***
Оглядев очередной коридор Комиссии, Пятый так и не нашел своей цели. Он намеревался проследить за Хербом и новым доктором, потому что оба вызывали много подозрений. Нужно было как можно скорее разыскать виновника беспорядка и вернуться к Майлзу. Решать проблемы хотелось меньше всего, а держать сына на руках — больше. Херб сам нашелся, когда снова громко уронил бумаги на пол столовой по соседству. Пятый решил не терять времени зря и подбежал к мужчине. — Опять возишься с документами? — уточнил Харгривз. Его брови нахмурились, показав все недовольство от происходившего. — Опять? Я в последнее время был в отпуске, только сегодня днем вышел. Успел отвыкнуть от работы, вот и нервничаю. Какой же я неуклюжий! — Херб принялся собирать важные документы с пола. — И как давно ты вышел в отпуск? Вчера? — время в Комиссии шло иначе, поэтому Пятый решил уточнить, но в его уме уже проскочило осознание произошедшего. Кто-то притворялся Хербом. — Время — понятие относительное. Для Комиссии прошла целая неделя. Я не спешил. — Понятно, Херб. Ты свободен. Был лишь один способ узнать, кто же виновник переполоха: переместиться в прошлое Комиссии. Именно это Пятый и решил реализовать. Он вернулся к Эй-Джею, чтобы потребовать разрешение на портфель. У Пятого получилось вернуться в прошлое, и это неудивительно, ведь когда он вернулся в Комиссию, сотрудники быстро привели это место в порядок. Теперь были и пуленепробиваемые портфели, и нормальный кофе в кафетерии, и даже не пришлось больше ломать автомат с шоколадными батончиками: его починили. Харгривз спрятался за стеной и стал наблюдать за Хербом. Казалось бы, ничего странного, однако мужчина несколько раз уронил бумаги и не поднимал их. Спустя пару минут преследования сотрудника, Пятый потерял его из виду, когда тот зашел в уборную. Конечно, парень последовал за Хербом. На входе Пятый встретился с тем самым доктором и властно поприветствовал его, избегая диалога. Неудача — Херба не было ни в одной кабинке. Возле писсуаров тоже. Он словно испарился, ну или вылез в маленькое окно у потолка. Оглядевшись по сторонам, Пятый так и не нашел улик. Ничего. Абсолютно. Он проверил все кабинки, посчитал количество туалетной бумаги, потрогал отвратительную и скользкую тряпку уборщицы и попытался смыть мыло в унитаз. Ни намека на Херба. Поэтому Харгривз покинул уборную, собираясь искать мужчину в другом месте. В животе заурчало — стоило перекусить. Очередной шоколадный батончик поднял настроение, и через мгновение в голову пришла мысль, что следовало найти того нового доктора. Это ведь он последним покинул мужской туалет. У двери в медкабинет Пятый услышал странный девчачий смех. Дети — большая редкость для секретного сооружения. Юноша решил подслушать разговор доктора с этой смеющейся девочкой. — Ну что? Тебя еще не поймали? — громко произнесла она, вновь утопая в хохоте. Ее что-то забавляло, и ее слова лишь подтвердили догадки Пятого: доктор был замешан в происходящем. — Нет, еще не поймали. Они никогда не догадаются, что это на самом деле я! Ты такая молодец, Викки! — доктор тоже рассмеялся. Пятому показалось, что они вели себя как дети. Во время предыдущего разговора Колинз производил впечатление зрелого и умного человека, который, по всей видимости, не стал бы играть с девочкой лет восьми, а судя по ее голосу, ей примерно столько и было. Их разговор еще больше запутал Харгривза. Сначала исчез Херб, затем появилось непонятное поведение Колинза, возник какой-то неизвестный ребенок. Все оказалось намного сложнее, чем Пятый себе представлял. Стало ясно лишь одно: сотрудники Комиссии не справились бы с подобными интригами без участия