Чему быть, того не миновать

— Так значит, вы мне не верите? Гарри переводил взгляд с одного своего лучшего друга на другую. Вот Гермиона закусила губу, явно нервничая. Рон старательно смотрел куда угодно, но только не в глаза. По их позам было видно, что они не хотят продолжать разговор; от неприкрытого обвинения в тоне Гарри Гермиона вздрогнула. Рон стал теребить торчащую из мантии нитку. И на Гарри вдруг накатил гнев, и появилось чувство, что его предали. — Да ладно вам! — он старался говорить без раздражения в голосе, давить в себе… желание наброситься на них, доказать собственную правоту, чтобы они всё поняли. Вместо этого Гарри говорил жалобно, словно умоляя: — Ну вы же знаете, я прав во всём! Риддл наследник Слизерина. Всё же очевидно! Рон прочистил горло. — Мы тебя слышали, дружище, но… Ты в прошлом году то же самое говорил, когда в дуэльном клубе наколдовали змею, и что в итоге? Это был просто несчастный случай. И когда нас сдали Амбридж, ты тоже винил его, а оказалось, что это была Эджком… — Просто, — более дипломатично начала Гермиона. — Как бы сказать… Ты немного одержим Риддлом. Винишь его во всех грехах. Но он-то пока ни в чем не виноват, ничего ещё не сделал. — Да он же назвал тебя грязнокровкой! Сказал, что твои родители мерзкие нелюди! И что твоя мама… — Без тебя знаю, что он сказал! — моментально вскинулась Гермиона: было очевидно, что даже спустя два года эти слова всё ещё её задевали. — И за это ты его тогда ударил по лицу. — Он это заслужил! — возмутился Гарри. — Да ты бы сама ему врезала, просто я первее среагировал. — Да он же специально тебя провоцировал! Ты тогда на уроке вызвал телесный патронус, а он — даже белёсый туман не смог, — огрызнулась в ответ Гермиона, явно не желая признавать даже мысленно, что, если бы могла, ударила бы Риддла. — А он привык быть лучшим в классе… — А мне вот казалось, что лучшая — ты. — Но не по всем же предметам. — В чём-то она права, — влез Рон. — Ты до того случая вообще внимания на него не обращал. Вы как-то раз столкнулись случайно, а ты возьми, да ляпни: «Прости, Эйвери», — Рон вздохнул. — Скучаю я по тем денёчкам. Пока Дамблдор не назначил вам совместную отработку, ты и имени его не знал. А потом началось: Риддл то, Риддл сё. Вот честное слово, не знай я тебя как облупленного и не сохни ты по Чжоу, решил бы, что ты в него втюрился. — Я не… — Да, мы знаем, — успокоила его Гермиона. — Но ты-то сам себя слышал? Серьёзно, Том Риддл — наследник Слизерина и нападает на учеников? Ты в самом деле думаешь, что он убил Миртл Уоррен? — Да не может он быть наследником, — припечатал Рон таким тоном, что было ясно — уже не переубедишь. Что бы Гарри ни сказал, всё будет бестолку. — Он маглорождённый. — Он змееуст! — Но, как он говорит со змеёй, слышал только ты, Гарри. Больше — никто. — Ладно, всё, достаточно, — он вздохнул. Конвульсивно сжал пальцы, ощущая острую потребность сделать хоть что-то. Друзья ему не верили. Сколько бы он ни пытался, они видели только тщательно выстроенный Риддлом идеальный образ. Но Гарри видел то, что скрывалось за этим фасадом, видел сквозь едва заметные стыки и щели. — Просто я… Если убийцу так и не найдут, то школу закроют. — Он уставился на Рона и Гермиону с едва заметным отчаянием во взгляде. — Они собираются закрыть Хогвартс! — повторил он с намёком. — Слышал, как это обсуждали! Я не… Они не могут!.. Меня же отправят к Дурслям. Навсегда! — уточнил он, словно они могли не понять, что он имеет в виду. — Может, к Сириусу переедешь тогда? — предложил Рон. — Он же вроде вернулся в страну? Гарри весь встрепенулся, но Гермиона тут же опустила с небес на землю: — Блэк провёл в заключении двенадцать с лишним лет. Он не… — она осеклась, нервно оглянулась на Гарри. — Да, ты права, — он вздохнул. — Сириус ещё не пришёл… в себя. И