***
После того раза они стали приходить намного чаще. Возможно, каждый день или даже несколько раз в день. Муза стала приветствовать их стоя, лишив Ривена удовольствия поднимать ее как куклу. В глубине души она надеялась, что они принесут ей взамен какую-нибудь одежду, но этого не произошло, так что Муза стала кутаться в простыню, что у нее была. Но не тогда, когда приходили Андреас и Ривен. В эти моменты она стояла перед ними в одном нижнем белье, открытая ко всему, что они посчитают нужным сделать. И Ривен с готовностью воспользовался сложившейся ситуацией, оставляя порезы не только на ее руках, но и на бедрах и животе. Они были короткими и не очень глубокими, так что Муза понимала, что эта игра может растянуться на годы. Она больше не дерзила в ответ на слова Андреаса. Фея знала, что проявляла слабость, но она не была готова сделать что-то, что позволило бы Ривену раздеть её ещё сильнее. Хватало и того, что ее соски твердели от холода, что прекрасно видел специалист. Муза подмечала похоть в его взгляде. Он ловил особый кайф, она почти чувствовала это, когда, оставляя порезы то тут, то там, касался рукой ее груди. Это не были какие-то сексуальные жесты, просто прикосновения, но даже не используя свои силы (нельзя сказать, что она не пыталась), Муза могла представить картинки, что Ривен рисовал в своей голове. И больше всего пугало, что Андреас, кажется, совсем не заботился об действиях своего молодого коллеги.***
Муза знала, что что-то произошло, когда спустя примерно два месяца после ее заточения, Ривен и Андреас вошли в камеру значительно более раздраженные чем обычно. Девушка все также инстинктивно попыталась считать их, но браслеты все ещё были на ее руках, ограничивая магию и причиняя сильную боль. Ривен открыл окошко и занял своё привычное место рядом с Музой, а спустя мгновение фея услышала вопрос: – Что ты можешь рассказать мне о принцессе Стелле? Фея разума подняла взгляд на Андреаса, в ее взгляде читалось удивление. Если они спрашивали о Стелле, значит она была жива! Значит, возможно, она смогла сбежать из дворца! Или устроила там какую-то драму, что угрожала планам Розалинд! Или они просто решили разговорить ее таким образом, вдруг поняла она. Но все же решила сыграть в эту игру. – Стелла контролирует свет, – Муза видела, что Ривен закатил глаза. – Она встречалась со Скаем. Стелла помешана на своем гардеробе, потому что она принцесса и должна выглядеть соответствующе. Они с Аишей не всегда ладят, потому что Стелле никогда не нравятся идеи Аиши, и наоборот, – Муза несла этот бред и ждала, когда (и как) они ее остановят, но оба мужчины бездействовали, так что она продолжала. – Стелла всегда поддерживает друзей в беде. Например, когда ты, Ривен, примкнул к Розалинд, Стелла не была удивлена. И пыталась поддержать Ская, сказав, что от такого куска дерьма как ты, не стоило ожидать чего-то другого. Муза удивилась, что Ривен позволил ей закончить предложение. Но если бы она знала, что последует дальше, она бы молчала. Ривен схватил ее за предплечья, задевая браслеты и причиняя боль, и развернул к себе спиной. Он опер руки Музы о стенку, подставляя окровавленные предплечья под солнечный свет (так что они хорошо были видны и ему, и Андреасу), и обхватив девушку своей мертвенно-холодной рукой за талию, сделал шаг назад, заставив Музу прогнуться в пояснице. Почти без лишних усилий, он раздвинул ее ноги шире чем на ширину плеч, делая ее позицию более устойчивой, но намного менее защищенной. Муза знала, что это конец. Она чувствовала возбуждённый член Ривена, который упирался в ее пятую точку. Анальное изнасилование? Она не думала, что сможет оправиться после этого. Но Ривен медлил, а вскоре она почувствовала как нож рисует какие-то причудливые узоры на ее спине, к которой Ривен ещё не прикасался. – Ты