Спустя 30 минут
— Ну наконец-то! Я еле сдерживался, — увидев приближающихся женщин Локи схватил вилку, начиная есть омлет, который уже давно остыл. — Какие-то проблемы? — Тор жевал еду, заметив красные щеки Виктории и растрепанные волосы, которые она безуспешно пыталась пригладить рукой. — Абсолютно никаких. Инганнаморте ответила и села напротив Локи, специально подальше от богини. Заметив улыбающуюся ей Хелу, она поджала губы. Это обманное спокойство в совершенстве скрывает тот факт, что совсем недавно Одинсдоттир накинулась на нее с поцелуями, сорвала полотенце, а после нагнула ее, прижала к столешнице и вынудила смотреть в зеркало, одновременно с этим всячески облизывая и кусая ее шею, плечи, щеки… — Виктория все никак не могла проснуться и задержалась в душе. Прошу прощения за ожидание, братья. Тор безразлично пожал плечами, начиная разговаривать с Хелой о предстоящих делах. Но Лафейсон вдруг завис со столовым прибором в руке, заметив неслыханную доброжелательность от сестры в такой ранний час. Он посмотрел на Викторию, которая медленно ела кашу, постоянно болтая ложкой в тарелке. Поймав ее взгляд, он приподнял брови с многозначительным взглядом, посмотрев на Хелу. Она кивнула и он усмехнулся. — Тор, как я уже говорила, ты меня заменяешь. Скурджа я предупредила. И загрузи нашего младшего братца бумажной работой, он всегда уклоняется от нее, притворяясь, будто ему это плохо дается. И если возникнет что-то чрезвычайно важное сообщи мне. — Я ненавижу эти бумажки! — Потерпишь. Хела хмыкнула в ответ на его недовольное лицо. Подходящие горничные постоянно убирали пустые тарелки, заменяя их новыми. Инганнаморте отодвинула недоеденную кашу и молча вырвала из рук старшей горничной десерт, предназначенный для Тора. — Гедда, забери у нее это и поставь салат. — Какой к черту салат? Гедда ухмыльнулась, с довольной улыбкой поставив овощное блюдо перед Инганнаморте. Этот завтрак, кажется, был создан для раздражения Лафейсона и Виктории. Она угрюмо уставилась в тарелку, тыкая овощи вилкой, пока Локи думал о том количестве документов, которые ему предстоит разобрать. — Хела, мне стоит проверить город? Я слышал, что там проблемы с дорогой в районе рынка. — Да, Тор. Также обрати внимание на Валькирий, в последнее время они стали лениться. Также удели внимание армии, проверь снаряжение и броню, и еще… Виктория переглядывалась с Локи, слушая нудную болтовню Асгардцев о Королевских делах. Инганнаморте посмотрела на винную чашу с кранчиком, а после на свой мерзкий чай. Зеленый. Она быстро выпила его, а после тихонько потянулась в сторону крана, с улыбкой смотря на капающее в ее кружку вино. Лафейсон сдержал хихиканье, а после показал ей большой и указательный палец, напоминая о том, что доза алкоголя должна быть минимальной. Виктория успела сделать глоток, но тут же вздрогнула от громкого звука. — Немедленно прекрати! Одинсдоттир хлопнула ладонью по столу, издалека сверля ее недовольным взглядом. Инганнаморте закатила глаза, а после демонстративно и чересчур театрально отодвинула от себя чашку. Когда завтрак, наконец, подошел к концу, она встала из-за стола и подошла к Локи. Он предвидел ее слова, поэтому опережающе пожал плечами. — Извини, Виктория, но я должен идти. — Да, у него есть дела. Хела подошла сзади, приобняла ее за талию и посмотрела на брата, на что он поджал губы и молча ушел за Тором. У Инганнаморте появилось ощущение того, что ранее у них состоялся неприятный разговор. — Жаль, что у тебя их нет. Богиня заметила ее обиженный тон, поэтому с усмешкой щелкнула ей пальцем по носу, начиная выводить из зала. — Не сердись. Это все ради твоего здоровья. — Знаешь ли, вино полезно. — Ты бы упала с пары глотков, неужели забыла? Я дам тебе более слабую