прав на опеку у него нет. Ремус — оборотень, тоже отпадает; вообще, конечно, идеальный вариант — твоя мама, Рон, но у неё вас и так семеро, куда ей ещё и меня? И давай не будем спорить, сам же понимаешь всё. Гермиона приобняла Гарри за плечи. — Ты про авроров-то не забывай, — она явно старалась приободрить его. — Может, они ещё что-нибудь да найдут. Она улыбнулась, но даже сейчас чувствовалось её напряжение, затаённый страх. Вот закономерный итог всех этих месяцев постоянных нападений на учеников. Их подпольный дуэльный клуб закрыл официальный представитель Министерства — волшебник, который должен был навести порядок в Хогвартсе. И это привело только к ещё большим волнениям, и в итоге… И в итоге погибла ученица. От странной смеси страха и вины у Гарри спёрло дыхание. Он ведь знаком с Миртл… Был знаком. Даже научил её нескольким заклинаниям. Может, научи он её большему, она бы сейчас жива была?.. И теперь Школу собирались закрыть. В Хогвартс — в его дом, едва ли не единственное убежище, — уже нельзя будет вернуться, и этого Гарри просто не мог допустить. — Я спать, — он выпутался из объятий Гермионы. Друзья явно не собирались ему помогать. Гарри прекрасно это понимал. И знал, что придётся всё делать самому. Вот по-любому про закрытие объявят завтра с утра, а значит в запасе всего-ничего: в самом лучшем случае осталось лишь несколько часов. Коротко попрощавшись, Гарри ушёл. И пока он поднимался по лестнице в спальню, лучшие друзья провожали его встревоженными взглядами. Но как он, надев отцовскую мантию-невидимку, снова спустился, они уже не видели. Может, друзья ему и не верили, но Гарри-то знал, что во всём прав. Это Риддл открыл Тайную комнату. Он с самого начала вёл себя подозрительно; Гарри следил по карте Мародёров, как он явно крался по коридорам, замирал на одном месте, а потом и вовсе — исчезал. И в смерти он был виноват, Гарри точно знал. Осталось только доказать.

***

Гарри не сводил глаз с маленькой чернильной точки с подписью «Том Риддл», одиноко бредущей по коридору восьмого этажа. Гарри стремительно к ней приближался; он заранее заглушил звук шагов заклинанием и скрыл себя от чужих глаз мантией-невидимкой. В коридорах было холодно и слишком пусто. Хотя теперь всё и вся в школе было пропитано всепоглощающим страхом и абсолютной неуверенностью перед завтрашним днём. Поначалу, после того самого первого нападения, это было едва заметно. Но со временем стало только хуже. Ученики привыкли ходить группками, никто больше не гулял по школе в одиночестве. Даже Гарри сейчас, невидимый и неслышимый для других, всё равно боялся, что монстр услышит его судорожно, заполошно бьющееся сердце, и прикончит раньше, чем Гарри доберётся до Риддла. Но нет, до восьмого этажа, где совершал обход староста пятого курса Том Риддл, Гарри добрался без приключений. Со стороны было заметно, как естественно и легко, не испытывая ни капли страха, двигался в темноте коридора Риддл. Ну разумеется, это он ведь убийца. С чего бы ему бояться самого себя? Как настоящий гриффиндорец, Гарри, ведомый эмоциями, заранее ничего не продумал. Весь его план: встретиться, надавить, получить признание. И теперь он стоял, сжимая в руке палочку из остролиста и пытаясь решить, что именно ему делать-то. Конечно, можно было действовать по-старинке: оглушить и связать, — проверенным, так сказать, способом, который точно должен был сработать… И точно бы сработал, но вмешалась чёртова случайность — которая вполне вероятно могла быть совсем не случайной — в лице профессора Трелони. Гарри был настолько поглощён Риддлом, что не заметил, как на карте точка с именем профессора торопливо приближалась к восьмому этажу. А потом стало поздно: похожая на большую стрекозу женщина, с трудом удерживающая в руках несколько пузатых бутылок хереса, выскочила