Виктория с трудом открыла глаза, в которые будто насыпали ведра с песком, теперь она пытается проморгаться и вернуться в разумное состояние.
В ее сознание короткими вспышками стали врезаться воспоминания. Все было так напутано и до омерзения сбито, она не могла понять, как собрать этот пазл, в котором явно не хватает деталей.
Праздник. Стычка с Афродитой. Медуза, которая откуда-то имеет познания в вампирской сущности. Виктория могла бы разгадать эту загадку, но сейчас ей было не до Горгоны. Она помнит, что они с Хелой танцевали. И это все.
«
Что же было дальше?» — Виктория нахмурилась, оглядывая спящую Хелу, и не понимала, как ей могло так отшибить память.
Они легли спать вместе? Зачем? Может, решили играть до конца? Кто-то из гостей остался на ночь во дворце? В этом причина?
Она продолжила пытаться напрячь свой мозговой центр, который сейчас состоит, очевидно, из сплошного алкоголя. Локи был прав, в голову дает крепко.
Вампирша приподнялась на локти, отчего одеяло оказалось лишь слегка оттянутым в сторону, но ей хватило и этого. Она четко увидела то, что не должна была.
«Может, мне показалось, и она в топе телесного цвета? — идиотская мысль заставила Викторию нервно хмыкнуть. Она аккуратно отвела одеяло в сторону, тут же откинув его назад, —
Бля!»
Ошарашенно отводя голову в сторону, она зажмуривает глаза из-за приступа головной боли. Вампирша смотрит в сторону балкона и понимает, что еще совсем рано. Солнце вот-вот начнет подниматься и радовать всех своими мерзкими лучами. Она вообще спала? Помотав головой, понимает, что они легли слишком поздно. Хотя нет, не так — они не легли рано, поскольку всю ночь испытывали кровать на прочность.
Вампирша тихо выскальзывает с постели и чувствует лишь то, как её кишечник завязывается в узел. И вот оно то, что могло бы довести ее до инфаркта, если бы ей когда-нибудь предсказали, что роман с Хелой начнется именно с этого. Она стоит посреди огромных апартаментов абсолютно голая и искусанная.
«Надеюсь, ты ахуеешь еще сильнее меня» — недовольно кинув взгляд на Хелу, она немного завидовала ей, ведь та спит так спокойно и умиротворенно, хотя на ее голове творится полный бардак, а ее макияж раз и навсегда бы отпугнул Зевса. Вглядываясь на спящую богиню, она пыталась отдавать себе отчет в том, что это та самая горделивая и несносная женщина, так что нельзя вестись на эту милую картину.
Оглядываясь по сторонам, она пытается найти свою одежду, но видит лишь разочарование. На полу валяется порванный бюстгальтер и испорченное платье, а трусы она вообще не нашла. Она подобрала с пола следы своего присутствия.
«И что теперь? Показать Асгарду всю прелесть эксгибиционизма? — раздраженно сжимая кулаки, она нашла ванную комнату, в которой, к ее счастью, висел махровый белый халат.
Виктория накинула его, тихо продвигаясь к железной двери. Потянув на себя ручки, ее пронзил очередной укол в голову. В голове всплывает сцена, в которой Хела толкает ее к этой самой двери, а потом набрасывается с поцелуями. Слабо помотав головой, она выходит в коридор, запихивая свои вещи в карманы.
Она уверена, что Хела может проснуться в любой момент, а когда это произойдет, то будет серьезный разговор. А потом все то, что окончательно разрушит их взаимоотношения. Вампирша четко понимала, что Хела вряд ли просто проигнорирует случившееся, это было бы огромным подарком от Судьбы, которая и свела их вместе. И после той мимолетной слабости со стороны Виктории… с живой не слезет. Очевидно, она заметила это. И все поняла.
«Что я ей скажу? Извини, ты трусы мои не находила? О, или это — слушай, ничего не было, я всегда голая сплю. Ну и бредятина!»
