прелюдия

— И я ему значит такой говорю… — продолжал Миста, изредка поглядывая на Фуго, который уже почти заснул от такого заурядного и не скучного рассказа парня, который уже вытирал невидимые слезинки от смеха. Бруно облокачивается на стол, зарываясь одной рукой в свои шелковистые, приятные на ощупь волосы. Слушать Мисту было еще тем занимательным делом, ведь то, как он подает свои рассказы о чем-либо поистине восхищало. Но когда в уборной, тебя нарочно трогают во всех местах твоего стенда, больше всего хотелось отдаться ощущениям и горячим касаниям, нежели колким и шуточным высказываниям. Аббаккио, как чертов нахал, все спланировал и отвел их стенды в укромное темное место, где им бы никто не помешал. Но к чему весь экстрим в тот момент, когда они ведут диалог рядом с подростками, точнее, когда ведущим диалога является Бруно? Леоне как всегда выглядел мрачно, но лишь Буччелатти видел яркий оскал и пронзительный взгляд, который словно шептал ему все что ни на есть льстивые слова. Насколько не был нежен мужчина или же страстен Бруно всегда знал, что Аббаккио обладает противной чертой характера — ревностью. Ах, как же долго Буччелатти доказывал упрямому и настырному Аббаккио, что любит его больше всех, чем Джорно и остальных подростков. А мужчина словно и не слышал его, утыкался носом в стену и что-то мычал несвязное в ответ. Тогда-то и приходилось проявлять инициативу и брать все в свои руки. Бруно прижимался со спины к мужчине, клал руки на талию, медленно поднимаясь ими выше, к груди, гладил рельефное, жилистое тело, которое будто кричало о том, чтобы его ласкали. Он касался кончиком носа чужих волос, вскоре убирая их одной рукой, но лишь для того, чтобы подкрасться юрким языком к излюбленному уязвимому месту. Буччелатти мягко кусал чужую мочку уха, специально щекочуще дыша. И это правда успокаивало Аббаккио. Он вмиг становился самым ручным котенком, чье тело только и желало ласки с поцелуями. Но прямо сейчас, дело было вовсе не до сопливых романтических моментов. Сейчас, стенд Аббаккио оглаживал чужой изгиб спины, скользил механической ладонью по пятой точке и надолго там задерживался, пытаясь вынудить из чужого тела самый желанный звук. Бруно изредка поглядывал вниз, чтобы скрыть челкой пунцовое недоразумение у себя на лице. Он прикрывал глаза, жмуря их от приятных ощущений. Непременно, больше всего хотелось схватить паршивого Аббаккио за запястье и отвести в комнату, чтобы там уже толкнуть его на кровать и вскоре забыться в страстном бреду. Но такой неожиданный уход оставит множество позади вопросительных и недоумевающих лиц, которые будут тихо шептаться меж собой о подозрительном поведении Буччелатти. Леоне поправляет наушники на своих плечах и лишь не часто поглядывает на Бруно, чье тело очень часто ерзало от касаний в «тех» местах. Буччелатти откидывается назад чуть шире раздвигая ноги. — Да бред, быть такого не может, — Фуго недовольно цокнул на очевидный бред Мисты. — Это же не правда, да, Бруно? Стенд опустился на колени и начал потираться щекой об таз, оглаживая дугу между поясницей и пятой точкой. Бруно чуть дернулся от того, насколько же это было близко, жарко и горячо. Чужое дыхание опаляло паховую область, вызывая приятные пульсации снизу и приводя кровь в движение. Стоило Буччелатти повестись на поводу Аббаккио, как на него обратились уже 2 недоуменные пары глаз. Тело словно облили студенной водой и Бруно вскочил с места, глядя на подростков. Он неловко улыбнулся и попросил повторить вопрос, потому что, якобы, витал в облаках. Слегка напряженные Фуго и Миста переглянулись между собой. Один из них перевел взгляд на Аббаккио, намекая на то, что следует обратить на него внимание, ведь не с проста он тут молча сидит и греет уши. Расслабленные черты лица, прикрытые глаза, местами покусанные губы — ничего вызывающего или подозрительного подростки не заметили. Но что-то было надрывающее их доверие. Первым из-за стола вышел Миста, лениво потягивая руки в разные стороны. Он кратко зевнул, прикрывая рот рукой. — В горле пересохло, — продолжил парень. — Эй, Фуго, пошли со мной до ближайшего супермаркета? — Паннакотта