из-за угла прямо у него за спиной. На мгновение показалось, что он оглох от её крика; бутылки полетели на пол и со звоном разлетелись на осколки. Гарри судорожно вцепился в ткань, не давая соскользнуть с плеч мантии-невидимке. Риддл резко обернулся на звук. И уставился на профессора, оставаясь подозрительно неподвижным. — Профессор Трелони, — поздоровался Риддл с приятной вежливой улыбкой. Гарри от неё уже тошнило. — Вы в порядке? Трелони моргнула; толстые стёкла очков многократно увеличивали огромные глаза. И с абсолютным опустошением на лице она уставилась на осколки стекла и растекающуюся по полу бесценную алую жидкость. Гарри лихорадочно, едва слышно бормотал очищающие, всерьёз опасаясь за мантию: вдруг он стал видимым из-за хереса?.. — Должно быть я споткнулась… — рассеянно пробормотала Трелони. — Готова поклясться, я на что-то наткнулась… — Да? — певуче растянув гласную, спросил Риддл, словно бы воодушевившись. Он посмотрел на разбитые бутылки. Отметил про себя, как и куда разлетелись осколки стекла, среди которых стояла всё ещё что-то бормочущая профессор Трелони. Ни он, ни Гарри совершенно её не слушали. Возможно, будь они более внимательны, её слова, сказанные хриплым потусторонним голосом, вызвали бы в них живейший интерес. Но Гарри и Том Риддл всегда были до странного одержимы друг другом, стоило им оказаться в одной комнате. И одновременно, именно тогда, когда Том понял, что Гарри скрыт мантией-невидимкой, сам Гарри осознал, что Том в курсе, что Трелони наткнулась на него, а не споткнулась на ровном месте. — Гоменум ре… — начал было Том, но Гарри толкнул его к ближайшей двери и втащил в комнату. Он не помнил, чтобы тут вообще раньше была дверь, но расположена она была крайне удачно. Риддл взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Придя в себя, Трелони увидела перед собой пустой уже коридор. — Как грубо!.. — невольно вырвалось у неё. И вздохнув, она опустила взгляд на остатки хереса… Возможно, что-то ещё можно было спасти.

***

Ну, это в его планы точно не входило. Всего секунда, и Риддл выпрямляется, а в то место, где раньше стоял Гарри, прилетело замораживающее¹. Не сдвинься он — сейчас бы без движения лежал на полу. — Поттер, — Риддл внимательно смотрел по сторонам. — Ты с ума сошел? Что ты творишь?! Ситуация патовая: даже скрытый мантией-невидимкой он не мог больше приблизиться к Риддлу, а Риддл — попасть, пока он под мантией-невидимкой. И Гарри решил действовать как планировал: запустил издалека замораживающее заклинание. Но это не сработало. Красный луч, выдавая его Риддлу, отразился от щита. Недовольно рыкнув, Гарри отскочил в сторону, скидывая теперь уже бесполезную мантию. — Я просто хочу поговорить! Экспеллиармус! Риддл с усмешкой отбил заклинание в сторону. — Серьёзно, Поттер? Обезоруживающие чары? Как ты жалок. Бомбарда! — Эй!.. — Гарри отразил взрывающее заклятие и всё то, что послал в него Риддл следом. И попытался снова: — Сказал же, поговорить хочу! — Разумеется. Так хочешь, что толкнул меня, попытался обездвижить и разоружить. Подкрался под мантией-невидимкой… — А ты убил девушку! — не выдержав, зло рявкнул Гарри. Собственно, поэтому он так и ненавидел Риддла: никто другой не выводил его из себя настолько. Никто не мог завести его всего парой слов, никто другой не вызывал вброса в кровь такой изрядной доли адреналина. Лицо Риддла буквально окаменело от этих слов. И в выставленный Гарри щит сразу прилетело одно за другим пять проклятий, два из которых были совсем не безобидны и крайне жестоки. — Сенья! Депульсо! Ступефай! — послал Гарри в ответ. Том отпрыгнул в сторону. И как ни странно, драться здесь было даже слишком удобно… словно комната была специально создана для их дуэли. Додумать Гарри не успел: Том опять послал в него заклинание, Гарри — в