Волшебник-недоучка

      В 9 день Осенних ветров Лаик снова удивлялся профессору Савиньяку, но теперь он был непривычно задумчив и, казалось, грустен. Младший Савиньяк тоже выглядел каким-то притихшим, на вопросы отвечал невпопад и был рассеян. И только после обеда, когда открылся доступ к интернету, все узнали, что Эмиль Савиньяк попал в больницу Святой Октавии. Особых подробностей не было, только общие фразы и несколько смазанная фотография носилок, сопровождавший пострадавшего Вальтер Придд от комментариев отказался.       Конечно, в больнице лежал Лионель, но семья решила, что будет лучше объявить, что это Эмиль, иначе пришлось бы объяснять, как преподаватель Лаик попал в данную ситуацию. Арно объяснили, что Ли срочно вызвали на работу, но при снятии проклятия отдача была настолько сильной, что брат неудачно отлетел в стену. На самом деле граф задел стеллаж, и тот, падая, повлек за собой металлический ящик со слитками металлов, который в результате придавил ногу Лионелю, и огромная удача, что на помощь пришел Вальтер, остановивший кровь, затянувший рану и на скорую руку соединивший обломки кости. Иначе лежать старшему оленю в больнице не неделю, а не меньше месяца, повредить Савиньяков было сложно, но если что, то срастались они потом долго и сложно.       Несмотря на временное выбывание одного из участников, результаты взлома были весьма внушительными. Во-первых, в добытых бумагах оказались результаты исследований Эдварда Окделла с подробными описаниями магических свойств камней. Во-вторых, записи Эдит Окделл с исследованиями взаимодействия минералов друг с другом, в том числе и увеличением их сил. В-третьих, дневники самого Эгмонта. Вечером Алва подъехал к больнице Святой Октавии, приемное время давно прошло, но пара улыбок одного из главных красавцев Талига должна растопить сердце любой медсестры. Легко взбежал на пятый этаж, подмигнул одной девушке, одарил шоколадкой вторую, отпустил комплимент третьей, столкнулся с четвертой на пороге палаты и вежливо пропустил ее внутрь. Невзрачная блондинка лет двадцати одарила Ворона таким взглядом, что будь на его месте кто другой, стоял бы уж замерзшей глыбой.       В палате уже сидели Эмиль и Робер, удивленно вскинувший брови при виде медсестры. Барышня прислушалась к чему-то в коридоре, пропустила в палату старшего Придда и закрыла дверь на ключ.       - Милая девушка, может быть, объяснит, что делает? – саркастично поинтересовался Алва.       Девушка сверкнула глазами и протянула ему руку с необычным браслетом, связанным из медной проволоки. – Расстегните.       Рокэ расстегнул простенький замочек. – Добрый день, герцогиня. Восхищаюсь Вашими изобретениями. На чем держится облик?       Мирабелла Окделл сунула браслет в карман халата. – На застегнутом замке. Она выглядела сегодня особенно уставшей, под глазами залегли глубокие тени, фигура в халате не по размеру казалась еще более тонкой, чем обычно.       - Как Вы себя чувствуете? – обратилась она к Лионелю и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Я доделала определитель подлинности текстов. Нужен только оригинальный образец почерка. Отказ, подписанный Вами, я принесла.       Женщина вытащила из кармана уменьшенную сумку, вернула ей размер и достала шкатулку, пенал и маленький блокнот с единорогом на обложке. Протянула ручку Лионелю. – Пожалуйста напишите несколько слов, все что угодно.       Савиньяк хмуро взглянул на настойчивую посетительницу и быстро застрочил в блокноте. Мирабелла вырвала исписанный лист и вложила его в шкатулку вместе с письмом. Артефакт сначала засветился приятным теплым светом, заурчал, а затем изменил свечение на ярко-красный.       - Как я и думала, - герцогиня задумчиво постучала ручкой по нижней губе, как-то совсем по-девчачьи, и стала будто бы лет на десять моложе. – Лионель, я приношу Вам свои извинения. Мне не следовало кричать на Вас, не разобравшись в ситуации. Я была неправа и сожалею об этом.       Савиньяк улыбнулся и протянул женщине руку. – Значит, мир?       - Мир, - она неловко улыбнулась в ответ и осторожно пожала мужскую ладонь.       Обстановка в палате потеплела, даже как-то дышать легче стало, весело рассмеялся Эмиль, расслаблено откинулся на спинку стула Робер, и даже Вальтер тонко, но очень по-человечески улыбнулся. После получаса приятной беседы ушла Мирабелла, затем засобирались и остальные.       Придд задержался, взмахнул рукой, быстро проговорил заклинание, проверяя состояние потерпевшего.       - Спасибо, - произнес Савиньяк, но без привычной презрительности.       - Не за что, - сухо ответил Вальтер, кивнув на прощание. – Поправляйтесь. ***       Часы пробили полночь, Алва сидел на подоконнике, перекинув ноги за окно. Ветер трепал черные волосы, наполовину расстегнутая рубашка позволяла увидеть точеные ключицы и рельефные грудные мышцы. Сейчас Ворон как никогда напоминал Анэма на древней фреске в павильоне Четырех стихий.       Заскрипела каменная кладка, раздвигаясь.       - Приветствую Вас, герцогиня, - Алва развернулся к гостье. – Окажите мне честь и присоединяйтесь ко мне, звезды сегодня особенно яркие.       Женщина хмыкнула, но все же приняла протянутую руку и осторожно присела на подоконник. Они помолчали, она смотрела на небо, а он на то, как звезды отражаются в ее глазах.       - Эрэа, Вы ведь хотели что-то рассказать? – резко оборвал сам себя Рокэ.       Женщина тут же сникла, ссутулилась, взгляд потух. – Вы правы. Я прочитала дневники Эгмонта. 13 дня Летних волн он писал, что ему настойчиво советовали написать завещание, но он лишь посмеялся над этим. 15 дня Летних волн он погиб. Меня всегда смущало, как муж мог составить такое завещание, но доказать я ничего не смогла, да меня и не слушал никто. После того, как зачитали завещание, мне закрыли доступ к мастерской, дали два часа на сборы и попросили освободить квартиру, ну а через день после похорон Дикон перестал слышать Скалы, и мне стало уже не до этого.       Они снова замолчали. Мирабелла разглядывала свои руки, сложенные на коленях.       - Вы знаете, что я помогу Вашему сыну всем, чем смогу. Позвольте себе хотя бы вечер не думать ни о чем. В Кэналлоа говорят, что вино – это кровь древних богов, позволяющая нам смыть печали и горести.       Тихая музыка сливалась с красивым баритоном, и песня разливалась по ветру, окутывая как объятия любимого человека, как улыбка ребенка, как истинная дружба.       Мужчина пел, и женщина слушала, каждый думал о своем.       Оставалось пять дней до проведения ритуала для передачи Ричарду сил. Рисков будет много, очень много, но в данный момент ни один из них не сомневался в успехе.       - А после ритуала мы обязательно навестим нотариуса, заверившего завещание, - произнес на прощание Ворон. – Возможно это поможет пролить свет на того, кто наложил проклятие на Вашего сына.