Продолжая напрягать свою больную голову, ей пришла очередная мысль о том, что Хела может захотеть отношений, отчего Викторию покрыло мурашками.
«А вдруг это то, чего она хотела? Секс и разбежались?» — нахмурившись от своих нелогичных раздумий, с досадой понимает, что и эта версия не подходит. Она знает как Одинсдоттир ненавидит Зевса, который как раз по части таких постельных трофеев. Хела другая. Секс в этом случае только обострил ситуацию.
Погрузившись в размышления, Виктория, видимо, выглядела чересчур угрюмо, отчего мимо проходящие горничные уставились на нее с испуганными глазами, с трудом вытягивая из себя приветствие. И лишь старшая Гедда смотрела с нескрываемыми подозрениями. Конечно, ничего необычного, лишь сердитая вампирша, которая идет ранним утром босиком в халате. Пусть будут благодарны, что не голая вышла.
«Отлично, рабы проснулись, скоро и хозяйка подоспеет» — она желала лишь добраться до комнаты и привести себя в порядок.
Сходив в душ и переодевшись в джинсы прямого кроя с белым пуловером, она надушилась любимыми духами, невольно переводя взгляд на телефон. И судя по количеству непрочитанных смс и пропущенных звонков стоило сделать это раньше.
Привет… как ты? Это Виола, надеюсь, что ты не удалила мой номер.
Старая корга. Ты забыла как пользоваться телефоном?
Ты меня игнорируешь? Брось, ты же знаешь, что меня это бесит.
Виктория!
Слушай, я понимаю, что ты, вероятно, в бешенстве. Но я не могла поступить иначе. Ты убила много людей, и загубила бы больше, лишь дай я тебе волю. Мы уже проходили это раньше, не так ли? Я лишь пыталась действовать рационально, и как бы я тебя не обожала, я не могла пустить это на самотек!
И эта история с богиней… я думаю, что от Судьбы не убежишь. Я знаю, что ты считаешь все это чепухой, и читая это стоишь со своим фирменным презрением на лице. Но вы с ней чем-то похожи. И ты отключила эмоции из-за нее, не так ли? Она переживала за тебя. Может, это та самая крепкая любовь до гроба? Подумай.
И да, пора отпустить ту историю с лживой сучкой, не позволяй ей испоганить себе жизнь. Страдать в одиночестве должна она, а не ты.
Пожалуйста, как будешь готова, звони и пиши мне. И не будь трусихой.
Люблю.
Виктория тупо уставилась в телефон, раздраженно постукивая им по столу. Ее пробрала тихая усмешка. Любовь до гроба? Виола всегда была заносчива в своих суждениях, но все же никогда не ошибалась. И вампирша это знала. Но меньше всего ей хотелось, чтобы сейчас Виолетта выносила ей мозг, а она непременно это сделает, так как Виктория ничего не сможет утаить в компании подруги. И сразу расколется, даже если будет молчать.
Встретимся на днях — вампирша отправила короткое смс, откинув телефон в сторону.
Единственный человек который способен ей помочь, очевидно, валяется где-то неподалеку. Вряд ли он отдыхает в своей кровати, ведь Виктория ясно помнит, что он напился еще в самом начале праздника. Нужно лишь найти его и не попасться в лапы к дракону. Тяжело, с ее то топографическим кретинизмом.
Виктория стремительно проходила коридоры, стараясь не идти наугад. Она вышла в Тронный зал, не обремененный событиями ночного переполоха, он блестел от чистоты. Интересно, а когда горничные спят? Они вообще отдыхают?
В данный момент прислуга накрывала стол, выносили тарелки с прекрасно пахнущей едой: ароматные поджаристые стейки, морепродукты, сыр, салаты. О, и как же без алкоголя.
— Еще один праздник? Неужели? — Виктория подошла к старшей горничной, небрежно задавая вопрос.
