Древний хаос

Лафейсон сжал челюсть, собирая пальцами собравшиеся капли пота на лбу. — Инганнаморте… — бог застонал, отчаянно врезаясь кулаком в решетку. — И почему все должно быть так сложно?! — Правильно ли я понимаю, что Виктория скоро… — услышав голос брата, Локи недоуменно дернул головой, раньше не замечая, что Тор подошел намного ближе. — Опять станет бесчувственной? — Нет. Мы этого не допустим. — Как ты вообще понял что с ней происходит нечто странное? Локи, быть может, ты ошибся? — Она чуть не разорвала Валькирию! — Лафейсон вскрикнул, встречая удивленный взгляд Тора. — Была словесная перепалка, да, признаюсь, я виноват, что вообще решил это устроить, но… я ведь… — он махал руками, изо всех сил пытаясь подобрать слова. — В прежнем состоянии Виктория не отреагировала бы так. Это кристально ясно. — И Хела, конечно же, ничего не знает? — бог грома скрутил руки у груди, смотря на брата оценивающим взглядом. — Да, скорее всего. Мы расскажем. — Какой же ты эгоистичный придурок. У меня нет слов, — Тор махнул рукой, поворачиваясь к нему спиной. Ведьма молча наблюдала за набирающим обороты конфликтом. — Какие то претензии, брат мой? — Лафейсон швырнул в спину Тора маленький камень, лежащий на полу. — Когда случается дерьмо, то всегда рядом ты! Совпадение? Вы, по твоей наводке, мотаетесь не пойми где, вечно все утаиваете, а потом Хела вынуждена в самый последний момент все решать! — бог рявкнул, поворачиваясь к брату с сжатыми кулаками, которые начали искриться разрядами молний. — Ты неуважителен по отношению к ней! Она столько всего пережила! — Не строй из себя святого! Ты скрыл от нас то, что Хела отправилась с войском к ведьме! — Это единственный случай, ты, идиот! Давай, пойдем к Хеле. Расскажешь ей, что ее возлюбленная, чудом вернувшаяся домой, снова по уши в ДЕРЬМЕ! Одинсон повысил голос, и схватив скалящегося Локи, насильно потащил его за собой. Локи выбился из его хватки, нанося удар в грудь, отчего бог покосился на два шага назад. — Значит, я опять виновен во всех бедах, да? А ты, блять, как всегда самый лучший! — Локи истерично замахал руками, и встал так, будто вот-вот нанесет удар. — Ты глупый, бессознательный и зависимый! Я всю жизнь был в твоей тени, и что бы я не сделал, я все равно не стану хуже тебя! Тор зарычал, ослепляя брата небесно-голубыми глазами. — Есть еще кое-что, Лафейсон. Помнишь, что ты, как и я, не рассказал Виктории о нашем намерении отправиться в Ванахейм? После чего она попала в плен? Ну, теперь слушай, — его голос был как никогда холоден, — Карнилла принудила Викторию к сексу. Знал ли ты? — Что ты несешь? — Локи усмехнулся, и посмотрев сначала на молчащую, наблюдающую за ними ведьму, а потом на серьезное лицо Тора, он прижал руку к животу, что так сильно скрутился узлом. — Что? — Видишь как это неприятно? Как ошарашивает то, что ты не знаешь главных деталей? — Тор подошел к нему вплотную, практически столкнувшись лбом. — Как и Хела постоянно остается в неведении. Обещай мне, что с этих пор ты перестанешь утаивать что-то важное. — Я… что… — бог сжал челюсть, и зажав рот рукой, он закрыл глаза, пытаясь осознать услышанное. — Виктория в опасности. Ты что-то заподозрил, но оттягивал. Время может сыграть с нами злую шутку, брат. Мы должны что-то делать. Ты понимаешь? — он сильно встряхнул молчащего Локи, и увидев его слабый кивок, положил руку на его спину, начиная уходить. Братья быстрыми шагами следовали до покоев Королевы, проведя эти минуты в молчании. — Стой, может нам сначала обдумать… — Локи остановил кулак Тора, призывая его не стучать. — Локи! — Тор зашипел, с яростью смотря на брата. — Да, ты прав. Прости. Лафейсон опустил голову, усердно массируя виски. Омерзительно. Грудь, будто прижатая тяжеленной арматурой, сжалась, заставляя его чувствовать себя мелким и гадким. Почему Виктория ему не сказала? Почему Тор и Хела знают, а он нет? Он сжал