думаешь, с нами можно играть? – спросил специалист, опаляя ее шею горячим дыханием. – Думаешь, это закончится чем-то хорошим? Поверь, феечка, мое терпение не бесконечно. – Не терпится узнать, что будет, когда ты его потеряешь, – съязвила она в ответ. Это было глупо, потому что она почувствовала острие ножа у своей шеи. Муза ощутила, что лезвие было в миллиметре от кожи, но Ривен будто ждал, скажет ли она что-то ещё. – Муза, – услышала она голос Андреаса, – советую тебе подумать насчёт Стеллы получше. Ривен, мы уходим. И все же, он сделал это: оставил тонкий порез на ее шее, прежде чем наконец разжал свою хватку на ее талии (там тоже останутся синяки), закрыл окно и вышел за дверь. Когда в камере снова стала тихо и темно, Муза свернулась калачиком на половине простыни, укутавшись во вторую, и заплакала. Это был лишь второй раз, когда она плакала в этой камере, но она знала, что сегодня Ривен чувствовал ее страх, когда прижимался к ней всем свои телом, и она знала, что он не постесняется использовать это знание себе на пользу.***
Спустя несколько часов она села и попыталась уснуть. Она часто спала сидя, потому что так было теплее, а ещё не так больно. Ещё спустя несколько часов дверь в камеру отворилась. Муза не встала, просто не нашла в себе сил. Она не слышала шагов человека, но это был не Ривен с Андреасом, потому что окно осталось закрытым. Спустя несколько мгновений человек оторвал от ее груди руку, что она старательно прижимала к себе, и снял с нее браслет. Ладонь незнакомца была теплая, но шершавая, так что Муза догадалась, что это был специалист. Она почувствовала как холодная и влажная вата прошлась по ее ранам. Вероятно, это была перекись водорода, потому что раны мгновенно начало щипать. Муза и не догадывалась, что те уже начали гноиться, но этот человек откуда-то знал об этом. Он вытер ее руку насухо, и трижды повторил свою операцию. После, аккуратными движениями он нанес немного мази на ее раны, и спустя десять секунд она вновь почувствовала как холодные шипы браслета впиваются в ее кожу. Следом специалист снял второй браслет и проделал все те же действия со второй рукой. Муза осознавала, что он не позволил ей находиться без браслетов целенаправленно. Он боялся, что Муза прочитает его, его эмоции, по которым девушка, возможно, смогла бы узнать человека. За время войны с Розалинд она успела изучить всех ее сообщников, так что узнала бы любого из них даже в полной темноте. Муза не тешила себя надеждами, что это кто-то с их стороны: он не стал бы молчать или сдерживать ее магию. И все же, она была благодарна за эти мгновения. Пока на ней был только один браслет, она чувствовала магию, которая заполняла ее тело. У нее не хватило бы сил и контроля, чтобы прочитать кого-то, но магия была нужна феям для выживания. И прямо сейчас, пока теплая ладонь незнакомца согревала ее холодную, а пальцы другой руки накладывали целебную мазь, Муза чувствовала, что оживает. И все же, и второй браслет сомкнулся на ее руке, отрезая от магии. Незнакомец ушел также тихо как и появился, и лишь лёгкое покалывание, что она ощущала от действия лекарства, подтверждало, что кто-то действительно был в этой камере.***
На следующий день никто не пришел, как и через один, но потом ночью вновь появился таинственный незнакомец. Он обработал раны от браслетов, действуя точно также как и несколько дней назад. Муза все также молчала. Она все гадала, почему не видит этого человека, его глаз, но сейчас, когда он снова оказался рядом, Муза вспомнила про специальные очки ночного видения, что были у специалистов. Однако, незнакомец снова ее удивил, когда закончив обрабатывать ее раны на руках, он промыл ее царапину на шее и несколько свежих следов на животе. Он действовал так, будто точно знал расположение каждого следа. Он промывал только раны, оставляя кровоподтеки, чтобы Андреас и Ривен ни о чем не узнали. Муза сама сбросила простынку и повернулась к незнакомцу спиной. Он промыл и этот замысловатый узор, оставленный Ривеном. И Муза была почти уверена, что действия влажной ватки на 100% повторяли действия клинка специалиста.***