главы. — Какая досада! Я забыл про твой подарок. Ты же не злишься? — Колинз порылся в ящиках, но затем расстроенно выдохнул. — Злюсь! Ты же обещал! Пятому удалось разглядеть через дверную щель, как Викки надула губы и скрестила руки на груди. Темная прядь ее длинных волос упала на глаза, усиливая ее недовольство. Резким движением руки она убрала мешающую прядь за ухо и встала с кресла. Ее маленькая рука ударила по деревянному столу, издав громкий звук. — Ты так и будешь сидеть над своими исследованиями, а не уделишь мне время?! — Викки уже давно была вне себя от негодования. Усмешка внезапно вылетела из губ Харгривза, и он быстро прикрыл свой рот, стараясь не выдать свои эмоции. Его развеселило поведение этой девочки, и парень подумал, что не завидует родителям, которые вынуждены терпеть это неконтролируемое поведение. — Давай без истерики. Мне еще изучать «Шарманку», — Колинз поймал удивленный взгляд Викки. — Что еще за «Шарманка»? — поинтересовалась она, подходя к нему ближе. — Аппарат для записи ЭКГ. Электрокардиограф. Вот такой, — доктор указал рукой на «Шарманку» и улыбнулся. — Глупая Викки! Я тебя опять обошел! Ты проиграла! — он закатился смехом, словно ребенок. Происходившее уже походило на шутку, ибо Пятый не мог представить, что взрослый человек мог себя так вести. — Ага! Неужели хочешь опять сыграть со мной в шахматы? Держу пари, что ты опять проиграешь! В этот раз ставка будет на те странные папины трусы с сердечками… Хочу чтобы ты повесил их прямо над камином в спальне дяди Диего! Пятый распахнул глаза от удивления. Она точно сказала, что ее дядя — Диего. Подумал, что это могло быть обычным совпадением, учитывая популярность этого имени в их штате. Он был слишком сосредоточен на имени брата, поэтому пропустил часть разговора. — Викки, как только мы перевернем всю Комиссию с ног на голову, я куплю тебе целые три упаковки ореховой пасты! — после слов Колинза девочка запрыгала от радости и начала хлопать в ладоши. — Да-да! — произнесла она, не скрывая своих эмоций. — И еще я хочу новую плюшевую игрушку обезьянки! — Все пытаешься повторить теорию Дарвина, разводя племя на своей кровати? — доктор усмехнулся и сел за письменный стол. Он начал что-то писать, время от времени взглядывая на Викки. — Вообще-то, в мою коллекцию не хватает только малыша! Я хочу, чтобы у дяди с тетей был ребенок! Неудержимый смех доктора разнесся по комнате и даже до соседнего коридора. Его лицо покраснело от смеха. Звуки были достаточно громкими, чтобы услышали сотрудники из соседних помещений. — Так вот оно что, Викки! Значит, твои обезьянки это дядя Лютер и тетя Слоун? — произнес Колинз сквозь смех. У Пятого больше не было сомнений: девочка точно была частью семьи Харгривзов, а доктор точно имел какое-то отношение к их семье. Больше не было смысла скрываться, нужно было поймать их с поличным. Как только Номер Пять влетел в комнату, чуть ли не выбивая дверь ногой, Викки и Колинз вздрогнули. Они переглянулись и кивнули друг другу. — У вас есть ровно минута на объяснения. Время пошло, — голос Пятого звучал властно, на его лице появилась саркастическая ухмылка. Он знал, что эти двое были замешаны в беспорядках Комиссии. Осталось только вывести их на чистую воду. — Здравствуйте, мистер Харгривз. Не ожидал вас здесь увидеть, — Колинз заметно изменился в характере: стал более сдержанным. — Что-то случилось? — Зубы мне не заговаривай, — Харгривз кивнул, выражая недовольство. Ему хотелось придушить подставного доктора. Через секунду Викки начала плакать. Ее громкий плач резал слух, и это смутило Пятого. Он скрыл свой гнев, показывая, что все в порядке. — Прости нас! — прокричала девочка