***
Сидящий на другом конце Большого зала Риддл не сводил с Гарри глаз. Гарри раньше и в голову не приходило, что он будет столько внимания уделять Риддлу. Стол Хаффлпаффа надёжно отделял его от стола Слизерина. И чтобы хоть что-то увидеть, нужно было приподниматься и выглядывать из-за головы Эрни МакМиллана, правда у Гарри это уже почти стало привычкой: он то и дело оглядывался на Риддла. Гермиона уже посматривала с подозрением. Зато Рон, казалось, вообще ничего не заметил, полностью поглощенный процессом поедания всего, что видел. Но и он, на мгновение оторвавшись от еды, наградил Гарри, который в очередной раз проверял, следит Риддл за ним или нет, крайне многозначительным взглядом, потом скривился и фыркнул. Скорее всего, Рон просто демонстративно игнорировал всё это. — Слышала, вас наградят, — осторожно начала Гермиона. — За поимку монстра. — И конечно же это оказался чёртов паук! — простонал Рон с полным ртом. Пытаясь избежать крошек и слюны. Демельза Робинс отодвинулась от него подальше. — Это было крайне неосмотрительно и очень, очень опасно, Гарри! О чём ты только думал, вот так взять и убежать тайком! — невольно повысила голос Гермиона. Было заметно, что она явно не одобряет и едва ли не осуждает его «подвиг». Хотя, конечно, Гарри понимал, что она просто беспокоилась и переживала. — Ты же мог умереть! И Рон тут же продолжил, к счастью, наконец проглотив: — Поверить не могу, что ты хотел найти на Риддла компромат. Говорил же тебе — он чист как стёклышко! Даже как староста —самый тихий из тихонь! Говорят, что он станет следующим старостой школы, — Рон замолчал, подождав, пока Гарри, в очередной раз инстинктивно обернувшийся на слизеринский стол, не повернется обратно. — Да, он всё ещё на тебя пялится. Чего Риддл хотел от тебя на трансфигурации? — Хотел посмотреть на мою палочку… — рассеянно пробормотал Гарри. Рон поперхнулся. Гермиона едва не облилась апельсиновым соком. — Надеюсь, буквально, а не фигурально? — решилась уточнить она. — Что?.. Нет! Он просто дал мне книгу про волшебные палочки. Ну, точнее, буквально под нос сунул, а я как-то забыл отдать обратно. Слишком увлёкся, представляя, как он опозорится и заткнётся на веки вечные, заползёт обратно в ту грёбаную дыру, из которой выполз. Ну, именно это и должно произойти. Всё, что их связывало — Тайная комната и смерть девушки. И Гарри стоило держаться подальше от Риддла. Вообще забыть, что произошло, потому что если хоть кто-нибудь узнает — все его надежды, всё его будущее будут разрушены. Не видать ему работы в Аврорате, ему будет светить только Азкабан… и неважно, Поттер он или нет. — Пошли, — вырвал его из мыслей Рон. — У нас сейчас Защита. Хочу занять место до Риддла. Пусть пытается быть дружелюбным с кем-нибудь ещё, ты мой лучший друг, пусть себе своего найдёт… — Ну в самом деле, Рон, люди могут иметь больше одного друга… Да и если Риддл станет чуть милее… — Мы про одного и того же Риддла? Он же нос задирает выше… И Гарри пошёл следом за друзьями, почти не прислушиваясь к их привычной перебранке, до класса Защиты. Рон, как и хотел, занял своё обычное место за столом рядом с ним. Но Гарри ничего не мог с собой поделать и точно отследил тот момент, когда Риддл появился в классе: Том на мгновение замер на пороге и, едва ли посмотрев в сторону Гарри, двинулся к остальным слизеринцам. «Он убийца», — в очередной раз напомнил себе Гарри. Изнутри скреблось чувство вины. Риддл — змей среди овец, а он никому не мог рассказать … Да, Риддл — змей среди овец, и водил их всех за нос. Он изображал из себя бедную невинную овечку, строил из себя хорошего парня. Но сейчас уже не мог кому-либо рассказать, что именно он наследник Слизерина — Гарри, особо не прилагая усилий, лишил его возможности утвердиться в Хогвартсе. И Гарри прекрасно знал, как сильно это бесило Риддла. И, конечно же, он мстил, утягивая Гарри за собой на дно. Но… сдаваться без боя он не собирался, на самом деле, от этого не