Ривен и Андреас появились следующим утром, и Муза с удивлением заметила у них на запястье по черной ленточке. Было очевидно, что кто-то умер, и это пугало девушку. – Вчера нашли один тайник с химикатами, – произнес Андреас, его голос хрипел. – Не хочешь рассказать о других? Муза удивилась, потому что они больше не спрашивали о Сильве или Стелле. Означало ли это, что их нашли и убили? И сейчас Андреас и Ривен разыгрывали спектакль, в котором скорбели о принцессе Солярии. Муза не хотела в это верить. – Я не знаю, – ответила она. – Стелла прятала все, я лишь следила за тем, чтобы все оставались спокойны. Мы не находились в одном помещении в такие моменты. Боюсь, только она может помочь. – Она не может, – отрезал Андреас. – Однако, я не поверю в то, что она не рассказывала остальным о тайниках. Какой в них смысл, если сведения есть только у одного человека. А если бы с ней что-то случилось? – Я не знаю, – конечно же Муза врала. Она знала, все знали, но она не собиралась сдавать девочек. Никого из них. Она моргнула, а когда открыла глаза, нож Ривена снова упирался ей в грудь, медленно двигаясь сверху вниз, разрезая кружево бюстгальтера и кожу девушку. – Такая красивая, – прошептал он. – Будет так жаль, если эту грудь покроют уродливые шрамы. Ты ведь этого не хочешь? – Муза отрицательно покачала головой, напоминая себе дышать. – Тогда будет лучше, если ты припомнишь хоть что-нибудь. Муза выдохнула и назвала место. Это был последний тайник, после закладки которого арестовали Терру. Вероятно, они и так знали о нем, но Муза решила рискнуть. – Глупышка, – нож Ривена скользил от солнечно сплетения к ее руке, разрезая кружево и оставляя тонкую царапину на коже, – об этом мы давным давно знаем. – Ещё какое-нибудь место? – услышала она голос Андреаса. – Очевидно, раз ты знаешь об этом, то знаешь и о других. Никто никогда не объявлял о том, где именно арестовали Терру. – Я больше ничего не скажу, – произнесла девушка. Через мгновение резким движением ножа Ривен разрезал тонкую перемычку ткани на солнечном сплетении, оставляя достаточно глубокую царапину на коже. Муза инстинктивно прижала руки к груди, чтобы убедиться, что бюстгальтер останется на месте. Ривен усмехнулся и закатил глаза. Они оба знали, что ее действие не имело смысла. В следующий раз он разденет ее, а через раз, вероятно, все же трахнет. Во всех позах, которые только успел придумать за эти несколько месяцев. И какая-то часть Музы мечтала о том, чтобы умереть прежде, чем это произойдет. Она не сомневалась, что Ривен не станет церемониться с ней и тем фактом, что несмотря на продолжительные отношения с Сэмом, она все ещё была невинна. Андреас принес ей немного еды и тоже усмехнулся, заметив во что превратилось нижнее белье Музы. А после они оба ушли.***
Муза ждала ночи с нетерпением, ведь чувствовала, что незнакомец придет. Она молчала, пока он обрабатывал ее руки. Девушка заметила, что процесс стал занимать меньше времени, что, вероятно, свидетельствовало об улучшении состояния ран. Муза почувствовала как теплые пальцы мужчины отвели в сторону порванное кружево на ее груди, обрабатывая небольшой вертикальный порез. Когда он перешёл ко второму, Муза прижала руку к груди, чтобы убедиться, что не будет обнажена перед незнакомцем. Она была уверена, что он видел в темноте прекрасно. Когда он сделала паузу перед последней раной, Муза задала вопрос: – Кто погиб? Вы не должны отвечать, но я знаю, что кто-то погиб. Я видела повязки, – она сделала паузу. – Это кто-то из моих