челюсть, призывая себя к спокойствию. В этот момент бог понял, что его брат прав. Вечное утаивание всего сыграло и против него. — Хела, можем ли мы поговорить? — Тор постучался и немного приоткрыл дверь. Братья заглянули в покои сестры, но зайти не осмелились. Когда Хела повернулась к ним с расслабленным и счастливым лицом, их головы готовы были взорваться. Сестра с ее появлением стала расцветать. По-настоящему. — Что-то важное, родные? До Виктории, за такое внезапное появление, она бы злостно пробурчала пару ласковых, в итоге крикнув что-то вроде: «Займитесь своим делом!» Но сейчас лицо осветилось непринужденной легкой улыбкой, и она не отрываясь от поглаживания щеки Виктории, смотрела на них, терпеливо ожидая пока братья соизволят сказать слово. Терпеливость — черта, не присущая той Хеле, которую все знали раньше. Но все же она ждет. — Ах, мы просто хотели кое-что сказать… — Лафейсон выдавил из себя смешок, не обращая внимания на его наигранность. Тор рассматривал затылок Виктории, которая лежала на груди у Одинсдоттир, повернувшись телом к балкону, закинув ногу на ногу. Он нервно сглотнул слюну, с трудом скатившуюся по стенкам глотки. Она беззаботно поедала виноград, все еще не обратив на них внимания. «Она недавно пыталась убить Валькирию, а теперь… просто ест виноград? И не смотрит на нас? Даже не удосуживается отпустить колкость в сторону Локи? Это ее привычное состояние? Наверное, стоило бы проводить с ней больше времени…» — его спутавшиеся мысли заполонили голову, но тут же оборвались, как только он услышал голос Виктории. — Мы заняты, Принцы, — Виктория наконец привстала с кровати, поворачиваясь к ним лицом. Ее улыбка не озаряла глаза, что было странно, но она выглядела почти нормальной. — У нас марафон по поеданию фруктов. Я выигрываю. Почти нормальной. Пока Хела смеялась на ее глупой фразой, братья переглянулись, неловко стоя в проходе. Тор понял, что Локи тоже заметил изменения в ее интонации. Это настолько начало выделяться, что они не могли понять почему у сестры ни капли подозрений. Будучи легким, часто язвительным, всегда насыщенным, или же непринужденным, ее голос стал каким-то… — Весьма монотонно, — Локи прошептал, настолько тихо, что Тор расслышал в последний момент. — Сестра, Скурдж сказал, что Зевс собирается наведаться в Асгард с праздником, говоря, что накануне какая-то священная дата, — Тор нес полнейшую отсебятину, но ему даже не стоило выдумывать, ведь такое бывало раньше. Он знал, что упоминание Зевса точно побудит Хелу оторваться от кровати. — Как же он мне надоел, — Хела закатила глаза, начиная вставать с кровати. — Почему бы просто не убить его? — Не могу, дорогая. Но я бы с радостью, — богиня поцеловала ее в лоб, поправив влажные пряди русых волос. — Я скоро вернусь. Братья вновь переглянулись, смотря, как Хела посмеивается над фразой Виктории, посчитав это за шутку. Это была шутка? Боги дождались выхода Хелы, которая не стала возвращать себе броню, продолжая находиться в атласной пижаме. — Пойдем, сестра, Скурдж ждет в Тронном зале, — Тор уверенно проговорил очевидное лишь для Локи вранье. Хела молча пошла с ними, но нахмурилась, понимая, что они идут не в Тронный зал. — Что происходит? — Хела, не задавай вопросов, — Тор продолжал идти, но больше всего ее удивило молчание Лафейсона. Все больше становясь беспокойной, она не понимала куда они ее ведут и почему все так внезапно. Они вошли в тюрьму, и ее грудь окончательно вздулась от волнения, обрастая подозрениями. — Что все это значит, братья? Потрудитесь ответить на вопрос. — Да не кричи ты! — нервный голос Локи заставил ее удивленно поднять брови, смотря, как он осматривается по сторонам. — Она может услышать. — Кто? Карнилла? — Виктория, — Тор продолжил идти, становясь все более быстрым в свое шаге. Когда они подошли к клетке ведьмы, братья встали напротив Хелы, пока она стояла в стороне. — Локи, начинай. Бог, как