прикрытого вызова у Гарри уже давно руки чесались. — СОВ’ы почти на носу! — объявила на весь класс их учитель. Вилкост хлопнула в ладоши и обвела класс взглядом. С каждым годом она выглядела всё хуже и хуже. И всё чаще её заменяли другие учителя-на-замену: кто-то был лучше, а кто-то едва ли разбирался в предмете. — Так что я хочу, чтобы сегодня вы отработали идеальные — пока я ещё здесь, я не допущу, чтобы кто-нибудь из вас завалил практическую часть экзаменов! — защитные чары. Встаньте с кем-нибудь в пару, хочу посмотреть ваши навыки. Используем только самые простые атаки и контратаки, и защитные чары. Это классная комната, а не арена! — Ну что, будем в паре, — сказал Рон так, словно это само собой разумеется. Так отчаянно желаемый им стул улетел вместе с партой в противоположный конец класса, где мебель компактно выстроилась от пола до потолка у стены. Гарри проводил всё восхищенным взглядом и вдруг, заметив Риддла, решился. — Гарри? — снова позвал его Рон. И не дождавшись ответа повернулся, туда, где, как он думал, Гарри стоял. И никого не увидел. У Гарри всегда были проблемы с чувством самосохранения, не говоря уже о природном таланте находить неприятности на ровном месте и бросаться очертя голову в омут. И мимо Тома Риддла — убийцы, хищника-социопата, который только начал входить во вкус, — Гарри просто не мог устоять: всё внутри буквально кричало о том, насколько это опасно. Он быстро пересёк класс, оказываясь рядом с Риддлом раньше Эйвери, обычного партнёра Тома. Тот от неожиданности едва не налетел на Гарри. — Не хочешь проверить свою теорию? — предложил Гарри, и тёмные глаза Риддла тут же вспыхнули такой неистовой радостью, словно судьба преподнесла ему неожиданный, но очень приятный подарок. Эйвери что-то пробормотал, но Риддл только отмахнулся от него и кивком отправил искать свободное место. — К твоим услугам, милый, — промурлыкал Риддл. — Давай посмотрим, как себя поведёт в настоящей дуэли твоя палочка с… сердцевиной из волоса единорога. — Может, хоть в этот раз тебе повезет, — Гарри даже не пытался скрыть ехидства в голосе. Риддла передёрнуло. — Ничего слишком опасного и травмирующего! — громко всем напомнила Вилкост. — Не хочу никого из вас увидеть в больничном… Я сказала — ничего травмирующего! — рявкнула вдруг Вилкост, когда Креб приложил слишком сильным отталкивающим сглазом Нотта: тот пытался одновременно и увернуться, и выставить щит, но не получилось. Рон отвлёкся, скорчил Гарри рожицу и тут же попал под метко выпущенное Гермионой замораживающее заклятие. Но Гарри даже не посмотрел в их сторону, он ни на секунду не отрывал взгляда от Риддла. Вот, казалось бы, они спокойно стоят, разглядывая друг друга, словно два хищника, оценивают силы… А в следующее мгновение уже шлют друг в друга заклинания. Но щиты у обоих — прочные, идеально выполненные. Все посланные заклинания отскакивали от них, не достигая цели. Это было слишком скучно, и Гарри вскинул голову, бросая Риддлу вызов: — Эй, ты там не заснул? Может, тебя расшевелить? Глаза Риддла хищно блеснули, и Гарри едва успел отскочить в сторону: его идеальный щит буквально превратился в пепел от мощного инсендио. Но радовался Риддл недолго, выражение триумфа на его лице в самом буквальном смысле слова смыло вместе с огнем таким же мощным аугументи. А спустя миг вся вода замёрзла. Риддл взмахом палочки откинул лёд от себя, даже не заметив, что едва не пришиб особо большим куском Эйвери. — Как банально… — а в следующее мгновение ему в лицо прилетела плотная штора и обвилась вокруг шеи, пытаясь задушить. Вилкост увлеченно пыталась освободить Невилла из стены и не замечала, что Гарри и Том обменивались крайне разнообразными заклинаниями, которые трудно было назвать «простыми атаками и контратаками». Гарри был абсолютно уверен, что фиолетовый луч, от которого он увернулся — это выворачивающее внутренности проклятие. Зато другие стали останавливаться, засматриваясь на их схватку: да, Поттер