Глава девятнадцатая
Уроки блюза
Не важно, чего ты хочешь,
Кого ты в сортире мочишь,
А важно, что в голове весна.
Не важно, кого ты любишь,
Не важно, кого ты губишь,
С какого слеплен ты говна.
Панк-рок всё спишет
И все услышат,
И все поймут, что едет крыша.
Панк-рок для бедных,
Панк-рок для вредных,
Панк-рок и в Африке панк-рок.
Нам пофиг, что три аккорда,
Нам пофиг, что биты морды,
А важно, что в голове весна
© Бригадный подряд, уроки панк рока
Отец ушёл и вернулся с ящиком пива. На удивленный взгляд сына он махнул рукой, мол сия выпивка — это подношение оборотню. Происходящее напоминало дурной сон в стране чудес. Вскоре, нарисовался и местный токийский кот, шерсть которого переливалась металлическими и радужными оттенками. Ничего не понимающий юноша смотрел на силуэт в окне. — Громадный… Чёрное создание встало на задние лапы, а передними надавил на стекло. Харуто небрежно подцепил ремешок и снял с плеча гитару, которая рухнула на диван. Он шёл медленно, ему казалось, что всё вокруг является плодом воображения. Кот прыгнул сквозь прозрачную преграду, как только внутрь комнаты вошла лунная дорожка. Время… Что с ним? Стоя как вкопанный, он мог лишь наблюдать краем глаза как животное без лишних церемоний, бесшумно, словно на цыпочках, засеменило к алкоголю огибая Харуто слева. — Намурмуро сан?! — Да, — ответил на мысленный вопрос Касимо. Харуто услышал, как металлическая крышка пивной бутылки отъехала в сторону, упав возле его ног, она, превратившись в медиатор. Вошедший за пару тройку глотков осушил тару, а затем отломил горлышко сделав из него слайдер. Оцепенение спало. Испытуемый подобрал металлический треугольник и повернулся. На диване сидел мужчина в красном кимоно скрестивший руки на груди, а жёлтая гитара лежала у него на коленях. «Fender telecaster»? Касимо пожелал играть в стиле Ти-Боун Уокера, чтобы дать шанс в батле, не прикладывая абсолютно никаких усилий мужчина приступил к любимому занятию. Харуто видел, что тот практически не использует правую руку, но меж тем от подобного он провалился в нирвану. — Бери любую гитару, — экзаменатор не скрывал удовольствия от своей игры. — Что «ты» такое?! — подумал Харуто, прежде, чем взять «ibanez», подобранный медиатор и слайдер пришлись ко двору. Юноша играл тягуче, вырывая из себя боль кусками, не давая той лопнуть, ибо сама игра ещё не началась. Отбросив медиатор сыграл пару жирных кусков. «Эльза» могла выдавать и не такое, не стоит сбрасывать её со счетов. Касимо понравилось, рычание «телека» словно оторвало кусок луны и сотворило полнолунье, сейчас он уже был более серьёзен и перешёл к чередованию приёмов, которые хоть и были знакомы Хару, но их исполнение… Намурмуро виртуозно владел техникой скоростной игры, ноты не успевали вылетать из динамика, а звучали с трёхсекундной задержкой, поэтому, как только он остановился мелодия не оборвалась. — Неплохо. Намурмуро сан, — мужчина довольно хмыкнул. Юноше с чёрной красавицей уступать не хотелось, он уловил нечто иное, чем дух соревнования. Будто встал посередине пустой комнаты. Один на один против всего мира… против своей боли. Вновь подобрав медиатор, Харуто, то ли играл, то ли стремился порвать струны. Гитара послушно пропела, её голос наполнился женским стоном, который раздевал ночь и убирал с небес покров облаков, превращая голые звёзды в падающие ноты. — Неплохо, Харуто. Неплохо, — Касимо обернулся обратно в кота и прыгнул на юношу расцарапав тому руки, но тишина не услышала крика. — Пррродолжай игрррать… Ладони прокололи невидимыми спицами, но тот и не думал ослушаться. Алые капли тихо стекали на пол, а кошачий взгляд сосредоточился на грифе. Гитарист оставлял разводы, это мешало скользить как следует, но вскоре, это ускорило темп игры. — Прекрррасно, — кот прыгнул в гитару и исчез. — Я буду выпускать когти... если угадаю... какую ноту хочешь сыгрррать… Первый раз… больно… второй тоже… третий… больно, но не так. Через десять Гитарист посмотрел на руки. Подушечки на пальцах разорваны до мяса. — Так вот значит, что отец имел в виду… — юноша подошёл к ящику и взял бутылку, но удержать не смог, она упала и включила «boost». — Хочешь блюза? Ты его получишь, ублюдок! — Твои пальцы... никуда не годятся... — Спасибо за урок. Мне плевать. Я буду играть. Даже, если руки отгрызышь по локоть, — Харуто не удалось поднять горлышко, поэтому Судзуки младший просто насадил его на средний палец сжав его указательным и безымянным, так левая рука не дрожала от потери крови и порезав. — У меня костлявая на плечах, так что… я могу играть в четыре руки…Зажигаются, гаснут звёзды,
Горит слепая луна.
Скажи, что ты меня хочешь,
Скажи «сошли с ума».
Не важно, что было раньше,
Мы просто дети огня.
Рождённые в кромешном мраке,
Плутаем при свете дня.
Ничего особенного, просто короткий блюз,
Ничего особенного просто нехватка муз.
Ничего особенного просто в рукаве не туз,
Ничего особенного просто играю блюз.
Я пою за тех, кто умер,
За тех, кто не дошёл.
За тех, кто в сырой земле,
Приют себе нашёл.
За тех, кто оставил память,
О себе и своих делах.
О ком скорбим всегда мы?
О тех, кто на небесах.
Ничего особенного, просто короткий блюз,
Ничего особенного просто нехватка муз.
Ничего особенного просто в рукаве не туз,
Ничего особенного просто играю блюз
© Антон Дурасов, короткий блюз