Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Как Сону и думал, шутки про зоофилию его не обошли стороной. Сонхун с порога же по приезду, замечая их в комнате под одним одеялом, переплетенными по ногам и рукам, так издевательски тянет: ну вот, завели мы котика, а котик завёл нашего Соную. Дурак и фи ему вообще. Ну, а потом он не издевательски верещит, потому что все его вещи Чонвон ещё неделю назад не очень аккуратно собрал и вынес в коридор. А там такой разгул, куда хочешь: хоть к Джею и Джейку в комнату на кресло рабочее, хоть к Хисыну и Ники на свитер старый в углу. Чонвон по личным предпочтениям рекомендует к Джейку и Джею, потому что кресло удобненькое и вкусненьким подкармливают часто. Сонхун рефлексирует на кучу своих вещей в коридоре и какого-то хера решает затянуть в эти разборки Сону. А вот… А… А его желательно вообще не трогать пару дней. Кто же знал, что оборотни такие ненасытные. Болит все от плеч и до щиколоток, а стреляет особенно сильно в пояснице. Чтобы чёрт побил его в тот момент, когда говорил «всё, что хочешь». А он думал обойдётся простым вычесыванием щёткой. А вычесали его. Выдрали даже. Ой, Сонхун хен, ну не верещи хоть ты. По итогу разруливает всё Джей. Кровать Сонхуна переносят в комнату дабл «J» и теперь Ли эту комнату только 02 и называет. Вы нашли себя, коллекция собрана. Сонхун выглядит расстроеннее всех, а Джей недовольнее, но Чонвон в превознесенном настроении предлагает заказать пиццу с ветчиной и ему рыбные палочки. Джей, вздыхая, идёт делать заказ, а Сонхун прошипев на ухо Сону «предатель», плетётся в комнату забирать остаток вещей. А что он! Его будто бы спросили. Он между прочим был немного против, но «всё, что хочешь» и вообще-то они же вроде как с Чонвоном встречаются, логично, что им нужно пространство для двоих. Пусть радуется, что Вон не такой раскрепощенный для того, чтобы залезть в штаны Сону при Паке. Пережевывая горячий кусочек пиццы, Сону думает, что все ещё и нормально обошлось, играясь с волосами Вона свободной рукой, который, объевшись рыбными палочками, лежал на его коленках головой. Ники от них смешно, Джей умиляется, хоть и сидит с мордой кирпичом, Сонхун всё еще обижен, а Хисын говорит: — Это вы ещё не ночевали с ними, вот дождитесь ночи и услышите, — как бывалый житель соседней комнаты, предупреждает Ли и выразительно смотрит на Сону. — Я пытался это контролировать, — у него даже нет шанса быть оправданным, но он пытается, — будто вы сами не видели, чему мне приходится противостоять. Все глаза сразу же падают на Чонвона, точнее на его ноги, чуть выше…в общем, неловко становится и Джей, прокашлявшись, просит не трогать эту тему ВООБЩЕ НИКОГДА. И это их личное дело. — Нет, нет, это не их личное дело, вот подождите и это станет наше общее личное дело, — не успокаивается Ли. — Ой, ешь молча, — просит смутившийся Шим и толкает в чужой рот рыбную палочку. Все вроде посмеялись и забыли, но держались в напряжённом тонусе до самой ночи, пока не уснули. А не было ничего. Чонвон вообще сегодня в кошачьей форме на груди Сону уснул, а потом обернулся в человека ближе к утру, обнял расслабленное и измученное после него тело Сону и продолжил сопеть тихо на чужое ухо. Всё спокойно первую неделю, спокойно почти везде, кроме комнаты 02, потому что Джей и Сонхун, как оказалось, вообще не уживаются вместе. То носки им не так валяются по углам, то кто-то громко ролики без наушников смотрит, то фу, блять, напшикался своей древесиной на всю комнату, воняет ужас! И уже просто без слов даже, потому что Джей заебался, получает этот умник чувствительный один пшик в рожу. — Пометил, — жмёт плечами