ответ… — Арренте! — Малэр! Из одной палочки вырвался тёмный, ржаво-красный луч, из другой — зелёный. С ослепительным сиянием они понеслись друг к другу, чтобы встретиться посередине. Палочка в руках Гарри завибрировала, пальцы словно приросли к рукояти, не давая увернуться и отступить в сторону. И наконец взорвалась. Не буквально, конечно: она не разлетелась на мелкие щепки, не вспыхнула от пера феникса, но всё же… Палочка вибрировала с такой силой, что Гарри с трудом её удерживал, а из кончика вырвалось ослепительное, золотое сияние. Гарри взглядом проследил за лучом, изо всех сил цепляясь за рукоять палочки. Каким-то совершенно невероятным образом концы их с Томом Риддлом палочек были соединены. От привычного спокойствия и равнодушия Риддла не осталось ни следа, наоборот, он выглядел очень встревоженным, словно абсолютно не был готов к такому исходу. Палочка в его руках тоже дёргалась и вибрировала; по соединяющему Гарри и Тома лучу пробегали золотые молнии и сыпались искры, словно кто-то пустил электрический ток. Одна из искр пронеслась так близко, что Гарри едва не зажмурился, ожидая, что вот-вот станет больно, но… боли не было, в воздухе поплыла прекрасная неземная мелодия — это была песня феникса. — Нет! — в панике воскликнул Том: страх ясно читался в его глазах. Он с силой дёрнул палочку в сторону, и нить — такая прочная, такая яркая — с оглушительном треском порвалась. И ровно на одно мгновение, ровно тогда, когда золотое сияние погасло — настолько быстро и резко, словно кто-то задул свечу, — Гарри показалось, что он ослеп. — Экспеллиармус! — крикнул он, используя свой единственный шанс. И на этот раз Риддл не отразил заклинание. Оно попало прямо в него, заставляя пошатнуться, только вот не выбило палочку из рук. Риддл выронил её, словно обжёгшись, раньше, когда с усилием порвал золотой луч; палочка покатилась по полу куда-то в сторону. Вместо неё заклинание вырвало из рук Риддла маленькую книжечку в чёрной кожаной обложке. И хотя в крови всё ещё кипел адреналин, Гарри в ту же секунду остановился. Он выглядел изрядно уставшим, едва держался на ногах, но всё равно держал Риддла на прицеле палочки. — Дневник? — он усмехнулся, покосившись на небольшую книжку с золотым тиснением. — У тебя есть дневник… И для Риддла это стало последней каплей: — Что тебе надо, Поттер? Лучше бы тебе иметь оправдание для этой необоснованной и немотивированной агрессии в мою сторону, потому что я не стану молчать! Я пойду к Дамблдору, ты из отработок до самого окончания школы не выл… — Необоснованной? — Гарри зло усмехнулся. — Ну, за необоснованную и немотивированную агрессию мне-то светят только отработки. А тебе — исключение! За убийство-то… На мгновение красивые и такие правильные черты лица Риддла исказились, и за ними проступило что-то чужое и уродливое. Но прежде чем Гарри смог понять, что именно, Риддл снова растянул губы в приятной вежливой улыбке. — Что, прости? И кого же я убил по-твоему? — А ты не знаешь? — с насмешкой в голосе произнёс Гарри. — Миртл Уоррен. Ну, помнишь, студентка Рейвенкло, над которой все смеялись из-за очков. Её ещё нашли мёртвой в женском туалете. Та самая, которую убил твой питомец. — Прости, я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь, — обронил Том равнодушно. — Всё ещё нет? — Гарри прищурился. — Запертый в Комнате Ужас Слизерина, чудовище, которое слушается только наследника… Может, остальные не видят связь, но ты, как и Салазар Слизерин, — змееуст. Знаешь, тут не надо быть гением, чтобы сложить два плюс два. За нападениями стоишь ты. Риддл шагнул вперед, и под его пристальным взглядом Гарри растерялся, забыв, что в руках палочка, а не бесполезная деревяшка. Том Риддл смотрел на него с таким голодом, с такой жаждой… словно Гарри был редкой красоты бриллиантом, был чем-то