партию, если будешь хорошо себя вести. — А если не буду? — Ну, тогда мне придется тебя… — Хела провела ладонью по пояснице, опуская ее на ягодицы. Виктория вздрогнула от того, что богиня ущипнула ее, а после вернула руку на талию. Она решила не заканчивать фразу, ведь все и так было очевидно. — А теперь о важном. Ты должна переодеться, я буду ждать тебя в саду. И надень что-нибудь удобное и закрытое. Виктория сделала как ей было велено, надев черные обтягивающие джинсы и темно-синий свободный свитер. Она вышла к саду, увидев ожидающую богиню. — И куда мы направляемся? — В одно замечательное место. Дорога не близкая, но хорошо что у меня есть Фенрир. — О боже, только не волчара! Богиня усмехнулась, а после издала громкий протяжный свист, на который сразу же прибежал оборотень, как и в прошлый раз устроив землетрясение, от которого Виктория чуть не потеряла равновесие. Фенрир без слов лег, после чего Хела подняла Инганнаморте и поместила ее на его спину. Она села позади нее, чтобы быть уверенной в том, что Виктория не упадет. — В путь, Фенрир. Каким-то образом, непонятным для Виктории, волк сразу же побежал в определенном направлении, хотя богиня даже не сказала куда. Может, они связаны на уровне мыслей. Он вскочил на лапы, начиная нестись с несусветной скоростью. Один его подскок вперед был порядка 60-ти метров. Земля под ним тряслась, а птицы истерично разлетались в стороны. — Как же быстро бежит! — она вцепилась в густую шерсть, пытаясь игнорировать толчки, прыжки и удары ветра. — Не бойся, он знает что делает. В ответ на слова Королевы волк зарычал, гордо задрал морду вверх, продолжая сканировать зелеными глазами местность. Хела сильнее прижала Викторию к себе, удерживая руку на ее животе. Они были в пути уже около тридцати минут. Фенрир умудрялся валить своей грудью целые леса, которые для него были как обычные зубочистки. Виктория наблюдала поразительные виды. Густые леса, высокие горы, гладкие цветущие поля, настолько прекрасные, каких не видела за свою жизнь, пусть и долгую. И чем больше они отдалялись от Асгарда, тем сильнее природа расцветала. Вампирша постоянно подскакивала, и если не Хела, она отбила бы себе задницу, поскольку богиня постоянно приземляла ее, удерживая сильными руками. — Ты замерзла? — Хела прижалась к ее уху, чтобы быть уверенной, что она услышит, поскольку от скорости волка ветер становился более сокрушительным и сильным. — Мы почти на месте. Инганнаморте чуть сжалась, чувствуя, что богиня обняла ее сильнее. Это немного согрело ее, но оборотень все так же несся, отчего ее щеки успели покраснеть от холода. И вдруг волк резко остановился. Он, как и Виктория, оглядывался по сторонам, то ли оценивая красоту природы, то ли вынюхивая врагов. После он лег и Виктория спрыгнула вниз, а за ней и богиня. — Хела, это… Виктория не смогла договорить, чтобы ясно выразить свои мысли, поскольку вид был чересчур прекрасным. Везде зеленая мягкая трава, настолько яркая, что ее слепит сильнее чем от солнца. Она будто попала в мультфильм, в которых зачастую все приукрашено, особенно в отношении окружающей действительности. Но тут все взаправду. Они находились на небольшой цветочной поляне с идеально ровными горками, внизу от которых маленькие, будто искусственные водопады, стекающие в небольшое, но кристально чистое озеро. Пространство наполнялось паром, мягко взлетающим наверх. Недалеко от этого находилось небольшое возвышение, полностью засеянное огромными деревьями. Они были разных размеров. Их листья отличались, как и стволы деревьев, плоды фруктов. Большие кроны заполонили верх, оставляя большую часть света для водопадов, а остальное пространство заполнялось лишь на половину. — Тебе нравится? — Хела улыбнулась ей, и сделав глубокий