был в своей стихии, но невиданное зрелище — Риддл, обычно собранный и сдержанный, носился по комнате, едва сдерживая магию. Гарри создал ещё один щит, просто чтобы был, но следующее же заклинание Риддла было настолько мощное, что буквально разбило его. Пришлось контратаковать. И снова лучи — замораживающее заклятие и обезоруживающие чары — неминуемо встретились посередине. И снова по соединяющимся лучам пробежали отчётливые золотые искры, но не такие яркие, как в прошлый раз. И прежде, чем их накрыл золотой купол и все заметили странное свечение посреди класса, Гарри дёрнул палочку, разрывая связь. Последнее, чего хотел Гарри — чтобы все судачили о том, что у них с Риддлом палочки с сердцевиной из перьев одного и того же феникса. Он прочитал в книге о волшебных палочках достаточно, чтобы понимать, какие именно слухи будут ходить. Как их будут называть. Предназначенные друг другу, связанные самой судьбой, злейшие враги, возлюбленные, соправители, обречённые убить друг друга, отмеченные, как равные… Даже думать не хотелось, кем из этого его считал Риддл. Связывающий их палочки луч порвался. Гарри так сильно переживал, как бы кто не заметил золотые искры, что совсем не заметил летящий в него экспеллиармус. Он шагнул прямо под него и тут же полетел на землю, лишившись палочки. С торжествующей ухмылкой на лице Риддл поймал палочку, ничем не показывая свою усталость: его выдало только то, как он едва заметно пошатнулся. Он взмахнул палочкой Гарри — с кончика посыпались искры. И, самодовольно сверкая глазами, он шагнул вперёд. Даже уложенный на лопатки, проигравший, лишённый палочки Гарри не собирался сдаваться. Поддаваясь порыву, он вскинул подбородок. — Так и знал, что там перо феникса, — и в тёмных глазах Риддла появилось странное выражение. — Береги её, брат, — в голосе была насмешка, смешанная со странной радостью. Том протянул палочку Гарри, не прекращая ухмыляться. И Гарри вдруг осознал, что ухмылялся в ответ.***
Гарри жалел: нужно было всё рассказать директору, сообщить, что Том открыл Тайную комнату, и раз и навсегда забыть о нём. Хотя да, у него ведь не было доказательств, ему могли не поверить, Хогвартс в итоге всё равно могли закрыть, и… Это было слишком сложно, куда проще — дать друг другу невольную клятву. Том останется простым отличником-маглорождённым. И только нарушив клятву, он сможет кому-либо рассказать о своём происхождении, раскрыть, что он змееуст, сможет реализовать свои амбиции. Для всех — ну, не считая нескольких избранных друзей, скорее даже последователей — он останется обычным студентом. А Гарри никому не мог рассказать. Секреты Тома оставались в безопасности, а Гарри в итоге стал соучастником убийства. Он мучился чувством вины, всеми силами обходил стороной второй этаж, где теперь поселился призрак убитой. Во время обеда Риддл вдруг сел рядом. — Что будешь делать летом? Гарри моргнул, отвлекаясь от очередной книги, посвященной волшебным палочкам — это в самом деле увлекало. Экзамены закончились и теперь всё своё свободное время Гарри читал о магии волшебных палочек. На самом деле, Гарри был уверен, что завалил и Прорицания, и Историю магии, но учитывая вообще всё — это было не критично. — Гарри? — Симус выглянул из-за Риддла. — Этот парень тебя достаёт? — Что?.. А, нет, всё в порядке, Симус. Том, что ты здесь делаешь? — Ем, — обронил он, собирая себе бутерброд. Другие гриффиндорцы смерили их странными взглядами. Рон, только завидев Риддла, развернулся и, так и не дойдя до Гарри, направился к сестре. «То же мне, друг,» — фыркнул мысленно Гарри. Риддл же проигнорировал все взгляды. — Ну так? Что будешь делать летом? — Тебе-то что? — Гарри нахмурился. И тут до него дошло, он понял намёк Риддла: этот исключительно красивый парень летом отправится в маггловский приют. — Наверное, буду жить с родственниками, — голос едва не дрогнул. — Рон предлагал поехать к ним, да и Сириус вряд ли будет против… — он хотел бы, чтобы голос