Древний хаос

Договорившись, что каждому нужно пару часов личного пространства, Локи удалился из ее покоев. Вампирша принялась разбирать чемодан, раскладывая вещи на полки в шкаф, в какой-то момент засмотревшись в одну точку, она вспомнила реакцию богини на ее скромный наряд. Виктория хмыкнула, но жалеть никого не собиралась, считая это бессмысленным и унизительным занятием. Она подошла к зеркалу и принялась оценивать свой наряд: черно-белая водолазка с цветочным принтом, черный жакет с широкими прямоугольными лацканами и шелковой вставкой, кожаный ремень с золотистой пряжкой и белые обтягивающие брюки, которые подчеркивали все достоинства. — Не только дьявол носит Prada, — в последний раз убедившись, что выглядит великолепно, Виктория вышла из комнаты. Вампирша бездумно следовала по коридорам, не зная чем себя занять и куда идти. Ночные похождения с Лафейсоном, безусловно, ее повеселили, это лучше, чем сидеть в жалкой комнатушке на Земле. Разговор их вспоминается с улыбкой, Локи действительно подходит на роль приятеля, они во многом похожи — оба ведут себя как бесчувственные злодеи, которых каждый день гложет чувство раздражения, отвращения к окружающим, которое скрывается за пассивно-агрессивной манерой речи, также оба имеют склонность к хитросплетенным авантюрам. Она немного завидовала Асгардцам, ведь они не нуждаются в утолении голода, который уже выжигает её не работающий организм, подобно кислоте разъедая стенки желудка. Вампирша чувствует, как клыки начинают появляться без ведома, оставляя болезненные порезы на деснах и языке, хотя обычно она управляет этим процессом. Даже несмотря на то, что Виктория один из самых древнейших вампиров, эта слабость касается и ее, но она может существовать без пропитания дольше остальных. Разве это важно, если ты теряешь самоконтроль с каждой минутой все больше? Скоро она станет намного агрессивнее, будет вести себя как мерзкий зверь, выглядывающий свою жертву, желая порвать ее на кусочки, зловеще наблюдая за брызжущей во все стороны кровью, испуганными глазами, застывшими в обреченной безжизненности и изуродованным телом, которое будет похоже на кусок раздробленного мяса по которому били кувалдой. Но самое невыгодное — скоро Виктория перестанет контролировать собственное лицо. Стоит лишь почувствовать каплю крови или прислушаться к сердцебиению манящего сердца, как кровожадный лик тут же появится на всеобщее обозрение. Недовольно помахав головой, она попыталась выбить из разума представляющуюся картину. Совсем запутавшись в бесконечных коридорах, Виктория решила постучаться в первую попавшуюся дверь. Не дождавшись ответа, брюнетка попыталась войти, но дверь была заперта. Грубо встряхнув рукой, она посмотрела на свои черные когти. Они были не большими, но этого размера хватало, чтобы вскрыть кому-нибудь глотку. Проткнув ручку, она самодовольно зашла внутрь. Помещение было полностью из дерева. Пол сделан будто из массива палисандра, узор которого напоминал вишневые разводы, витал приятный запах духов, напоминающих морской бриз вперемешку с розами. В центре стоял огромный стол, украшенный серебристыми длинными линиями, около него стояло высокое кожаное кресло, за которым Виктория заметила просторное окно в виде арки, по бокам от которой стояли шкафы в стиле барокко, что несомненно определяет хозяина комнаты как вычурного и богатого. Естественно, как и весь замок, комната была дополнена золотым орнаментом, от которого Викторию уже начинало тошнить. Помпезная мебель вместе с имитацией кожи на стенах и кессонным потолком создают, мягко говоря, старомодную атмосферу, что неудивительно, поскольку стиль интерьера зовется ренессанским, относящимся к эпохе Возрождения. Уже забыв о том, что хотела попросить кого-нибудь сориентировать ее, она подошла к шкафу, разглядывая бумагу, которая датирована вчерашним днем. — Заключение союза с Ванахеймом, — говоря вслух и более не вчитываясь, она взяла следующий документ, уже более свежий, — торжественная церемония в Асгарде, боги с Олимпа, дата не назначена. Стало понятно, что этот огромный кабинет принадлежит Хеле, где она работает с важными государственными бумагами. «Как можно умудриться попасть именно в ее апартаменты, когда в замке сотни других помещений?» — звук открывающейся сломанной ручки отвлек Викторию от размышлений, она медленно повернулась к двери, которая уже была захлопнута, выход перекрыт знакомой фигурой в черно-зеленых доспехах. — Как ты смеешь проникать в мои владения… — ее голос звучал угрожающе серьезно, подбородок задран так высоко, что создавалось впечатление надменного взгляда сверху-вниз, хотя они