Escape into oblivion

      Классическая музыка всегда будет продолжать являться успокоительным для Казухи. Плавную и приятную для слуха мелодию производил фонограф. Картины получаются более чувственными и живыми благодаря ей. Ему нравится представлять себя с кем-то, слушая её, танцевать с видимым только для него человеком. Много всего он любит делать под музыку, жизнь становится ярче. Чувство пустоты и одиночества пропадает. Сейчас ему далеко не одиноко, пусть с Хэйдзо парень не так долго знаком, но чувствует себя в зоне комфорта. Иначе не позволил бы лежать в своей постели, не угощал бы едой, спасая от голода, не показывал бы ему город, не писал бы портрет с его изображением, и не ставил бы ту самую мелодию, под которую когда-то ему не приходилось воображать себе человека, чтоб с ним потанцевать, потому что тогда он был рядом. — Это самое горькое, что когда-либо было у меня, ему несколько лет, — открывая штопором большую бутылку ликёра, приметил Кадзуха. — В честь чего это ты решил поделиться со мной таким ценным напитком?       Больше сейчас волновало то, как детектив сходит. Первый раз удача в шахматах не на его стороне. Ещё более интересно, что Кадзуха к приходу Сиканоина с работы полностью прибрался в доме, принарядился, будто на бал, так ещё и попросил выходной на следующий день взять. — Ты выглядишь слишком напряжённым в последнее время, хочу расслабить тебя и себя. Как же я долго ждал этого момента, так волнующе открывать его. — Он что золотой? — Ох, милый Хэйдзо, это лучше, чем любое золото. Это — ликер D'Amalfi Limoncello, — Казуха чуть ли не мурлыкал при одном взгляде на бутыль. — Я думал ты мной красоваться будешь, а не каким-то ликёром, — закатывая глаза, шутил Сиканоин. — Он стоит дороже чем ты, он самый дорогой напиток во всём мире. Его стоимость более каких-то жалких 43,6 миллионов долларов… Для меня эта цена ничто по сравнению с его вкусом.       А вот тут стало интересно, Хэйдзо поднял свои глаза, словно блюдца. Но почему Кадзуха так нормально реагирует на то, что у него в доме стоит такая дорогая вещь? Осознание пришло только после минуты сказанного. — То есть ты сдаёшь комнату мне, живёшь в какой-то маленькой квартире в районе со всякими наркоманами, при этом имеешь вещь, благодаря которой мог бы стать миллионером? — что ж Кадзуха тоже может удивлять так же как и Хэйдзо, а может даже и больше. — Ты совсем идиот? — Почему же? Мне нравится то, как я живу сейчас. Не люблю особо внимание, тем более, денег у меня намного больше. Меня можно называть не просто «миллионером», а «миллиардером», — припеваюче говорил Кадзуха. — И если я сдаю комнату, это не значит, что я бедный. Может у меня дипрессия, и не хочу оставаться один? А вдруг я тайно планирую, как бы усыпить и продать все твои органы? Может я тебя похитить хочу и в рабство сдать? Кто меня знает… — хихикал Каэдэхара. — Я смотрю, у тебя настроение весёлое, не шути больше, — именно в тот момент Сиканоин вспомнил ту футболку с пошлой надписью что-то про «любит сосать», и что-то про «богатым мужчинам».       Неловко было теперь даже смотреть на этот гребанный ликер, такое дорогое, так ещё и бесплатно. Обычно они пили кофе, чай, за это время пиво даже иногда бывало, но чтоб ликер… Жидкость медленно разливалась по бокалам, движения ловкие аккуратные, попробуй теперь прекратить думать о руках твоего соседа, Сиканоин. — Чего ты стесняешься, слабак? Мы же не всю бутыль выпьем, — специально поддаваясь, позволил Сиканоину съесть королеву, взамен на пару пешек. — Ох, эти фигуры на самом деле были важны, Хэйдзо… — финальный ход блондина завершился поражением для Хэйдзо. — Я слабак?! Знал бы ты, сколько я водки каждый день в обезьяннике пил. — Ты хорошо пьёшь? — Вообще да, это было давно… но я всё ещё умею вроде. — Докажи, — искра в глазах загорелась, чувство соперничества заполняло разум. — Ты пожалеешь. — Конечно, милый, — хитрый оскал с каждым словом всё больше расплывался на лице. — Ведь жалеть я буду тебя. — Ах, ты сук… — внезапно стекло стукнулось об зубы. Каэдэхара внезапно взял бокал с алкоголем и опрокинул жидкость в Хэйдзо.       