Волшебник-недоучка

      Среда – день Леворукого, и Эйвон Ларак убедился в этом на собственном опыте. Мало того, что за завтраком передатчик писем просто взорвался воем сирены, оглушив все почтенное семейство и, наверное, весь квартал, и от полученного сообщения аппетит пропал окончательно, не каждый ведь день получаешь письмо от канцелярии Президента Талига с требованием поторопиться и не откладывать отчет о делах мастерской Окделлов. Так еще и Придд приперся прямо к одиннадцатичасовому чаю. Видите ли как супрем Талига решил лично проверить, как движется подготовка отчета. Уселся без приглашения за стол, весь прямо образец благородства и элегантности, по постной роже не понять, что задумал. Еще и Аурелия, дура, защебетала, закокетничала перед Спрутом.       Сам Эйвон покрылся красными пятнами и мучительно пытался придумать, как же отвертеться от незваного гостя. Придд вежливо кивал в ответ на глупые кривляния дражайшей женушки и совершенно не собирался давать Лараку хоть какую-либо подсказку, как себя вести и о чем говорить. Тот, кто мог бы помочь, не ответил ни на одно письмо, хотя Эйвон написал уже около пяти после злополучного совета. Сволочь, устроил все это, а разгребать не желает, не хочет, значит, ручки свои марать.       Чаепитие подошло к концу, Вальтер поднялся со своего места, галантно поцеловал воздух над пухлой ручонкой Аурелии и немигающе уставился на Эйвона. Пришлось вставать и приглашать скользкую гадину в кабинет.       - Какое положение дел в гильдии артефакторов? – вежливо поинтересовался Придд. – Сколько сменилось глав за последний год? Трое, кажется?       - Да, после смерти Эгмонта Окделла никто подолгу не задерживается, - проблеял Ларак. – Никто не хочет становиться главой гильдии, поговаривают, что должность проклята.       - Что Вы говорите? – абсолютно ровным тоном произнес герцог. – А в высших кругах поговаривают, что нет достойного кандидата, обладающего хотя бы половиной дара Повелителя Скал.       - Да как же? Как же нет? Да вот хоть… - закудахтал было родственник Окделлов, но тут же прервал сам себя. – Да, да, Вы правы, нет.       - Мне показалось, или Вы не договорили? У Вас есть кто-то на примете? – Вальтер внешне оставался невозмутимым, но как же его раздражал это человек. Если завещание написал сам Эгмонт, тот он явно был не в себе. Как можно оставить дела мастерской на этого бесхребетного червяка? Сам Придд видел покойного недели за две до гибели, и не заметил ничего подозрительного. Возможно ли, что проклят был не только сын, но и отец? Но чтобы выяснить, кто написал завещание, необходимо добраться до бумаги, а для этого нужно заставить Ларака добровольно открыть сейф.       - Я бы хотел посмотреть последние статистические данные о работе в мастерской. Президент заинтересован в судьбе герцогини Окделл и ее детей и готов помочь, но для этого он должен знать настоящее положение дел. Я могу помочь Вам в составлении отчета, - голос Придда звучал ровно и доверительно, успокаивая и даже завораживая своей проникновенностью.       Эйвон Ларак еще пытался что-то возразить, мямлил, даже вскочил и открыл окно, сославшись на духоту, но все же сдался и отпер потайной сейф, находившийся в стене позади стола. Взметнулись занавески, ветер взъерошил бумаги на столе. Лараку казалось, что он проваливается в сон от размеренного голоса Придда, зачитывавшего вслух статистику продаж за летний период.       - Только бы не добрался до настоящего отчета, - была последняя отчетливая мысль графа, завороженно слушавшего супрема. – Иначе меня ждут неприятности.       Когда Алва невидимым ветром ворвался в комнату, Вальтер уже успел наполовину усыпить бдительность хозяина дома, и Рокэ смог спокойно добраться до сейфа. Кулон, созданный Мирабеллой, приятно грел грудь и не давал подчиниться чарам Повелителя Волн. Ворон начал вынимать одни бумаги за другими, копируя все подряд с помощью еще одного изобретения герцогини. Отчеты о продажах и изготовлении, личные письма, какие-то документы мелькали в руках мужчины, но завещания так и не было. Алва повернулся к Придду и отрицательно покачал головой. Тот понятливо кивнул и снова повернулся к Лараку, на сей раз спрашивая о наличии еще одного тайника. Граф заторможенно поднялся и, покачиваясь из стороны в сторону, подошел к сейфу, нажал комбинацию камней внутри него, и одна из стенок сдвинулась в сторону, открывая доступ к большой деревянной шкатулке. Ворон быстро вскрыл ее и скопировал все лежавшие в ней бумаги, затем вернул все на свои места и вылетел в окно.       Ларак пришел в себя от энергичного и крепкого пожатия руки.       - Благодарю за уделенное мне время, - церемонно чуть склонил голову Придд, попрощался и ушел, оставив после себя легкое ощущение недосказанности. Эйвон вернулся в кабинет, все оказалось на местах, все в порядке, но отчего же этот легкий туман в голове? Наверняка, Аурелия опять намешала каких-то «волшебных» трав для похудения в чай.       Тайное общество собралось в малой гостиной Эпинэ ровно в шесть вечера. Старший из близнецов Савиньяков наконец вернулся в строй. Также присоединились к собранию Арлетта Савиньяк, Жозефина Эпинэ и Ангелика Придд. Арно и Валентин, прибывшие вместе с родителями и давшие честное слово, что никто и ни при каких обстоятельствах не должен узнать, где находится семья Окделлов, были отправлены в библиотеку играть в новую настольную игру, принесенную Эмилем.       