Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Хлопок двери привлёк Сону, как и тяжёлые громкие шаги. Ни то чтобы он не слышал ещё раньше как Джей приехал домой, но должное внимание обратил только сейчас. Сону уже час пытался раздеться. Он вернулся с миссии по поручению Чонвона, хотел быстренько забежать в душ и отдыхать, но после трёх дней полной глуши в горах без интернета, его телефон начал взрываться сообщениями и уведомлениями, и проверить всё стало на первое место. Так он и остался в наполовину расстегнутой рубашке и брюках без пояса. — Ты вернулся! — Громко заключил Джей, на ходу вытаскивая пуговицы и скидывая чёрное пальто прямо на пол. Его одежда была небрежная, чёрная тонкая кофта, подчеркивающая узкий крепкий торс и удобные тёмные джинсы, похоже, он тоже был на задании, обычно Пак одевался куда презентабельнее, — почему не написал? — Будто бы ты не почувствовал, что я дома, — фыркнул Сону, отодвигая телефон от лица. Джей выглядит злым, он и ощущается злым, конечно, Сону может сказать как чувствует себя его партнёр, с которым у него кровная клятва. — Иногда мне нравится получать твоё внимание. Это «иногда» процеженное через сомкнутые белые зубы повеселило Сону, он отложил телефон рядом на кушетку и вытянул ноги. Получать внимание Сону очень сложно в связи с тем, что в клане огромные проблемы и все действующие взрослые вампиры заняты весьма серьёзными делами. — Как там наш диссидент-любовник? — со смешком спросил Сону, прикрывая глаза, когда чужая ладонь наконец-то настигла его, зарываясь пальцами в красные даже кровавые локоны. Мягкие и шелковистые даже после трех дней скитаний в горах. Вампиры по сути были освобождены от таких мелочей как неприятный запах, грязные волосы и прочие человеческие неприятности, которые им подкидывало их тело. — Мы не виделись три дня, а ты первым делом спрашиваешь как дела у этого, этого! — Джей оскалился, его клыки показались в приоткрытом от раздражения рту, а рука чуть сильнее ухватилась за пряди. Красные от злости блестящие в темноте комнаты глаза смотрели прямо в тёмные безмятежные глаза Сону, который усмехнулся с такой реакции. — Сонхун все ещё член нашего клана. Он не заслуживает этого. Разве он что-то сказал, когда мы объявили о наших отношениях и связали себя вечными узами? Почему все так против его счастья с этой девушкой?! Сону обиженно поджал губы. На самом деле, хоть его и считали за самую главную наивную «деву», он видел ситуацию в клане всегда со стороны, замечая все проколы и скрытые мотивы верхушки и старейшин. Настроить их друг против друга, чтобы не ломать укрепившиеся годами порядки. Когда глава клана прознал о связях Сонхуна с человеческой девушкой на него взъелись все семьи, которые входили в клан. Вампиру быть с человеком не просто позорно, это практически предательство своей природы. Пятно на честном имени их клана, позор семьи. Разговоры и угрозы не увенчались успехом и Пак был вынужден встать против своих, чтобы защищать свою любимую. Сону, как истинная душа романтической драмы, не мог в этой ситуации найти ничего другого кроме бесконечного уважения к брату и восхищения его преданности. Как в природе было заложено, так оно и есть — вампиры выбирают раз и навсегда. И защищают до конца. — Человеческие дети в первую очередь еда, — прошипел Чонсон, его вид говорил о том, что он готов крушить и ломать, но рука с волос переползла на шею Сону весьма ласково. — Он может обратить её, тогда клан успокоится? Мы же принимаем обращенных, если бы вы посмотрели на ситуацию с его стороны… — Сону и сам ластился к мужчине, изголодавшийся по прикосновениям пары. — И возиться с новообращенной! Подвергать семьи бесконтрольным нападкам. Новообращенные обезбашенные сумасшедшие существа, которые только кровь и видят, — он пренебрежительно сморщился, одна мысль о новообращенных вампирах вызывала в нем раздражение. Пак это дело не любил. Настоящий вампир должен быть рождённый вампирами, с самого детства и без всех этих ритуалов превращения. Для него существовало лишь одно исключение. — Мы тоже, как ты говоришь, «возились» с новообращенным, — напомнил с миленькой улыбочкой