сквозь слезы. — Мы не хотели тебя расстроить! Я правда не хотела в этом участвовать. Это он меня заставил! — Я заставил?! Это была твоя идея, коза мелкая! — Колинз повысил голос. Для Пятого ситуация вновь выглядела сюрреалистично. Он уже винил себя за то, что ввязался в подобное. — Нет! Это он! Это он! — Викки указывала в сторону доктора, выражая детскую истерику. — Не правда! Она врет! От этой перепалки у Пятого разболелась голова. Можно было просто закрыть их всех в местном подобии изолятора, но он не стал этого делать: очевидно, что они его родственники. — Если вы сейчас же не прекратите, то я вызову тетю Эллисон. Она точно заставит вас успокоиться, — Колинз и Викки испугались слов Пятого, поэтому застыли, уставившись на него. — Еще раз. Вы объясняете, что здесь, мать вашу, происходит. Любительница обезьяньих колоний неуверенно прошептала: — Прости нас, мы хотели напортачить Куратору, потому что она опять пыталась похитить Майлза. Мы так больше не будем! Честно-честно! — Викки! — выкрикнул доктор. — Он же ничего не знает! И он не должен знать, иначе сама знаешь, что случится! Девочка словно игнорировала слова Колинза. Ее взгляд был все так же устремлен в сторону Пятого. Явно не собиралась и дальше скрывать правду. — Она пыталась похитить Майлза? — к горлу Пятого подступил ком. Его сыну грозила опасность. В мыслях сразу возникло множество вопросов, на которые ему нужно было немедленно получить ответы. — Когда это случилось?***
— Ну и что было дальше? — недоверчиво спросила Эшли. — Они сбежали. Но я кое-что понял. И знаешь, на некоторые вещи лучше не знать ответы, — Пятый посмотрел на малыша, который начал улыбаться. — Мы должны защитить Майлза от жестокости Комиссии, чего бы нам это не стоило. — Погоди-погоди, — Диего внезапно влез в диалог и поднял указательный палец. Остальные члены семьи сразу обратили на него внимание. — Зачем Комиссии какой-то мелкий пацан? И только не говори нам, что скоро снова начнется апокалипсис! — Никакого апокалипсиса, Диего, — голос Номера Пять звучал расслаблено. — Я уже давно на пенсии. Хотя... если ты считаешь толпу детей в Академии концом света, тогда твоему миниатюрному ореху вместо мозга станет тяжело оставаться в текущей реальности, что сравнимо с апокалипсисом. — Ты когда-нибудь начнешь говорить, как нормальный человек? — Номер Два все так же не понимал слова брата. Со времен их старых путешествий во времени в этом плане ничего не изменилось. Пятый оставался таким же зазнайкой, демонстрируя свое умственное превосходство над Харгривзами. Тем временем Майлз схватил свою любимую погремушку и начал ее неуклюже облизывать. Ребенку явно не было интересно участвовать в подобном диалоге. — Некоторые вещи не меняются, — Клаус закатил глаза и удобно улегся на кровати Номера Пять. Он даже не соизволил снять с себя обувь, что вызвало отвращение у Пятого. Когда парень передал малыша обратно Эшли, он грубо за ногу стащил брата со своей кровати. В ответ раздался крик, последовало сопротивление. Но ни то, ни другое не помешало Пятому швырнуть в Четвертого толстым учебником по физике. — А ну пошли все, кроме Эшли, вон из моей комнаты! Раздался звонкий детский смех. Майлз, малыш, не осознавал происходящего, но развивался с поразительной скоростью, опережая сверстников. Харгривзы умилялись, наблюдая за ним. Когда остальные покинули комнату, мальчик захихикал и принялся снова облизывать игрушку. Эшли заподозрила, что Майлз голоден, и приготовила ему бутылочку молока. Пятый был вне себя от радости: ребенок наконец перестал плакать. Харгривз еще не успел испытать всех прелестей отцовства и был полон решимости наверстать упущенное. До сих пор