вдох, она довольно прищурилась на солнце, застыв в таком положении на мгновение. Виктория подумала, что если бы она не знала ее, то подумала бы, что это обычная женщина. Ну уж никак не богиня смерти. Не Королева целой планеты. Не дочь самого кровавого завоевателя и сумасшедшей ведьмы. Но дело в том, что Хела такая лишь с ней. — Здесь красиво. Где мы? — Нет названия. Это место я любила еще в юности, когда предпочитала отдыхать от битв. Тут спокойно. Одинсдоттир указала рукой, заставляя Викторию идти за ней. Богиня провела ее метров 10 вперед, заходя в небольшой закоулок, огражденный зеленой травой. С видом на водопады. Виктория заметила большую плетенную корзину, накрытую белой тканью, а также две темных фляги с вином и две более светлых. На траве лежали аккуратные деревянные подносы, видимо, предназначенные для еды. — Ты подготовилась? Инганнаморте подняла ткань, увидев там большое количество фруктов и сладостей. — А как же иначе, дорогая? Одинсдоттир улыбнулась ей, а после села, призывая вампиршу к тому же. Виктория повернулась, увидев, что огромная морда Фенрира поместилась у ее ног. Его ядовитые зеленые глаза, подобные глазам Хелы, когда она злится, разглядывали ее с неподдельным интересом. — Что уставился? — вампирша слегка подтянула колени к себе, что вызвало у оборотня фырканье, а у Хелы смех. — Он понимает меня? — Да. Фенрир удивительный, не так ли? — Одинсдоттир наполнила стаканы вином, передавая один Виктории. — Мы связаны всю жизнь. — Как он появился? — Никто не знает. Я нашла его щенком, безобразно и противно скулящим в саду. Мне было около десяти лет и я чуть ли не стоя на коленях умоляла Одина оставить его. — Виктория внимательно слушала, смотря на них обоих. Ее удивило, что при упоминании Одина волк зарычал, а интонация Хелы изменилась на ядовитую. — Примечательно то, что он, видимо, единственный. Звучит глупо, но у меня нет иных объяснений, поскольку мне почти три тысячи лет и я никогда не встречала кого-то из его рода. — Быть не может! — Инганнаморте ошарашенно всматривалась в оборотня, а потом вновь на Хелу. — И как тогда он появился? Не мог же с Луны свалиться. Богиня задумалась, слегка откинувшись назад. Она замолчала, довольно прокручивая в руке стакан и прищуриваясь на лучи солнца. Воздух был невероятно легкий и свежий. Когда они перестали говорить Виктория могла слышать тихие вздохи волка, мягкое журчание воды и пение птиц. — Не знаю, — Хела всматривалась на поразительно красивую природу, и накрыв своей ладонью руку вампирши, она лениво повернула голову в ее сторону. — Он рос также быстро, как и я. И когда Фенрир превратился из пушистого неуклюжего щенка в это… Один напрягся. Чувствовал, что он нечто большее, чем простой оборотень, — Одинсдоттир испустила смешок, прокручивая в голове воспоминания. — Для него даже были сделаны цепи, о чем я долгое время не знала. Думаю, Один знал, что однажды ему придется заковать его. Также, как и… Богиня замолчала и Виктория заметила растущую ярость в ее глазах. Она погладила ее ладонь пальцем, стараясь говорить как много мягче. — Как он заковал тебя. — Верно. Фенрир всегда был моим верным соратником, и в бою, и в мире. Но его преданность для одной меня означала предательство для Всеотца. Фенрир огрызался на него, за что постоянно получал. У него тысячи шрамов по всему телу. — И что было потом? — После того как Один неожиданно стал миротворцем, ценителем праздников и светских бесед, я была в бешенстве. Вся моя юность омрачена кровью, естественно, я не желала ничего кроме битвы и Вселенского господства, которого мы достигли моими усилиями. Только лишь моими! — богиня зарычала, всматриваясь на мирное голубое небо, после выдохнув. — Мы с Одином ссорились изо дня в день. И чем больше