хитро улыбнулся, смекая к чему клонит его друг. Бодро поднимаясь, он охотно согласился на предложение Мисты. Когда дверь громко хлопнула то ли от сквозняка, то ли от неосторожности подростков, Бруно перевел свой взгляд на довольное лицо Леоне, который уж слишком раскрепощенно сидел на кресле, покачивая ногой в такт мысленной песне. Вокруг запястья образовалось кольцо из пальцев и Аббаккио почти запутался в своих ногах, если бы не Буччелатти, который как раз шел впереди. Внутри все разлилось теплом от предвкушения следующих двадцати минут. Ах, как же Леоне любит такой настрой Бруно. Лестница, дверь, комната, темнота — все миновало короткими отрывками. Буччелатти толкает Аббаккио в грудь и тот приземляется с приятным пружинным звуком. Мужчина широко расставляет руки назад, намекая Бруно присоединиться к нему. Когда чужое тело устраивается между ног и обвивает руками торс, Леоне накрывает губы Бруно своими. Он прижимает его как можно ближе к себе, оттягивает костюм вниз, чтобы чувствовать жар любимого тела. У Бруно все внутри замирает от долгожданной близости. Снизу живота завязывается узел, возобновляя приятное ноюще-навязчивое возбуждение. Он зарывается одной рукой в шелковистые волосы, целует где только можно и нельзя. Аббаккио улыбается в процессе поцелуя, но все же неохотно убирает от себя Бруно. Он свел брови к переносице, а потом и вовсе поднял одну, показывая в лице игривость. Леоне переворачивает Бруно и нависает над ним, держа чужие запястья над головой. Он впивается в приоткрытые губы, кусает их, облизывает, а потом снова кусает и со всей нежностью врывается в горячий рот, исследуя языком каждый сантиметр. Буччелатти ерзает от колющей тяготы снизу, всячески трется о Леоне, чтобы получить хоть небольшую стимуляцию. Когда ему это удается, он хныкает, пытается намекнуть о том, что он нуждается во внимании снизу. Аббаккио расстегивает белый костюм и опускает его с плеч, обнажая рельефную грудь. Он быстро расправляется с обтягивающими брюками, которые вскоре отлетают в угол комнаты. Леоне дразнящими движениями то поднимает, то опускает резинку трусов, явно пытаясь спровоцировать Бруно. Буччелатти недовольно мычит. — Неужели тебе не хватило тогда поиздеваться надо мной в компании ребят? — мужчина жалостливо смотрит в голубые глаза, взгляд которых говорит о том, что не оставит Бруно после одной просьбы. Аббаккио игнорирует Буччелатти и решает все же его еще больше проучить. В голову стукнуло что-то безумное. Одна сторона кричит о том, что нельзя так делать, потому что это очень жестоко, а другая говорит о том, что было бы здорово это сделать и заодно удовлетворить одну свою влажную фантазию. — Сядь. — кратко говорит Леоне и Бруно его слушается. Он покорно садится, опираясь на руки и смотрит в лицо Аббаккио. Прежде чем сказать, Леоне ухмыляется и подползает к Буччелатти, прямо к лицу, опаляя его горячим дыханием. — Ласкай себя. — глаза Бруно округлились и сердце пропустило удар. Буччелатти соединил колени и стесненно посмотрел на Аббаккио, который поглаживал чужое колено. — А еще, смотри мне в глаза. Бруно, отводя глаза, снял с себя трусы и откинул их. Рука прошлась по втянутому животу, плавно спускаясь еще ниже. Обхватывая свой член, Буччелатти несколько раз уже успел пожалеть, что зря он подхватил инициативу Аббаккио. Часто дышать, выстанывать имя любимого, представлять, что это он доставляет тебе удовольствие, скользя рукой по стволу было более интимным нежели чем сам секс. Ну, по крайне мере, так считал Бруно. А когда тебе приказывают делать это перед человеком, который является причиной твоего воздыхания, то Бруно теряется, стесняется и злится от того, что не может ему перечить. Обхватывая член в крепкое кольцо из пальцев, из груди Буччелатти вырывается тонкий стон, больше похожий на скулеж. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда, закрыться от всех чтобы никто больше этого не слышал, но вряд ли это удастся, когда в паре сантиметров от тебя сидит довольное лицо и пилит взглядом. «Отводить глаза нельзя» Проносится у Бруно в голове и он поднимает голову на Леоне. Рука начинает медленно двигаться. Буччелатти закусывает губу, чтобы подавить все звуки, которые только и вырываются из рта. Аббаккио — воплощение садизма и любых его прелестей. Он может лишь взглядом заставить тебя делать то, что ему хочется и не важно хочешь ли ты этого или нет. Уже будто по рефлексу, Бруно представляются заранее приготовленные в голове образы Аббаккио, где он безжалостно толкается в горячее тело, крепко сжимает бедра, чуть ли не царапая. Утыкается носом в шею и что-то возбужденно шепчет, а после кусает тонкую ароматную кожу. К животу с новой силой прилило возбуждение и Буччелатти блаженно ахнул. Только стоит ему вспомнить Леоне в таком амплуа, как Бруно растекается в розовую лужицу. Рука начинает двигаться быстрее и Буччелатти поджимает пальцы на ногах. Глаза полуопущены, но все так же смотрят на Леоне, который еще шире улыбается глядя на мимику своего возлюбленного. Аббаккио гладит колени, ведёт по ним указательным пальцем, во всю ладонь гладит бедра, но не намеревается помогать Бруно с незаконченным делом. Аббаккио ликует в душе, когда видит, как его капо поддается ласкам и принимает их с жадным желанием. Он пытается одной рукой прикрыть рот, но Леоне будто сквозь ладонь видит четкое положение губ. Бруно сейчас полностью раскрыт перед Аббаккио и наверняка жаждет какой-либо инициативы со стороны любимого. Когда Бруно понимает что он уже близок к концу, то он сжимает ладонь и задаёт очень быстрые движения. Смотреть в глаза становится стыдно, потому что с каждым толчком в ладонь эмоции пробирают все глубже и больше: хочется скулить, непрерывно тянуть довольное сладкое «а», полностью проникнуться моментом. У самого Аббаккио и так все на пределе, во время всего процесса, он уже хотел было прервать все эти прелюдия и самостоятельно доставить удовольствие Бруно, но он предпочел в этот раз разнообразие. Раздвигая колени шире, Леоне обхватывает чужой налившийся кровью член, который слабо подрагивал от возбуждения. Бруно ахнул, наконец таки отворачивая голову в сторону. Аббаккио переминает яички в ладонях: то сжимает, то расжимает их, а потом снова переключается на основную длину. — Леоне… — Бруно обнимает мужчину за шею, томно дыша прямо на ухо. Он зарывается носом в прямые волосы, пытается как можно больше касаться Аббаккио, быть единым целым. И тут Буччелати чувствует, как его полностью накрывает и он расслабляется. Рука Леоне запачкана в белой жидкости, но он все так же беспрерывно двигает рукой, пытаясь продлить удовольствие Бруно. Бруно стонет, сжимает чужие волосы, укладка которых стоила целого часа перед зеркалом, сжимает пальцы на ногах, что-то шепчет на ухо Аббаккио. — Мой хороший, пожалуйста, — мужчина запинается в своих словах. — Я уже не могу… — Бруно начинает протяжно стонать, выгибаться в спине, потому что оргазм получился слишком ярким и длительным. Аббаккио все же прекращает издеваться над бедным Бруно и напоследок, он проводит пальцем по уретре, а после он притягивает к себе Буччелати и с громким чмоком впивается в его губы. Он обхватывает чужую талию и усаживает на себя. Бруно поддается ласкам и обхватывает лицо напротив одной рукой. — А я тебе говорил? Вдруг из-за двери раздался голос и двое мужчин притихли. Они оторвались друг от друга полностью ошеломленные. Быть застуканными, в тем более подростками уж очень не хотелось. Буччелатти метает свой взгляд по комнате. В лучшем случае, чтобы найти свою одежду, а в худшем чтобы прикрыться каким-нибудь огромным журналом. — Такое ощущение, будто бы я разгадал самую сложную загадку. Охрененное ощущение — голос Мисты постепенно отдаляется и переходит в тихий бубнеж. Снизу слышно как Фуго шумит посудой. Радовал тот факт, что подростки заняли себя делом и теперь есть пара минут чтобы привести себя в порядок. — Я больше никогда не буду с тобой спо… — Давай поспорим на то, что когда-нибудь Буччелати и Леоне займутся этим, — парень подчеркнул последнее слово, сказав его шепотом. — В гостиной и в самый неожиданный момент зайдёт Наранча. Не долго думая, Паннакотта согласился, тихо усмехнувшись. — Мне кажется, ты слишком громко это говоришь. Смотри как бы на нас потом не поспорили.