Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Чонвону не было сложно думать на несколько ходов вперёд. В этом заключалась его работа, его учёба, его отношения, в общем-то, вся жизнь уж слишком была схожа с игрой в шахматы. В данный момент трудно лишь терпеть. Сидеть, сияя твёрдым голым торсом и смотреть на Сону в распахнутой до конца рубашке и жующего обмазанные маслом губы. Тишину нарушает только стук секундной стрелки на настенных часах и дикий голод Чонвона по ласке, заключающийся в длинных вздохах. Невыносимо, особенно, когда рубашка немного спадает с круглого плеча Сону, открывая бледную мягкую кожу. Невыносимо вдвойне. Ян лишь тоскливо смотрит на «бой» на деревянной доске. Двухцветная доска это своеобразное поле боя, на котором идёт второй час сражение за честь и главенство, за власть и старшинство. Большинство пешек уже сыграли свою роль, покинув доску и остаётся надеяться лишь на более сильные фигуры. Пешки это всегда хорошо, они начинают, именно ними можно выстроить правильный для себя ход и проложить путь к победе, но они никогда не цепляли внимание Яна, всё чаще они для него безликие, без ассоциаций. Лишь разменная монета. Уж главные фигуры для него являются демонстрацией своего стратегического ума. У него были ассоциации, он ассоциировал их со своими сильными сторонами. Конь — его физические качества и сила, Слон — страсть и усердие, Ладья — уникальность и вера в себя, Ферзь — интеллект и стратегия. А Королём выступает, по сути, именно в этот момент, его излюбленная позиция, которой Сону может в любую минуту поставить шах и мат. Да, это лирика, Чонвон заскучал и задумался, пока Сону над своим ходом думал, но было что-то в этом. Символизм вещь хорошая, особенно, когда все эти качества, которые он присвоил фигурам все ещё на доске. Не парно, но хоть так. Сегодня Чонвон за белых, а это значит, что победа в его кармане, был бы за чёрных — суть не менялась. Они сидят уже долго, ограничений во времени у них нет, но именно сейчас Сону застыл на целых двадцать минут, бегая глазами по полю боя. Время дебюта давно прошло, на доске творится хаос из перемешанных фигур. Они их развернули как надо. Что у Чонвона, что у Сону была похожая стратегия и тактика, с одной стороны было легко предугадать следующий ход, а с другой стороны — легко предугадывали и тебя. Боже, Ян ловит телом озноб, смотрит, будто под гипнозом на торчащие розовые соски Сону из-за холода и искренне скучает по тому недавнему времени, когда между ними разгоралось пламя. Надо же было так сцепиться, чтобы в итоге сейчас сидеть над шахматами. Думать на несколько шагов вперёд это залог не просто победы, это база в игре и Чонвон уже за это время приблизительно набросал три хода событий. Если Ким продолжит вести Слона, то у него будут все шансы на мат, но это риск, так как он открывает Ферзя, а тот в свою очередь откроет Короля в невыгодном положении. За Яном центр доски, но это не помешает Сону задействовать своё крайнее нападение, если Чонвон пойдёт вперёд. Но у Сону прекрасный размен, Чонвон что-то в начале сглупил и не убрал лишнее с доски, теперь нужно быть более внимательным. Ян кусает указательный палец, дёргает коленкой в позе «лотоса» и прыгает глазами то на поле, то на Сону. Тот сосредоточен очень сильно, кажется, что он даже моргает запрограммировано. И он волшебный, такой притягательный, Чонвону сложно держаться. Его тёмные волосы падают на глаза, но это не мешает читать в них неуверенность по поводу следующего шага. Чонвон почти уверен, что победа в его кармане, хватает лишь одного взгляда на доску, да о чем говорить, если он уже победитель в миттельшпиле. Е4, D4, Е5 и D5. Ладья, Ферзь, Слон, пешка. Сону ведёт пальчиком по своим губам, те блестят бесконечно