я злилась, тем сильнее дичал Фенрир. Я никак не могла понять причину его неадекватного поведения, начиная бояться, что мне самой придется его заковать. На каждую мою попытку бунта Фенрир скалился, постоянно дергаясь и отказываясь идти со мной. В один из дней он вовсе схватил меня за шиворот, поскольку понял, что я собираюсь наведаться в Ётунхейм с войной, и не давал мне вырваться! Я и этот поступок стерпела. И в тот самый злополучный момент, когда я услышала слова Одина о том, что он больше не в силах меня сдерживать… Фенрир напал на него, — Хела повернулась к Виктории, смотря на нее пронзительно расстроенными глазами. — Я слишком поздно поняла, что он чувствовал намерения Одина и старался меня спасти. — Один… чертов ублюдок. — После этого он вышвырнул меня в тюрьму на долгие тысячелетия, где я прозябала в одиночестве и мраке. Фенрира он убил и поместил в глубокий подвал, заковав цепью. Цена моей кровожадности была слишком высока, погубив нас обоих. — Главное, что сейчас все хорошо, не так ли? — Виктория нежно погладила ее предплечье. — К тому же, тебе досталась я. Грех жаловаться. Одинсдоттир раскатисто рассмеялась, игриво толкнув вампиршу в плечо. — Ты права, дорогая, — Хела наклонилась к ней, и положив руку на русые волосы, она поцеловала ее в губы. — Но если бы мы встретились в пору моей юности, я приняла бы решение убить тебя через тридцать секунд разговора. Виктория наигранно вздохнула, прижав руку к груди. — Это еще почему?! — Если буду вспоминать все твои выходки, то можно до ночи говорить о том, сколько раз я должна была тебя обезглавить. Виктория фыркнула, совсем не впечатленная угрозами. — Если бы я заявилась со своей вампирской бесчувственностью, с голубыми глазами и восхитительной внешностью, ты бы точно не устояла, — Одинсдоттир усмехнулась, разглядывая ее активную жестикуляцию и уверенность в своих словах. — Тебе нужен был союзник, кто-то, что с радостью будет помогать убивать. И я была в этом лучшая. — Хорошо-хорошо, только не перенапрягайся. Ты слишком перевозбудилась из-за своих фантазий, — Хела усмехнулась на ее закатившиеся глаза, специально растрепав волосы и игнорируя возмущенный восклики. — Пойдем, я покажу тебе лес. Виктория кивнула, быстро допила свой бокал и встала, следуя за богиней, которая держала ее руку. — Интересно, что сейчас творится во дворце, — она рассматривала Хелу, которая на ее слова задумчиво промычала. — Почему ты не передала бразды Лафейсону? Было бы весело! — О да, очень! — богиня фыркнула, выглядя так, будто ничего глупее в жизни не слышала. — Мы бы вернулись и созерцали везде совокупляющихся людей, театральные постановки и статуи во славу Локи. — Ты слишком жестока к нему, Хела. Я уверена, он… — Я не шучу. — Что? — Когда мы с Тором отправились разбираться с Зевсом, который в то время терроризировал другую планету, я оставила Локи за главного, — Хела смотрела на глаза Виктории, которые постепенно увеличивались в неверии. — И когда вернулись, я увидела все это! Инганнаморте истерично рассмеялась, отчего рядом находящиеся птицы испуганно разлетелись.Асгард
— Тор, это слишком! Лафейсон раздраженно откинул от себя бумажки, которые он был вынужден читать уже три часа. — Надо, братец, надо. — Да к черту, пойдем в бар, отдохнем и выпьем. Я даже буду терпеть твои пьяные выходки и бесконечные обнимашки! — Хорошая попытка, Локи. — Ну давай же! Посуди сам, что такого случится? Они вернутся совсем скоро, поскольку наша сестрица ни за что не останется с Викторией в лесу на ночь. Там опасно! — Лафейсон встал с дивана, смотря на сомневающегося Тора, сидящего за столом Хелы. — Скурдж все контролирует. Хеймдалль предупрежден и не спускает глаз. Армия заряжена. Валькирии заняты делом. Давай немного поработаем и пойдем отдыхать, м? — Ладно. Но мы должны вернуться до их появления. — Я знал, что с тобой не все потеряно! Бог довольно хлопнул в ладоши, считая минуты до долгожданного отдыха.Спустя несколько часов