на иголках, сжал бедра, постоянно качаясь с ноги на ногу. — Виктория чуть не убила Валькирию сегодня. Мне очень стыдно, что я ничего не сказал и… нет! Не перебивай, — увидев, как глаза сестры заискрились раздражением, он выставил ладонь. — Она была особо жестокой. Ведьма сказала, что она прикасалась к Даркхолду, и не раз… — охваченное печалью лицо сестры заставило его отвернуться. — Продолжай, ведьма! Я не собираюсь оддуваться один. Одинсдоттир медленно повернула голову в сторону матери. Пока ведьма рассказывала ей все, что говорила Лафейсону некоторое время назад, глаза Хелы наполнялись целым спектром эмоций. В итоге, она выглядела, как оголенный провод. Но, видимо, настолько охваченная беспокойством, которая затмила агрессию, она перешла сразу к делу, стараясь не показывать то, как ком в ее горле мешает дышать. — Как быстро произойдет извращение? — Я сбилась со счета времени, но раз она уже стала злодействовать, то первая стадия позади. Всего их четыре, насколько я помню. — Ты можешь это исправить? В ответ на это ведьма невесело усмехнулась. — Да, но не в таком состоянии. Я должна вновь вернуть себе Даркхолд, ибо только я могу справиться с ним. — Что я должна делать? — Дать мне вылечиться и отдай книгу. Вскоре я наберусь сил и помогу Виктории. — Это будет заклинание из Даркхолда? — Тор бесцветным голосом пробормотал, недовольно косясь на ведьму. — Очевидно. Не задавай глупых вопросов. — Побочные эффекты? — Лафейсон задал один из самых главных вопросов. — Это мы обсудим позже. Там тысячи заклинаний, я не могу помнить все подробности. Хела открыла клетку, подходя ближе к женщине, и без особого энтузиазма разорвала шипастый ржавый ошейник, долгое время впивающийся в глотку Карниллы. Следующим шагом она обрубила все цепи, отчего ведьма упала на каменный сырой пол, обессиленно хватаясь за конечности, долгое время остававшиеся отекшими и распухшими. Братья раздраженно отвернулись, не желая видеть, то, какие глубокие и кровавые язвы покрывают шею женщины. Пузырчатые, гнилые и почерневшие. Хела опустилась на колени, заглядывая ей в глаза. — Как я должна знать, что ты не обманешь меня? Ведьма с огромным усилием поднялась с пола, сидя на полу с отрешенным взглядом. — Я и так подвела тебя, дочь, — она разглядывала лицо Хелы, с горечью понимая, что оно исключительно презрительное. — Даю тебе слово. Хела молча встала и медленно вышла из клетки, очевидно, думая о чем-то своем. — Вы не должны говорить с ней о том, что вы знаете. Ведите себя как обычно. И будьте к резкой смене поведения. Асгардцы обернулись на ее слова, и переглянувшись, пошли в сторону выхода. — Жди здесь, — Хела безразлично проговорила, даже не поворачиваясь в сторону ведьмы. Немного отойдя от клетки, богиня проронила последнее слово. — Книга у меня на столе. Они шли до покоев в полной тишине. Никто не смел говорить, даже о том какого черта богиня хранила такую книгу у себя в комнате. Хела молча зашла в покои, и братья смекнули, что им лучше убраться из коридора. Они оба зашли в покои Лафейсона, и прислонились к двери висками. — Ну зачем нам этот сад? — недовольный голос Виктории довольно четко донесся до них. — Там приторно и душно. — Разнообразие, милая. Слушая удаляющийся звук шагов, они практически видели, как вымученно улыбалась Хела. — Пора. Лафейсон открыл дверь, забирая обернутую в плотную ткань книгу, после поспешно, почти выбегая из покоев. Братья ушли обратно в тюрьму, после чего помогли ведьме отправиться обратно в Норнхейм. Под их четким надзором женщина приступила к самоисцелению. — О, она крепко в нее вцепилась, — Карнилла прорычала, до побеления сжимая книгу в своих руках. Буквы начали искриться, скакать по страницам и меняться местами. По ее предплечьям понеслись черные дымчатые линии. — Что за чушь творится? — Лафейсон переглянулся с братом, понимая, что он видит это не один. — Я возвращаю влияние к себе.