звучал весело, но получилось не очень уж и радостно. Он поймал взгляд тёмных глаз Риддла. Тот смотрел без жалости — да и вряд ли вообще мог испытывать её, он ведь убийца, психопат — но с… пониманием?.. Он тоже чувствовал ярость и злость, что их обоих отправляют к магглам, словно в клетки сажают, лишают безопасного дома? Гарри не был уверен. — Ты же в Лондоне живёшь? — В Суррее. — О, близко. Знаешь, я тут хочу… разобраться со своим наследством. Вместе с тобой. — Уверен, что ты и без меня со всем справишься, — Гарри не понимал, зачем Риддл вообще его спрашивал. — Ну да, наверное, — Риддл пожал плечами. — Но, знаешь, я просто беспокоюсь… что могу случайно нарушить наше… обещание. — О! — только и сказал Гарри, размышляя, что такого Риддл подразумевал под «разобраться со своим наследством», раз был связан их-не-совсем-обещанием. — Ладно. Хорошо. Я поеду. Но ты будешь должен мне обед. — Значит, свидание. Гарри едва сдерживался, чтобы не скривиться от такой трактовки. И от того, что кое-кто даже поперхнулся, услышав такое от Риддла, лучше не стало.***
Это было не свидание. Абсолютно и совершенно точно не свидание, да и как прогулка — так себе. Приют Риддла —крайне унылое место. Гарри как мог пытался прикрыть за мешковатой, великоватой ему по размеру, испещрённой дырками и заплатками одеждой свежие синяки: утром Вернон толкнул его, и Гарри налетел на кухонный шкаф. На Томе одежда сидела хорошо, даже шла ему, но всё равно оставляла странное чувство — Гарри слишком привык его видеть в мантии, а не в рубашке и джинсах. — Ты похож на оборванца, — сказал вместо приветствия Риддл. — И тебе здравствуй, тоже выглядишь прекрасно, — что за идиотизм, зачем Гарри вообще согласился встретиться с ним в центре Лондона? Ведь с Драко Малфоем ему даже в голову не приходило встретиться, так почему с Томом… Хотя, если уж быть честным, Том не выглядел хорошо: осунувшийся, сильно похудевший, слишком бледный. — На «Рыцаре»? — уточнил Гарри. В конце концов, они оба были несовершеннолетними и не могли аппарировать. Том скривился, но кивнул. Как бы ему ни хотелось переместиться мгновенно, тело ужасно реагировало на эти сжатия и разрывы пространства, нарушающие все законы физики. В общем-то, до восточного Сассекса они добрались без особых проблем. Ну, если не считать того, что бледность Тома приобрела зеленоватый оттенок. — Тебя вообще кормят там? — Гарри почти начал беспокоиться о нём. — Ты сегодня ел? — Да, — огрызнулся Том. — Нет, — добавил он спустя мгновение. — Из-за войны они стали нормировать пищу. Я просто не привык после Хогвартса. Это Гарри было хорошо знакомо, всё лето после окончания первого курса он провёл в комнате, запертый на замок. Может быть, тётя и дядя злились на него, на устроенную Хагридом сцену, на наколдованные Вернону и Дадли поросячьи хвосты. Через кошачью дверцу ему в комнату просовывали холодный консервированный суп и такую же фасоль. — Сейчас стало только хуже, — тихо заметил он. — Уже двадцать с лишним лет длится, да и магглы наконец получили преимущество. Говорят, они собираются послать солдат в Германию. Вернон хочет, чтобы Дадли завербовался, но тётя — категорически против, — он делает паузу. — Если бы они не боялись Дамблдора и того, что он может с ними сделать, точно бы отправили меня на фронт. — Сомневаюсь, что у Дамблдора сейчас есть время, — Том фыркнул. — Слышал, Министерство заставило его наконец-то занять сторону и выступить публично. Ну, вовремя. — Да? — Гарри удивленно вскинул брови. — Я думал, он только снова созвал свой Орден — Сириус прислал мне письмо, сказал, что вернётся в страну. Том скривился, словно Гарри был идиотом и сморозил абсолютную и бесконечную глупость. Не ответив, он уставился на вывеску перед собой: Литтл-Хэнглтон. — Пойдём, — наконец нарушил он молчание, — прогуляемся тут. Я расскажу всё, что узнал о древнем и благородном доме Гонтов. Никакого благородства в доме Гонтов не было. Древним он был, да. Обветшалым, уже