На самом деле, им не пришлось долго проверять персонал, армию и состояние Государства. Все было безупречно даже без их вмешательства. Лафейсон мысленно восхищался сестрой, пусть никогда и не говорил этого вслух. Она действительно была лучшим правителем, который когда либо был у Асгарда. Как она все успевает? Братья дошли до городского бара, который с каждым часом заполнялся все сильнее. В городе уже наступал вечер, Тор уже хорошенько выпил вина, становясь все более улыбчивым. — Как дела с Джейн, брат? Локи сделал глоток, с усмешкой наблюдая за тем, как глаза брата загорелись. — Все хорошо, чему я безгранично рад. Ты не представляешь какая она… — О-о-о, нет, представляю! Только не начинай вновь перечислять 1000 ее достоинств. Мне прошлого раза хватило. — Как скажешь! Одинсон усмехнулся, а после они оба обернулись на звук, раздающийся с улицы. Братья заинтересовано встали, направляясь туда. — Дамы и Господа, я желаю видеть здесь самых выносливых! Тот храбрец, что сумеет выпить все вино, — большой мужчина указал рукой на огромную флягу, — получит этот прекрасный, наиострейший мачете, сделанный моими талантливыми руками, абсолютно бесплатно! — Это тот, что заведует местной оружейной? Вот же мошенник. Готов поспорить, что вино подобно жиже из канавы. Одинсон нахмурился, шатаясь оглядывая мачете. После он сделал шаг вперед. — Я готов! Локи удивленно посмотрел на Тора, а после на лицо мужчины, который явно испугался. — Ты с ума сошел? Зачем тебе это мачете? — Смотри и учись, брат мой. Тор подошел к большой деревянной лавке, проходя мимо толпы жителей. — О, это вы, Тор! Рад видеть. Но думаю, что стоит дать шанс обычным смертным. — Кто-нибудь желает? — Тор огляделся по сторонам, раскинув руки в стороны, на что Лафейсон фыркнул. Разошелся не на шутку. — Вот и ладненько. — Ну что-ж… приступайте. Мужчина угрюмо осмотрел Тора, а после отошел, давая ему доступ к вину. — Пей! Пей! Пей! — толпа восторженно кричала, хлопая в ладоши и топая ногами. Локи смотрел как его брат начинает хлебать вино залпом. Он делает это быстро и жадно, даже не останавливаясь. После Одинсон прекратил, и взяв двухлитровую чашу в правую руку, он откинул ее в сторону. — И у нас есть победитель! — Лафейсон воскликнул, сдерживая смех, и спровоцировал жителей радостно закричать. Бог подошел к Тору, и взяв его за локоть, он увел его, с усмешкой смотря на убогую мачете, которая никоим образом не сравнится с тем, что есть во дворце. — Ты просто хотел бесплатного алкоголя, да? — Ага. Одинсон икнул, довольно всматриваясь на свое отражение в мачете, выглядя, как самый настоящий ребенок. На улице уже стемнело. Бог коварства с трудом тащил Тора вперед, стараясь игнорировать то, как он бубнит себе под нос всякие глупости, попутно размахивая острым оружием.Лес
Хела показывала красоту Асгардского леса Виктории, постоянно смеясь с ее реакции. Они видели много всего, начиная с разноцветных птиц и насекомых, заканчивая хищными растениями-зубастиками, которые могли бы слопать Викторию целиком. И они обязательно это сделали бы, поскольку часто нападают на заплутавших путников. Богиня показывала ей разные места — равнины, джунгли, туманы, где обитают самые разнообразные создания. Например, огромные стометровые грибы, с которых стекала лечебная слизь, и Хела смеялась от того что Виктория вляпалась в жижу, потом еще пять минут жалуясь на вонь, исходящую от ее ног. Им даже повезло увидеть редкого зверька — Маршу, дикий лесной кот, обитающий на деревьях. Его мех густой и полосатый, цены которого хватит на всю