друзей? Мужчина неторопливо обработал рану на ее груди, и когда Муза потеряла надежду, услышала шепот: – Флора рассказала о домике Сильвы в лесу. Туда отправили лишь несколько человек, ведь никто не ожидал сопротивления. Трое погибло. Дэйн не вернулся, они не знают, что с ним. Беатрикс ослепили, а ещё у нее в груди была прожжена дыра. Она жила ещё почти десять часов после нападения, но все же не выкарабкалась, – договорив незнакомец ушел. Муза так и не уснула. Она думала не о Беатрикс или Дэйне. Она думала о том, что Флора, похоже, все ещё была жива, даже если уже сдалась. Муза и сама была близка к этому. И Стелла, очевидно, тоже была жива и на свободе. Как, вероятно, и Сильва, ведь кто-то должен был разобраться с теми тремя специалистами. Муза не надеялась, что доживёт до того дня, но она начинала надеяться, что Розалинд будет повержена. Теперь, когда у них был Дэйн, они могли бы спасти тех, кто ещё был жив.***
– Тебе лучше начать называть нам места тайников, – произнес Андреас с порога. – У Ривена сегодня очень плохое настроение, так что я бы его не злил. – Я не знаю, – произнесла девушка. Ривен смотрел прямо в ее карие глаза, когда разрезал лямку бюстгальтера и резинку на боку, после чего бросил кусок ткани на землю. Его глаза, освещенные солнцем из окна, казались Музе прозрачными и сияющими. Он опустил взгляд на ее обнаженную грудь и улыбнулся, вероятно обнаружив ее затвердевший от холода (и присутствия мужского тела рядом) сосок. Их взгляды снова встретились, и Ривен вопросительно поднял бровь. – Я ничего не знаю, – твердо ответила девушка и застонала, когда рука Ривена сжала ее грудь. Было немного больно, ведь он задевал ее раны, но вместе с тем по телу разливалось какое-то неправильное наслаждение, которое сводило ее с ума. – Ничего не вспомнила? – уточнил Андреас, Муза слышала, что он улыбался. – Нет, – твердо произнесла девушка. Она резко втянула живот и задержала дыхание, когда вторая рука Ривена опустилась на нижнюю часть ее живота. Длинные и очень холодные, даже через ткань, пальцы специалиста были очень близко от ее входа. Холодное лезвие ножа оказалось прижато к ее животу, но это не остановило завязывающийся у нее в животе узел. Она была уверена, что если Андреас задаст ещё один вопрос, а Ривен совершит движение любой из его рук, она кончит. И он, конечно же, это почувствует. Муза ненавидела эту ситуацию намного сильнее, чем думала, что сможет. – Все ещё никаких дельных мыслей, Муза? – уточнил Андреас. – Поверь, мне нравится эта картинка, но ответы нужны мне намного сильнее. Муза молчала, хотя знала, что это ее не спасет. У Ривена было множество способов заставить ее говорить. У него был нож, и у него были его руки. Она в любом случае проиграла, так что произнесла: – Даже если бы я знала, я бы вам не сказала, – в голосе была гордость. – Я не предаю своих друзей. – Ривен, – позвал Андреас, вероятно удивленный стойкостью девушки, но на этот раз специалист не послушался. Губы Ривена накрыли губы Музы в поцелуе. От удивления девушка приоткрыла рот, давая специалисту гораздо больше возможностей для маневров. И хоть она и не ответила, это было не важно. Они оба почувствовали, когда она кончила. – Такая нетерпеливая и такая готовая для меня, – прошептал он, но Муза знала, что Андреас слышал. – Не волнуйся, феечка, у тебя ещё будет шанс меня порадовать. И не один раз, – а потом он просто закрыл окно и вышел.***
– Я могу сделать это, если ты позволишь. Он доверяет мне полностью. И даже не успеет ничего понять. – Я не могу доверять тебе. И, вероятно, скоро поплачусь за то, что соглашаюсь на это, но я хочу поверить тебе ещё один раз. Просто сделай то, что должен. Нас ничего не связывает.***
– Пора выпустить пламя дракона.***
