Древний хаос

Остался примерно час до рассвета, но Виктория не смогла сомкнуть глаз, тысячи рваных мыслей не давали ей покоя всю ночь, врезаясь в обессиленный разум, заставляя думать обо всем и одновременно ни о чем. Обычно она не придавала огромного значения чужим словам, поскольку безразличие, наложенное на чужое мнение — залог спокойной жизни. Но слова Одинсдоттир уже несколько раз напоминают о себе, заставляя ее недовольно нахмуриться. — Правда думаешь что можешь понравиться мне? Ты просто пустышка с красивой оболочкой! Жалкий Мидгардский кровосос, думающий лишь о сексе и убийствах! Больше в тебе нет ничего… Она понимала, что это просто болтовня, сказанная в порыве гнева и отрицания эмоций, которые ей в новинку, но все же ей удалось зацепить ее за живое, хоть она никогда этого не покажет. Когда ты живешь на свете 6 веков, то начинаешь разбираться во многих сферах, поскольку времени у тебя достаточно, а точнее, оно бесконечно. Психологию Виктория уважала, ведь знания сами по себе являются силой, а если они заточены на то, чтобы залезть человеку в голову, то это уже орудие массового поражения. Она с первой встречи начала анализировать всю их семейку, хотя не подавала виду, прячась за маской несерьезности, но она умеет и действовать, и мыслить, и острить — все это одновременно. За несколько встреч она заметила за Хелой кучу прекрасных вещей: ее убежденность в собственной значимости, требование признания ее преимущества, желание подчинения, чересчур театральная манера речи, склонность к деструктивным амбициям, легко провоцируемая и импульсивная, любит перекладывать вину на других, равнодушие к чувствам других, эмоции не соответствуют ситуации, жестокость и агрессия. Согласно этому букету положительных черт, Виктория могла бы просто назвать ее конченной, но говоря терминами, это что-то вроде психопатии. Благодаря болтливости Лафейсона она узнала тот кусок ее жизни, благодаря которому ее так подкосило: — Однажды Один поменял своё мнение и понял, что он сможет объединить девять миров без войны, потом он начал видеть в Хеле слишком много нездоровых амбиций и посчитал её угрозой. Тогда он изгнал её из Асгарда и запер в тюрьме Хельхейма. Неважно, человек ли ты, бог или снежный йети, истина для всех одна — все наши проблемы родом из детства и юности, они тянутся за нами тяжелым мерзким грузом, обременяющим нашу израненную душу. История богини в очередной раз напоминает о том, что ужасающее прошлое всегда догоняет настоящее, как бы не хотелось стереть старые грехи. Вампирша считала, что осуждение без надобности неверно, ведь мы никогда не сможем знать того, что происходило с человеком в определенный период времени. Но если говорить более откровенно, то она и не имеет права осуждать других, на ее руках слишком много крови, которую уже ничем не отмыть. Время от времени от мыслей Викторию отвлекали сплетни прислуги, как оказалось, жить в их крыле довольно неплохо, ведь ей были доступны все ночные обсуждения. Сегодня Хела и она стали самыми обсуждаемыми фигурами в замке. Их разговоры приносили удивительное количество смешной информации. — Вы видели как королева смотрела на эту парочку весь вечер? Клянусь вам, тут что-то есть! — Не говори ерунды, она просто возмущена ее гадким поведением! Я уверена, что тот случай с разбитой вазой на ее руках, никто не шляется по замку в такое время! — слова, принадлежащие старшей горничной Гедды, она узнала ее жесткий скрипучий голос. — Сегодня была моя смена по стирке, так что после того, как я забрала всё постельное белье у богов, я пошла в комнату этой девушки, но… — слова прислуги были оборваны от неловкости, вампирша ухмыльнулась, так как понимала причину, — я так и не зашла туда, потому что услышала стоны! — Чьи стоны? — смешение голосов показало, что это спросили хором, — Магритт! — Откуда я знаю?! Там такой ор стоял, что у меня чуть перепонки не лопнули! — Может это Хела и… — Угомонись, Катарина, она была в тронном зале! — старшая горничная до конца защищала честь королевы, — она бы никогда не стала спать с этой девчонкой, из-за нее она вся на нервах! — Откуда тебе знать? Ты лично спросила кого она в постель к себе пускает?! — Катарина, кажется, хотела наняться свахой, — не забывай, она спала с той горничной, как ее там звали? Ингрид! — Она потом убила ее, тоже самое будет и с этой! — Гедда была уверена в своих словах, но горничная, которая заговорит после, заставит всех сомневаться. — Недавно я случайно подслушала разговор Тора и Локи, — голос вампирша узнала, это та самая девушка, которая отвела ее в библиотеку, — Локи сказал ему, что Хела пырнула ту ядовитым клинком! Кстати, ее зовут Виктория. — Что за бред? Она все еще жива! — старшая горничная не хотела верить ее словам. — Потом он сказал, что она вылечила ее рану. Он застал их в библиотеке, королева сидела верхом на ней, а та была в одном лишь лифчике! — Я же говорила! Говорила, говорила, говорила! — восхищение Катарины насмешило вампиршу в очередной раз. — Получается, она не человек, раз выжила… — горничные запустили волну паники. — А вдруг это стонала Афродита? От боли! — Вы меня достали, глупые сплетницы, ложитесь спать! Еще есть время до подъема! — приказа старшей горничной никто не посмел ослушаться. Приняв душ, она вернулась в разрушенную комнату и принялась выбирать одежду, что было не так уж просто, порой Виктория может проторчать на этом этапе больше тридцати минут. Определившись