жизнь вперед. Пока они ходили Инганнаморте попутно распивала вино, и когда она запрыгнула на огромную клубнику, пытаясь откусить от нее кусок, Хела поняла, что ее пора уводить обратно. — Ну подожди ты! Я почти съела ее. Виктория старательно брыкалась, указывая рукой в сторону клубники, пока богиня оттаскивала ее от ягоды. — Тебе не хватит на это вечности. Пойдем, дорогая, уже темнеет. Инганнаморте недовольно застонала, но все же послушала ее и зашагала вперед. — Ой! А это что такое? Богиня с весельем закатила глаза, начиная удивляться ее внимательности. Посмотрев вниз, в траве она увидела причину заинтересованности. — Это Шингоу, карликовый кот. Ночью он оживает. Виктория взяла маленькую статую в руки, оглядывая разноцветные узоры на его шерсти, желтые хищные глаза и крылья. — Он хороший? — Да, но… Богиня пожалела о том, что сказала «да», ведь вампирша сразу же перебила ее. — Давай заберем его во дворец? — Только не это. Нет и еще раз нет! — Хела поспешно отмахивалась от ее молящих глаз, забирая из рук статую. — Они редкостные пакостники. — Ладно. Богиня не смогла игнорировать ее расстроенный вид как бы не старалась. — Если хочешь, можешь взять его на поляну. Посмотришь на него вживую. Виктория кивнула, становясь немного веселее. Они пришли обратно, садясь на свое место. Вампирша аккуратно поставила статую перед собой, чтобы точно не пропустить превращение. Она сложила руки перед собой, сверля глазами кота. — Ты пытаешься заставить его ожить? Хела усмехнулась, встречая пьяные карие глаза. — А кто еще водится в лесу? — Здесь слишком много хищников, я не просто так увела тебя. Например, саблезубый Лирф. Узоры на их шерсти сияют зеленым огнем. Ходят слухи, что именно из-за их белых глаз карликовые коты превращаются в статуи. — На Земле когда-то существовали саблезубые, так что не удивила. — Они тоже были 10 метров в длину? — Сколько?! — Вот именно, — Хела усмехнулась, но услышав протяжный вой, она нахмурилась и прижала Викторию к себе. Волк, который все это время следил за ними в лесу, вскочил на лапы. — Проверь, Фенрир. Оборотень тут же унесся в лес, начиная громко рычать, показывая всем обитателям, что нужно держаться подальше от этого места. Хела посмотрела на Викторию, которая стала слишком задумчивой. Она медленно поедала виноград, разглядывая водопады. Богиня нарушила тишину. — Мы поговорили о моей юности и теперь я хочу узнать о твоей. Ты мне ничего не рассказывала. Инганнаморте невесело усмехнулась, что заставило Хелу напрячься. — Что конкретно ты хочешь знать? — О твоей жизни до превращения в вампира. — Я родилась в 15 веке. Моя семья была небогата, мы жили в небольшом ветхом доме с соломенной крышей. Моя мать была врачом, а отец кузнецом, причем хреновым. Люди до сих пор считают, что нет ничего в жизни хуже, чем однажды стать средневековым крестьянином. И они правы. Хела внимательно слушала ее, запоминая каждое слово. Но в ее груди поселилось беспокойство, она чувствовала, что история закончится не радужно. — Почему же? — Детство заканчивается в 7 лет, поскольку считалось, что если ребенок дожил до этого возраста, то способен вступить во взрослую жизнь. Я помогала отцу в обработке металла, смотрела как мать вырывает больные зубы изо рта крестьян. Также я привлекалась к земледелию и животноводству. До сих пор помню как взбесился отец, узнав, что я не собираюсь убивать свинью, предпочитая гладить ее. Он назвал меня бесполезным ребенком, а после с помощью кулаков заставил меня перерезать ей горло, приговаривая о том, что он всегда хотел сына. — Он что?! — Хела зарычала, на что Инганнаморте молча собрала волосы и повернулась к ней спиной. Она слышала ее громкий выдох, поскольку богиня точно увидела толстый белый шрам, большая часть