Муза встретила их закрутившись в простыню. Это было слабостью, но ее это не волновало. Она не собиралась доставлять Ривену радость видеть ее "готовой для него", потому что это было совсем не так. – Вопрос все тот же, Муза, – произнес Андреас. – Вспомнила что-нибудь хорошее? Ривен приставил кончик ножа к ее шее и коротко кивнул в сторону её рук, что так старательно сжимали простыню, и она отпустила ее, позволив упасть к самым ногам девушки. Ее руки все ещё были прижаты к груди, но по улыбке Ривена она видела, что это продлится недолго. – Ничем не смогу помочь, – произнесла она. – Повернись, – голос Ривена был наполнен таким холодом и жестокостью, каких она ещё никогда не слышала от него, а он тем временем продолжал. – Руки на стену. И ноги пошире. Да ты не глупая, и сама знаешь, как правильно. Муза чувствовала, что он не шутил. И она знала, что если Андреас задаст вопрос, она выдаст ему все закладки. Она не была готова к тому, что Ривен изнасилует ее. Она была убеждена, что девочки бы ее поняли. Она услышала какой-то шум у себя за спиной, но боялась обернуться. И все же, краем глаза заметила, что простыня из под ее ног исчезла. Что за извращённую форму секса придумал Ривен? А потом она услышала его голос. – Муза, – позвал специалист, и она обернулась. Парень был без своего свитера, а у него за спиной лежало что-то, накрытое простыней. Муза осознала, что это был Андреас. – Одевайся. Она заметила в руках у Ривена его свитер, который тот протягивал девушке. Она приняла его молча и надела, все ещё не понимая, что происходит. Когда она закончила, Ривен стоял прямо напротив нее. Он взял ее руку, закасал рукав и снял браслет, внимательно осмотрел раны. Вероятно, он остался доволен результатом, потому что опустил рукав, и занялся второй рукой, которая тоже была в более или менее нормальном состоянии. Руки Ривена сегодня были тёплыми, почти горячими. И она вдруг поняла, откуда ее ночной посетитель так хорошо знал все ее порезы. Ведь он наносил их сам. Это были руки Ривена, что ранили ее. Но они же ее и спасли. – Идём, – произнес он. – Надо выбираться отсюда. Муза сделала шаг, но ноги подкосились, так что специалист подхватил ее на руки. Она обвила ладонями его шею. Ей было ужасно стыдно, но она просто физически не могла идти. – Открой дверь, – попросил он. Муза повернула ключ в замке и открыла дверь. Ривен вынес ее наверх, где царил настоящий хаос. Похоже, имел место некий бой, потому что в холле школы валялось оружие и были видны следы крови. Она заметила Сильву, который надевал наручники на специалистов, что поддержали Розалинд, но не являлись учениками Алфеи. Скай стоял рядом со студентами-специалистами. Он был одет в одни брюки, а все его тело было покрыто уродливыми синяками, цвет которых варьировался от фиолетового до зелёного. Откуда-то появилась Стелла, и Муза заметила, что девушка обрезала свои длинные красивые волосы за то время, что они не виделись. Такая Стелла была взрослее, а ещё как будто серьезнее и величественнее. Она ахнула, когда увидела Музу, хотя все ее порезы были скрыты под кофтой специалиста. – Машина за дверью, – сообщила она Ривену. – Генерал Бавани будет здесь через пару мгновений. Мы передадим ей всех и поедем. Жди нас. Ривен кивнул и понес Музу к выходу на задний двор, где, как и сообщила Стелла, их ждала машина. Через три минуты, Сильва сел за руль, Скай занял переднее сиденье, а Стелла присела сзади, рядом с Музой. – Я так рада, что ты жива, – произнесла блондинка, когда они отъехали от школы. – Тебе идёт эта стрижка, – ответила Муза. Больше никто не произнес ни слова.***
