Сжигая себя

В трубке молчало. Затем механический голос торжественно продекламировал: "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Мэт убрал телефон от уха, сбросил вызов и нажал еще раз, с надеждой глядя на экран. — Аппарат абоне… Матвей нажал отбой и уронил руку с телефоном. Минуту он недвижимо сидел и смотрел в одну точку, затем поднялся, убирая телефон в карман джинсов. Он вернулся в ванную комнату, раскрыл шкафчик, нашарил на полке небольшую коробочку. Прикрыв дверцу, Мэт сощурился, глядя в зеркало, раскрыл контейнер в руках. Он давно не носил линзы, отдавая предпочтение очкам, и теперь неуверенно перебирал пальцами по бело-синему футляру. Вздохнув, он вымыл руки, взял из контейнера линзу и запрокинул голову, глядя на потолок. Прозрачный гидрогель вредничал, никак не поддаваясь, и вертелся на глазном яблоке, собираясь и топорщась. Когда из раздраженного, покрытого красной сеткой капилляров глаза стек ручеек слез, Матвею удалось поставить линзу на место. Со вторым глазом он управился быстрее и теперь смотрел на свое отражение, которое приобрело четкость. Он быстро вышел в коридор, обулся в кроссовки и снял с вешалки куртку, задержав взгляд на кожанке Марка. Выключив свет, Мэт покинул квартиру, захлопнул дверь, закрыв ее на ключ, быстро спустился по лестнице и вышел из подъезда в моросящий дождь. Он огляделся, совершенно не имея представления, куда идти и что делать. Зашагав по тротуару вперед, Матвей вытащил телефон и отправил еще один дозвон "Каланче", сбросив голос механического автоответчика о просьбе оставить голосовое сообщение. Он покинул двор, двигаясь вдоль дороги и глядя по сторонам, повернулся, зашагал задом, смотря на окна съемной квартиры. Мэт вернул привычное положение, махнул проезжавшему мимо такси. Автомобиль подъехал к бордюру и притормозил, опустилось боковое стекло. — Куда? Матвей опешил от прямого вопроса, растерянно огляделся, действительно не зная, куда он должен ехать. — Понятно, — протянул таксист и отвернулся, боковое стекло медленно начало подниматься вверх. Неожиданно Матвей вцепился в рукоять, раскрыл дверцу. Он рухнул на пассажирское сиденье и махнул рукой, указывая вперед. — Просто прокатимся. Наконец, изрек он и хлопнул дверцей. Таксист пожал плечами и тронул автомобиль с места, включив счетчик. Матвей принялся смотреть в окно, задерживаясь взглядом на каждом мужчине, который внешне бы походил на Марка. Он предпринял еще одну попытку дозвониться до друга, но претерпел очередную неудачу. В отчаянии он опустил телефон на бедро, потер щипавшие глаза, совершенно не понимая, что ему делать дальше. Откинувшись на спинку кресла, он запрокинул голову и посмотрел наверх. По крыше машины заколотил ливень, стеклоочистители гулко тикали метрономом, нагоняя тоску. — Погодка, конечно… — протянул таксист и взглянул на пассажира. — Так куда едем? Матвей промолчал, устало прикрыл глаза, мысленно выругавшись — не знал он, куда, не знал! Медленно он раскрыл глаза, глядя на рекламные щиты вдоль дороги. Новый вид бургера с двойным сыром, исследование клеща за полцены, скидки в местном супермаркете, номер таксопарка для вызова такси, социальные сообщения о вреде употребления алкоголя за рулем, предупреждения не бросать окурки из окна автомобилей. На последнем щите была изображена фотография горящих деревьев, призыв беречь лес и номер экстренных службы. Апатично смотрящий в окно Матвей выпрямился, в глазах его зажглась надежда. — В третью СПЧ! — внезапно выпалил он, повернувшись к водителю. — Куда? — Пожарная часть! На Кольцевой! — Без проблем. — Только можно быстрее? — Без проблем, — повторил таксист и переключил скорость. Добравшись до места назначения, Матвей велел таксисту ждать и выскочил из машины, направляясь к гаражам станции. Автомобильные ворота были закрыты, и ему пришлось помчаться к лестнице, ведущей в офис. Грохоча стальными ступенями, он поднялся на второй этаж и ворвался в комнату. Диспетчер в темно-синей форме выглянул из-за монитора. — Тебе чего? — Марк здесь?! — бесцеремонно выкрикнул Мэт вместо приветствия, оглядывая офис и надеясь на положительный ответ. — С чему ему быть здесь? — ответил ему второй голос. Из-за ширмы, лениво потягиваясь, вышел другой спасатель, оправляя синюю футболку. — Он на смене был, отсыпается. — Тебе