Это реально?

- Джинни... Джинни ... Эй, ДЖИННИ, ПРОСНИСЬ! Я испуганно открыла глаза. «Нет. Это не мог быть просто сон. Слишком чёткий...», - подумала я как раз перед тем, как увидела карие глаза, смотрящие на меня со смесью любопытства и тревоги. - Это был кошмар? Ты выглядела взволнованной... Что я говорю? Давай, Джинни, мы опаздываем на урок Бинса! Я поспешно оделась, и меня потащила по коридорам самая блестящая ученица во всём Хогвартсе, включая прошлый век. «Гермиона, мы НЕ опаздываем!», - сказала я, сделав ударение на слове «не». Она не ответила мне, да и не следовало. Её репутация не позволяла ей опаздывать. Гермиона хотела прийти первой, но больше по долгу службы, чем по собственному желанию. Мне же было все равно, я просто была увлечена её безупречной персоной. Действительно, когда мы прибыли, кабинет, в котором преподавалась история Магии, был пуст, если не считать профессора Биннса: старого, морщинистого призрака в очках. Как только он открывал рот, его монотонный голос автоматически заставлял всех закрывать глаза, погружаясь в глубокий сон. Всех, кроме Гермионы, конечно. Гермиона села за парту рядом с первым рядом и указала мне рукой сесть рядом с ней. Я так и сделала и начала раскладывать свои вещи, ожидая прибытия других учеников, но отложила их в сторону, чтобы мои принадлежности не беспокоили меня, если я захочу вздремнуть. Поставить это занятие первым не было хорошей идеей для привлечения внимания учеников к уроку. Брюнетка просто фыркнула своим мыслям и вытащила пару свитков, готовя всё это для заметок. Постепенно заходили и занимали свои места ученики в желтых и красных галстуках. Стало ясно, что в течение этой пары часов, что длится урок, Гриффиндорцы будут делить класс с Пуффендуем. Биннс начал свою тираду, и, как Гермиона и думала, половина класса погрузилась в глубокий сон. Но вопреки обычаям, меня среди них не было. Вместо этого я была очарована сногсшибательной фигурой Гермионы, которая слушала и записывала лекцию на своем пергаменте немыслимо аккуратным почерком, учитывая, как быстро она пишет. Вид, который мне открывался с моего места, был просто замечательным. Я смотрела, как солнечные лучи просачивались в окно и падали прямо на Гермиону, подсвечивая её, что делало её похожей на настоящую богиню. Неизбежно мне пришли в голову воспоминания о сне, который приснился мне той ночью. Эта девушка сводила меня с ума. От одной только мысли о том, как она ласкала меня, моя кожа покрылась мурашками. Но вдруг какой-то голос в моей голове заговорил со мной. Его слова, заставили меня почувствовать себя так, как будто я упала с Астрономической башни. Кстати, плохое сравнение, учитывая смерть Дамблдора пару лет назад. «Ты действительно думаешь, что Гермиона отреагировала бы так, если бы ты ей сказала, что влюблена в неё? Подумай об этом. Она бы скорее отвергла тебя. Она бы этого не поняла. Она, вероятно, ушла бы от тебя, испугавшись того, что может произойти между вами.» Я перевела взгляд на доску, которая была совершенно пуста, задаваясь вопросом: «Куда подевалась та храбрая Джинни, которая без колебаний заявила бы о своих чувствах тому, кто ей нравится?» «С ней всё по-другому», - подумала я, - «мы постепенно укрепляли нашу дружбу. У нас были ссоры, но, тем не менее, я всегда пыталась их исправить, потому что не хотела оставлять недомолвки в наших отношениях. Если бы я все испортила, то никогда бы себе этого не простила. Но, несмотря на все это... я не могу не думать, каковы эти губы на вкус наяву, а не во сне.» Я перевела взгляд на Гермиону, остановившись на её губах, которые превратились в тонкую линию из-за её сосредоточенности, что бы Биннс ни говорил. Я вздохнула с уверенностью, что у меня никогда не будет возможности это проверить, и попыталась отвлечься на что-нибудь другое, пока урок не закончился. Так я провела всё утро, не в силах переключить свои мысли, и это убивало меня. Я хотела рассказать Гермионе об этом, снять с себя весь этот груз. Но не могла. Слишком многое стояло на кону. Профессор МакГонагалл, ныне