В домике Сильвы, куда они приехали, Муза наконец приняла ванну. Стелла чуть не вскрикнула ещё раз, когда наполнив ванну, проводила туда Музу и увидела все те следы, что нож Ривена оставил на ее коже. Муза пообещала, что справится сама, так что Стелла вышла. Закончив с водными процедурами, Муза надела нижнее белье и закрутилась в полотенце. Одежда задевала раны, но она почему-то чувствовала, что в комнате ее кто-то ждал. – Позволь мне обработать твои раны, – произнес Ривен, что сидел на кровати, когда она вышла из комнаты. Муза заметила аптечку, что стояла рядом со специалистом. Девушка села рядом с ним. Сейчас она могла видеть его руки, когда он промывал ее раны от браслетов и накладывал мазь. Они были тёплыми, но немного дрожали, когда он забинтовывал ее предплечья. Муза чувствовала, что он ощущал себя ужасно из-за всего, что произошло. – Твоя рана на солнечном сплетении, – прошептал он. – Ее тоже надо обработать. Остальные заживут и так, но та слишком глубокая. За ней нужно присматривать. Муза распустила полотенце, позволяя специалисту обработать рану. Было так странно видеть и чувствовать! всю его вину. Ещё утром он, казалось, был готов изнасиловать ее, а сейчас будто боялся прикоснуться. Когда он закончил и закрыл рану пластырем, юноша впервые поднял на нее взгляд. – Прости меня, – прошептал он. – Не думаю, что ты сможешь. Я бы не смог. Но я должен извиниться. За все. – Что произошло? – спросила девушка. – Одевайся, – ответил Ривен. – Я подожду за дверью. Мы спустимся вниз и там все обсудим. Стелла оставила ей какое-то лёгкое платье без рукавов, так что царапины на руках и на шее были видны, но Муза была готова справиться с этим. На спине была сеточка, так что Муза наконец смогла увидеть царапину на спине: скрипичный ключ. Ривен помог ей спуститься, и Муза присоединился к девочкам, что уже сидели за столом вместе со Скаем и Сильвой. Ривен оперся о столешницу кухни, рядом с Дэйном. – Так что именно произошло? – повторила вопрос Муза. – Как ты уже знаешь, – произнес Сильва, – и как я рассказал девочкам сейчас, Флора раскрыла местоположение этого домика Андреасу и Ривену во время допроса. Они не посчитали вероятным, что здесь кто-то будет, так что отправили пятерых специалистов и Беатрикс сюда. – В Солярии два моих друга из службы безопасности дворца капитан Гелия и капитан Брендон помогли мне сбежать и приехали сюда со мной, – рассказала Стелла. – Они помогли Солу разобраться с людьми Розалинд, пока я разбиралась с Беатрикс. – Тот Брендон, – уточнил Скай, – что был влюблен в тебя с десяти лет? – Стелла улыбнулась. – Дэйн был ранен, – произнес Сильва, – и потерял сознание, так что был вынужден остаться здесь. А Ривена я просто довольно сильно приложил головой о дерево. – У него было сотрясение, – вставила Терра. – Зато мозг встряхнулся достаточно, – продолжал Сол, – чтобы отключить действие магии Розалинд. И мы начали планировать все это. – Кто-то сказал мне ночью выпустить дракона, – рассказала Блум. – Полагаю, ты, Ривен, – специалист кивнул. – Так что я дала Розалинд то, что она хотела. И ожидаемо, это ее и убило. – Ривен получил у меня разрешение разобраться с Андреасом, – рассказал Скай. – И действовал при первой возможности. – Прости, – произнес Рив, – за все это, – они оба понимали, о чем он говорил. – Нельзя было позволить Андреасу что-то заподозрить, – Муза кивнула. Она понимала. Остальные девочки и Скай тоже рассказали о том, что с ними происходило. Терра сдалась одной из первых, почти сразу, так что не страдала. Розалинд лишь время от времени привлекала девушку к изготовлению самых сложных препаратов, назначения которых Терра так никогда и не поняла. Аиша была тверда и молчала. Она не язвила и не несла полный бред, только смотрел прямо в глаза Андреасу или Дэйну, и продолжала стойко игнорировать их вопросы. Дейн оставлял кровавые отметины на ее коже, но поскольку Андреас уважал стойкость девушки, порезов и проколов было не так уж много. С Блум работала Розалинд. Фею огня больше не заковывали в наручники, но раз за разом женщина требовала от Блум отпустить контроль, однако рыжеволосая