Джей, когда Джейк охреневше вскидывает голову после того, как тот и ему пшикнул на волосы, пока на фоне орёт Хун. Они весёлые, но у Хисына от них мигрень, а Ники их комнату обходит стороной, потому что стремно иногда. Это становится ритмом жизни, а подвох уже никто и не ждёт, но не тут-то было. — Да вам показалось, — шипит Сонхун, сморщив лицо от того, что Ли ему прямо в него телефоном светит. Блять, час сорок, ебаная ночь, что ты придумал, дорогой хен. — Но вы прислушайтесь… нужно с ними поговорить, а то спать мы спокойно не будем, — яростно шепчет Хисын. Его одного видимо чужая личная жизнь и волнует. — Я думаю, что они всё понимают, да и Сону не из тех кто… — начинает Джей, но Джейк притулившийся к стене, разделяющей спальню Хи с комнатой их милых хищных млекопитающих, шипит, выставляя палец указательный. — Кажется, я что-то слышал… — Нет, вы серьёзно, вы серьёзно! Ну трахаются люди…звери… короче, главное, что тихо, — воспламеняется быстро Джей, аккурат в тот момент, когда отчетливый стук об стенку растворяется в комнате их «макнэ блока» и «фальшивого макнэ блока». — Ни хера не тихо, — шипит Хи и череда стуков в стену начинает учащаться. — Аж вибрирует, — впечатлившись, делится Джейк, чуть отступая от стены. — О, Боже… — вздыхает Сонхун, когда первый стон разрушает относительно ночную тишину. — Это Сону? — удивляется Джейк. — Нет, это не Сону, вон как низко, — прислушивается Сонхун. И он знает о чем говорит, всё-таки делил с этим парнем не один день комнату. Конечно, как только Сону не стонал: и с обидой, и страдальчески, и от боли, и с сожалением, но с наслаждением… так себе удовольствие, познать все спектры этого «а-ах». — Это Сону, — кивает Ли, поправляя очки на переносице, как опытный слушатель «кошачьей весны», — у него голос садится на пару тонов во время, ну… кхм, а Чонвон мурчит. Я так понял, он это не контролирует, просто из груди мурчит и все. — А если Чонвон там… — Фу, Боже, Пак Сонхун, почему твой рот говорит только какую-то извращенную грязь, — злится Чонсон, сморщив лицо, даже не желая знать, что он имел в виду на самом деле, по нахальной морде и так понятно, что ничего хорошего. — Нет… нет точно, когда я в первый раз… — начинает Ли, но его перебивает неожиданно низкий и холодный голос самого маленького. — Вы серьёзно это обсуждаете? — Ники как раз таки лежал в своей кровати и вроде как спал с наушниками на голове, которые Хисын заботливо на него нарядил, чтобы психика макнэ не пострадала, но, кажется, он их слышал. — Ты же в наушниках был, — замечает Хисын и даже больше — Ники до сих пор в наушниках, которые, по идее, песни спокойные ему играют. — Ты про сопряжение забыл, — хрипит Ники, — не играет ничего. А вам, если так завидно, то лучше бы пошли и себе вторую половинку нашли, а не чужой секс под стенкой караулили. Ники отворачивается от них и накрывается одеялом чуть ли не с головой, а Джейк так пристыженно от стены отходит после его слов. Слов больше и нет — одни эмоции, а за стенкой как эмоционируют. — Всё, — заключает Джей, когда шум характерный для полового акта прекращается, а в коридоре слышно топот, кто-то в ванну пошёл, — а теперь я спать и больше меня слушать чужой трах не звать. Джей уходит первый, за ним сразу же Джейк, а Сонхун хлопает Хисына по плечу и шепчет: — У меня тоже с этим зоопарком свои счета, предлагаю завтра взбунтовать за ужином и поставит запрет на потрахушки, а ещё… — Сонхун хен, иди спать, — ноюще просит Ники и Пак, поджав губы, салютует Хисыну, покидая комнату. — Дурдом, — вздыхает самый старший и забирает у Ники наушники, спать все равно не хочется, а «Ведьмак 3» сам себя не пройдет.