Глава седьмая
Всеми королями правит один жнец
Зря ты думаешь о смерти.
Я хочу найти письмо в пустом конверте
И прочесть тебе
© Би-2 и Сплин, Феллини
Судзуки Исао постучал и не спрашивая дозволения, вошёл, неся на подносе три бутылки «Asashi» и столько же порций удона с курицей и овощами в соусе терияки. Пиво хозяин не стал разливать по бокалам, чтобы сэкономить место. Шиджеру смотрел на «близнецов», думая о том, как эти двое похожи. Быть может и он с отцом мог вот так сидеть. Они изредка что-то говорили. Трио наслаждалось вечером, понимая, что каждому есть о чём подумать. Внутри себя юноша боролся с желанием бросить всё и уехать в штаты, остаться означало, что-то менять в себе. Дурацкое предложение не уходило из головы. Желания пожирали решимость, так почему сейчас, так хорошо? Почему нет слёз сожаления? Гость был благодарен хозяевам за всё. Сейчас Шиджеру не чувствовал ни боли, ни одиночества, а лишь улыбался, да хвалил готовку. У него появилась мысль остаться здесь на совсем. Эти люди заменили семью, дали покой, а чем ему удалось им отплатить? Харуто не особо досаждал отцу. Возможно для Исао, Элвис стал дополнительной заботой, что помогала отвлечься? Никто кроме них и Юрико не принял сторону мальчишки, потерявшего разом всё. Дядя с радостью лишил бы племянника денег, а при возможности выкинул бы на улицу. Благо, от родителей ему досталась квартира. Дед… дед медленно переплывал реку Стикс. Утром новостная лента взорвалась, таблойды нонстопом сочиняли кричащие заголовки и подкидывали свежие подробности: «Сегодня ночью на восемьдесят третьем году жизни скончался Хига Рюу. Такие мировые звёзды как Элтон Джон, Пол Маккартни, Браин Мэй, Scorpions, U-2 и BTS записали слова поддержки семье и почитателям таланта Рюу. Невозможно оценить вклад в современную музыку. «Токийский блюз» до сих пор возглавляет топ сто лучших альбомов став десять раз став «миллионным диском», трижды платиновым, а рифф с заглавного сингла признан самым узнаваемым. Без сомнения — это огромная утрата для мира музыки...» — Все, кто мне дорог... умирают… Харуто выключил телевизор. Шиджеру смотрел в тарелку, сжав вилку, воткнутую в бекон с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Исао достал из холодильника пиво и поставил рядом: — Юрико звонила. Сказала насчёт похорон. Ты не брал трубку. — Дядя звонил. Сказал нужно поговорить о моём будущем, — Шиджеру отложил в сторону вилку и пропел:Я пою за тех, кто умер, за тех, кто не дошёл.
За тех, кто в сырой земле приют себе нашёл.
За тех, кто оставил память о себе и своих делах.
О ком скорбим мы? 0 тех, кто на небесах.
Ничего особенного просто короткий блюз…
© Антон Дурасов, короткий блюз
— Все там будем… рок-н-ролл мёртв, а Рюу по-прежнему жив и высекает искры… Подхвати факел и беги. И… постарайся… не сорваться. Это то, что хотят от тебя. Ты внук своего деда. Камеры нацелены прямо на тебя. Уверен они будут копать. — Я хочу… приготовить сукияки. Дед их очень любил. — Сделаем, — Харуто небрежно похлопал по плечу Элвиса. — Я куплю всё самое лучшее, — сказал Исао, встав он обошёл стол и шепнул: — Будь осторожен с дядей.***
Шиджеру все три часа заупокойного бдения сидел подталкиваемый в бок Юрико. Хига Рюу получил кайме . Гитарная струна лопнула обычной ниткой, которую перерезали ножницами… Элвис не помнил ничего о «драко», который слёг после смерти сына. Запершись в свои воспоминания, он пытался найти те крохи, что мог. У него возникло ощущение, что это сродни рисованию картины вслепую. Неловкое и робкие мазки памяти... то ли правда, то ли вымысел. Он помнил, что-то невообразимо прекрасное, мелкий шкет сидел на комбике, но дед и не думал прогонять слушателя, а изображал гусиную походку, изобретенную им. Резкий драйв, смешивался с рок-н-ролльным забойным мотивом, громкость не пугала, а погружала в неведомой мир музыки. Шиджеру хлопал в такт и тряс головой, а иногда имитировал пение деда. Через какое-то время внук пел сам, выучив слова песен наизусть. — Деда, а кто такой Элвис? — Король рок-н-ролла. — Хочу быть королём! Хочу золотой диск! — Тронь их сердца, — дед подошёл к внуку и коснулся пальцем футболки. — Заставь их кричать как можно громче. Живи громче всех! Мечтай громче всех! Rock-n-Roll! — Rock-n-Roll! — Я не слышу, — дед покачал седой головой. — Ты точно хочешь быть Элвисом? — Rock-n-Roll!***
На похороны пришло много народа. Шиджеру видел лишь одежды скорбящих: чёрные кимоно, платья и костюмы. Пришедшие приносили деньги в конвертах из специальной бумаги с серебристым узором перевязанные тонкими чёрными ленточками. Чёрный… он ненавидел вечно скорбящий цвет. Последнее прощание с покойным после храмовой службы у алтаря немного затянулось. Родня молча смотрела на Ичиру и Шиджеру заколачивающих гроб, чтобы дед сел в украшенный катафалк, а траурная процессия отправилась в крематорий. Сколько себя помнил, тот лежал не вставая, прикованный болезнью. Переживания разбили деда. Частично он чувствовал вину перед ним за это... Провожающие рассказывали что-то весёлое и трогательное, даже дяде нашлось, что поведать, а Элвис не знал правдивы ли те, мимолётные обрывки детства. “Деда” часто приходил, чтобы играть с ним. Когда дракон брал гитару, малыш не чувствовал в нём старости или усталости. Его плечи… его руки… его пальцы творили магию. Чтобы Шиджеру не скучал, дед записал для него диск, тогда же он выпросил у него «Skai-87». Пальцы юного меломана быстро скользили по белой панели нажимая на ощупь нужные кнопки и переключать песни на плеере. Ему нравилось зацикливать песню, в детстве тот мог часами слушать одну и ту же песню и фантазировать. Диск, где с гитарными риффами и соло, внук слушал от начала и до конца, запомнив за десять лет содержимое наизусть ему так и не захотелось освоить гитару. Иногда, правда мальчик, что-то пел себе под нос выделяя для себя условные припевы и куплеты из каких-то частей. Он частенько барабанил пальцами по любой глухой поверхности имитируя бас гитару или становясь самой настоящей драм машиной. Кожаные амбушюры никогда не менялись, они невероятным образом умудрились уцелеть после музицирований человека оркестра. Их неделимость и делала вещь потрясающей, хотелось верить, что связь никогда не прервётся. Шиджеру не понимал, а скорее видел, как пепел деда растаскали вороны, ждавшие завещание. Ему становилось не по себе. Всё, что он хотел это сукияки в котором много говядины и овощей, а соус «warishita» разбавлен со взбитым яйцом. Так любил его дед.