разрушающимся, — ещё немного, и останутся одни руины. — Это что, змея? — Гарри уставился на покосившуюся входную дверь, к которой была прибита мёртвая змея. — Ну, думаю, мы пришли. Том постучал. Сначала было тихо, потом послышались шаркающие шаги, и дверь наконец распахнулась. За ней стоял уродливый, похожий на обезьяну мужчина; с его заросшего лица на них смотрели тёмные маленькие глазки. Мужчина смерил их взглядом и что-то прошипел себе под нос. Том никак не отреагировал на змеиный язык. — Я ищу Марволо, — спокойно и очень многозначительно сказал он. — Дык вроде ж помер? — ответил с презрительной усмешкой мужчина. — Все они взяли да померли. — А вы кто?.. Мужчина вдруг подозрительно прищурился и перебил: — Ты ж тот магл… Тот, выскочка c домины на холме, за которого ищо Меропа выскочила… — он усмехнулся, обнажив чёрные зубы и жёлтые дёсны. — Пшли отсюда, поганые грязнокровки. Морфин знает, знает что замышляют против дома Гонтов… Он попытался захлопнуть перед ними покосившуюся дверь, но Том вставил в щель ногу, не давая. — Я хочу подробностей! Какой ещё выскочка-магл? Меропа? Её так звали? Морфин словно взбесился. Он яростно зашипел, Том зашипел на него в ответ, и этого было достаточно, чтобы полностью шокировать Морфина. Гарри с Томом протиснулись мимо него. Гарри старался держаться позади, не вмешивался в разговор — хотя не то чтобы он понимал, о чём они вообще. Но вдруг Морфин, словно напрочь забыв, что он волшебник, а не какой-то магл, бросился вперед, целясь почерневшими, покрытыми гноящимися струпьями пальцами в горло Тому. Тот отреагировал мгновенно. Палочка молниеносно оказалась в его руке, и, после короткого взмаха, Морфин, перелетев через всю комнату, ударился головой о видавшее виды кресло. Вздрогнув, Гарри выпрямился. — Том! — рявкнул он, едва сдерживая гнев. — Что ты творишь?! — Он на меня напал! — возмущенно вскинулся Том. — Решил, что я отец. Мой отец! Магл! Живёт тут, на холме! Видимо, они с моей матерью сбе… — Ты колдовал! — прошипел Гарри. И, стоило Тому направиться к мужчине, озабоченно добавил. — Нас же Министерство засечёт… — Не должно, это же жилище волшебника, — Том присел рядом с Морфином на корточки и зашарил, что-то ища. А когда выпрямился, в его руках оказалось странного вида кольцо. — Он сказал, что это семейная реликвия, — проговорил Том с чем-то очень похожим на благоговение. — Что когда-то кольцо принадлежало Певереллам. — Певереллам? — оживился Гарри. — Мне казалось, что и Поттеры в родстве с Певереллами. Выходит, ты мой двоюродный брат, — казалось бы беззаботно обронил Гарри. В волшебном мире все были родственниками, даже Рон и Драко приходились друг другу роднёй. О чём Гарри с Гермионой единогласно решили Рону не напоминать — он мог быть той ещё головной болью. Том не отводил взгляда от кольца, крутил его так и сяк, смотря как преломляется свет. — Я не грязнокровка… — едва слышно прошептал он, словно сам до конца в это не верил. И, вздохнув, кинул кольцо Гарри. — Я не могу его носить, — с горечью добавил Том. — Из-за клятвы я не могу раскрыть своё происхождение. Так что можешь оставить его себе. — Оно уродливое, — Гарри поморщился. — Вообще не понимаю, почему ты так хочешь его себе. Камень был слишком большим и неровным для грязного золотого ободка, и в его центре что-то было — трещина или скол. Но присмотревшись, Гарри различил что-то вроде печати. — Это — семейная реликвия, — заметил Том, и в его тоне было что-то такое… смесь тоски и собственничества. Гарри так же относился к мантии-невидимке и карте. К его наследству, материальному подтверждению, что его родители действительно существовали, что он — больше, чем просто Гарри, бедный несчастный сирота. «Паршивка стащила медальон! — прошипел, брызжа на них слюной, Морфин. И Гарри вдруг отчаянно захотелось найти этот медальон, который когда-то носила мать Тома, найти и подарить ему. Чтобы у Тома было что-то и от… Нет, разумеется, какой-то частью сознания он понимал, что