Сад

— В общем, Валькирия наговорила много бреда про тебя, меня. Так самонадеянно и дерзко. Я не удержалась и… — рука Виктории зависла в воздухе, она стала сжимать чашку крепче. — И? — Хела подняла брови, лишь для того, чтобы придать себе непринужденности, скрыв нахмуренность. Инганнаморте сжала челюсть, с отвращением оглядывая себя, а потом сад. — Как-то мне… нехорошо, — Виктория вдруг издала животный рык, даже не замечая, что Хела дернулась. Она раздраженно откинула чашку кофе от себя, смотря, как коричневая жидкость растекается по белоснежному столу. — Кто принес это кофе?! — О чем ты, дорогая? Он совершенно нормальный, — Хела обеспокоенно смотрела на все более разгневанную вампиршу. Одинсдоттир поднесла свою чашку к губам, демонстративно делая глоток. — Мой в порядке, как и твой. Она прекрасно понимала причину ее поведения. Но не могла знать к чему это приведет, поэтому богиня продолжала недоуменно оглядывать возлюбленную, стараясь выглядеть не чересчур драматичной. — Ах, да-да. Видимо, временное помутнение, — Виктория улыбнулась, обтирая испачканные руки об бедра. — Подожди меня здесь, любимая. Пока Инганнаморте в мгновение исчезла из ее видимости, Хела отрешенно смотрела туда, где простыл ее след. Любимая. Богиня вдруг не к месту вспомнила когда она называла ее так в последний раз. Неприятные воспоминания закрутились в ее голове, воспроизводясь с поразительной четкостью. — Чего ты хочешь, любимая? — Прекрати говорить со мной таким тоном! — Извинения были бы кстати. Помнишь как это делается? Одинсдоттир двинулась к своим покоям, надеясь найти Викторию не там. И как только она вошла в крыло, ей на встречу вышла Инганнаморте, которая вмиг перешла из безумного раздражения в нечто более менее спокойное. — Ты в порядке? — Конечно. Доза никотина меня спасла, — вампирша усмехнулась, разглядывая смятенное лицо богини. — Ну, пойдем? — Идем. Богиня улыбнулась, и обхватив ее за талию, проследовала обратно в сад. Она надеялась лишь на одно. Лишь бы ее дражайшая мать исцелилась быстро.

