О слишком громком

      С грохотом закрылась дверца шкафчика. Парра вздрогнул и недовольно выдохнул, проверяя шкафчик. Почему так громко закрывается? С колёсиком, что ли, что-то не так? Он наклонился, внимательнее разглядывая мебель, и полностью погрузился в размышления, которые в конечном счёте привели бы его к разрешению проблемы, если бы не взявшаяся из ниоткуда тяжесть чужих рук на талии и собственные рефлексы, из-за которых Родольфо через секунду прижимал к стене Алехандро.       Мужчина широко улыбнулся, довольно щуря глаза. Вздох, который Руди пропустил из-за неожиданности, всё-таки вырвался из груди Парра.       — Господи.       — Вот так с порога? Даже до кровати не дойдём? — Алехандро резко подался вперёд, коротко поцеловав Руди в губы.       Парра надавил рукой на шею Варгаса, прижимая его к стене, и улыбнулся ему в ответ.       — Не прекратишь меня так пугать – закончишь в больничном отсеке.       — А ты будешь приходить ко мне?       Родольфо заметить не успел, как шустрые пальцы мужчины оказались у него под футболкой, касаясь чувствительной кожи. Он с опаской посмотрел на широко распахнутую дверь. В коридоре никого не было, но рисковать не хотелось. Руди сильнее надавил на горло полковника и смутился, когда Алехандро громко застонал, подставляя шею.       — Хватит, Але.— Родольфо отошёл от Варгаса.       Конечно, ему нравилось, когда Алехандро так смотрел на него из-под опущенных век, приоткрыв рот, начиная дышать всё чаще, поддаваясь его движениям. Родольфо с ума сходил, когда мог коснуться плеч Алехандро, и он мгновенно падал на колени перед ним, глядя на него снизу вверх своими глазами, которые в ужас приводили неприятелей, а его, Родольфо, заставляли мелко дрожать из-за необъятного океана теплоты. Но Варгас не знает границ – он позволяет себе урвать поцелуй после тренировки, когда остальные ещё даже не отошли и могли всё увидеть; он может бесстыдным образом растянуть принятие душа до того, что у Родольфо ноги дрожат, и он боится упасть; он разрешает себе громко, протяжно выстанывать имя Парра, когда тот лежит под ним, раздвинув ноги и сгорая то ли от похоти, то ли от стыда и неудобства перед сослуживцами.       Алехандро схватил его за руку и прижался со спины, нежно проводя ладонями по крепкой груди мужчины, обтянутой простой чёрной футболкой. У него все мышцы судорогой сводит, когда Родольфо в спортивных штанах и обычной футболке, и хочется притянуть его к себе, потрогать его, коснуться каждого участка его тела, зацеловать.       — Дверь. — Руди почувствовал, как Алехандро недвусмысленно прижимается к нему своими бёдрами, и потянулся к ручке двери.       — Там никого.       Поцелуй, остывающий там, где под кожей пролегает сонная артерия. Ещё один. Щетина, царапающая кожу. Тихий выдох Родольфо, которого жаром обдаёт. Горячие ладони Алехандро между ног Парра. Руди сводит ноги, крепче сжимая бёдра, и бессвязно дёргает ими, чтобы почувствовать трение. Усмешка Варгаса, резкой мятой оседающая на губах Родольфо, который не выдерживает и оборачивается к любимому, чтобы крепко обхватить руками его лицо и поцеловать. Родольфо закрывает глаза, что-то мыча прямо в поцелуй, но Алехандро вжимает его в стену, нетерпеливо задирает футболку, оттягивает резинку штанов и крепко, почти больно обхватывает член мужчины, — и Парра плывёт. Каждый раз. Каждый. Оба любят друг друга, признаваясь в этом ленивыми вечерами, когда лежат в кровати, обнимаясь, но в такие моменты единственное, что заботит каждого из них, – это желание сжать любимого, вцепиться пальцами, оставить синяки, показать, как всё тело дрожит от желания.       