что надо? — попробовал еще раз диспетчер, сверля непрошенного гостя мрачным взглядом. Матвей лихорадочно начал думать, ища глазами подсказки. — Вы не подскажите, вчера-сегодня был пожар? — Да иди ты нахрен! — выпалил диспетчер, спрятавшись за монитор, второй спасатель поднял вверх одну бровь. — Тебе что надо? Что ты тут вынюхиваешь? — Ладно, — почти прорычал Матвей, вытащил телефон, открыл браузер и начал печатать, озвучивая запрос. — Инциденты, происшествия за сегодняшний день. — Дом в частном секторе ночью загорелся, — сдался спасатель в футболке, скрестил руки на груди. — Сейчас экспертиза будет. Но, скорее всего, неосторожное обращение с огнем. Слушай, не знаю, кто тебя послал, но хочу тебе сказать, что решение будет только после работы комиссии. — Марк был на пожаре? Двое спасателей переглянулись, в недоумении уставились на внезапного посетителя. — Марк был на пожаре?! — повторил он с нажимом, глядя то на диспетчера, то на того, что в футболке. — Был, — сдался диспетчер, скривившись в гримасе. — Адрес?! Адрес скажите! * * * Дорога уводила вперед, вдоль нее по обе стороны выстроились разнообразные заборы и дома. Каждый участок был индивидуальным: присмотревшись и включив фантазию, можно было разглядеть в доме лицо, а с ним и застывшую эмоцию. Тот, что кирпичный справа походил на старика, удивленно поднявшего брови. Напротив него хмурился большой коттедж, фасады его казались огромными ушами Чебурашки. Рядом расположился скромный, аккуратный домишко, отделанный бежевым сайдингом, его черепичная крыша напоминала кокетливо сдвинутую на бок шляпку. Здесь запах гари достиг своего пика, по микрорайону неожиданно прокатился собачий перелай. Вот и оно. Пепелище. Уже издалека были видны оплавившиеся перекрытия и сгоревшие балки. Марк толкнул калитку, внутренне трепетав, вошел на участок. Вымазанная сажей каменная дорожка уводила в темноту: дачные фонарики вдоль нее теперь не горели. Он неуверенно зашагал вперед, Сафия побрела за ним, ощущая, как по телу бегут мурашки. Промчался порыв ветра, зашумел в пожелтевшей листве яблони, ворвался в деревянный детский домик над земле, и зашелестел оставшимися там игрушками. С веток сорвалось несколько наливных плодов, они стукнулись о крышу и отрикошетили на влажную землю. Один из них откатился к ногам Марка. Он остановился, глядя на яблоко, и нагнулся его поднять. Периферийным зрением он заметил свечение, сглотнул и медленно поднялся. — Соня?.. Ты видишь ее? — Кого? — недоуменно отозвалась девушка, выглянув из-за плеча спасателя. Марк взглянул на нее и протянул яблоко. Сафия в растерянности приняла презент. — Марк?.. Все в порядке? — Не знаю, — искренне отозвался он, глядя на стоявшую неподалеку призрачную деву. Она снова подняла руку и указала пальцем в сторону, рассыпавшись в прах. Марк судорожно вздохнул и зашагал по дорожке в указанном направлении. Он остановился у покосившегося почерневшего крыльца, собирая в кулак всю свою волю. — Марк? Не ходи туда, — обеспокоено проговорила Сафия за его спиной, голос ее дрожал. — Я должен… — отозвался он и повторил уже твердым тоном. — Я должен. Он начал подниматься, положив ладонь на перила, ступень под его ногой сухо прохрустела. Медленно он вошел в почерневший дверной проем, оказавшись внутри дома, и будто вернулся в прошлое. Дыхание было прерывистым и поверхностным. Он слышал искаженные масками дыхательных аппаратов переговоры своей команды, доносился гул мотора машины. Где-то сквозь прорехи просачивались струи воды, шипели, попадая на открытое пламя. Вокруг нагнетался дым и клубился пар, видимость стремилась к нулю. Марк пересек гостиную, вышел к витой лестнице и обернулся. Коллега в боевом комплекте знаками указал ему двигаться вверх, Марк в ответ кивнул, вступил на лестницу. Он поднялся наверх, пытаясь уловить в хаосе звуков крик или призыв о помощи, но все было тщетным. Раздался грохот, Марк качнулся в сторону, и стены сменили свое положение, потеряв вертикаль. Когда гул осел, он различил приглушенные крики. Замерев, он склонил голову и весь обратился в слух. Сорвавшись с места, Марк бросился бежать по коридору. Он притормозил у второй двери и схватился за ручку. С той стороны доносилась мольба о помощи. Рукоять прокручивалась в ладони, и, стиснув зубы, Марк плечом