таким, чего Риддл никогда не видел в жизни. Вспыхнувшее было желание податься назад Гарри подавил и, как настоящий гриффиндорец, упрямо выпятил подбородок, не думая отступать и уступать, пока Риддл приближался. Кончик палочки Гарри упёрся ему в грудь, что Том едва ли заметил: со странной улыбкой он смотрел на Гарри сверху вниз. — Какая увлекательная история, Гарри… — порочно промурлыкал Том его имя. — Но где доказательства? Да и кому поверят больше? Тебе — неуравновешенному и безотвественному гриффиндорцу, вечно прогуливающему занятия, нарывающемуся без всякого повода и регулярно ввязывающемуся в драки. Или мне? Старосте факультета с безупречной репутацией и идеальной успеваемостью, лучшему ученику школы, бедному-несчастному сироте Тому Риддлу? — Ты немного ошибся. Риддл усмехнулся. — Разве? Не ты ли с трудом набираешь проходные баллы по всем предметам? — Ну, нет, насчёт этого ты, наверное, прав… Не считая Защиты, тут я тебя обошёл. Но уверен, что лучший в школе не ты, а Гермиона, — от его слов по лицу Риддла пробежала лёгкая тень. — И это тебя злит, да? У какой-то грязнокровки оценки лучше, чем у тебя. Но да, доказательств у меня нет. Это будет моё слово против твоего. У меня ведь даже признания нет. Всё это лишь предположения и домыслы, — со злой насмешкой сказал Гарри. — А ты умнее, чем кажется, — с явной издёвкой заметил Риддл, наклонив голову на бок. Словно он был в самом деле заинтригован. — А ты — глупее, — продолжил Гарри. — Ну давай предположим, что будет дальше? В школе неизвестный монстр нападал на студентов и даже кое-кого убил. Конечно, он, вероятно, слушался чьих-то приказов. Но дальше-то что будет? Уж ты-то должен это понять… — Разумеется, — Риддл всё ещё был расслаблен, словно действительно не испытывал ни капли страха. — Ужас Слизерина совершит очередное нападение, давая понять этим потомственным чистокровным, что наследник Слизерина скоро покончит с веками угнетений, — Риддл не скрывал презрения в голосе. — Убийство, Том. У всего всегда есть последствия. Школу собираются закрыть. — Что?! — и наконец идеальный фасад, за которым скрывался Риддл, дал трещину, Гарри даже не пытался сдержать ухмылку. — Нет, — и теперь в голосе Риддла был настоящий ужас. — Нет! Это не… — Риддл, в Хогвартсе убили ученика, — холодно повторил Гарри. — Конечно Школу закроют. Чтобы никто больше не умер. Министр уже поставил Дамблдора перед фактом. Школу и так ежедневно патрулировали авроры. Для Министерства это невыгодно, как экономически, так и если снова кто-то умрёт. Глаза Риддла непроизвольно расширились, словно он вживую вдруг услышал, как захлопнулась за ним решётка. — Тебе никто не поверит! — воскликнул он слишком резко и громко. — Нет никакой связи между мной и окаменениями, я… — он на мгновение замолчал. — Ты знал, что это я. После того случая со змеёй в дуэльном клубе. Ты знал, знал, что я змееуст. Конечно ты знал, но никаких доказательств у тебя не было, так с чего тебе нападать на меня? Это слишком безрассудно даже для гриффиндорца, только если… Гарри осторожно сделал шажок назад. Потом отвёл палочку в сторону и стал упрямо рассматривать комнату, стараясь не смотреть на Риддла. — Есть два варианта, — тихо произнёс он. — Либо ты сдаёшься сам, и нападения прекращаются, — уже закончив говорить, он понимал, что Риддл не выберет этот вариант. И, сглотнув, Гарри заставил себя продолжить: — Либо помогаешь мне найти кого-то или что-то, на кого можно повесить нападения. Наследник Слизерина должен исчезнуть. Сегодня вечером. Знаешь, не считая этой херни с убийствами, ты, наверное, единственный, кто как и я, не хочет, чтобы Хогвартс закрылся. Тебя отправят обратно в приют, — не удержался он от колкости, — что тогда станет с великим и ужасным наследником Слизерина? Так что у тебя всего два варианта: сдаться