Отныне и во веки веков

Лю Цингэ тяжело перевалился через стену. Приземление оказалось не из лучших: он сбил кого-то с ног, повалился следом, и в довершение пребольно ударился головой. Впрочем, перелом ноги и невозможность применить духовные силы оправдывали такое положение дел. Было бы уместно извиниться, но преследователи не отставали. Их голоса совсем рядом прорезали ночной дымный воздух: — В какую дыру забился чёртов Лю? Неосторожный звук мог сослужить дурную службу, и Лю Цингэ прижал ладонь ко рту случайного незнакомца. Яростный зеленый взгляд стал единственным предостережением. Не успел Лю Цингэ опомниться, как в его руку впились острые зубы. Гримасу боли сдержать не удалось. Глаза Лю Цингэ кричали, что он действует вынужденно, и что кусаться совершенно излишне. — Его хорошо потрепали, вряд ли он мог далеко уползти. Новый укус отвлёк Лю Цингэ от разговора наёмников. Незнакомец под ним начал сердито извиваться, и почти преуспел в усилиях сбросить Цингэ с себя на землю. — Ладно, я посмотрю слева. А вы проверьте справа. Голоса наконец стихли вдали. Лю Цингэ выдохнул скопившееся напряжение, но тут его снова укусили! Да что ж такое? Он резко вырвал пострадавшую руку из крепкой хватки чужих зубов. — Чего ты кусаешься? — с обидой выпалил Лю Цингэ. Не лучшее начало разговора. Особенно после того, как сбил человека с ног и удерживал его против воли. Что ж, Лю Цингэ был не в духе, иначе бы промолчал. — В самом деле, что это на меня нашло? — голос у незнакомца (юноши, примерно одного с Цингэ возраста) чистый и шелковый. И не сказать, что его владелец может кусаться так свирепо и беспощадно. — Мне нужно было не сопротивляться, а безропотно позволить господину пригвоздить меня к земле. Да... Не в бровь, а в глаз! — Прости, — извинился Лю Цингэ и скатился наконец с юноши. — За мной гнались, и я не хотел, чтобы ты поднял шум. Уже ухожу. Он попробовал встать, но от вспышки боли оступился и едва не упал. Похоже, сломана не только нога, но и рука. И как теперь быть? Положение вырисовывалось незавидное. Лю Цингэ понимал, что с его травмами, без духовных сил сбежать из Пограничья и вернуться в Цанцюн будет отнюдь не просто. Его невесёлые мысли прервал юноша: поднявшись, наконец, в полный рост, он оказался не ниже самого Лю Цингэ. — Ты заклинатель? — он смерил Цингэ оценивающим взглядом. — Да. Но мои духовные силы скованы. Юноша помрачнел. — Вижу, — он ещё раз пристально осмотрел Лю Цингэ и встретился с ним глазами. — У тебя есть деньги? У Лю Цингэ денег не было. Ну, почти. — Тебе зачем? — отрывисто спросил он. Юноша картинно закатил глаза: — Хочу определиться, помогать тебе или нет, — ответил он с обескураживающей честностью. — Не утруждайся, — бросил Лю Цингэ и отвернулся к стене, примеряясь, как бы лучше взобраться на нее, чтобы не усугубить ранения. Пожалуй, лучше всего с разбегу. Лю Цингэ уже готов был сорваться с места, но юноша оказался быстрей и крепко схватил его за руку. — Не глупи. Я узнал голоса тех демонов, что гнались за тобой. Они не из слабаков, и здесь их территория. Сейчас ты глубоко в землях Приграничья, ближе к Царству демонов, чем к поселениям людей. Без духовных сил и с такими ранами тебя схватят, едва ты ступишь за пределы этого двора. Печально, но юноша был прав. — За разумную плату я пущу тебя к себе. Так у тебя будет время отлежаться, пока раны не затянутся. Лю Цингэ обдумал предложение. — Ты сам сказал, что эти демоны опасны. Так зачем тебе ввязываться и подвергаться риску? Мальчишка хмыкнул, и уколол собеседника взглядом: — Рассчитываю не продешевить. На самом деле, Лю Цингэ не был стеснен в средствах. С собой у него не было крупной суммы, но был браслет, подаренный бабушкой. Он стоил немало, и мог послужить залогом. Съездить за деньгами домой и после рассчитаться с этим юношей было не трудно. Да и обманываться не за чем, сейчас все его навыки не помогли бы Лю Цингэ вернуться на хребет Цанцюн без потерь. — Ладно. С собой денег у меня нет, но я могу расплатиться позже, — честно сказал Лю Цингэ. Юноша придирчиво оглядел его и протянул руку: — Твой гуань, — потребовал он. Для Лю Цингэ эта вещь не представляла особой ценности, так что он отдал её без колебаний. Его волосы тут же рассыпались по плечам — досадное неудобство. Повертев заколку в руках и, видимо, удовлетворившись осмотром, расчётливый незнакомец кивнул и поманил Лю Цингэ следовать за ним. Он не предложил плеча для опоры, за что Лю Цингэ, чья гордость уже изрядно пострадала, был ему втайне благодарен. Юноша провел его к заднему входу, вверх по скрипучей лестнице, где за неприметной дверцей оказалась роскошно обставленная комната. — Сюда, — пока Лю Цингэ устраивался в углу на низкой кушетке, юноша отгородил для него пространство складной ширмой, которая прежде занимала свое место у большой кровати. — Ногу нужно зафиксировать. Вижу перелом руки. Ты где-то ещё ранен? Лю Цингэ несколько смутила такая осведомленность постороннего человека, но он молча стянул рубашку и обнажил исполосованную когтями грудь. Юноша явно знал, что делает: он споро обрабатывал чужие раны и ничуть не робел от вида голой груди. Лю Цингэ невольно вспомнил, как хихикали и краснели ученики с вершины Цяньцао, стоило ему раздеться в лекарских палатах. Позаботившись о ранах, юноша ненадолго вышел и принес еды и чаю. — Поешь, — предложил он. — Как долго тебе будут недоступны духовные силы? Лю Цингэ прожевал кусок холодного маньтоу, сглотнул и наконец ответил: — Если я стану ломать печать, это повредит мои меридианы. Лучше подождать, пока её действие не спадет само по себе, — от досады на свою уязвимость он скривился. — День, два, может, немного больше. Юноша серьезно на него посмотрел. — Без притока ци твои переломы быстро не заживут, так? Лю Цингэ кивнул. Его не слишком интересовало, откуда юноша знал так много о совершенствовании. Он выглядел образованным и, судя по комнате, вполне обеспеченным. — Что ж, ты, вероятно, задержишься на несколько дней, — юноша пожевал губу, — При посторонних оставайся за ширмой, и проблем не будет. Сегодня у меня нет клиентов, и до завтра меня никто не побеспокоит, — он замолчал, нахмурился, но спустя мгновение дерзко глянул на Лю Цингэ. — Допивай чай и ложись спать. Чем скорей ты поправишься, тем скорей я получу свои деньги. Лю Цингэ промолчал, но юноше, похоже, ответ был не нужен. Он снова ушел и вернулся лишь спустя какое-то время: забрать пустой поднос и принести одеяло. На грани яви и сна Лю Цингэ почувствовал, как боль в ранах ослабла. Наверное, юноша добавил болеутоляющих трав в чай. С этой мыслью Цингэ и провалился в забытье.