директор, пытаясь заставить своих учеников забыть о травмах, пережитых на прошлом курсе, и вернуть им радость и соревновательный дух, решила возродить турнир по квиддичу. Неудивительно, что именно я была выбрана капитаном своего факультета. В тот свободный день, Гермиона направилась в библиотеку, а я пошла в факультетскую гостиную, чтобы повесить на доску свиток для записи на отборочные в команду. Хотя я уже более или менее знала, кто придёт. Затем я взяла пергамент и ручку, чтобы попытаться составить расписание тренировок на каждый день. Я всегда любила этот вид спорта и уже несколько лет была в команде, поэтому мне не составило труда выполнить эту задачу. В некотором смысле это помогло мне отвлечься, и когда я закончила, то почувствовала себя более расслабленной. Сделав больше дел на этот день, чем требовалось, я поднялась наверх в спальню, чтобы принять ванну. Я наполнила ванну горячей водой и немного расслабилась. Я зашла в ванную, чтобы переодеться, предполагая, что Гермиона не будет возражать. В конце концов, именно она дала мне пароль. Поскольку по-другому и быть не могло, её образ вернулся в мою голову, и я изо всех сил пыталась выбросить его из головы, но не вышло. Определённо, эта девушка глубоко запала мне в сердце, как бы банально это ни звучало. Мой разум путешествовал по каждому воспоминанию, где мы были вместе: от приятных бесед в саду до небольших, ничего не значащих споров, которые никогда не разлучали нас. И во второй раз за этот день я вернулась в свой сон. Должна признать, но я немного резковата. Я не глупа и знаю, к чему бы привело всё это, если бы Гермиона не разбудила меня. Я уже видела её полуобнаженное тело однажды, прошлым летом, когда она осталась с нами в Норе. Я вошла в свою комнату и застала её переодевающейся. В тот момент я почувствовала, как мои щеки приобрели цвет, похожий на мои волосы, в то время как Гермиона, слегка удивившись, совершенно естественно вернулась к тому, что делала до этого. «Конечно, мы обе девушки, и теоретически ничего не должно произойти», - сказала я сама себе, играя с водой. Но эти воспоминания пробудили во мне что-то, что я поначалу не понимала. Чувство необходимости, охватившее мой низ живота. Как только я поняла, в чём же дело, поскольку, как я уже сказала, я не глупа, то я покраснела ещё больше, чем в тот далекий день. Я медленно опустила руку под воду, пока не достигла этой точки. У меня никогда не было такого характерного для моего возраста любопытства исследовать себя. Я начала медленно ласкать себя и вдруг заметила, что кто-то вошёл. Я вздрогнула и увидела, как приближается Гермиона, не замечая моего присутствия. Я быстро убрала руку с этого очень чувствительного места, пошумев водой, давая девушке понять, что я тут нахожусь. - Ой, извини. Я не знала, что ты здесь. Потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. У меня кружилась голова, и я чувствовала, как моё сердце бьется так быстро, что мне казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. - Н-ничего страшного. «Почему каждый раз, когда я думаю о ней в таком виде, она внезапно появляется?»- подумала я. Гермиона отвернулась, чтобы не смотреть, и я вышла из воды, нервничая из-за того, что стою перед ней совершенно голая, даже если она меня и не видит. Я быстро схватила полотенце и замоталась в него. - Я подожду тебя внизу? - спросила я, проходя мимо неё. - Д-да... Это я или она только что заикнулась? Я забежала в комнату и надела свою одежду. То, что только что произошло там внутри, не выходило у меня из головы, пока полчаса спустя я не увидела, как она вошла. Гермиона смущённо смотрела на меня. Понимала ли она когда-нибудь, как это на меня действует? - Давай спустимся поужинать, я умираю с голоду, - сказала я, сделав вид, что ничего не произошло, и мы пошли в Большой Зал. Мы незаметно вошли внутрь вместе с парой учеников из Слизерина. После поражения Волан-де-Морта они стали спокойнее и тише. Большинство их родителей поддерживали Темного Лорда, молча или сражаясь на его стороне в открытую. А теперь, когда