или помочь мне. Гарри настолько расслабился, упиваясь победой, что не сумел среагировать, когда Риддл вдруг бросился вперёд. И, прижав Гарри к стене, сомкнул вокруг его горла ладонь. Он сдавил запястье той руки, в которой была палочка, с такой силой, что вообще нельзя было пошевелиться. — Откуда? — и если бы словами можно было убивать, то Гарри точно был бы уже мёртв. — Откуда ты узнал про приют?! Гарри в ответ выругался. Том надавил сильнее, причиняя боль. — Говори! — едва ли не на змеином прошипел он. — От Дамблдора! Я… — выпалил Гарри, пытаясь вывернуться. Том чуть ослабил хватку, но не отпустил. — Я просил его, умолял разрешить остаться на лето в Хогвартсе. Он сказал «нет». И что ты тоже спрашивал. Я со второго курса знаю! И только это, из всего, что сказал Гарри, заставило Риддла разжать пальцы и, нахмурившись, немного отступить. Но они всё равно стояли слишком близко, ощущая дыхание друг друга. — И с чего бы тебе, Золотому мальчику Гриффиндора, наследнику Поттеров, в чьём сейфе денег больше, чем он сможет потратить за всю свою жизнь, с чего тебе хотеть остаться на лето в Хогвартсе? Опекуны мало тебя балуют?.. Гарри скривил губы в презрительной усмешке. — Они — маглы, — грубо оборвал он Тома. И то, как тот вздрогнул от слов, стоило всего, даже пришедшего за признанием ощущения собственной беспомощности. — Семья моей матери… им не нравится волшебство. Думают, что я только жду удобного случая, чтобы их проклясть… Уж ты-то лучше всех должен знать, каково это! По лицу Тома Риддла пробежала тень, и на какую-то долю секунды Гарри кажется, что вот сейчас тот извинится… Но проходит ещё секунда, а Риддл всё смотрит и смотрит на него своими тёмными глазами, не скрывая одержимый блеск. А потом снова прижимается. Гарри попытался увернуться, но за спиной — стена, а потом Риддл перекрыл рукой путь к побегу, почти заключая его в своеобразную клетку. И только в этот момент он вспомнил, что в его руке палочка. Гарри с силой прижал её кончик к подбородку Тома Риддла, но тот не остановился. — Так значит… ты хочешь протянуть руку помощи? — промурлыкал Том. — Хочешь помочь мне всё скрыть?.. — О, ну, знаешь, ты всегда можешь признаться в содеянном, — с милой улыбкой предложил Гарри, заставляя Риддла рассмеяться. Он выглядел странно взволнованным, но никак не получалось понять причину. — Помогать убийце — это последнее, чего я хочу. И была бы моя воля, поймал бы тебя с поличным и сдал. Но… ты не настолько идиот, чтобы выпускать своё чудовище тогда, когда в замке столько авроров. — Сказал тот, кто гулял по коридорам под мантией-невидимкой. Глаза Тома буквально сияли. И внутри Гарри что-то ёкнуло, странно потянуло где-то в районе желудка… Ему не верилось, что он действительно это делает. Всё внутри буквально кричало сдать Риддла, рассказать Дамблдору, сделать хоть что-нибудь, ведь он убил… Но кто ему поверит? Может быть, где-то в другой жизни, где у него был шрам на лбу, где были слава и известность, которые он приобрёл ещё даже не умея говорить… Но здесь, здесь Гарри лишь сирота, мечтающий только поскорее вырасти и свалить куда подальше. И если для того, чтобы Хогвартс не закрыли, надо сотрудничать с Томом Риддлом, что ж… он будет. — По рукам, — наконец решил Риддл. — Мы всё скроем. И тогда никто не закроет Хогвартс. И ты будешь держать свой хорошенький ротик на замке. — Ты будешь держаться подальше от женского туалета на втором этаже. Особенно от той милой раковины со змеями, — веско добавил Гарри. И Риддл округлил едва заметно глаза, осознавая в этот момент, как много на самом деле Гарри знал. — Ладно, — выдавил Риддл из себя. — Я не открываю Комнату. Ты молчишь, что я змееуст. — По рукам. — По рукам. Они не давали друг другу Нерушимую клятву, но и так было неплохо: Гарри ощутил щекотку от лёгкой волны магии.