ударил дверь. Перекореженный проем не позволял сдвинуть ее с места. Отцепив с поясного карабина пожарный топор, Марк взялся за рукоятку обеими руками и обрушил носком на дверь. С каждым ударом дерево скрипело, высекались щепки и рушилась структура. Наконец, в двери образовалась широкая щель, и Марк замахнулся для еще одного удара, но расслышал женский крик. Он сфокусировал взгляд на открытой прорехе и увидел тонкую фигурку молодой женщины в прозрачном пеньюаре. По ее щекам текли слезы, срываясь с подбородка непрерывными каплями. Марк расслышал ее крик. — Спасите сына! Пожалуйста, спасите моего сына! С висков спасателя текли ручейки пота, волосы под подшлемником взмокли, по спине пробежал холодок. Марк размахнулся, ударил в дверь, женщина снова закричала. — Нет! Спасите сына! Спасите сына! Яростно рубя дверь, Марк сжимал зубы и сбито дышал. Раздался грохот, потолок комнаты за дверью обрушился, и спасатель инстинктивно отскочил назад. Он с ужасом смотрел в расширившуюся щель, но не смог увидеть ничего кроме дыма и облака пыли. Судорожно вздохнув, Марк развернулся и бросился бежать по коридору. На бегу он врезался плечом в следующую дверь. Неожиданно она провалилась внутрь, с размаху ударилась о стену, и спасатель влетел в комнату, рухнув на пол. Марк перевернулся, встал на колени и разглядел в едком дыме очертания мебели: комод с яркими рисунками, стеллаж с игрушками и книгами, детский комплект стола со стулом. Прерывисто дыша, спасатель поднялся на ноги и увидел в детской кроватке лежавшего мальчишку. Не помня себя, Марк бросился к нему, подхватил на руки и метнулся прочь из детской. Теперь же он стоял в этой самой комнате. В ней осталась лишь одна стена с очертаниями окна. Отсюда можно было увидеть тот самый домик на яблоне, собачью будку в виде маленького сруба. Комод с веселыми картинками теперь стоял оплавленной пластиковой массой, от детской кроватки остался лишь черный остов. Марк закрыл глаза, по его щеке скатилась прозрачная слеза, оставляя мокрый, блестящий в свете луны след. За его спиной прошелестело, он обернулся и посмотрел на Сафию. Она беззвучно плакала, не скрывая слез. — Марк… Ребенок… Губ его тронула усталая улыбка. — С ним все хорошо. Он отвернулся, снова заметив ту самую молодую женщину, и подошел к краю обрушенного пола. Он расставил руки в стороны, сомкнув глаза, и запрокинул голову. Ветер ласково обвивал его, трепетал волосы и шептал на ухо, убаюкивая и успокаивая. Сафия с ужасом смотрела, как он сделал еще один шаг к краю, сжала в кулаках концы пояса плаща. Внезапно послышались крики, Марк неохотно раскрыл глаза, флегматично повернул голову. На каменной дорожке он увидел бегущего Матвея. — Марк! Марк, стой! Ты не виноват! Ты ни в чем не виноват! — кричал он, не выпуская друга из своего поля зрения. Медленно спасатель отвернулся и шагнул вперед. — Ма-а-а-а-а-арк! Матвей вбежал в дом, спотыкаясь и падая, взобрался по лестнице на второй этаж, ворвался в комнату и упал перед разломом на колени. Он заглянул внутрь и засмеялся. В смехе его слышались слезы и поступающая истерика. Стоявший на обломках обрушившейся крыши Марк обернулся, взглянув на него. На секунду Мэт опешил, разглядев на лице друга кровоподтеки и яркие царапины на скулах и в уголках губ. — Ты не виноват, Марк! Ты никого не убивал! Не убивал, слышишь? — скороговоркой затараторил Матвей, ссутулившись и уронив руки на колени. — Ты не виноват! Ты не можешь… — Всех спасти, — оборвал его Марк, взглянув на Сафию, которая бесшумно подошла к краю, встав за спиной Матвея. — Но я буду пытаться. Марк пожал плечами, шагнул с насыпи вниз и остановился. Он задумался, вздохнул и обернулся. — Мэт? Тебе лучше съехать с квартиры. Матвей опешил, потер ладонями себе джинсы и сгорбился. Сафия закусила нижнюю губу, решительно прошагала мимо него и спрыгнула вниз. Она догнала идущего Марка и поравнялась с ним. — Ты обещал проводить меня, — произнесла она непринужденно. — Забыл? — Штукатур-маляр тоже благородная профессия, — внезапно проговорил он, Сафия недоуменно подняла на него глаза. — Замазывают трещины и выравнивают стены. Она покраснела и быстро отвернулась, боясь, что он заметит ее смущение. — Спасибо, — прошептал Марк, теперь зная, что для того, чтобы пророс новый росток, нужно сжечь старое.