Спустя 2 часа

Разговаривая с Викторией с бокалом вина, Хела поддерживала непринужденную беседу, хотя чаще всего говорила вампирша. Что было непривычно. И чаще всего она затрагивала тему своего прошлого, кровавого, весело рассказывая, как они с Виолой веселились в разные периоды времени. Вдруг Одинсдоттир увидела блеск в стороне Хеймдалля, и нервно втянув запах алкоголя, она покрутила бокал, выпивывая его залпом. — Пойдем, дорогая. Виктория лишь пожала плечами, не задавая вопросов, и они двинулись обратно во дворец. Хела как и всегда положила руку на ее талию, крепко, возможно, даже слишком, прижимая ее к себе. Когда они пошли в противоположном от покоев направлении, Инганнаморте все же заговорила. — Мы разве не к тебе? Хела посмотрела на ее лицо, и улыбнувшись, она говорила более чем уверенно. — Я хочу… тебе кое-что показать. Увидев, что ее лицо озарилось интересом, она вновь повернула голову, стараясь отгонять мысли о своем вранье. Когда они прошли всевозможные места, которые, как полагала вампирша, они могут посетить, она не сказала ни слова. Одинсдоттир открыла тяжелую дверь, пропуская ее вперед. Виктория молча оглядывала темный коридор, где повсюду стоял запах гнили и рвоты. Руки, пытающиеся схватить ее за ногу, заставляли лишь усмехаться. — Где это мы? — она забавлялась, смотря на заключенного, голодного и истерзанного. Он был похож на дикого зверя, желающего откусить ей ногу. — А на что похоже? — богиня вновь прижала ее к себе, пытаясь не процедить слова из-за сжатой челюсти. Она ведь прекрасно понимала что это не просто экскурсия. Тор знал куда вести ведьму по прибытию. — Тюрьма? — она не отводила глаз от мучеников, даже не испытывая отвращения. — А ведь когда-то ты угрожала поместить меня сюда. Были времена, не так ли? Одинсдоттир невесело усмехнулась, и завернув за угол, она открыла дверь. Белую и просторную. По середине стояла деревянная конструкция в виде креста, на которое помещается человек. Металлические браслеты надежно блокируют руки и ноги. Тут не было ни одного окна. Лишь каменные голые стены и целый шкаф, состоящий из разнообразных орудий пыток. Виктория с интересом оглядывала комнату, но как только она зашла в нее, то увидела стоящих справа Асгардцев. И рядом с ними Карнилла. Не избитая, не истекающая кровью, как было раньше. Теперь она выглядела также хорошо и свежо, как и в Норнхейме. Она была одета во все черное, включая шубу, накинутую на ее плечи. — Какого… — Инганнаморте с бешенством в глазах заметила, что в ее руках Даркхолд. — Что она здесь делает?! Виктория зарычала, собираясь накинуться на ведьму, которая лишь многозначительно взглянула на Хелу, кивнув в сторону креста. — Зачем же ты трогала эту книгу… — богиня разочарованно поджала губы, смотря на нервное клацанье вампирши, которая вдруг поняла, что все это время Хела притворялась. — Придется потерпеть, дорогая. Королева схватила Инганнаморте, и встретив разъяренный вой и сопротивление, она с невиданной до этого грубостью прижала ее к конструкции, держа ладонь на груди вампирши. — Что все это значит? Как ты могла поверить ей? Услышав испуганный голос Виктории, Хела открыла рот, собираясь что-то сказать. Тут же подоспели братья, быстро закрывая железные браслеты и пытаясь не попасться под удар когтей. Тор взял сестру за запястье, слегка отводя в сторону. — Виктория, это для твоего блага. Книга развращает тебя. — Бред! Что вы творите?! — она зарычала, начиная с ненавистью