Томом движет не сентиментальность. Для него были привлекательны не вещи, а сам процесс, сама мысль, что он владеет чем-то, принадлежавшем другим. Ему нравилась мысль о том, сколько страданий принесёт Морфину утрата фамильного кольца. И теперь оно было у Тома — ну да, его держал в руках Гарри, но владел им всё равно Том. — Так что? Мы пойдем в дом на холме? — спросил Гарри. Том осматривал комнату, но ничего ценного там не было: кругом были только грязь и запустение. — Не хочешь с ним встретиться? С отцом? Всю свою сознательную жизнь Том считал себя абсолютным сиротой. И вдруг оказалось, что его отец… В детстве, когда был помладше, Гарри частенько мечтал, чтобы кто-нибудь пришёл за ним и забрал от Дурслей. Так что прекрасно мог понять, как часто сам Том представлял, как за ним приходит таинственный отец и забирает из приюта. И вот, оказывается, его отец жив и… не пришёл. Именно это Гарри чувствовал, когда понял, что Сириус его бросил, что он предпочёл отомстить — и в итоге на долгие двенадцать лет застрял где-то там, на другом континенте, — а не заботиться о Гарри… И Гарри вдруг ясно осознал, что всё ведь могло быть по-другому, и у него, и у Тома, но. не сложилось. И в итоге он стоял тут, посреди разваливающейся хибары, и ждал решения Тома. Том скривился, поджал губы. И наконец отрывисто кивнул. — Думаю, пора уже Тому Риддлу-старшему встретиться с наследником, — с кривой, не сулящей ничего хорошего усмешкой сказал он. Красивые и такие правильные черты лица Тома исказились, и за ними проступило то самое, чужое и уродливое, живо напомнившее Гарри: он разговаривает с убийцей. Том убрал палочку, но Гарри крепко сжал свою в рукаве. Том уже не так горел желанием узнать о своём происхождении, не после того, как увидел эту покосившуюся хибару, после того, как поговорил с сумасшедшим дядей Морфином и узнал, что, оказывается, он не круглый сирота. Том Риддл-старший жил в роскошном особняке на противоположной стороне холма, в противовес Гонтам и их жалкой покосившейся лачуге. Им открыла дверь горничная и, совершенно очарованная улыбкой Тома, попросила подождать в холле, пока она доложит господам. Но всё же её взгляд чуть задержался на Томе, и показалось, словно она прекрасно поняла, почему они тут. Что было вполне объяснимо, если, конечно, верить словам Морфина — Том, как и Гарри, был полной копией своего отца. Том — пугающе неподвижен, но Гарри, привыкший следовать за ним по пятам и не спускать глаз, чувствовал, как в самой глубине его существа, недовольно ворочается и скрежещет зубами монстр, который отчаянно жаждет вырваться на свободу. Том был на грани совершения какого-то зверства, и Гарри, сильнее, до побелевших костяшек, стискивал в пальцах рукоять палочки и ждал, не расслабляясь ни на секунду, когда наконец кто-то спустится. Заслышав шаги на лестнице, Том резко повернулся. Гарри вдруг почувствовал, что в глазах у него двоится. Что ж, это объясняло многое, особенно почему его самого часто путали с отцом: Том Риддл был полной копией своего отца, не считая глаз. У Тома Риддла-старшего глаза были светло-голубыми, а у Тома — темно-карими с красноватым отливом. Гарри даже не понимал, чего именно ждал. Не то чтобы он думал, что вообще встретится с отцом Тома. Скорее, что просто увидит парочку родственников по слизеринской линии, да и всё. Но всё же, последнее, что он ожидал увидеть, так это страх и отвращение на лице Тома Риддла-старшего. — Ты! — Риддл-старший скривился. Его зрачки были расширены, и он явно испугался спокойно стоящего у входной двери Тома. — Так ты отродье той ведьмы? Чего тебе надо? Денег? Ни черта ты от меня не получишь! Гарри зачарованно смотрел на мужчину: если Том будет выглядеть в двадцать так же… Он точно станет притягивать к себе чужие взгляды. Правда в Риддле-старшем не было язвительности, вообще ни капельки, — явно наследие Гонтов, у Морфина тоже это было, скрытая угроза и злобный, словно у бешеной псины, взг… — Мне не нужны