Сону, хоть ему и было неприятно слушать о такой категоричности. Ещё одно правило, которое уже давно пора пережить. Он надеется, что его бессмертного века хватит, чтобы увидеть революцию на почве несоответствующего реалиям Кодекса вампира. — Не сравнивай Джейки с ней, — во взгляде Джея проскользнула нежность при упоминании имя Джейка. Джей был непроницаемым, грубым, беспощадным, отрешенным. Многие называли его зверем за жажду крови и плоти, но только Сону и Джейк знали насколько он бывает милым. Ласковый и нежный зверь. — Хорошо, ты не в духе, — понял Сону, хватаясь за его запястье, — голодный? Вырвавшееся урчание из живота Пака засмущало его самого и повеселило Сону, ведь, конечно, голодный. Особенно, когда тебя каждый день балуют сладкой тёплой кровушкой из тела самого любимого и чистокровного вампира, кровь которого похожа на глоток жизни, а тут перерыв на три дня. И непонятно сколько ещё таких голодовок и расстояний предстоит пережить с ихними-то проблемами в клане. Джей мягко уложил расслабленного Сону на кушетку, восхищенно пробегаясь по любимому взглядом. Дни разлуки ему давались тяжело, особенно зная, что Сону не просто где-то чай за книгой сёрбает в тёплом особняке, а лазит в Гималаях по поручению Яна в поисках важного семейного артефакта. Сону был совсем не слабаком, но перманентный страх всегда душил горло Джея, когда он не ощущал присутствие Сону или Джейка и не знал насколько безопасна обстановка вокруг них. Если большинство вампиров из их клана были заняты гонкой за Сонхуном, то Ким отказался в этом участвовать, выполняя вместо дежурные миссии. Джей нависал над парнем, делая упор на одно колено в кушетку и дергая рукой рубашку с плеча вниз. — Я скучал, если тебе интересно что-то кроме неприятностей клана. Джейк тоже. На Сону не оставалось ран, следов и гематом, а даже самые глубокие укусы затягивались быстро и взгляду снова представало белоснежное холодное полотно. — Я скучал сильнее. Где Джейки? — тихо спросил Сону, ласково пальчиками убирая упавшие чёрные прядки на глаза. Джей смотрел в изгиб шеи не мигая, стеклянным взглядом исследуя кожу. — Задержался с Ники. Малой сегодня получил рану от Сонхуна. Сону цокнул: — они этого и добиваются! Это всё такой абсурд, какая выгода в этом для Ники, а для Чонвона?!. Ники и Сонхун были самыми близкими друзьями в клане, а теперь они сделали из них врагов. Гонение Сонхуна, всеобщая вражда, напряжённые отношения. Ещё месяц назад они были крепкой семьёй, стоявшие стеной друг за друга. — Глава знает, что делает, — ребро ладони осторожно прошлось по бледному лицу. Джей опустился ниже, оставляя поцелуй в то место куда наметил свои клыки. — А вот если бы меня хотели убить? — ощетинился Сону, но свой гневный тон не смог продолжить, ведь уже привычная длина белоснежных клыков проткнула его кожу чуть выше ключицы. Тело сразу прошибло знакомым чувством, сначала острая боль с ощущением жжения в месте, где была прокушена кожа, но постепенно приходило привыкание и в итоге это начинало приносить мазохистское удовольствие. Это не только странные наклонности Сону, обычно, именно такой эффект и имел укус от вампира. Острая боль на грани с томящим возбуждением. Джей дал понять, что даже не хочет об этом говорить, с чавканьем высасывая кровь своей пары. Не многие вампиры могли питаться друг другом. Только из собственной воли, даже скрепившие кровный союз не были обязаны «кормить» свою пару. Обычно это считалось неприемлемым, за это наказывали жестоко, особенно, если это было не по воле вампира, поэтому все относились к такому виду насыщения очень осторожно. Один из самых опасных побочных эффектов это привыкание, ведь кровь вампира намного вкуснее смертных. Джей хоть и называет людей едой, но питается ними исключительно редко, особенно после того, как обзавёлся собственной семьей. — Я бы пролил всю кровь мира, если бы тебе что-то сделали, — тихий шёпот попадающий в ухо заставляет Сону раскрыть глаза и дёрнуть головой в направлении звука. — Я не заметил как ты пришёл, дорогой, — Сону улыбнулся, замечая Джейка опустившегося за его головой на одно колено. Поцелуй, который нес в себе