Эшли заботилась о Майлзе в одиночку, и ей не раз приходилось выходить из себя, когда малыш просыпался посреди ночи и требовал еды. Теперь ей могла бы помогать Грейс, если бы Коулман не была такой упрямой. — Итак, что в итоге произошло в Комиссии? — спросила девушка, наблюдая, как ее сын пьет молоко. Его пухлые щечки были умилительны. — Я решил, что лучше прекратить свои попытки в поиске правды, — ответил ей Пятый. — Ты когда-нибудь слышала что-нибудь о человеке с фамилией Колинз? Эшли попыталась вспомнить, но такого человека она никогда раньше не встречала. В ее отделе работало много сотрудников, и она не могла запомнить все имена. К тому же Комиссия была огромной, и чтобы найти информацию об одном незнакомом человеке, нужно было просматривать архивы. — Нет, впервые слышу, — после слов девушки Майлз улыбнулся и продолжил есть. Взрослые не обратили на это внимания. — Как там Куратор? Она же успокоилась? — Кстати об этом. Куратор... — юноша не успел договорить, потому что Майлз снова начал громко плакать. Его пухлые щеки залились румянцем. — Что же с ним? — у Номера Пять уже сдавали нервы. Он не знал, что происходило с его ребенком, поэтому сильно переживал. Внезапно, бутылочка с молоком исчезла и появилась прямо над дверью комнаты. Грохот от падения заставил Пятого и Эшли напрячься. — Зачем ты это сделал?! — возмутилась она, обвиняя в происходящем Номера Пять. — Да я так не умею! — повысил он голос. — Это... Майлз. В суматохе девушка крепко обняла своего сына, Майлза, удерживая его от очередной попытки побега. — Успокойся, Майлз. Не убегай от мамы, слышишь? — ее глаза отражали тревогу, которую разделял и Пятый. Они оба понимали, что еще одна телепортация ребенка принесет им огромные проблемы. Пятый разделял опасения Эшли. Предыдущая истерика стоила ему немалых нервов, а Майлз мог переместиться в любое место. Если дом Коулман был относительно небольшим, то поиски младенца в Академии превращались в непосильную задачу. Необходимо было найти способ обуздать внезапные побеги Майлза. Единственным решением было контролировать его сверхспособности. Пятый был в растерянности, но решил в будущем обратиться за помощью к Грейс или Пого. Харгривз и в детстве был таким же непоседой, как и Майлз. Его выходки доводили до белого каления не только Реджинальда и других взрослых, но и его сестер и братьев. Только Ваня была разумнее остальных: она старалась удержать Номера Пять от необдуманных поступков. Но сам подросток никого не слушал. Пятого одолевали сомнения: он не был уверен, что сможет воспитать Майлза, если у того будет такой же бунтарский характер в подростковом возрасте. Номер Пять и за собой-то не мог уследить, что уж говорить о ребенке. Утешала только одна мысль: парень очень любил своего сына и был счастлив, что тот появился на свет. У Пятого были сомнения, что из него получится хороший oтец, однако он не сдавался. А еще была Эш — с ней тоже все было сложно. Oтношения налаживались, но никто не мог предсказать будущее. Они могли поссориться в любой момент из-за обычных бытовых мелочей. — Майлз, если ты так много будешь плакать, у тебя может разболеться голова, — Эшли пыталась успокоить младенца, но это не помогало. Бутылочка, лежащая на полу, снова взлетела в воздух и приземлилась у двери. — Зачем он телепортирует бутылочку? — спросил Номер Пять, как будто девушка знала ответ. — Может, он хочет нам что-то показать? — Да что ты говоришь! Ему всего месяц! Он даже не знает, что такое кристаллическая решетка! — возмутилась Эшли. Она посчитала умозаключения Пятого полной чушью. — А сколько взрослых вообще знают, что это такое?! Майлз явно умнее других детей! И я хотя бы