которого прячется за волосами, но он все же доходил до шеи и линии позвоночника. — Этот выродок порезал тебя? Маленького ребенка? — О да. Это меньшее из того что он делал, — Виктория спокойно смотрела на выходящую из себя Хелу. — Это время было омрачено до безумия дотошной верой в бога, охотой за ведьмами, оборотнями и прочей гадостью. Я пыталась ценить каждую секунду дня, поскольку ночью мне всегда было страшно, меня запугивали этими страшными созданиями, говоря, что меня рано или поздно утащат, если буду плохо себя вести. Будучи подростком я все чаще сбегала из дома на Ярмарки, выпивая и веселясь, пытаясь забывать о том, что по моему возвращению отец побьет меня, мать заступится, после чего он и ее начнет изувечивать. Это повторялось постоянно. В мои 15 лет отец стал пытаться выдать меня замуж, чтобы скорее избавиться от такой непослушной ноши. Но мне было плевать, я не желала быть в браке. И когда мне исполнилось 19, после очередной ссоры, я вновь сбежала и напилась. На Ярмарке я встретила парня, сына мужчины, которого отец ненавидел всем своим черным сердцем. Знаешь что было потом? Хела увидела ее злобную улыбку и помотала головой, желая не слышать то что она надумала. — Ты назло отцу… — Переспала с ним, да, — Виктория ядовито усмехнулась, а после отвернулась, делая щедрый глоток вина. Хела заметила, что ее руки тряслись, поэтому она положила ладонь на ее плечо. — Дорогая, не волнуйся. Это все в прошлом… — Спустя полтора месяца меня начало тошнить. Хела застыла, смотря на нее с открытым от шока ртом. Ее голос был тише шепота. — Ты забеременела? — Да. Я долгое время смогла скрывать живот, поскольку была очень худой, да и не ела особо. Отец сначала избил меня, говоря о том, что беременеть до свадьбы грешно. Но потом успокоился, надеясь на то что родится мальчик. Он как сумасшедший носился около меня, постоянно молился великому господу Богу, — Инганнаморте злобно вглядывалась в темное небо, практически не смотря на богиню. — И когда я родила… видела бы ты его лицо. Родилась рыжая девочка. Знаешь что это значит? — Боюсь предположить. Хела прошептала, сильно сжимая собственное бедро от волнения. — Видишь ли, в те времена рыжих считали ведьмами. И учитывая то, что все мы были темноволосыми, отец стал кричать что-то вроде «ты не моя дочь, исчадие Ада, дитя Сатаны». Мать разразилась слезами, когда увидела, что отец уносит ребенка. — Он… убил ее? — Естественно. У меня даже не было сил чтобы противостоять ему, роды были тяжелыми из-за моей слабости, я лежала в грязных простынях, пропитанных кровью. Мать стала тащить меня к выходу, захлебываясь от истерики. Она знала что он убьет и меня, поэтому умоляла сбежать. Но отец быстро вернулся, его глаза были такие бешеные, что я бы поспорила кто из нас дитя Сатаны. Он ринулся в мою сторону, но мама, как всегда, подставилась под удар. Папаша толкнул ее, но не рассчитал силу. Мама ударилась виском об угол стола. — Господи, дорогая, я не знаю что сказать… Хела зажмурилась, закрывая глаза рукой. Она не могла вынести этого. Ей показалось, что она сейчас расплачется. Но Инганнаморте продолжала говорить спокойно, так, будто это не имеет значения. Она никогда не жалела себя. Как она могла вынести столько боли? Как она, начинающая свою жизнь с разочарования и горечи, смогла стать той, кем является сейчас? Эти вопросы крутились в голове у богини. — О, теперь самая приятная часть. Я успела схватить осколок железяки, которые постоянно валялись в нашем доме. Отец накинулся на меня и, к счастью, мне хватило сил, чтобы воткнуть это ему в глотку. Его смерть не имела для меня значения. Но потом, когда я отошла от страха, поняла, что мама мертва. Я пыталась трясти ее, думая, что она просто спит, — голос Виктории впервые