деньги, — Том поджал губы. — Просто хотел понять. Ты её бросил. Мою мать. Зимой без гроша в кармане, оставил одну, беременную… — Она меня околдовала! — лихорадочно вскричал Риддл-старший, отчаянно взмахивая руками. — Наложила на меня какие-то чары! А потом однажды я вдруг очнулся и увидел её. Вспомнил всё, что эта страхолюдина заставила меня сделать, что я делал сам!.. И… Конечно, я сбежал! После всего, что эта сука сделала, с чего мне вообще беспокоиться о ней и… и… — его голос стих, и Риддл-старший, тяжело дыша, поднял взгляд на свою юную копию — Тома. Гарри успел заметить, как дёрнулись пальцы Тома и как он потянулся за палочкой. Но успел первым: рванул вперед и схватил за запястье. — Не надо, — тихо сказал он, чувствуя, что именно это будет сейчас правильно. Том сейчас был слишком ослеплён яростью. Он считал, что мужчина перед ним его предал, бросил. Из-за него умерла его мать. Причина всех его страданий — этот мужчина — стоял прямо перед ним, жил в достатке, в огромном доме, когда Том… — Томас?.. — донесся женский голос из-за двери. И Том, и Риддл-старший, оба обернулись. В дверном проёме показалась женщина, видимо, бабушка Тома. Едва увидев его, она прижала ладонь ко рту. Гарри почувствовал, как под его ладонью напряглись мышцы, Тома едва ли не трясло от злости. Том не понимал, что такое любовь, и сам не мог её почувствовать, но хорошо был знаком с яростью и жаждой мести. Гарри усилил свою хватку. — Том, — позвал он, заставляя Тома повернуться. — Том, пойдём. Тебе тут делать нечего. — Ты его не слышал? — прошипел Том, практически переходя на змеиный язык. — Он её бросил! Испугался и сбежал… — А ты не услышал, что его держали грёбаным приворотным зельем? Том, давай. Пошли. Смысл слов медленно доходил до Тома, и он наконец немного расслабился. — Она назвала тебя «Том»? — вдруг снова подал голос Риддл-старший. В его голосе послышалась странная мягкость, словно он сам осознавал, что у него есть сын и… — Простите, что отняли ваше время, — Гарри потащил Тома на выход. — Пожалуйста, не провожайте, мы больше не вернёмся. Риддлы смотрели им вслед. Риддл-старший выглядел так, словно готов был снова бросаться обвинениями и кричать, а его мать точно хотела прижать к себе вдруг обретённого внука. Том же явно хотел убить их прямо здесь и сейчас. — Ты не можешь, — прошипел Гарри. — Ты поклялся, помнишь?.. Ты не можешь их убить! Том потряс головой, рука дрожала. Потом что-то прошипел в ответ. И хоть Гарри не понял ни слова, по тону было понятно, что там что-то нелицеприятное. Посильнее ухватив запястье Тома, он потащил его прочь. И не останавливался, пока они не вышли из дома, не вернулись к дороге, не обогнули холм, не прошли хижину Гонтов и не вернулись к табличке, около которой их высадил автобус. Наконец, Том вырвался из его хватки. — Я не ребёнок! — огрызнулся он, и развернулся, словно хотел вернуться обратно — к дяде или к отцу. — Не обязательно было меня хватать и тащить. — Ты впервые встретился с отцом, — стараясь говорить ровно, ответил Гарри. — Мне показалось, что еще немного — и ты сорвёшься. И дядя, и отец мгновенно были забыты, и жадно смотрящий на дорогу Том мгновенно развернулся с возмущением к Гарри. — Я не собирался плакать, Поттер! Это ты разревелся, когда из ниоткуда вдруг появился твой драгоценный крёстный! — Я имел в виду, сорвёшься и поубиваешь их, придурок, — огрызнулся Гарри. — Она умерла! — прорычал Том, шагнул вперёд, и Гарри не смог сдержать невольную дрожь. Том, отчаянно жестикулируя, продолжил: — Моя мама умерла! Она была слабой — ты же слышал, что сказал Морфин, практически сквибкой! И он её бросил! Сбежал, испугавшись, бросил её одну, беременную и… и… Конечно, я хочу его убить! — Том вдруг замолчал. Его грудь ходила ходуном, зрачки были расширены от адреналина и ярости. И красивые, такие правильные черты лица казались почти уродливыми, в глазах появился странный маниакальный блеск. Том оказался на ещё один шаг ближе — и