сопротивлялась. Она не хотела давать Розалинд то, что та так страстно желала, потому что предполагала, что как только призовет достаточно пламени дракона, Розалинд развяжет настоящую войну. Глаза Ская были закрыты повязкой, а руки скованы тяжёлыми, словно средневековыми, наручниками, которые были соединены с цепью, вделанной в пол. Скай не отвечал на вопросы, но слышал и узнавал голоса: Андреас, Ривен, Дэйн. Три имени: отец, бывший лучший друг, враг. Мертвец, мертвец, мертвец. Он повторял это словно мантру перед сном и утром, сразу после пробуждения. И это было единственной вещью, что позволяла ему не сойти с ума. Стелла оставалась во дворце, подчинялась матери, пока не смогла склонить на свою сторону Брендона и Гелию, которые помогли договориться с Бавани. В Солярии совершился переворот, и на данный момент в стране действовала военное положение. Луна была мертва, а новую королеву или короля ещё не коронавали. Флору тоже пытал Ривен с Андреасом, но намного реже чем Музу. Однако, не менее жестоко.***
Поздно вечером, когда Муза уже могла ходить сама, она нашла Ривена на заднем дворе. Он сидел в беседке и курил, но затушил сигарету, когда подошла Муза. – Решила вернуть тебе это, – произнесла девушка, протянув ему кофту. Специалист кивнул, а Муза села рядом и продолжила: – я не злюсь на тебя. Это была магия Розалинд, не ты. – Но я позволил ей подчинить меня, – возразил он. – Я тоже виноват. – Мы все совершаем ошибки, – заметила Муза. – Главное – суметь признать их и извиниться, – она немного помолчала. – Я все не могу понять: в первый раз ты обработал мои руки ещё до того, как убили Беатрикс. Почему? – Не знал, что ты поняла, что это был я, – произнес он. – Догадалась, когда ты снимал браслеты утром, – поделилась она. – И окончательно, когда ты бинтовал мои руки днём. Так почему? – Заметил в каком они состоянии, когда развернул тебя спиной, – Ривен замялся, но продолжил, – и солнце осветило браслеты. Тогда внутри что-то щелкнуло, и я понял, что это неправильно. Убеждал себя, что если ты сдохнешь от заражения крови, то ничего не сможешь рассказать. А пытать Флору было не так весело. Хотя, вероятно, уже в тот момент магия Розалинд начала ослабевать. Муза кивнула, принимая это объяснение. Но Ривен продолжил говорить: – Ещё раз извини за то что распускал руки, – сказал он. – Не могу сказать, что мне это совсем не понравилось. Но это биология. Было ужасно понимать, что ты, вероятно, ненавидишь и всегда будешь ненавидеть меня за то, что я там себе позволял. – Мне казалось, – Муза усмехнулась, – ты ловил кайф от всего этого. И рисовал себе в голове непристойные картинки с моим участие. Я буквально могла видеть это в твоём взгляде. – Как я сказал, – заметил Ривен улыбнувшись. – Андреас не должен был ничего заподозрить. А если бы ты поняла, что что-то происходит, то мог бы заметить и он. Пришлось играть роль очень убедительно. Некоторое время они помолчали, а потом Муза произнесла: – Спасибо, что спас меня, Рив. Я справлюсь со всеми царапинами, они заживут. Если останутся шрамы, я привыкну. Это все забудется как страшный сон, но, – она сделала паузу, – я не забуду, что ты спас меня, заботился о моих ранах. Убил человека ради меня. Их взгляды встретились, и они оба осознали, что все, что произошло, было позади. У них был шанс на нормальные взаимоотношения в будущем, несмотря ни на что. – И если хочешь, – добавила Муза, зная, что ответ будет положительным, – можешь поцеловать меня. Ривен запустил руку в ее волосы, что немного отрасли за это время, отклоняя ее голову, и прильнул губами к ее губам. На этот раз она ответила на поцелуй, который получился мягким, нежным и неторопливым, наполненным всей той заботой, поддержкой и сожалением, что были в нем, и благодарностью, что была в ней. Он Ранил, но не Убил. Потому что Любил.