет вздремнуть. Многие зеваки тоже уже устали наблюдать за лодкой и стали переговариваться еще громче. Все будто позабыли, зачем вообще они здесь собрались. Настолько, что никто не обратил внимание как фигура, облаченная в зеленое, вдруг упала. И крики служанки, единственной кто сопровождал королевских отпрысков, не считая стражника и гребцов, тоже привлекли внимание далеко не сразу. На миг воцарилась зловещая тишина, молниеносно сменившаяся куда более громким гамом, от которого закладывало уши. Взгляды всех были прикованы к Хелейне, и было даже смешно, что никто не заметил, как совсем рядом маленькое тельце с белой головой, оказавшись без присмотра на краю лодки, в какой-то момент рухнуло вниз, в воду. Внутри Люк все похолодело от ужаса. Она не могла оторвать взгляда от слабо барахтающегося ребенка, но пальцы удивительно ловко начали бороться со шнуровкой платья. Она действительно не думала в тот момент, действовала скорее инстинктивно. — Сир… — сказала она, продолжая смотреть в сторону реки. – Умоляю, помогите… Язык не слушался ее, ей было тяжело сформулировать просьбу, но сир Вудрайт, заметив, что она пытается избавиться от платья, моментально понял, чего от него хотели. Треск платья с чужого плеча резал уши. Как только платье, точнее его остатки, упало с нее, и она, оставшись в одной нижней длинной рубашке, сорвалась с места и побежала по причалу, чтобы спрыгнуть в воду. Никто даже не попытался ее остановить. Люк умела плавать, но не очень хорошо, и лишний раз старалась в воду не лезть, но сейчас она думала о своих навыках и желаниях в последнюю очередь. Даже холодная речная вода не отрезвила ее. Что-то не давало Люцерис хоть на секунду задуматься о том, что она вообще творила. Весь ее разум был окутан паническим страхом, и когда она поняла, что больше не видит над волнами светлой головы вдалеке, этот страх окончательно подчинил ее тело. А может это был и не страх вовсе. В любом случае, она еще быстрее заработала руками и ногами. Доплыв почти до лодки, она, набрав в грудь побольше воздуха, нырнула. Ей повезло, что ей не пришлось тратить много времени на поиски ребенка в воде, поскольку натолкнулась на него практически сразу. Схватила его, оттолкнулась ногами. Как только они оказались на поверхности, ребенок практически сразу же громко закашлял. Люк поняла, что это был Джейхейрис. Он пытался дышать как можно чаще и глубже, пока она одной рукой догребала до лодки, где уже мальчика буквально оторвали от нее, чтобы затащить его на борт. Только когда Люк увидела, что Джейхейрис в руках стражника, только когда услышала, как он громко заплакал, она поняла, что сил у нее не осталось. Вода будто превратилась в тягучий кисель, что жадно принялся пожирать ее, утягивать вниз. Возможно, она бы сама ушла на дно, но двое гребцов, схватив ее за плечи, подняли вверх. В ушах Люк стояли лишь стук собственных зубов и плач кузена. Она лежала на спине и смотрела в небо, на белый сияющий диск, теперь казавшийся непривычно холодным. Ей было очень холодно, до костей, но сделать хоть что-то, чтобы согреться, она не могла – силы покинули ее тело. Даже просто повернуться, чтобы взглянуть, как там потерявшая ранее сознание Хелейна, казалось невозможным. Дышать было так тяжело, будто кто-то придавил ее к палубе гигантским камнем. Люцерис совершенно потеряла чувство времени. Она бы ни за что не смогла сказать, за сколько минут лодка добралась, наконец, до берега. Люк и поняла, что они «причалили», только когда чуть не оглохла от топота сотни ног. Похоже, все спешили узнать, что произошло с членами королевской семьи. До Люк же, судя по всему, никому не было никакого дела, потому что она так и оставалась лежать морской звездой, пока единственный источник тепла в виде солнца кто-то не закрыл собой. — Принцесса? С вами все хорошо? Как вы себя чувствуете? От этого плохо скрываемого беспокойства в голосе живительное тепло растеклось по венам Люк. Она даже смогла найти силы, чтобы привстать. Сир Вудрайт, действительно поверивший, что она лежала без чувств, чуть отпрянул. Из-за того, что зубы все отбивали странный ритм, Люцерис не смогла произнести ни слова, но сир Вудрайт все же сообразил, что она жутко продрогла, и накинул ей на плечи собственный плащ, в который она поспешила полностью закутаться, спрятав нос. Он, конечно, практически не грел, но это уже было хоть что-то. Ее великодушный охранник помог ей встать на шатающиеся ноги, придерживая за локоть. Сладкая мысль, что если у Люцерис получится отвлечь его внимание, у нее выйдет смешаться