Горьковатая жидкость промыла горло. От неожиданности в уголках глаз скопились слёзы. Хэйдзо не успел сопротивиться руке Каэдэхары, как бокал опустошился. — Как ты хотел меня назвать? Не забывай, что это мой дом, в котором, между прочим, ты живешь за бесплатно, — сделал маленький глоток Казуха. — Да чтоб ты сдох. — Детям нужно уступать, так что только после тебя.       Не желая больше спорить, Сиканоин рассматривал одну картину, выглянувшую из-под дивана. Их было настолько много, что приходилось класть в самые неожидаемые и ожидаемые места. Каждый рисунок Кадзухи выполнен со своей изюминкой, нет ни одной картины, которая могла бы быть похожа на другую. Разве что тот самый ящик с ключом, который когда-то забыл закрыть Каэдэхара. В том ящике были изображения только одного человека со светлыми волосами, собранными в высокий хвостик, и пару набросков с участием Хэйдзо. Нет, Сиканоин не намеренно это увидел, просто глаз зацепился, вот и решил хранить это втайне от Казухи. — Какие детективы читать тебе нравится? — решил нарушить тишину Кадзуха. — Эта тема довольна обширная в моём случае, — усаживаясь поудобнее и смотря на заинтерисованного в ответе Кадзуху, Хэйдзо интриговал. — В основном читаю японских детективов, таких как Симаду Содзи — автор книг, в которых он даёт зацепки и подсказки к раскрытию преступления. Задача читателя разгадать дело раньше следователя. Жанр, кстати, называется Хонкаку — детектив, — частично запивая, Хэйдзо рассказывал. — Ещё люблю Рампо Эдогаву. Мне нравится его стиль писания, но сюжеты — это отдельный вид искусства. Вот недавно прочитал «Чудовище во мраке», могу почитать тебе дать. Ах, а Эдгар По — это буквально целая вселенная для меня, хоть он и не японист, но «Рампо Эдогава» это как раз-таки псевдоним связанный с ним. Эдгар никогда не ставил заключительную точку в своих рассказах, это так будоражит, — одновременно увлечённо жестикулируя руками, рассказывал Сиканоин. — Когда ты читаешь его, полностью погружаешься во всю эту жуткую атмосферу, и каждой клеточкой тела можешь ощутить напряжение главного героя-убийцы. Я заметил то, что в некоторых рассказах По описаны идеально скрытые улики и следы преступления, но в таких рассказах, как «Чёрный кот» или «Орлиный глаз» герой после того, как криминалисты «убедились» в том, что он не причастен к убийству, не выдерживая тягость в душе, сам признаётся в грехе. Вообще много кого читаю: Агату Кристи, Стивен Кинг тоже афигенно пишет, его рассказы схожи с рассказами Дина Кунца. Не удивлюсь, если через несколько лет окажется, что это его псевдоним, и он просто решил попробовать себя в другом жанре. — Ты сильно осведомлён о мировой детективной литературе, даже не знаю к чему придраться. Тебя интересно слушать, за этот разговор я узнал о интересных писателях. Что ж почитаю, спасибо тебе.- с восхищением смотрел на Сиканоина Каэдэхара, подкладывая ладень под щёку. — Не преувеличивай, а тебе какие детективы нравятся? — Хэйдзо. — Что? — Ой, ты имел ввиду читать? — ответил вопросом на вопрос вставшего в ступор Сиканоина.- Увлекаюсь в основном мемуарами. Я учусь на ошибках других людей, а не на своих к счастью или сожалению.- неловко пожал плечами Каэдэхара.- Но с твоим появлением в этом доме стал интересоваться, сейчас остановился на «Флаг в тумане» — Сэйтё Мацумото. — Масао Янагида заболеет и умрёт в тюрьме не дождавшись смертной казни. Извини, спойлер. Болтать вечерами о книгах с приятным человеком, этого тоже не хватало в последние годы. Болтали они бы так до утра, если конечно не становились с каждым глотком всё пьянее. Под действием алкоголя тело будто становилось тяжелее, и язык заплетался в словах, но странные мысли по поводу Сиканоина так, и не покидали светлую головушку. *** Колонки вибрируют, музыка бьёт прям по мозгам и ушам. Кровать не то что скачет. . . Она едет, буквально в воздухе летают перья после кроважадного боя с подушками, неизвестным образом труселя с мордой волка на их передней части оказались на люстре. Значит ли, что кто-то из этих полудурков без трусов? Странные мужчины не просто бегают по дому. . . Они прикрепили колёса к ножкам кровати, и катают друг друга со скоростью света. — Какая твоя любимая песня? — прыгая на кровати и пытаясь перекричать колонку спросил алоглазый. — У меня болезнь зоофлия! Меня очень тянет на соба-а-ак! — Это понятно, а песня какая? — Ландыши-и-и их