дергать руками и ногами. Услышав, что Хела издала вздох, она вдруг посмотрела на ее застывшие в ужасе глаза, и взглянув на отполированные браслеты, она смогла разглядеть свое лицо. И свои синие глаза. — Ты нашла заклинание? — Локи откашлялся, нервно теребя пальцами волосы. — Хм… — ведьма листала страницы, иногда поглядывая на вампиршу. — Большой шанс умереть. Сильные побочные эффекты. Это для оборотней. Это совсем не подходит… где же оно, — женщина недовольно сканировала заклинания, нервно бурча себе под нос. — Ах, кажется, это может подойти. Дочь, подойди, пожалуйста. Пока богиня шла к ней, Виктория хрипло рассмеялась. — Ох, она уже твоя дочь? А ты называешь ее мамой? Когда семейный ужин? Хела сжала челюсть, предпочитая не отвечать на вопросы. Пока она читала заклинание, выбранное Карниллой, Тор и Локи смотрели на вампиршу. А она смотрела лишь на книгу. — Все будет хорошо, Виктория. Это все для… — Отъебись, Локи. Он поджал губы, начиная чувствовать себя виновным во всей этой ситуации. Тор положил ему руку на плечо, молча кивнув головой. — Что ж, советую вам отойти, — Карнилла хлопнула в ладоши, начиная потирать их, с предвкушением смотря на вампиршу, продолжающую скалиться. Заклинание началось. Карнилла читала уже выученные строки с закрытыми глазами, вырисовывая в воздухе неизвестные никому фигуры, символы и узоры. Когда глаза Виктории начали бешено искриться, меняясь то синим, то красным, она закричала, впиваясь когтями в дерево. — Что… — Хела рванулась вперед, но ее тут же схватили братья. — Ей больно! Отпустите меня! Братья съезжились из-за жалостливого и охрипшего крика вампирши. Ее тело затряслось, начиная становиться все бледнее. Понимая, что никто из них не выдержит этого зрелища, они с большим усердием вытолкали Хелу, а потом вышли сами, заслонив собой дверь. Теперь, стоя в длинном коридоре, ее вопли разносились с противным гулким эхом, режущим богине не только уши, но и сердце. Она сжала голову руками, начиная ходить из стороны в сторону. В конечном итоге, Одинсдоттир заткнула уши.

Спустя час

Когда дверь со скрипом открылась, братья вскочили с пола, а Хела растолкала всех в стороны, включая ведьму. — Как все прошло? Почему она без сознания?! — Все в порядке. Она должна очнуться совсем скоро, — Карнилла нахмурилась, с чувственным лицом оглядывая нервно стоящую Хелу, ее напряженную спину и сжатые кулаки. — Дочь моя, все будет хорошо. Одинсдоттир осводила вампиршу из оков, быстро подхватывая ее тело, и взяв ее на руки, она повернулась к ведьме. — Спасибо, — она не улыбнулась, но это была впервые не пугающе холодная интонация. Осмотрев лицо ведьмы более тщательно, она приподняла подбородок, мимолетом смотря на братьев. — Убедитесь, что наша гостья доберется до дома. И еще кое-что, Карнилла. — Все что угодно, Хела. — Никогда больше не появляйся здесь, — она безразлично осмотрела упавшее лицо ведьмы. — Я не хочу видеть тебя. Ты настолько омерзительна и ничтожна, что я даже не хочу вновь изувечивать тебя. Ты сделала все что требовалось. Осмелься вернуться и я уничтожу тебя. Повторив последнюю фразу с рычанием, она быстро прошла мимо молчащей ведьмы, которая прикрыла глаза с глубоким вдохом. Повернувшись к Асгардцам, она проследовала за ними, забирая книгу с собой. Хела поспешно дошла до покоев и положила Инганнаморте на кровать, аккуратно, обращаясь с ней, как с хрустальной. Она присела на край кровати, смотря как ее грудь медленно вздымается.