пытаюсь найти решение! Их спор снова разгорался. Как и предполагал юноша, они поссорились из-за обычного детского плача. Но Майлз продолжал кричать и что-то требовать, поэтому Пятый решительно поднял бутылочку с пола и взглядом потребовал, чтобы Эшли пошла за ним. Та закатила глаза, но все же сдвинулась с места в его сторону. Когда новоиспеченная семья оказалась в коридоре, бутылочка снова исчезла из рук Пятого. Грохот от падения раздался у лестницы, и ребята направились туда. За происходящим наблюдал Диего, который не ожидал, что на его голову свалится бутылочка с молоком. Как только ребята подошли к Номеру Два, бутылочка снова исчезла и упала в гостиной на первом этаже. Диего был настолько ошеломлен, что открыл рот. — Муха залетит, — процедил Пятый и грубо надавил на челюсть Диего, чтобы тот прикрыл рот. — Что это за хрень?! — выкрикнул Второй, что было проигнорировано остальными. Ребята спустились по лестнице. К их небольшой компании теперь присоединился Номер Два, потому что ему тоже было интересно, что происходит. Крики Майлза раздавались все громче, пронзая сердца Харгривзам. Маленький и беззащитный младенец, которому все стремились помочь, уже извивался на руках Эшли, заставляя ее нервы дрожать, пока слезы текли по ее щекам. Было бы так просто позвать Грейс и просить о помощи. Но Пятый не хотел полагаться исключительно на свою приемную мать; он стремился самостоятельно разобраться с проблемой и доказать, что сможет стать заботливым отцом. Он не оставит Эшли в беде. Он обязательно успокоит Майлза любым способом, несмотря на все трудности. Ситуация казалась Пятому странной. Майлз уже поел, постоянно спал в перерывах между едой и никто его не обижал. Погремушка-зайчик все еще была в руках младенца. Почему же он так громко плакал? Грейс не обнаружила никаких признаков болезни, иначе бы уже начала лечение. Возможно, малыш действительно что-то понимал и пытался что-то передать. Слишком маленький для того, чтобы самостоятельно передвигаться, он использовал свои единственные доступные способы, чтобы привлечь внимание глупых взрослых: плач и телепортацию. Бутылочка снова оказалась в руках Пятого. И внезапно на втором этаже раздался грохот. Одно из больших окон успешно разбилось под воздействием внешней силы. Диего мгновенно схватил нож, готовясь к обороне, а Пятый решительно толкнул Эшли под лестницу, чтобы укрыть ее от возможной опасности. Крик Майлза вдруг прекратился, словно он затаил дыхание на руках матери. Поведение ребенка было чрезвычайно загадочным. Эшли не могла поверить, что младенец в возрасте всего месяца способен на подобные действия. Это было невозможно - Майлз вел себя как будто почти взрослый человек. Он явно что-то понимал. Девушка заметила, что ее сын постоянно менялся, когда надвигалась опасность. В прошлый раз, когда незнакомец в черном костюме постучал в дверь их дома, Майлз также изменился. В остальное время он вел себя как обычный младенец, играя с погремушкой и засыпая на несколько часов после еды. Он просыпался лишь для того, чтобы попить молока и сменить подгузник. На втором этаже послышался скрип половицы. Харгривзы надеялись, что это кто-то из их семьи, но все же оставались настороже. Они не хотели сталкиваться с концом света и Комиссией снова. От второго не уйти, особенно учитывая намеки Куратора на свои планы относительно Майлза. Незнакомец в черном костюме легко перескочил через перила лестницы и уверенно приземлился на первом этаже. Это появление можно было назвать эпическим. Для Пятого и Диего было ясно, что это корректор из Комиссии. Это означало, что он пришел за ними, и Майлз предупредил об опасности своих неразумных родителей. Если