любовь и тоску опустился на его мягкую щеку сухими губами. Когда Сону «кормил» он был весьма уязвимым, так как высасывал из него Джей не только кровь, но и его силу. Тут главное не переборщить, впрочем, такого никогда не было и Сону доверяет своим вампирам. — Не хотел вас тревожить, но потом ощутил как сильно соскучился по тебе и не смог уйти, — Джейк пробежался пальцами по острой ключице и соединил на секунду свои губы с наливными красными губами Сону. Сону хотел прикоснуться к чужому лицу, но его рука плохо слушалась. Во время «кормления» всегда было так, он знал, но упрямо пытался. Джейк заметил, он сам переплёл их пальцы, соединяя ладони крепким замком. Это принесло Сону облегчение. Теперь всё было как надо. Джейк стянул рубашку со второго плеча Сону, пробегаясь губами по нему. Это было сравнимо с щекоткой, как от нежного пера. — Невероятный, спасибо, что вернулся, — Джейк прижался щекой к его плечу, шепча влажно в милое ушко. — Я никогда вас не оставлю, — Ким не удивился этим словам. Джейк всегда боялся одиночества, ведь именно с ним он встретился в первые вампирские дни, когда его разум был поглощен голодом и инстинктом убивать. Сону был первым, кто протянул руку и сердце, выжимая на чужой язык самый сладкий запретный плод. Для Джейка не было роднее и любимие Сону. — Укуси меня, — шепнул Ким, скосив на него глаза. Джейк гулко взглотнул, ведь все мысли были забиты воспоминанием тёплой крови на губах, но… Он посмотрел на Джея, медленно и понемногу иссушающего Кима, чтобы продлить сам процесс и не решался. — Ты и так уже «кормишь». Я лишний. — Джей берёт мало, всё хорошо. Я чувствую твой голод. И тоже желаю тебя. Верь мне. Сону и Джей действительно образовали пару, меняя статус в клане на новую семью. Почти в это же время были большие неприятности с нападением на людей и превращением их в вампиров у их територии. Ким нашёл его на очередном задании, когда они охотились на группу вампиров, которые атаковали людей. В отличие от Сону и Джея Джейк был обращенным и брошенным на произвол судьбы. Тот кто его превратил даже не напоил своей кровью, чтобы привести его разум в чувство. В этом и была опасность новообращенных. Первые месяцы самоконтроля давались тяжело, иногда и вовсе не получалось обуздать голод. Новообращенные нередко нападали без разбора и на людей, и на вампиров из-за своей обезбашенности. В такие моменты оставалось либо воспитывать, либо убивать, ведь бесконтрольную машину кровопийцу никто не хотел. Доживали лишь те кто мог уравновесить свою жажду и здравый разум. Сону чувствительный и мягкосердечный сам предложил новообращенному свою кровь, чем привязал к себе безвозвратно. Он не спрашивал даже у Джея, не посоветовался. Что-то ним руководило в тот момент, когда он подставлял тонкое бледное запястье под острые приносящие боль клыки, ведь укусы новообращённых отличались от уже взрослых вампиров. Сону привязал его своей кровью и сам не смог отпустить, а Джей принял со временем его решение и так образовалась их семья. Подобные отношения не были чем-то зазорным, но ничего такого долго не встречалось. Триадами давным-давно промышляли предки, поэтому для современных вампиров такое было немного диким. Но никому до них не было дела, были более существенные проблемы. Сону их понимал во многом, на самом деле. Большинство уже не хотели состоять в клане и желали просто жить своей жизнью и Сону был солидарен. Клан ограничивал его свободу. Когда ты в клане контроль над тобой со всех сторон. Хоть они с Джеем и Джейком одна семья, но полностью свободными и независимыми они себя назвать не могут. Если клану нужна помощь ты обязан бросить всё и выполнить свой долг. Зубы Шима робко проткнули кожу, этот звук был более звонкий, чем у Джея, как лопнувшее яблоко. Волна энергии тут же рванула в чужой рот и ощущение диссонанса в теле напоминало какое-то дежавю. И, тем не менее, он не мог сказать и слова против этого, ведь сам нуждался в чужих зубах. Сону уснул не замечая этого уже на широченной кровати в окружении двух холодных, но всё равно любимых тел, с затягивающимися ранами и чувством спокойствия, ведь он наконец-то дома.