Спустя 2 часа

Богиня нервно облокотилась об стол, перебирая стопку книг, которые взяла в библиотеке. Она уже четыре раза выгоняла братьев, которые заходили, спрашивая о самочувствии Виктории. Хела успела рассмотреть документы, которые недавно разобрала Инганнаморте, выпить бутылку вина, и выкурить сигарету, взяв ее из пачки вампирши. А она все также лежала на кровати. Вчитываясь в незнакомые ей термины, она нахмурилась, недовольно склонившись над столом. — Хела? Богиня резко дернулась, ошарашенно разглядывая Викторию, которая приподнялась, теперь сидя на постели. Она вся съежилась, и прижав руки к себе, Инганнаморте сонно оглядывала подошедшую к ней Одинсдоттир, для которой теперь все, что было раньше не имеет значения. Она очнулась и в полном порядке. Ей не надо было большего. — Как себя чувствуешь? Ты все помнишь? — Королева прижала ладонь к ее лбу, что вызвало у Виктории недоуменный взгляд. — Да, кажется… Какого черта здесь так холодно? — она оглядела открытую дверь балкона, и рассмотрев черное небо, Инганнаморте медленно повернула голову в сторону Хелы. Богиня смотрела на нее, но не могла ничего сказать. Хела медленно придвинулась к ней, и аккуратно положив ладонь на ее затылок, поцеловала ее в губы. Виктория ответила ей, но через несколько секунд отстранилась. Увидев ее вопросительный взгляд, богиня тяжело выдохнула. — Заклинание прошло успешно. Ты больше не подвержена власти Даркхолда. Виктория нервно забегала глазами по комнате, не осмеливаясь смотреть на богиню. — Мне жаль, что я сделала это. Не должна была, но эта книга… — Тш-ш-ш, не извиняйся, теперь все будет хорошо, — богиня взяла ее в руку, которая тут же покрылась… мурашками. — Но есть один момент. Инганнаморте отдернула ладонь, будто ее окатило холодным душем. Она с испугом закатала рукав, интенсивно смотря на мелкие пупырчатые точки, покрывающие ее предплечье. — Что все это значит? — Ты теперь человек. — ЧТО?! — Инганнаморте вскочила с кровати, стараясь не казаться жалкой от того, что ее ступни тут же окаменели от сквозняка. — Это ненадолго! Несколько дней, — Хела выставила руки вперед, медленно подходя к ней. — После этого все вернется на круги своя. — А если нет? Если я навсегда останусь жалким человеком? — она повысила голос, начиная отходить от богини, после вновь начиная съеживаться. — Блять, да закрой же ты балкон! Хела замерла, стараясь свести брови так, чтобы это не выглядело как усмешка. Она тут же отвернулась, выполняя приказ обычного человека. — Ты еще и смеешься надо мной? — Виктория поставила руки на бедра, теперь выглядя совсем комично. Учитывая, что она трясется от холода и отдает приказы Королеве Асгарда. — Нет, просто ты… не важно. Не беспокойся ни о чем. Я буду следить за тобой все эти дни. — И после этого ты говоришь мне не беспокоиться? А в туалет тоже вместе будем ходить? — глаза Виктории стреляли кинжалами, когда она смотрела на Хелу. Вглядываясь в черты ее лица заметила, что ее лицо стало еще бледнее прежнего. Голубые глаза стеклянные и блестящие, а черные волосы растрепаны так, будто она простояла на сквозняке несколько часов. — Если потребуется. Виктория закатила глаза в ответ на ее улыбку, тут же заметив, что на ее столе лежит горсть книг. Она подошла к ним, с ядовитой усмешкой смотря на содержимое. — Классификация болезней, основные потребности человека, второй мозг: кишечник, — Виктория выплевывала название каждой книги, откидывая их в сторону. Она замерла, увидев название последних. — Сначала суп, потом десерт? Мой ребенок не хочет есть? — она с бешенством посмотрела на богиню, которая лишь пожала плечами и невинно улыбнулась, будто ее застали за чем то непристойным. — Ты, должно быть, издеваешься. — Я должна знать как за тобой ухаживать. Вдруг ты заболеешь? Или у тебя будет… агх, я снова забыла как это называется, — Хела подошла к книге, открыла ее на нужной странице и зачитала. — Диспепсия. Рекомендуются