Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Если до этого ещё можно было найти ему какое-то оправдание, то теперь… Теперь это просто пиздец. И даже Ники не по себе, хоть он это всё и начал. На кухне старших пахнет дерьмовым кофе, реально, как Сонхун это пьёт каждое утро. Ещё больше Ники поражает как он сам это может пить. Наверное это нервы, стресс и вообще-то его колошматит, будто бы он сидит на стиралке с режимом выжимания. Но он сидит на стуле в кухне старших, вокруг запах горького кофе, а Пак Сонхун делает эту гадость придирчиво медленно. Непонятно зачем. Он и себе, и ему делает. Главное, что ничего не подмешивает и на том спасибо. Хотя, если бы Ники не присутствовал при приготовлении, то хрен его знает, какие мысли за этой мордой кирпичом. Более ужасно в этом кофепитии только то, что Сону лежит на кровати в соседней комнате, уставший, заласканный, разнеженный и обессиленный. И затраханный. В большей степени проблемами, но и Ники, так скажем, приложился. На Ники хипсы и наспех надетая футболка, ни одного даже едва заметного засоса, ведь Сону в таких делах больше напоминает бревно, но ничего. Было бы ничего, если бы Ники не видел парочку на шее у Хуна. И даже засосы от Сону у Пака, а с Ники он элементарно постонать не может. Ну что за хуйня происходит.?! Почему даже не стараясь Сонхун все ещё куда важнее для Сону, желанние, пока Ники действительно что-то вроде животного, у которого инстинкты трахать и метить, и пакости делать. Но вот что Ники не понимает: почему Сонхун его с матом не выгонит. Ну сейчас-то причина веская. Хоть и без засосов, но после секса с Кимом, полуголый, застигнутый врасплох и почти пристыженный. В кофе точно ничего нет?.. Откуда это гадкое чувство в груди… А в груди Пака что? Господи, а в его чёртовой голове что?!. Пак Сонхун, ты вернулся с работы в свою квартиру, к своему парню, обнаружив вместо нагретого ужина и домашнего ждущего Сону, ёбаного придурка с вщент убитыми краской волосами, который втрахивал твоего милого, очаровательного, нежного парня в кровать так, будто бы завтра не наступит. В твою, блять, кровать. И что ты сделал?.. Ты пошёл варить кофе и ждать… Ждаааать. Ники уже интересно, что же с ним такое происходит и лечится ли этот долбоебизм. Может это тактика такая, обезвредить его своей вялой мордой и бездействием. Всё-таки так и не интересно. Пусть либо сражается, либо валит наконец-то нахер, проигрывая с грохотом. Кофе Сонхуна такой же премерзкий, как и он. Кофе вечером вообще что-то. Они молчат и это понятно, мало кому хочется разводить беседы. Может Ники и поспрашивал бы, например, когда можно будет вынести его дурацкие гантели на мусорку и что Пак увезет из квартиры на правах собственного имущества, но как-то не располагает. На кухне холодно, Ники дергает плечом и подтягивает одно колено к груди, упираясь ногой в сидушку. Ему хочется вернуться к теплому и сладкому Сону, который тихо сопит за стенкой, но. Сонхун сидит ровно напротив, уставившись в холодильник позади Нишимуры и снова хрен знает о чем он думает. Возможно, он бы тоже хотел просто вернуться к Сону, обнять, поцеловать, послушать его мягкий голос, но. Удивительно, но Ники по этому взгляду понимает, что у Сонхуна нет злости, нет обиды. Ну нет. Если он себя и грузит, то не этим. Может ему вообще всё равно кто и как с Сону. Может он просто запутался. Ники с радостью вызовет ему такси к Хисыну для психологической поддержки и пойдёт спать к Сону, если этот хен просто, как обычно, хочет выговориться и шлифануть тоску семёркой грудусов. Когда Ники уже и не надеется на то, что дождётся от старшего хоть какого-то звука, Пак хриплым и скрипучим голосом начинает. — Хочешь, скажу тебе что-то? А вот хочет. Всё это время только и ждёт этого. Ники поднимает брови. — У меня с Сону всё очень, очень, очень плохо, — да что же ты Пак Сонхун сразу с хороших новостей. Ники хочется это и сказать, хочется его подстегнуть да посильнее. Ухмылка почти расползается на его губах, — но знаешь, что… — неожиданно продолжает он и Ники даже чуть корпусом наклоняется к нему от жуткого интереса, что же ещё. Сонхун наклоняется к нему тоже. Это впервые расстояние между ними не измеряется в метрах. — У тебя тоже. И улыбается. Улыбается, чтоб его, таким оскалом, что внутри Ники скручивается по ощущениям язва. И хрен пойми это от горького отвратительного кофе Пак Сонхуна или от мерзкой правды.