только усилием воли Гарри остался неподвижен — и приторно-сладким голосом продолжил: — Он же этого заслужил. Это же так просто, Гарри. Морфин и так наполовину с ума сошел, все подумают на него. Это как двух зайцев одним выстрелом. Губы Тома растянулись в хищной улыбке. И Гарри вдруг подумал, что Том пожрёт его, стоит зазеваться. И молча покачал головой. Это было страшно, то, как Тома поглощали эмоции, насколько он был страстным. Тома подпитывали годы страданий, ярость и пережитые унижения, он был сумасшедшим и импульсивным. И это хорошо, что он вытащил Тома из дома: потому что в чём-то Том был прав. Он мог бы просто отойти в сторонку и смотреть, как Том воплощает в жизнь то, что считал справедливым возмездием. Том прямо сейчас — это живое воплощение насилия и жестокости, и всё, что Гарри мог — позволить ему выговориться, перебеситься. Он издал лающий смешок и вроде бы слегка ссутулился. — Даже моя никчёмная мать… — тихо говорит Том. — Была настолько слабой, что умерла… Почти сквибка… почти… Но сил сварить приворотное зелье хватило. Опоила моего отца. Заставила его полюбить, стать зависимым, заставила жениться на себе… Изнасиловала его… Подумать только, и это — прямая наследница великого Салазара Слизерина! — он снова рассмеялся, запустил руку в волосы, приводя прическу в абсолютный беспорядок. Гарри молча наблюдал за ним в немом восхищении и ужасе. — Я хочу, чтобы он сдох! — снова говорит Том, в его глазах всё ещё есть тот лихорадочный блеск. — Хочу, чтобы от него и мокрого места не осталось! Казалось, после этого он немного успокоился и уверенно встретился взглядом с Гарри. — Не переживай, — не сдержал Том язвительной насмешки. — Знаю, что не могу. Никаких трупов, пока мы не закончим Хогвартс, верно? — мягко, растягивая гласные, добавил он вдруг. И, сделав последний шажок вперед, оказался прямо перед Гарри. И подняв руку, нежно погладил Гарри по щеке. — Я буду хорошо себя вести, — пообещал он. И, убрав руку, с любопытством уставился на Гарри. — Честно говоря, думал, что ты сбежишь. — Я же сказал, что пойду с тобой и не дам сотворить какую-нибудь глупость, — ответил Гарри. — Когда я встретился с Сириусом, со мной были Рон и Гермиона, они помогли, — губы Гарри растянулись в кривой усмешке. — Я думал, он предал родителей. Хотя он этого не делал, просто бросил меня, чтобы отомстить человеку, из-за которого их убили, но я всё равно хотел, чтобы он сдох. Потому что даже если он их не предал буквально, он всё равно их подвёл… он подвёл меня. Он оказался в плену по другую сторону пролива, а меня отправили к магглам, — Гарри передёрнул плечами. — Но знаешь, Том, порою всё, что случается, — оно к лучшему. Будь мои родители живы, не сбеги Сириус, не используй твоя мама приворотное зелье, не брось её твой отец… всё бы было по-другому. И мы бы не стали теми, кто мы есть.***
Летом Гарри приехал ещё раз в приют. Том его, конечно же, не ждал: сидел у окна в своей маленькой полупустой комнатке с покрытой серой облупившейся краской стенами, всё такой же бледный и худой. На коленях у Тома был раскрытый где-то посередине «Потерянный рай». Том не спросил: «Какого чёрта ты припёрся?». Не огрызался, и не говорил, что Гарри здесь не рады. Нет, всё это явно пронеслось в его голове, он наградил Гарри таким взглядом, но подвинулся, давая место сесть рядом на кровати. Гарри протянул ему коробку с едой. — В основном это от Молли Уизли. Видимо, я выгляжу слишком худым. Но Дадли больше не на диете, так что теперь в доме есть и нормальная еда. Ну, не считая сахара и фруктов, этого в доме днём с огнем не найдешь. И что-то между ними окончательно поменялось. И Гарри даже не в силах понять, что именно и когда, почему и как, просто Том безропотно взял бутерброд, и протянул Гарри учебник: — Когда ходил на Косую аллею — нашёл этот дополнительный учебник по защите. Так что ты получишь Превосходно по защите. И только посмей не получить, я не собираюсь на уроках спаринговаться с Малфоем…