— Что вы имеете в виду? — она странно покосилась на вампиршу, в ее глазах не читалось ни капли страха, лишь презрение с дольками пассивной агрессии.
— Наша Королева и Принцы всегда завтракают в это время.
— Вот как… — Виктория старалась держать лицо особняком, но по ухмылке старой пройдохи было видно, что ей это не удалось, — не смею больше отвлекать.
Вампирша собиралась убираться куда подальше, но ее вновь остановил голос горничной.
— Уже уходите? — ее грубый голос вдруг стал легким, она протягивала каждое слово в язвительной распевке, и так уверенно, будто знает о чем-то исключительно интимном. — Я думаю, вам надо остаться и порадовать Госпожу своим присутствием.
— Ей хватит твоего сморщенного лица, — ответив ей поганой улыбкой, она с раздражением приняла такую же в свой адрес. Эта женщина ее не любит, очевидно, ей попадает каждый раз, когда Хела не в настроении, в том числе из-за Виктории.
Вампирша услышала приближающийся цокот каблуков и тяжелый топот. Жертвы праздника и жертва ночи. Виктория тут же удалилась из Тронного зала, практически в тот же момент, когда боги вошли в помещение и уселись за стол.
— О боже, уберите вино, меня сейчас стошнит… — она четко слышала болезненные стоны Лафейсона.
— А кто вчера кричал: «Давай, давай! Льем до краев, пьем до конца!» — рассерженный бас, исходивший из рта громовержца, загремел в зале. — Что, уже не весело, придурок?
— Тебя никто не заставлял пить, сопляк златовласый! Заплачь еще!
— Лучше замолчи…
Подслушивание споров навело ее на мысль. Локи и Тор были еще более пьяны вчера, но они все помнят. Настолько, что позволяют себе цитировать. Значит ли это, что Хела помнит каждую секунду праздника и ночи?
«Почему она молчит?» — вампирша понимает, что Одинсдоттир до сих пор не проронила ни слова, несмотря на поток бранных слов от братьев.
— Хела, что с тобой? — Тор задал вопрос сестре, видимо, ее молчание он заметил также быстро.
— Кстати, а что ты делала вчера? Ваша с Викторией «Love-story» сыграла как надо? Я отрубился слишком быстро, что я пропустил? — вампирша не удивлена, что этот вопрос задал именно Локи.
— О, ты ничего не пропустил, брат мой, все прошло… очень гладко, — тон Хелы был слишком наигранным, чтобы быть похожим на ее обычный холодный голос, и Виктория молилась, чтобы братья ничего не заметили.
Очень гладко.
— Говоря o дьяволе, ты видел свою подружку?
— Не-а, после завтрака зайду к ней. Очевидно, она все еще спит, и надеюсь, что не в своей кровати…
Не в своей кровати.
Лафейсон громко зафыркал от смеха, но тут же притих, видимо, его шутку не оценили.
— Ну что? Вчера не было ничего провокационного! Надеюсь, она посвятит меня в какую-нибудь развязную историю.
Развязная история.
На это Хела никак не ответила, и вампирша отдала бы все, чтобы увидеть ее лицо. Ей, наверное, потребовалось все самообладание, чтобы не свихнуться от слов Локи. Ведь она знает какую грязь они развели в ее кровати. Говоря о грязи, вампирше хотелось бы узнать — нашла ли она ее трусы? Или это будет подарок для горничных?
Спустя 30 минут
— Ты выглядишь лучше чем я ожидал… — Лафейсон с улыбкой встретил ее усмешку, продолжая разглядывать курящую подругу. — Неужели ты ушла трезвенницей?
— Это была попытка каламбура со словом «девственница»? В любом случае, для этого нужна машина времени, причем самая навороченная.
Локи вновь засмеялся, увидев ее насмешливо приподнятую бровь. Потянувшись руками вверх, он с вздохом направился к перилам балкона, разглядывая Асгард.