Алехандро заводится из-за риска быть замеченными и из-за того, как Руди тает перед ним, медленно сползая по стенке. Разочарование волной раздражения оседает на кончике языка, и он прикусывает его, — рядом нет ни смазки, ни презервативов. И задерживаться нельзя.       — Хочешь перенести?.. — Родольфо заметил, как Варгас замешкался, руками беспорядочно шаря по его телу, задевая торс, бёдра, пах, резко поднимаясь к шее, оглаживая её нетерпеливо, быстро. — Нет?       — Руди, помолчи немного, — низко протянул Алехандро, красиво перекатывая звуки на языке и снова притягивая мужчину для поцелуя.       Родольфо стянул с него джинсы, чувствуя, как пальцы путаются из-за волнения, и усмехнулся, когда Алехандро с выдохом откинул голову назад, прикрыв глаза. Варгас может быть важным полковником, который новобранцев в страх одним лишь взглядом из-под нахмуренных бровей приводит в дичайший ужас, но какой в этом смысл, если стоит его заместителю, сержанту-майору, коснуться его плоти горячими пальцами, и Алехандро готов горы свернуть, чтобы Руди продолжал начатое? Алехандро готов луну со звёздами с неба достать, лишь бы Родольфо продолжал улыбаться ему в поцелуи, обнимать за шею и раззадоривать огонь, который медленно, но верно разгорался внутри него.       Родольфо медленно, лениво проводит рукой по члену Алехандро, сжимая у основания, и коротко целует мужчину. Покрывает поцелуями всё его лицо, быстрее двигая рукой, пальцами проводя по нежной головке, шипит, когда чувствует пальцы Алехандро на своём органе. У Варгаса грудь ходуном ходит, словно Руди не доводил его до оргазма сотни раз до этого, словно они не знали друг друга многие годы, даря друг другу моменты улыбок, вздохов, стонов, шёпотов, тёплых взглядов.       — Полковник Варгас, что вы себе позволяете? — сердитым тоном в шутливой манере произносит Родольфо, едва сдерживая стоны и рассматривая, как хмурит брови возбуждённый Алехандро. Он дышит часто, открыв рот, жадно заглатывая воздух, не забывая при этом быстро скользить мокрой ладонью по напряжённому органу Парра. — Полковник? — Родольфо резко поднимает руки вверх. Пока Алехандро пытается осознать, что произошло, Парра быстро сжимает его шею, аккуратно сдавливая её так, чтобы лёгкое удушение заставило Варгаса шире раскрыть глаза.       Алехандро короткими движениями доводит себя до разрядки и с непозволительно громким хрипом изливается на футболку Парра, закатывая глаза. Мужчина хмурится, сдавливая плечи Руди и вжимая его в стену. Родольфо вдруг закусил губу, зажмурился и непроизвольно выдохнул. На ткани светлых штанов медленно расплывалось пятно.       — Это был запрещённый приём.       — Тебе можно трахать меня у всех глазах, а мне тебе сделать приятно нельзя? Тебе же нравится такое, — задыхается Руди, притянув к себе Алехандро за шею и мягко поцеловав его в уголок губ.       — На чьих глазах?! — Варгас возмущённо развёл руками, оглядываясь. Никаких спецназовцев и генералов он в комнате не нашёл и удивлённо поднял брови.       — Хотя бы закрой дверь в следующий раз. И... — Руди многозначительно взглянул на свою испачканную футболку. — Не надо так.       — В следующий раз? У нас будет следующий раз? — Варгас натянул джинсы и хитро посмотрел на сержанта-майора.       Родольфо поправил пряжку ремня на джинсах полковника и улыбнулся.       — Я уже двадцать лет от тебя это слышу. Придумаешь что-нибудь новенькое или шутки придумывать оставим Гоусту?       — Это не шутка!       — Тогда посмотрим на твоё поведение! — пообещал мужу Родольфо, с опаской выглядывая в коридор и выходя. Нет, всё-таки надо бы починить шкафчик, а то уж слишком громко вокруг сержанта-майора: то дверцы хлопают, то полковники не умеют счастьем в тишине наслаждаться...