супы, нежирное мясо, молочные продукты. Она смотрела на читающую богиню, которая уткнулась в книжку о человеческих болячках. Виктории показалось, что у нее дернулся глаз. — Я не буду есть суп. — Будешь. — Не буду! — Еще как будешь. Инганнаморте смотрела на Хелу, с лица которой не слезала улыбка, не смотря на все ее препирания. Когда молчание затянулось богиня подошла к ней и без предупреждения подхватила на руки, аккуратно закидывая к себе на плечо. — Тебе нужно под одеяло. Я знаю, что люди слишком чувствительны к холоду. Виктория раздраженно дергала ногами, но вырваться из хватки богини было невозможно. Ее насильно уложили в постель, укутав в одеяло. — Ты с ума сошла! Мне 620 лет, я знаю как о себе позаботиться! Хела оценила ее недоверчивым взглядом, и увидев, что она собирается вылезти, прижала оба уголка покрывала руками. Инганнаморте закатила глаза, закидывая голову на подушку. — Хела? Можно нам войти? — аккуратный стук в дверь раздался в покоях. Викторию еще больше выбесило то, что она слышала их голоса хуже прежнего. Как будто у нее на голове банка. — Да. Тор и Локи аккуратно зашли, смотря на то, как Хела вжала ее в кровать. — А… она уже знает? — Одинсон неловко усмехнулся, смотря на угрюмый вид Виктории. — Как видишь, — Одинсдоттир посмотрела на нее, с весельем замечая, что она молча пялится в потолок. — Какого снова быть человеком, а? Лафейсон ухмыльнулся, чувствуя себя в 100 раз лучше. Он был безгранично рад тому, что с ней все в порядке, мысленно пообещав себе самому, что больше никогда не станет ничего утаивать. Инганнаморте медленно повернула голову в его сторону. — Я все еще могу кусаться, ты, чертов идиот! — Локи фыркнул, закрыв рот рукой. — Хела, может, уберешь руки с одеяла? Ты меня душишь. — Да, конечно, дорогая. Виктория уставилась на Асгардцев, которые разглядывали ее так, будто она только что сделала свои первые шаги. — Еще слово и я спрыгну с балкона. Локи жестом зашил себе рот, выкинув воображаемый ключ в сторону. — Тор, пожалуйста, скажи Гедде чтобы принесла ужин. Все то, что я просила. — Хорошо, — Одинсон еще раз взглянул на Инганнаморте, после взяв Локи за локоть, начиная тащить его на выход. — Не смеем больше отвлекать. Когда дверь закрылась, Виктория выдохнула, и закрыв глаза, она все еще чувствовала улыбку Хелы. Богиня аккуратно убрала прядь волос за ухо, погладив ее висок двумя пальцами, стараясь не заморозить ее вновь. — Госпожа, ужин, — горничная вошла, поклонилась, и к счастью Виктории, она не смотрела на нее. — Спасибо, Гедда. Ты свободна. Хела подошла к сервировочному столику, подтолкнув его к кровати. Она сняла два клоша, убирая их в сторону. На столике располагался чай, салат из овощей, вареное мясо и, конечно, суп. — Вставай, Виктория, — Хела с усмешкой смотрела на то, как она натянула одеяло на голову. — Сама хлебай свой суп. Богиня закатила глаза и подошла к ней, быстро сдернув одеяло и усадив ее к себе на колени, подтянув столик еще ближе. — Хочешь чтобы я кормила тебя с ложки? — Нет. Виктория недовольно буркнула, все же приступая к ужину. Хела поставила руки позади себя, слегка перенося вес тела на них, пока Инганнаморте ела салат и мясо, пережевывая это с таким лицом, будто ест гнилую рыбу. — Не торопись, ты можешь подавиться. Виктория сильнее сжала ложку, но ничего не ответила. Когда она все доела и выпила чай, то стала слезать с колен богини. — А суп? — Я объелась! Прочитай в книжке что-нибудь на этот счет. Может, у меня уже развилась ляляпсия? Хела раздраженно ущипнула ее за ребро, встречая негромкий писк. Убедившись, что она легла на кровать и укрылась, богиня унесла столик на балкон, возвращая клош на место. Засмотревшись на ночное небо, она допила бокал вина, который стоял в одиночестве на перилах, и вернувшись в покои, она обнаружила, что Виктория уже уснула. Богиня разглядывала ее несколько минут, после чего села за стол и принялась читать книги.