— Как жаль, что я так сильно напился… совсем не ведал что творил, — вампирша с трудом сдержала усмешку. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
— Вино крепко в голову дает, разве ты не знал? — передразнив бога его же словами, она вновь направила свой взгляд на сигарету.
— Неужели вчера не было ничего интересного? Как это печально. Я надеялся совсем на другой исход событий. Но слава богу, что Тору также хреново, как и мне, иначе я…
— Я переспала с Хелой, — Локи замолк, уставившись на Викторию. Спустя мгновение его лицо приобрело усмешку.
— Мило, что ты пытаешься меня подбодрить, но я серьезно.
— О, как бы я хотела, чтобы это была шутка.
Виктория заставила себя посмотреть на Лафейсона. Его лицо было такое, будто у нее выросла вторая голова. Чистейшего рода шок. Недоумение. Неверие.
— Что?! Ты серьезно? — Лафейсон истерично замахал руками, и вампирша знала, что ей пока лучше молчать, так как он имеет привычку вести диалог в одиночку. — Ах, теперь ясно, почему Хела игнорировала нашу ссору с Тором. Видимо, погружалась в сладкие воспоминания, не так ли?
— Видимо. Я не знаю.
— Как это произошло? Не молчи, я хочу знать все!
— Я бы с радостью, но я ничего не помню.
— Что значит не помнишь? Как такое можно не помнить? Ты трахалась с моей сестрой, а теперь говоришь, что не помнишь?!
— Я…
— Теперь понятно… я понял… — Лафейсон бормотал что-то невнятное, и вампирша теряла терпение. — Когда я услышал сплетничающих горничных, то даже не обратил внимания. Они все твердили, что всю ночь не могли уснуть, якобы кто-то кричал. А Гедда была крайне недовольна этим утром.
— Я прервала сон этой злой старухи? Как жаль, что мы были не этажом выше, иначе на нее точно бы шлепнулся какой-нибудь орнамент.
— И… что было утром? Это ты помнишь?
— Я проснулась. Увидела, что Хела голая. А потом поняла, что и я голая. Довольно интересно, да? Вряд ли мы играли в карты на раздевание. И хуже всего то, что она, очевидно, помнит все.
— Ох, блять…
— Что мне делать, Локи? — Лафейсон поморщился от столь отчаянной интонации. — Есть ли шанс того, что она просто проигнорирует это?
— Даже не надейся! — бог громко фыркнул, убеждая вампиршу все больше. Это не пройдет бесследно.
— Ты ее знаешь лучше, поэтому ответь — что она будет делать?
— Тут даже думать не надо, она найдет тебя и будет разговор из разряда «экстренное». Мы с Тором всегда избегаем ее в такие моменты. Но тебе не сбежать. Не пытайся.
— Прекрасно.
— Меня больше интересует другое — что будешь делать ты? Что ты ей скажешь? Может, ты все-таки примешь Судьбу и…
— Прекрати об этом болтать.
— Прекрати от этого бежать.
— Я не хочу с ней встречаться. На этом все.
— Но…
— Все, Локи, иди.
— Не наделай глупостей.
Вечер
Весь день вампирша прошаталась по Асгарду, успев заглянуть в каждый закоулок и испробовать весь алкоголь, который ей любезно продавали. Ее тошнило от собственной натуры. Как бы ей не хотелось отрицать, но она боится. Хелу с ее чертовым разговором.
«Не будь трусихой» — сообщение Виолы теперь смешило ее. Она ведь знала, что так сложится. И поэтому написала.
Решив, что вечно шляться везде, но не во дворце, невозможно, она поплелась обратно. Дорога не заняла много времени и она мимолетом зашла в винный погреб, к которому ее любезно отвела горничная.
Сейчас лишь одно место могло принести каплю спокойствия — библиотека.
Виктория дошла до туда, точно понимая, что не ошиблась с выбором. Слабый оранжевый свет, книги, отбрасывающие скромную тень на стены, приятный треск от камина. Она бы могла остаться здесь жить.