***

Лю Цингэ открыл глаза и какое-то время просто лежал собираясь с мыслями. Он как раз размышлял, стоит ли ему позвать своего спасителя, но тот спустя мгновение сам показался из-за ширмы. — Проснулся? — в руках у юноши был поднос с завтраком, — Хорошо. Ты долго спал. — Мне стало лучше, — отметил Лю Цингэ, подвигая к себе закуски и чай. — Ещё бы. Вчера вечером я добавил в чай некоторые дорогие целебные травы, — голос юноши так и сочился ядом, что совсем не вязалось с хорошим поступком. — Я возмещу все расходы, — пообещал Лю Цингэ и его собеседник, казалось, немного расслабился. — Скоро у меня будет клиент. К сожалению, тебе придется остаться в комнате, мне больше негде тебя разместить. Веди себя тихо и оставайся за ширмой, договорились? Лю Цингэ отпил чаю. — Ты уже говорил об этом вчера. Что за клиент? — А ты как думаешь? — и снова этот ядовитый тон. Не увидев в Лю Цингэ и проблеска понимания, юноша озадаченно поднял бровь: — Правда не понимаешь? Лю Цингэ пожал плечами. Юноша закатил глаза: —Это бордель. Как думаешь, какой у меня может быть клиент? — Бордель? Юноша рассмеялся. — Молодой господин правда не понял, где находится? — Раньше я не бывал в борделях, — прозвучало, как оправдание. Юноша тихо хмыкнул, его глаза какое-то время блуждали по лицу Лю Цингэ. — Это повредит твоему совершенствованию? — спросил он с любопытством. Лю Цингэ всерьёз задумался. — Возможно, — наконец ответил он, — Но дело не столько в самом сексе. Парное совершенствование допустимая форма духовных практик. Дело в том, что во время секса человек отдаётся чувствам. Сильные чувства могут пошатнуть внутреннее равновесие, и заклинатель рискует впасть в искажение ци. Обычно, Лю Цингэ был немногословен, но юноша спас ему жизнь и спросил с неподдельным интересом. Лю Цингэ был ему обязан, а семья Лю всегда сполна платила по долгам. К тому же… на увлеченного юношу было особенно приятно смотреть. Когда он не хмурил брови и не корчил высокомерное лицо, то выглядел очень миловидным. — Вот как, — юноша рассеянно кивнул своим мыслям. В следующее мгновение, будто опомнившись, он подскочил с места и отрывисто сказал: — Мне нужно подготовиться, — юноша впился в Лю Цингэ взглядом. — Надеюсь, ты не будешь смотреть, пока я работаю. Иначе, боюсь, тебе придётся доплатить. С этим юноша ушёл, оставив Лю Цингэ давиться кашлем.