с выбором, она надела все черное: водолазка, кожаная куртка и джинсы прямого кроя. Так как спать уже бесполезно, вампирша решила прогуляться и заняться чем-нибудь интересным, ну или сделать какую-нибудь гадость, смотря по настроению. «Может разбудить Асгардского принца?» — подумав, что это прекрасная идея, она ухмыльнулась, ведь он каждый день прерывает ее сон, настало время мести. С горем пополам дойдя до крыла богов, она подошла к двери Локи, но вдруг остановилась, и, увидев приоткрытую дверь покоев Хелы, она решила прислушаться. — Моя королева, что вы задумали? — услужливый тон Скурджа она узнала, главный раб Хелы, — зачем вам эта летопись? «Какая, блять, летопись?» — Виктория мгновенно напряглась, ясно понимая, что она может достать все что угодно, все-таки 9 миров в распоряжении. — Я хочу знать все ее слабые места. Она перешла все границы, это больше не может продолжаться безнаказанно! — голос богини был крайне мрачен, ее слова о слабых местах отдавались треском в груди вампирши. — Но мне, как и всему замку, показалось, что вы с ней… нашли общий язык… — Скурдж мягко намекнул на то, как быстро разносятся сплетни и слухи. Лучше бы он молчал. — НЕ БУДЬ СМЕШНЫМ! — она вдруг закричала слишком громко, хлопнув чем-то по столу, с неожиданности Виктория дёрнулась, — она блеклое ничтожество, не имеющее шанса даже на дружбу со мной, уж тем более на романтические отношения! Богиня с вампиром, что может быть унизительнее? Она наглая, грубая, самовлюбленная, циничная, деспотичная! Если я узнаю как ее убить, то я это сделаю! — Хела еще около пяти минут кричала крайне оскорбительные слова, но Виктория больше не слушала. Она прекрасно знала, что временами довольно невыносима и если бы ей это сказал кто-то хотя бы немного приближенный к идеалу, то вопросов бы не возникло. Но слышать это от богини, которая утопила в крови целые государства, убивала невинных, пыталась угробить собственных братьев? Как она может презирать ее из-за неспособности принять собственные чувства? Как она смела целовать ее, а потом говорить такое? «Лицемерная сука!» — бешенство и обида полностью захлестнуло вампиршу, ее руки неконтролируемо дрожали, брови нависли темной тучей над прежде веселыми глазами, челюсть сжалась так сильно, казалось, что она скоро треснет. Она перенесла абсолютно всё с железным терпением: не причинила непоправимого вреда никому, кроме ублюдка на празднике, вынесла оскорбления и притворство Хелы, супергеройских прихвостней Асгардцев, отсидела в плену Мстителей несколько дней, но этот миг стал последней каплей. Ее гнев — это то, чего нужно бояться, ведь есть последствия, о которых скоро узнают все. «Скоро вы поймете, как я была снисходительна…» — она закрыла глаза, концентрируясь на оставшейся капли человечности. 40 лет назад из этого состояния ее вытащила Виола, терпеливо принимая гору трупов, безответственное поведение, безразличие ко всему, обидные слова в свой адрес. Без эмоций она превращается в кровожадного зверя, который творит омерзительно страшные вещи ради забавы. И ни капли не сожалеет об этом. Почувствовав спокойствие, приятно разливающееся по всему телу, она медленно открыла глаза. Но теперь этот бесчувственный взгляд, лишенный бремени эмоций, доказывает, что душа затоптана в глубь омута подлинной природы. Вампир, который всегда поджидает исчезновения Виктории. Ее лицо приобрело самодовольную улыбку, так как она все еще слышала ругань богини, но это больше не имело никакого значения. Оглядев дверь Локи, она без раздумий пошла в другую сторону. Виктории больше нет, значит и он никакой ей не друг. «Болтливый идиот, который будет лишь путаться под ногами вместе с златовласым нытиком, — вампирша усмехнулась, вспоминая их разговоры и подобие дружеских отношений, — и жалкая ревнивица, пытающаяся догнать меня, чтобы рассказать, как я ей безразлична!» — обдумывая предстоящую ситуацию, она ясно решила, что оставаться здесь не намерена, поскольку эта ебнутая семейка будет мешать ее веселью. Не успев далеко уйти от дверей богов, она вдруг услышала чьи-то шаги. — О, я… не обращайте на меня внимания! — незнакомая ей горничная с дрожанием держала огромный поднос с едой, не нужно было думать, чтобы понять, кому она его несет. — Вряд ли я смогу… — она опустила брови в сочувственной манере, а после уже стояла около нее. Одной рукой вампирша небрежно свернула ее шею, и, поймав поднос, шутливо обратилась к упавшему телу молодой девушки, не успевшей познать радость жизни, — прости, милая, но серьезность ошибки зависит от ее последствий. И твоя смерть покажет Королеве результат ее слов! — с мерзкой улыбкой она взглянула в сторону покоев Хелы, специально швырнула поднос в стену и тут же исчезла. За считанные секунды она добралась до Химинбьерга, практически залетая в обитель стражника Хеймдалля, его оранжевые глаза безмолвно показали, что он уже все знает. — Что же ты натворила, Виктория… — его разочарованный голос заставил ее улыбнуться. — Боюсь, Виктории нездоровится. Она вряд ли вернется! — быстро приблизившись к стражнику, она обхватила его голову, применяя силу внушения, — ты откроешь межзвездный портал на Землю и не сможешь видеть где я, но не забудешь об этом разговоре, — каждое слово произносилось с исключительным превосходством, братьям не стоило раскрывать его способности. Пара секунд и ее нет в Асгарде. Несколько часов и ее нет в США. Неминуемо — хаос вернется к истокам.