красиво в полутемной спальне. Влажные, распахнутые, пухлые. Со следами зубов Чонвона, которые он совсем недавно оставил. Вот где настоящий мат. На губах Чонвона из-за губ Кима, но он жуёт свои изнутри и вздыхает. Двадцать пять минут. Это мука. Мука разума и воздержания. Чонвон пялится. Он пялится мутным туманом в глазах и сам приоткрывает рот. Губы Сону обхватывают кончик ручки, которой он ведёт записи ходов. На своем мягком сочном бедре, пачкая его чернилами. Просто блокнота под рукой не оказалось. Действие до чего уж возбуждающее и привлекательное, сложно поверить, что из-за одного вида марающего шарика светлую кожу можно так завестись. Чонвон видит как на той остаётся отпечаток масла, которым намазаны губы Сону и первобытное желание собрать это масло языком просыпается где-то в желудке и давит на низ живота. Губы Сону это фетиш, его чуть сдвинутые к переносице брови это фетиш, то, как глаза бегали по доске, тяжело раздумывая над правильным ходом это фетиш. Всё в Сону для Чонвона фетиш. Агх, как же сложно. Два часа игры. Он скоро взорвётся от желания. — Ты долго думаешь, Сонуя, — подгоняет его в итоге Чонвон, понимая, что не выдержит ещё хоть немного. Он же уже почти выиграл, что тут думать, — лучше сдавайся, здесь и так всё понятно. Ничего страшного, милый, в следующий раз выиграешь, — Ян насмехается, ну потому что он уже выиграл. Боже, он же играет белыми, очевидно, что он выиграл. Но Сону поднимает одну бровь, усмехается уголком губок и щурит глаза свои миндалевидные. У Чонвона по ощущениям взрыв в главной системе от этого взгляда и языка, промелькнувшего между розовых губ, когда Сону тянется к своей Ладье. Чего усмехаться-то, он в меньшинстве и вообщ… — Мат, — говорит Ким, опуская фигуру на чёрную клетку и жадно наблюдая за вихрем чужих эмоций. Секундный ступор приходит первым, потом осознание. — Ёб твою… — заходится Чонвон, подбирая тело, но Сону тянется ладошкой к его лицу. — Мат Королю, котёнок, не просьба, — низким, глубоким и, конечно же, немного насмешливым тоном. Сону бесконечно рад и доволен собой, он даёт достаточно времени, чтобы Ян рассмотрел ситуацию, понял где облажался и как не заметил эту преступную Ладью и где вообще его мысли были, когда он в прошлом ходу Коня убрал. Да как мат-то! Он же выигрывал. Как он мог проиграть?!. Боже мой. Он же разыграл заведомо проигранную партию. Прямо под носом, пока Чонвон фантазировал к какому «коню» потом приложится Сону своими губами. — Ты проиграл, — радостно сообщает Сону, — я сегодня сверху! Блять… Похуй. Чонвон сворачивает поле боя, выбрасывает из постели все фигуры и наконец-то приступает к тому из-за чего и началась эта интеллектуальная война. Ну, мозги разогрели, теперь можно и тела. Ян подрывается на колени и роняет Сону на кровать, с напором проскальзывая языком между грёз своих фантазий — губ старшего. Руки тут же на бедрах и, блять, как же хорошо. — И даже не начнёшь кричать, что у тебя болела голова или ты устал после работы? — спрашивает между короткими влажными поцелуями в губы Сону, коварно закидывая ноги на чужую поясницу. И ведь дразнится лис провоцирующими позами, а по итогу сделает так, как показал исход игры. — Я поддавался, — без стеснения лжёт Вон и Сону заходится смехом. Не верит и секунду, но ничего не говорит, возвращая себя и любимого парня в поцелуй, — в следующий раз я выиграю и будем пробовать все позы, которые мне понравились, — обещает он пылко, хватая бутылку со смазкой. Всё, точно, больше никаких поражений. Ну, по сути, проигравших в этом туре и не было. Просто Король Чонвона теперь в руках Сону, но это никак не расстраивает. Что тот Король, в этих руках кое-что поважнее. Например, хрупкое ранимое сердце Чонвона и уж в руках Сону оно точно в безопасности.