с толпой, но, понимая, что она и стояла-то с большим трудом, Люк с тяжестью в сердце задвинула эту манящую мысль куда подальше. *** Никто не посчитал нужным ей подробно рассказать, что же произошло с Хелейной, оставляя ее довольствоваться информацией, что молодая королева пришла в себя, но для безопасности ее и детей отправили как можно скорее в замок. Не сказать, что Люк была удовлетворена услышанным, но делать ей все равно было нечего. Лишнего платья нигде не оказалось, купить новое тоже никто не додумался, и поэтому Люк так и сидела в паланкине в мокрой рубашке и плаще сира Вудрайта. Оказавшись уже в замке, Люк ежилась даже больше не от холода, а от пронзительных взглядов прохожих. Похоже, недавние события на Черноводной еще не достигли ушей обитателей Красного Замка, поэтому все вокруг с любопытством таращились на Люцерис так, словно она была невиданной зверушкой. Нет, в ее жизни было всякое, но в таком виде она еще никогда не позволяла себе появляться перед придворными. И конечно, по законам чувства юмора Богов, она должна была встретиться в коридоре с Эймондом, ведь он не мог не вернуться ни минутой раньше или позже, или пойти каким-нибудь другим путем! На нем все еще был его плащ, его сапоги были непривычно грязными, похоже, в этот раз его определенно не послали образовывать какие-то очередные политические союзы. Люцерис хотелось превратиться в маленькую точку, или чтобы Эймонд каким-то чудом не заметил ее (даже подумала, как жаль, что тогда она его не лишила обоих глаз). Но не заметить ее было и правда невозможно. — Вы упали в пруд в саду, леди Стронг? – на его губах заиграла привычная ухмылка, похоже вид жалкой Люк искренне поднимал ему настроение. — Вроде того, — слабо огрызнулась она, ускорив шаг, чтобы как можно скорее пройти мимо него. — Скромность всегда украшает принцесс, — раздался неприятно знакомый голос откуда-то позади, и Люк сдерживалась из-за всех сил, чтобы не завыть от невероятного невезения, обрушившегося сегодня на нее. Коль шагал медленно, но зато громко, заставляя все ее внутренности содрогаться. Направляться дальше в свои покои ей показалось невежливым, и она с неохотой повернулась к Лорду-Командующему. — Я заинтригован, сир Кристон, — Эймонд чуть наклонил голову в бок. – Похоже, я пропустил какое-то веселье. — Поверьте, веселого было мало, мой принц, — Кристон поравнялся с сиром Вудрайтом, который с любопытством смотрел на своего начальника. – Сегодня произошли несчастный случай и нелепейшее стечение обстоятельств во время прогулки вашей сестры и племянников: королева потеряла сознание, а юный принц Джейхейрис по неосторожности свалился в воду. Принцесса не растерялась и бросилась ему на помощь. Благодаря ее быстрой реакции ваш племянник ограничился лишь испугом, даже не успел толком наглотаться воды. Ожидая таких хвалебных слов от сира Кристона в последнюю очередь, Люцерис с широко распахнутыми от удивления глазами повернулась к нему. — Другого от внучки Морского Змея нельзя было ожидать, — добавил ложку дегтя Коль, встретившись с ней взглядом, и Люцерис успокоилась, что происходящее не являлось бредом, что она и правда находилась сейчас в замке, а не лежала без сознания в лодке или вообще на дне. — Это правда? – спокойно спросил у нее Эймонд, буравя привычно взглядом единственного глаза. — Правда! – уверенно сказала Люк, только из-за осипшего голоса она звучала излишне комично. Ей ничего не осталось больше, кроме как выпрямить спину, тряхнуть головой, чтобы мокрые волосы перестали падать ей на глаза. Наверное, спасительница принца должна выглядеть как можно важнее, чтобы в эту историю поверил Эймонд. И стоило ей только взять себя в руки, как она громко чихнула. — Принцесса! — раздался издалека еще один знакомый голос. Из угла коридора выбежала запыхавшаяся Бетси, чей пыл смогли остудить только присутствующие Кристон и Эймонд, которым она поспешила низко поклониться. — Что ж, похоже, история о твоей храбрости и правда правдива, — холодно сказал Эймонд и наконец отвернулся от нее. — Сир Кристон, прошу вас, отведите меня к моей сестре. Я хочу узнать, в каком она сейчас состоянии. Не попрощавшись, они оба поспешили в противоположную сторону от покоев Люцерис, и она позволила себе снова расслабиться, не ощущая больше нагнетающее присутствие Эймонда. — Принцесса, от вас несет тиной за версту, я буквально нашла вас по запаху, — Бетси тоже позволила себе больше. — Я уже распорядилась, чтобы вам набрали горячую ванну. Люк хотела открыть рот, чтобы поблагодарить ее, но лишь снова чихнула.