Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

— Это ещё что, — пищит Сону, выкатывая глаза, когда на него наваливается чужое тело. То есть, он просто, напевая себе под нос заевшую с самого утра песню, пытался завязать на кедах не собственные пальцы, а бантик, как на него неожиданно навалилось что-то весом с центнер. Сону чуть не клюёт лбом в пол, боязливо вскрикивая и, упершись пальцами в ламинат, пытается увидеть кто это с утра пораньше такой любвеобильный и тяжёлый. По ощущениям Бан Пиди. — М, — очень развёрнуто Ники объясняет причину почему он сейчас лежит на своем хене, спрятав лицо в его шее и Сону ещё больше не понимает, что в этом положении делает именно Ники. На самом деле, подобное могли учудить только Чонвон или Джейк. Хисын ещё точно спал после своей ночи игр и, чисто логически, ждать его можно только к обеду, когда он вывалится из своей комнаты, будто зомби из его стрелялок. Джей мог шлёпнуть, ну, это у него, наверное, гормоны какие-то или просто он тот тип парней, которые когда видят оттопыренную жопу или виктимную позу, то сразу реагируют. Сонхун бы глумился, типа, что это у нас за подушка безопасности, можно туда лицом…ну, в этом духе. А от Ники нельзя было вообще такого ожидать, ведь он абсолютно точно не тактильный. Ну, он конечно на эмоциях может что-то сделать, но это максимум похлопывания по спине или короткие объятия. А тут… — Ники, мы сейчас упадем, — предупреждает Сону, надеясь, что с него встанут и, желательно, рассыпятся в извинениях и объяснениях, ну, просто потому, что Сону себе уже это придумал. Но его берут за живот так, будто сейчас будет какой-то захват и он полетит через плечо, и абсолютно нагло поднимают. Теперь Ники держит его руками, укладывает подбородок на русую макушку и почему-то не говорит, что это за прилив нежности в этот замечательный ранний день. — И что дальше? — вздыхает Сону, поднимая голову вверх, ему нужен какой-то список дальнейших действий. Инструкция или типа того, что делать с японской коалой, у которой никак иначе какой-то период спаривания или зачем он к нему так пристраивается. Его нос мажет по чужому подбородку и лишь шестое чувство подсказывает — Ники лыбится совсем не сонно. — Можно я тебя унесу к себе? — выдыхает это абсолютно наглое чудо своим заспанным глубоким голосом, заставляя Сону перезагрузить всю свою систему. Только утро, а у него уже какие-то слуховые глюки. — К тебе — это и ко мне ещё, — Сону до сих пор поднимает тему нечестного расселения. Как это вообще они так комнаты поделили, что в одной живет аж четыре человека. Никак иначе наебали. Ну, или ему до зуда в жопе завидно, что один не он живет. — Так к кому идём? — ухмыляется как-то совсем странно, не как макнэ для своего хена, а как какой-то супер мачо из бульварного сериальчика. — Я — на урок по вокалу, — заниматься в воскресенье, единственный более-менее свободный день (и то это ещё сказка, что им не дали на сегодня чёткое расписание) — это кощунство. Сону не одобряет, но молчит в тряпочку, как и все остальные, потому что денюжка сама не заработается, — а ты в душ. Причем Ники контрастный нужен. По-другому никак, а то и холодный, потому что Нишимура до фига горячий этим утром. То есть, его тело просто действительно очень тёплое. Может, он думает, что ещё спит и творит поэтому всякую ерунду. Ники головой мотает с закрытыми глазами, чуть присаживается и, перехватив Сону поудобнее, несёт его солдатиком в их комнату. Сону пару секунд молчит, потому что охренел, а потом абсолютно громко и в своем стиле возмущается. Смеётся уже тогда, когда Ники об него трётся, словно котёнок, теперь уже точно обнимая всеми конечностями и пряча своего маленького хена в ворохе одеяла. Сону бы шлёпнуть по чужому бедру и, приговаривая про наглых тонсенов, пойти на свои уроки, да не получается как-то. Хер с ним — с тем вокалом, на вечер в свободные часы перенесёт. Эх, что не сделаешь для младшенького. И это Ники ещё не тактильный, вообще-то.