были примерно одного роста, — да еще и трогаешь то, что тебе не принадлежит! — Хела сделала широкий шаг вперед, ее и без того светлые глаза сияли от гнева, на который Виктория никак не реагировала, решая как поступить в ситуации, которая скорее всего обернется крахом. — В темном лесу сориентироваться проще, чем в этом замке, — Виктория положила бумаги на место, после подошла к креслу, оперевшись на него, — откуда мне знать, что здесь нельзя быть? Таблички «не влезай, убьет» я не заметила, — она говорила спокойной интонацией, в которой не было места для смешков, одна лишь серьезность. — Прекрати строить из себя невинную девчонку, кабинет был закрыт! — Хела говорила на повышенных тонах, которые резали обострившийся от голода слух, заставляя Викторию болезненно сморщиться и прижать пальцами висок, разрывающийся от боли. Богиня заметила перемену в поведении, но никак не отреагировала, все также желая наказать ее за хамские манеры, а точнее, за их отсутствие. — У меня нет времени обсуждать вещи, не достойные моего внимания! — прежде любезный тон сменился на раздосадованный, Виктория чувствовала себя все хуже, к горлу подступала тошнота, — я пойду дальше, надеясь, что успею найти выход к концу недели, — обострившиеся чувства дали очередной сбой, работая не в пользу брюнетки, поскольку она не успела среагировать на атаку Хелы, которая схватила ее за горло и прижала к деревянному шкафу, с которого свалилась пара книг. — Ты начинаешь раздражать меня все больше… — она проговаривала каждое слово, которое выскакивало в виде сдавленного скованного звука от подступающих эмоций, которые Одинсдоттир с трудом могла контролировать, после она приблизилась к лицу Виктории, желая показать авторитет, который гостья намеренно игнорирует, — но тебе повезло, дорогая, я сегодня благосклонна, — очередной надорванный шепот, который срывался с поразительной медлительностью, — я прощу тебя, тебе нужно лишь принести искренние извинения, — после слов о извинениях, на которые у вампирши аллергия, брови Виктории возмущенно взлетели вверх, еще не зная, что богиня на этом не закончила, — стоя на коленях. — Хочешь увидеть как я стою на коленях перед тобой? — Виктория стремительно теряла и без того шаткое самообладание, она схватила руку, сжимающую ее горло, рывком приблизившись к губам Хелы, без тени смущения смотря в ее голубые глаза, затуманенные самолюбием, — мне кажется, что ты желаешь другого рода извинений, я права? — фраза, которая была выкинута издевательски сладким голосом, на что Хела отреагировала недовольным поджатием губ, но ничего не ответила, что спровоцировало Викторию продолжить свою гадкую затею, — мне известно о твоем печальном романе с одной из горничных… — вампирша вырисовывала узоры на ее талии, медленно спускаясь к внутренней стороне бедра, что богиня не попыталась предотвратить, — скажи, Хела, та девчонка могла удовлетворить тебя в полной мере? Одинсдоттир чувствовала каждое прикосновение Виктории, смотря в наглые карие глаза, она терпела огонь внизу живота, сладострастное чувство, которое смешалось с яростью, охватывая грудную клетку и заставляя дышать еще чаще. — Убери руки, ты, невоспитанная дрянь! — Хела отбила от себя руку, которая уже успела исследовать практически каждый сантиметр кожи. — Ты начинаешь нравиться мне все больше… — Виктория сделала глубокий вдох, почувствовав отчетливый запах возбуждения, принадлежавший не ей. Это заставляло терять самоконтроль также, как и от крови, еще более ее провоцировало выражение лица Хелы, которая то и делала, что смотрела на ее губы. От ситуации, которая заставила ее превращаться в зверя раньше положенного, она совсем потеряла самообладание, на миг забыв о том, что Хела не должна видеть ничего подозрительного, поскольку на ней «работающий» нейтрализатор. Продолжая смотреть в глаза богине, она чувствовала, что пробивается ее вампирский облик, находившийся в тени слишком долго. Клыки стремительно рвут десну, отдавая сильнейший удар по челюсти, все тело трясется от голода, черные вены охватывают лицо. Есть только один выход из ситуации. — Принимай извинения, моя королева! — вампирша обхватила лицо богини, и, подтянув его к себе, нагло впилась в ее губы, решив на этом не останавливаться, она грубо и бесцеремонно проникла языком в рот Хелы, исследуя его также уверенно, как прежде ее бедра, рука самовольно зарылась в черные волосы, оттягивая их назад. Богиня не отвечала на поцелуй, но в самый последний момент решила повернуть лицо и приоткрыть губы. Почувствовав это, Виктория отстранилась. — Признайся, мои извинения лучше, — не дожидаясь ответа, она вышла из кабинета.