***

— Ну разве это не восхитительно? Ох, Люциус, нам совсем не обязательно закрывать школу. Видите, всё решилось само, как я вам и говорил! — Конечно, министр, — Люциус Малфой натянуто улыбнулся, кривясь при этом так, словно съел лимон. — Ох, ну разве не восхитительно? Прекрасные новости, мистера Поттера и мистера Риддла следует наградить за особые заслуги перед школой и думаю… денежное вознаграждение?.. Совершенно уверен, что никто не должен знать, что по школе свободно перемещался акромантул. Чудо, что газеты только сейчас узнали о смерти ученицы… — Корнелиус, я же говорил вам, яд акромантула не вызывает окаменения… — Эта тварь была такой старой… Кто знает, что он мог и не мог! Разумеется, мы могли пригласить специалиста, провести анализ и определить точно, но я уже приказал сжечь труп… И не надо на меня так смотреть, Дамблдор, я вас прекрасно слышал, вы считаете, что это был василиск. Но акромантул ни за что бы не оказался в замке или около него, если бы тут жил василиск. Да и к тому же, Альбус, если бы по школе ползал василиск — его бы заметили. Разве они не огромные?! Гарри чувствовал внимательный взгляд голубых глаз Альбуса Дамблдора, но упрямо смотрел только на министра, с вежливой улыбкой слушая путанные рассуждения о достойной награде «героям». Взгляд, которым Дамблдор наградил Риддла, был слишком проницательным. А Риддл, словно не замечая, вежливо улыбался Малфою, который, похоже, был всецело поглощён критикой выбранной Дамблдором мантии. Какой-то частью сознания Гарри со странной, не свойственной себе отстраненностью вдруг подумал об Амбридж, получилось ли у неё вообще выбраться из Запретного леса живой? Но в итоге решил, что ему абсолютно всё равно. — Гарри, уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? — обратился к нему Дамблдор, видимо, осознав, что от Риддла ничего не добьёшься. И Гарри на мгновение стало интересно: вот если бы он вдруг решится признаться, он бы смог? Или заклятие бы не дало? — Нет, профессор, — он встретился взглядом с Дамблдором, вспоминая паука, размером с автомобиль, и как тот щёлкнул жвалами, и как Том кричал, что он — идиот, должен использовать что-то посильнее, и своё последнее проклятие, разнёсшее хитиновый покров в… — Нужно рассказать Хагриду, — тихо заметил Дамблдор. — Когда-то он держал одного акромантула у себя. Этот может быть из его колонии… — Точно, его ведь из-за этого исключили? — небрежно обронил Том. — Так жалко, что мы не справились… Так и не нашли того, кто притащил акромантула в школу и писал эти сообщения на стенах! — он понурил голову. Это было так идеально сработано… Что Гарри невольно, самую малость, им восхитился. — Нет-нет, что вы, — купился Фадж на игру Тома. — Уже то, что вы, мальчики, сделали, требует недюжей храбрости. Верно, Люциус? — Безусловно, господин министр, — ответил тут же Люциус Малфой, невольно переводя взгляд на их парочку. — Довольно удивительная и невероятная команда. Малфой выглядел так, словно до сих пор не мог поверить, что Гарри Поттер и Том Риддл могли действовать сообща. Если трезво смотреть на факты, то команда из них вышла убийственно эффективная. Даже немного пугало то, как хорошо они действовали вместе.

***

— Чёртов василиск?! — прошипел Гарри, стоило министру, Малфою и Дамблдору уйти и оставить их наедине в больничном крыле — восстанавливаться после схватки с акромантулом. — Долбанная гигантская змея?!.. Ну да, ко… — он замолчал, не договорив: Риддл рывком соскочил с кровати и, ухватив за воротник, потянул Гарри вверх, намеренно приближая своё лицо к нему и заставляя смотреть глаза в глаза. — Ты никому не расскажешь! — очень тихо, с угрозой проговорил Том. Его взгляд не отрывался от Гарри; всем своим естеством Риддл излучал опасность. — Ну, допустим, я расскажу. И что дальше? — выдавил из себя Гарри. — Школу закроют. Потому что где-то под ней живёт василиск… Не переживай, Том. Твой «смертоносный» секрет со мной в полной безопасности. Но ещё хоть один труп, и я пойду к аврорам. Я сдам тебя Дамблдору и… — Не сдашь, — губы Тома растянулись в ухмылке. Он ослабил хватку на воротнике Гарри, молча поправил и разгладил складки. И только потом — отступил. — Мы с тобой сообщники, Поттер. Так чем ты лучше меня?

***

— Ну так что? — спросила Гермиона утром. — Ты был прав? Риддл и есть наследник Слизерина? Гарри посмотрел прямо ей в глаза и, не колеблясь, солгал: — Нет, конечно. Но зато я нашёл чудовище. А Риддл помог с ним справиться.