бы не ребенок, они бы не успели среагировать. Комната Пятого была слишком мала, и ребята были бы загнаны в угол. Пятый решил, что обязательно купит своему сыну целую коробку погремушек в знак благодарности. Он все еще удивлялся, как Майлз понял, что его семье грозила опасность. Возможно, это было очевидно даже младенцу, но не Харгривзам. Диего, единственный вооруженный член постапокалиптической семьи, решил взять на себя бой, отвлекая корректора от Эшли. Пятый в то время пытался отвести девушку и его сына подальше, чтобы обеспечить им безопасность. Ситуация становилась все более напряженной, и только Майлз сохранял спокойствие. Диего, сражаясь с корректором, решает использовать свое мастерство метания ножей. С каждым метким броском ножа он стремится нейтрализовать противника, давая Эшли и Пятому время на отступление. Его движения были точны и быстры. Корректор оказался жестким противником, хитрым и опасным, ловко уклоняясь от ножевых бросков Диего и стремясь приблизиться для контратаки. Однако Второй уже давно не был тем же наивным героем, который спасал бабушек на перекрестках. С течением времени он освоил несколько грязных трюков. — Думаешь, он один? — в голосе Эшли звучал страх. Среди семьи Харгривзов она была самой беспомощной. Даже Майлз умел швыряться предметами в людей. Поэтому девушка чувствовала себя беззащитной и уязвимой. — Нет. Обычно она посылает целую толпу ублюдков, — спокойно ответил Номер Пять, стараясь передать Эшли свою уверенность. — Не бойся. Они ничего не стоят. Обычно... — Обычно? — Майлз улыбнулся в ответ на ее вопрос, отчего Коулман напряглась еще сильнее. Нужно защитить ребенка от Куратора. — Эшли, я могу защитить вас. Я обещаю, хорошо? — Пятый открыл кладовку, уступая девушке место для укрытия. Когда она вошла в тесное помещение, заполненное уборочным оборудованием и тряпками, Пятый намеревался закрыть дверь и помочь Диего. Однако Коулман не отпускала его, схватив за руку. — Мне страшно, — тихо пробормотала она. — Что, если нас найдут? Не уходи. — Мне нужно помочь Диего. Он любит проявлять героизм, и может быть ранен. Ты понимаешь? — объяснил Пятый, пытаясь успокоить ее. — Ты же обещал защитить нас! — вскрикнула Эшли, слезы блеснули в ее глазах. Ситуация была патовая. Выбор между его сыном и братом застал Пятого врасплох. С одной стороны, Диего мог за себя постоять, а вот Эшли была беззащитна, с другой стороны, его брат все еще сражался с корректором, что было странно. Пятый предположил, что в этот раз Куратор послала кого-то посильнее, чем соседний детский сад. Номер Два постоянно попадал в передряги и выходил чистым из воды, поэтому Харгривз «старший» принял решение остаться с Эшли. — Я осмотрюсь в коридоре, не высовывайся, — предупредил он девушку. Пятый не сразу заметил, что разозлился на Коулман. И он не понимал, то ли винил ее за слабость, то ли обвинял самого себя за нерешимость. Его семья была в опасности, как неудивительно, снова из-за Куратора. Это Номер Пять позволил этой хитрой змее продолжать работу в Комиссии, вина полностью лежала на его плечах. Запутавшись в мыслях, парень едва не пропустил удар от следующего корректора. В этот раз перед ним предстала женщина с крупной мускулатурой. — Вас что, теперь на стероидах запустили??! — выкрикнул юноша, уворачиваясь от ее кулака. На вопрос не последовало ответа. Сначала Пятый пытался противостоять женщине самостоятельно, но через несколько минут она внезапно замерла на месте. Знакомые волосы мелькнули за спиной Корректора, а звук каблуков разнесся эхом от стен Академии. Явилась собственной персоной, и даже не удивляло. — Как дела с семейной жизнью? — спросила