подарил мне ты! Мы забрались в камыши, мы ебались от души-и. . . Дальше они пели хором, так сказать, дуэт. Но ребяческое веселье прервали сильные стуки в дверь. Будто её сейчас выбьют к чёртям архонтовым. Видимо у слова «соседи» есть значение, и они решили напомнить о себе. Точнее она. Старая низкая полная бабка. Из-за множества морщин глаз не было видно, своим возмущённым видом она показывала всю неприязнь по отношению к живущим здесь парням. — Вы совсем спятили? Чем вы занимаетесь здесь, когда дети спят, геи сраные?! — писклявый голос резал уши, негатив исходящий от бабки не имеет предела. Где-то сзади послышалось скромное от Каэдэхары «это кто?» Смех в душе перемешивался со страхом. — Без понятия, Тори Фокс какой-то.- пытался сдержать внутреннее «бля, я ща обоссусь от смеха». А потом вспомнил про трусы с волком на люстре. Стоп. На люстре? Трусы с волком? Которые должны быть на его жопе. То есть он без трусов. Но он не помнит как снял с себя трусы. — Это что за неуважение к старшим, как ты меня назвал, пидор? Ух, я тебе такое устрою! — запугивала кулаком бабка. — Дорогой, что здесь происходит? — смотря на неугомонную бабушку, как ни в чём не бывало задавался вопросом Каэдэхара. Из-за спины зеленоглазого появляется пьяница0.2 — Да, я. . .- всё никак не могла утихомирить свой пыл бабка.- Да я на вас полицию вызову! — не дожидась ответа бабка побежала видимо к себе домой. Самое смешное, что на фоне всего этого играла песня про «держи меня за талию и так далее. . .» Хах, шутки шутками. А бабка не шутила кстати. *** 05.00 Грязные стены и пол давили со всех сторон. Единственное, что радовало сопящий на плече Сиканоин. Больше волновал вопрос, каким образом недо свидание завершилось посиделкой в обезьяннике. В памяти это останется на долго. Эти звери не пожалели для них пледа, как мило! Единственная надежда в данный момент это — Венти. Самый благородный человек которого когда либо видел пепельноволосый. Более забавно, то, что Сиканоин — наилучший детектив в глазах Кадзухи сидит рядом с ним за решёткой. — Какими судьбами, Кадзуха? Что ты, что Хэйдзо не даёте мне выспаться уже который день. Ладно, он мне позвонил, предупредил о встрече. А тут приглашение в тюрьму, довольно удивительно. Я кстати вам булочки шоколадные купил и пузырики дуть, чтоб скучно не было, хи-хи.- открывая небольшой бутылёк с мыльными пузырями, посмеивался Венти. Говорил он тихо, как никак, но на самом деле постортннним вход запрещён.- Пообщался немного с твоим парнишей, ничего такой, думаю весь в твоём вкусе! — Да заткнись ты, он спит! — Даже не отрицаешь, какие вы милашки! Ну же улыбнись Кадзуха, я вас сфоткаю. — Я попросил тебя помочь мне, полудурок, а не издеваться! — Думаю, что полудурок тут только ты, очутиться здесь так ещё и известным на весь город художником под псевдонимом, ну ты даёшь! — сел на корточки чтоб разговаривать с Кадзухой на одном уровне Венти.- ладно, позови когда свадьба будет. Ох, ты только посмотри, ранняя пташка проснулась! — Венти? Что ты тут. . . — Чш-ш-ш, будь тише- положил палец на чужие губы брюнет сквозь решётку.- Я собираюсь, как отважный рацарь забрать вас из пасти кровожадного дракона. На самом деле, мы давно с Кадзухой друзья. Не думал, что наша встреча состоится в иных обстоятельствах, милый Хэйдзо. — Ты сюда прикалываться припёрся, болтолог? Приступай уже — скорее от усталости в голосе блондина была раздрожимость. — Только при одном условии.- попытался сделать далкий вид и умоляющий голос Венти. — Что? — Хозяин квартиры устроил скандал со мной, якобы нельзя на инструментах играть и мешать остальным. Он выселяет меня. . . — О боже, конечно, Венти почему ты спрашиваешь? — ответил вместо хозяина квартиры Сиканоин с жалостью в голосе. Теперь в несчастной квартире будут целых три неадеквата. Первый — это с виду, как милый художник, который всегда только за спокойствие, но с появлением второго их неадекватов у самого медленно и неимоверно едет крыша. Второй — это детектив со своими тараканами в голове, неответсвенность и безумность его вторые имена. Третий — словно вишенка на торте, дополняет первых двух неадекватов так сказать. Чтож бабка сама себе масла в огонь подлила. Убрала вроде двух идиотов, но вернулись те же только с еще одним.