Для начала дам ввели в курс дела и кратко изложили уже проделанное, затем Вальтер перечислил все найденные в тайниках бумаги. Как и надеялись, завещание действительно оказалось среди них.       - Возьмите, эрэа, - протянул его Мирабелле Придд. – Заодно я захватил один из черновиков, лежащих на столе. Чернила еще не просохли, когда я взял его, так что сомневаться в подлинности почерка Ларака не приходится.       Женщина аккуратно взяла бумаги, Ворон отметил, что у нее слегка дрожат руки, и для начала положила в определитель почерка завещание и листок с записями Эгмонта. Шкатулка завибрировала и засветилась красным. Мирабелла неслышно выдохнула, значит, муж не писал его сам, если это обнародовать, то можно оспорить в суде. Она поменяла записи на черновик Ларака. Артефакт заурчал, но его свечение так и осталось теплого желтого цвета. Почерк совпал.       - Вот же клячу твою, - тихо проговорил Эмиль, высказав общее мнение.       Мирабелла достала завещание и еще раз осмотрела его, нахмурилась, щелкнула пальцами, вызвав на кончиках заклинание имитирующее пламя свечи, расположила бумагу перед пламенем, просвечивая его.       - Эрэа, Вы что-то заметили? – тихо поинтересовался Придд.       Женщина кивнула, не отрываясь от изучения заинтересовавшего фрагмента. – Вальтер, пожалуйста, дайте мне Ваши часы. Робер, прошу Вас дать браслет с правой руки и мне нужны свечи, желательно шестнадцать.       Пока освобождали стол, пока расставляли свечи и зажигали их, герцогиня задумчиво крутила в руках один предмет за другим. Наконец приготовления были закончены, и все расположились так, чтобы не пропустить ничего из происходящего. Мирабелла подвесила над столом бумагу и мужские вещи так, чтобы пламя освещало их со всех сторон, как бы просвечивая, затем предложила всем посмотреть в магическом спектре.       - На завещании есть магическая печать нотариуса, она светится бордовым, но приглядитесь, есть почти незаметные вкрапления алого, если смотреть без огня, мы бы их не заметили.       Действительно, то тут, то там вспыхивали мельчайшие алые всплески чужой магии, они были столь крошечными, что могли показаться обманом зрения, словно редкие блестки, едва различимые глазу, но они были.       - Я бы не обратила внимания, если бы не была артефактором, - она немного помолчала и продолжила. – И если бы не видела их вчера. На одном из колец Рокэ я заметила отложенный приворот, такой же как на Ваших часах, Вальтер, и на Вашем браслете, Робер. Если я не ошиблась, то в доме есть еще один человек, у которого имеется кольцо с приворотом, это Валентин. На Робера должно было подействовать через пару дней, у остальных была еще примерно неделя или две. Пожалуйста, постарайтесь вспомнить, где и с кем Вы встречались в последнее время. Нам нужно найти одного человека, который имел возможность дотронуться до этих предметов, пожать руку или столкнуться.       Наступила нехорошая тишина, Ангелика сжала руку мужа, Лионель брезгливо поджал губы, раздосадованно покачала головой Жозефина. Каждый в комнате представил, чем могла бы обернуться эта ситуация, не сведи их вместе Абвении.       - Вряд ли это произошло в Лаик, Вальтер не появлялся там с первого дня Осенних скал, - первым заговорил Робер. – В понедельник я заезжал в городскую библиотеку, где здоровался за руку с Рамоном Алмейдой, тогда же меня почти сбил Давенпорт. В воскресенье на Совете было много рукопожатий, но там не было Валентина.       - На прошлой неделе я не был нигде кроме Совета в воскресенье, - Алва устало потер виски. – Вчера в доме Лараков ни с кем не общался.       - Валентин в понедельник утром заходил ко мне на работу, - произнес Придд. – Сначала подождал меня в приемной примерно минут пятнадцать, в это время заглядывал Штанцлер, затем в коридорах мы столкнулись с Рокслеем и братьями Ариго, почти у самого выхода встретили Катарину. С каждым из них Валентин здоровался за руку, а жена Президента еще и изволила подольше подержать сына, воркуя о том, каким юношей он вырос. Это единственные пересечения, которые я знаю. Робер прав, это вряд ли произошло в Лаик.       - Значит, Штанцлер, Рокслей, и трое Ариго, - подытожил Эмиль. – Замечательная компания, начни мы копать под кого-нибудь, и дражайшие ызарги попробуют испортить жизнь в ответ. Нам надо быть максимально осторожными.       Мирабелла движением руки заставила свечи погаснуть и устало опустилась в кресло, откинувшись на спинку. – Простите, я сегодня не смогу снять чары, если Вы не против оставить Ваши вещи мне на некоторое время, я обязательно это сделаю. Нам не следует сейчас обращаться к другим мастерам, все обязаны отчитываться главе гильдии по малейшему подозрительному поводу, а нам нельзя сейчас привлекать внимание.       - Да и не каждый сможет снять, - закончил Лионель. – Квалификации не хватит. Часы пробили семь раз, хозяева с гостями перешли с обеденный зал. Ужин прошел приятно и даже весело, но младшее поколение все-таки заметило, что взрослые хоть и улыбаются, и смеются, разговаривая, но как будто витают в своих мыслях. Ситуация становилась все более напряженной. И доказательства искать становилось все сложнее.