Куратор, поджигая сигарету. Тяжелый дым наполнил помещение, вызвав у Пятого отвращение. — Здесь разрешено курить только моему безумному брату, — он усмехнулся и убрал руки в карманы пиджака. — Надеюсь, у тебя здесь какое-то важное дело или ты забежала просто поболтать? — В Комиссии всегда много работы. К счастью, не для тебя, — женщина изящно обошла вокруг него, разглядывая Пятого с ног до головы. — Твой костюм слишком чист для юного отца. Ты не жалуешься на свою роль? — Меня больше беспокоят нежеланные гости в моем доме, — издевательская усмешка Пятого сорвалась с его губ. Он прекрасно понимал, что Куратор снова просто тратила его время, пытаясь отвлечь. Но он знал, что Коулман была всего в паре шагов за его спиной, никто не смог бы пробраться незамеченным. — Я вот все жду, когда ты попросишь меня стать крестной. Ведь именно благодаря мне у тебя появился сын, которого ты так желал все эти годы, — очередная затяжка сигаретой, и Дым медленно растаял, прижимаясь к тюлю у окна. — Семья — интересное понятие, не так ли? Ты же всегда стремился к этому? — Почему все считают нужным лезть в чужие дела? — спокойно произнес он, несмотря на внутреннюю бурю чувств. — Мне все же интересно, не могла себе представить, чтобы у тебя когда-то мог появиться ребенок. И как только ты с этим справляешься? Эти сопли и слюни... Отвратительно. — Эти комментарии неуместны. Что тебе нужно? — ему хотелось уже скорее завершить диалог. Либо Куратор уйдет вместе со своими корректорами, либо бой продолжится. Шансы на победу были невелики, и Пятый это понимал. — Я пришла за Эшли. Появились новые проекты, в которых она обязана участвовать. К тому же у вас теперь полная семья, Эшли может вернуться к работе. — Она никуда не пойдет. — Надо же! Еще как пойдет! У нее есть долг перед Комиссией, и она будет выплачивать его всю оставшуюся жизнь. Ну или есть еще один вариант... — Куратор сделала задумчивый вид, но не получила в ответ реакцию от Пятого, поэтому просто продолжила: — Она может заплатить своим сыном. — Мы не продаем детей, — отрезал Харгривз, не ожидая такого предложения. — Конечно. Только есть еще одна небольшая проблема, — женщина вытащила из сумки небольшую бумагу, на которой стояла подпись и печать, и протянула Пятому. Юноша не поверил своим глазам, вчитываясь в текст: «Я — Майлз Харгривз, даю свое согласие на заключение договора. С этого момента я обязуюсь выполнять свои обязанности на территории Комиссии. Срок — пятнадцать лет.» — Что это за подделка? Мой сын не умеет писать и ставить подписи! — возмутился Пятый. — Пока что. Но научится. При заключении договора присутствовали члены Совета, поэтому спор бесполезен. Ошарашенный Пятый сразу смекнул что к чему. Он разорвал договор разбросал клочки в сторону. Малыш Майлз в будущем подпишет эту бумагу, и отцу нужно было исправить это ужасную ошибку. — Если я еще раз увижу этот договор или любые его копии, тогда от Комиссии не останется и мокрого места. Ясно?! — Очередные угрозы. Знаешь, в какой-то момент дети вырастают и начинают принимать решения самостоятельно. А я могу ждать сколько угодно, ведь под контролем моих нежных и заботливых рук все время этого мира, — Куратор ехидно улыбнулась и подняла портфель с пола. — Мы уходим! — пригрозила она корректорам. Как только хитрая ухмылка этой невыносимой женщины исчезла из Академии, Пятый поспешил проверить Эшли и Майлза. Распахнув дверь в кладовку, он принялся нервно оглядываться по сторонам. Помещение было пустым, и это означало множество вариантов событий. Во взгляде Харгривза затаился страх. Он был точно уверен, что никто не входил и не выходил из кладовки. Однако ни Эшли, ни Майлза внутри не было.