он потерпел поражение, все эти люди, вероятно, абсолютно не понимали что делать, учитывая, что большинство из них боролись по неправильным причинам. Тем не менее, соперничество между факультетами всё еще существовало. Оно было слабее, но оно всё ещё было. Мы часто бросали друг на друга презрительные взгляды или говорили различные комментарии, которые сильно отличались от дружеских. Мы сели за гриффиндорский стол. Сначала мы не разговаривали, но потом Гермиона нарушила молчание. - Ты уже составила план для всех квиддичных тренировок? Я удивленно подняла глаза. Обычно мы не обсуждали с ней квиддич, по большему счёту потому что он её совсем не интересовал. Мне стало ясно, что Гермиона сказала это, чтобы заполнить тишину, которая видимо стала для нее некомфортной. Потому что для меня это было совсем не так. Мне приятна её компания и если мы часами болтаем друг с другом, и если мы сидим рядом молча. - Да. Это легко сделать, тренируясь в команде много лет. Я усмехнулась, чтобы разрядить атмосферу. Как бы мне хотелось, чтобы мои братья были с нами и устроили нам более приятную атмосферу за столом. Джордж и ...Фред. Воспоминания о моём покойном брате внезапно нахлынули на меня, и я ничего не могла с собой поделать. По моей щеке скатилась слеза. Гермиона посмотрела на меня обеспокоенно, но она так хорошо меня знала, что ей не нужно было спрашивать, чтобы понять, что у меня в голове. Она вытерла большим пальцем мою слезинку и крепко обняла меня. Я уткнулась лицом в её руки и тоже обняла её, не в силах больше сдерживать слезы. Через пару минут я оторвалась от неё и вытерла лицо рукавом. Я посмотрела на неё с легкой благодарной улыбкой и, не говоря ни слова, приступила к своему ужину, всё ещё помня о моём брате. Как только мы закончили ужинать, мы поднялись в гостиную Гриффиндора. Проходя по коридорам, Гермиона взяла меня по-дружески за руку, пытаясь безмолвно сказать мне, что она всегда будет рядом, чтобы придать мне сил. Или, по крайней мере, я так это понимала. Мы подошли к портрету Толстой дамы. Я произнесла пароль как можно чётче. Было слишком заметно, что я очень напряжена из-за того, что Гермиона находилась так близко, и мы вошли внутрь. Ситуация так сильно напоминала начало моего сна. Пустая комната, только мы двое, почти непреодолимое желание выплеснуть всё, что я чувствую... но я этого не сделала. Мы сели на диван и несколько часов просидели, болтая о пустяках, но в какой-то момент, каким-то непонятным образом, разговор перешёл на то, что произошло в ванной несколько часов назад. - Извини, что прервала тебя раньше, когда... ты знаешь... Я обратила внимание на румянец, выступивший на её щеках. - Прервала? Ты говоришь так, будто я делала что-то непристойное. Я попыталась сказать это так, чтобы было ясно, что я закончила разговор и собираюсь уходить, хотя это была ложь. - Но ты действительно это делала. Эти слова заставили меня сильно покраснеть, и я быстро отвела взгляд. Она всё же заметила. Я заметила, как изменилось выражение её лица: будто Гермиона только что осознала, что сказала, и раскаивалась. " - О... извини... я не это имела в виду. Но было уже поздно. Она это сказала. А мое молчание подтвердило это. Но внезапно выражение её лица полностью изменилось. - Думаю ты должна знать, что всё в порядке. Это совершенно естественно. Последнее Гермиона сказала со злорадной усмешкой на лице. Я повернулась к ней смущенная, совсем не зная, что сказать. Ничего не поделаешь, моё воображение сыграло со мной злую шутку. У меня в голове всплыли образы брюнетки из сна, которая сидела рядом со мной, лаская меня, а её лицо искажалось от удовольствия. И моё тело отреагировало двумя способами. Во-первых, я покраснела больше, чем уже была, если это вообще возможно. А во-вторых, я почувствовала то же напряжение снизу, что и в ванной. Внезапно я встала и в спешке попрощалась с ней, оставив Гермиону с выражением лица, которое я не могла понять. Я бросилась прямо в кровать и, поколебавшись секунду, закончила то, что несколькими часами ранее начала под водой.