Схватив первую попавшуюся книгу из категории «Философия», она завалилась на плюшевый диван, держа одной рукой книгу, а другой флягу с вином.
Вампирша случайно вспомнила, что здесь Одинсдоттир залатала ее рану, сидя при этом верхом на ней. Она недовольно помотала головой, пытаясь выкинуть это воспоминание. Ночью она, вероятно, тоже была
сверху.
Виктория перевела свое внимание на книгу, пытаясь вникнуть в содержимое, что было сложно, учитывая, что буквы плыли.
«Влечение сердец рождает дружбу, влечение ума — уважение, влечение тел — страсть, и только все три вместе рождают любовь» — Конфуций.
— О, да ты, блять, издеваешься! — вампира швырнула книгу в сторону, раздраженно возвращаясь к алкоголю.
— Вряд ли Конфуций преследовал такую цель.
До ужаса знакомый голос заставил Викторию замереть, и она не удосужилась даже посмотреть на нее.
— Как долго ты здесь прячешься? — снова нацепив на себя маску язвы, Виктория продолжила небрежно пить вино.
— Уверена, что это я прячусь? — Хела обошла ее со спины, присаживаясь рядом. Понимая, что вампирша не собирается говорить, она продолжила. — Думаю, ты понимаешь, что тебя ждет.
— Смертная казнь?
— Я бы могла это устроить, ведь любой, кто смеет избегать меня целый день, был бы убит мгновенно, — интонация Одинсдоттир была упрекающей, но все же голос оставался мягким.
— И что же ты хочешь?
— Поговорить о нашем ночном времяпрепровождении.
— О том, которое прошло
гладко? — вампирша позволила себе усмехнуться, и она могла бы поклясться, что лицо Хелы слегка покраснело. Она не была бы Викторией, если бы не стала идти дальше, особенно после того, что заметила. — Я бы хотела подробностей, поскольку многое вымылось из моей головы из-за алкоголя. Я была хороша, не так ли?
— Ты играешь в опасную игру, Виктория, — ее глаза были пронзительны, не спуская с карих внимания. — Я лишь хотела сказать, что я не собираюсь игнорировать то, что случилось. Если раньше я сомневалась, то теперь знаю точно — ты хотела этого также.
— А почему бы не хотеть? Ты привлекательная женщина, поэтому…
— О, брось это! — злостно усмехнувшись, Одинсдоттир подняла одну бровь, точно зная, что Виктория пытается сделать, — не только поэтому, дорогая. Я тебе симпатична. — Виктория громко фыркнула от такого старинного слова.
— Ну, допустим, что ты мне не безразлична. Но не спеши лезть ко мне в трусы снова, — богиня закатила глаза от пошловатой фразы, раздраженно поправляя волосы. — Я остаюсь верна своим убеждениям, нас не будут связывать… романтические отношения.
— Я ожидала этого. Знаешь ли, у меня был целый день на размышления. И я не принимаю этот ответ.
— Что, прости? Не принимаешь?
— Я поняла, что с тобой нужно действовать по-другому. И я своего добьюсь, можешь быть уверена, — слабо ухмыльнувшись, Хела встала с дивана.
— Ты до ужаса абсурдна! Правда думаешь, что сможешь что-то изменить? — вампирша сидела чуть ли не с открытым ртом, а кулаки до побеления сжались. Хела собирается как-то действовать. Надо было убить это еще в зародыше. — Ничто и никто не сможет убедить меня сознательно отказаться от своей свободы.
— Ты не сможешь бегать от меня вечно. Как ты уже сказала - я тебе не безразлична. Но ты продолжаешь брыкаться. И кто из нас абсурден?—Виктория злобно вглядывалась в голубые глаза, оглядывающие ее с неподдельным желанием. — Жаль, что ты проснулась раньше. Я бы с удовольствием посмотрела
в чем ты ушла.
Хела поняла, что ответа не последует, поэтому развернулась и пошла в сторону выхода. Сегодня последнее слово за ней.