стал дрожать. — Я больше не видела смысла жить. Поэтому пошла в лес, взяв с собой лезвие, которое сделал отец на работе, и воткнула себе в живот. Стоит ли говорить о моем разочаровании, когда после этого я проснулась? — Виктория одна из первых, она старше и сильнее, была обращена совсем другим способом, поэтому с ней не сравниться никому из нас. Хела вдруг вспомнила слова Виолы о превращении Виктории, к счастью, тогда она скрыла всю ужасную информацию. — Вот как ты стала вампиром… но разве остальные также превращаются? — Нет. Я до сих пор не знаю почему так произошло. Говорили, что моя бабушка была ведьмой, отец всегда называл меня по ее фамилии — Инганнаморте, но от других скрывал этот факт. Забавно, что я превратилась в бессмертное чудовище, становясь заложницей жизни, хотя мечтала о смерти. Я пыталась убить себя и после обращения, но у меня ничего не получалось. А потом стала убивать других, будучи насквозь пропитанной в ненависти к себе и жизни, которую не смогла у себя отнять… Виктория не успела продолжить, поскольку Хела схватила ее за затылок и притянула к себе, крепко обнимая и целуя ее волосы. Сердце богини готово было разорваться. Они молча просидели так около десяти минут, Королева постоянно поглаживала ее по спине, целуя ее руки, шею и щеки. Когда прибежал Фенрир, они заметили его встревоженность. — Дорогая, пора уход… Хела замолкла, увидев восторженное лицо Инганнаморте. Статуя начала сиять, спустя мгновение карликовый кот превратился в настоящего. Его радужная шерсть светилась в темноте, как и хитрые желтые глаза. Он отряхнулся, с наклоненной головой рассматривая Викторию. Она протянула руку, на что существо сразу же отреагировало — он стал тереться об ее ладонь. После Виктория встала, отряхнулась и посмотрела на богиню. — Пойдем. Кот же взлетел, начиная кружиться около вампирши со звонким мяуканьем. — Давай возьмем его. Принести больше бед, чем ты с Локи, он точно не сможет. Богиня улыбнулась, услышав радостные восклики. Услышав историю жизни Виктории, она просто не могла сказать ей нет. Инганнаморте взяла кота на руки, прижимая к себе, к удивлению Хелы, он совсем не сопротивлялся. Они сели на Фенрира и отправились домой.Дворец
— Он забавный. Почему ты назвала его пакостником? Хела шла по коридору в обнимку с вампиршей, наблюдая за невиданной нежностью и спокойностью существа. Кот сидел на плече Инганнаморте, слабо махая крыльями. — Обычно они не такие. Возможно, тебе повезло, и он единственный в своем роде, как мой Фенрир. — Придурок, хватит размахивать оружием! Ты мне волос отрезал! Хела вдруг приподняла бровь, на что Виктория усмехнулась. Они свернули за угол, с ужасом смотря на никакого Одинсона, который тут же встал по стойке смирно и убрал мачете от вазы. — Это что еще такое? — Ах, сестра, не обращай внимания, он перепил… — Локи удивленно посмотрел на плечо подруги. — Шингоу? Спокойно сидящий на плече? И Хела, разрешившая притащить его сюда? — Да, это все из рода фантастики, — Хела усмехнулась, и посмотрев на Тора, она безразлично махнула рукой. — Тебе повезло, что я прекрасно провела день. Проваливай. Локи не стал испытывать судьбу, поэтому схватил брата, заталкивая его ногами в комнату. Хела и Виктория вернулись в покои. — Сомневаюсь, что его можно здесь оставлять, дорогая, — она наблюдала за зевающей Викторией, лениво протирающей глаза. — Я отнесу его к Фенриру, он проследит за ним. — Точно? — Обещаю. Ложись, я скоро приду. Хела забрала кота из ее рук, а после сделала так, как и обещала. Волк будет следить за маленьким крылатым созданием. Вернувшись, она обнаружила спящую Викторию, которая даже не смогла раздеться. Богиня аккуратно сняла свитер и стянула джинсы с ее ног, после нежно уложив в постель и укрывая одеялом.