Неприкасаемая

      Выписка после затяжного выздоровления - это всегда хорошо. Марина заполняла бумаги внутренне радуясь за успех, свой и пациента. Паша будучи в первую очередь врачом, конечно, примерным пациентом вовсе не был. Успел достать всех медсестёр и некоторых хирургов своим неподдельным интересом к чужим делам. А стоило ему встать на ноги, как начал оказываться в самых неожиданных местах, практически всегда на ногах. Другие с такими травмами выздоравливали вдвое дольше, даже следуя всем рекомендациям, а этот  упорным барашком шел по своей собственной дороге. Женщина улыбнулась, взяла листок с рекомендациями и поднялась, уже внутренне представляя с какой широкой улыбкой он примет из её рук выписку. Хоть по первости он и показался ей очень на Олега похожим: тяжёлая травма, больница, рыдающая у койки жена, но при более внимательном рассмотрении выяснилось, что он над Ольгой трясётся, как над центром мира. Бережёт, как зеницу ока. А она в ответ делает тоже самое для него. Красивая, гармоничная пара. И тут они с Олегом. Другой мир. Другие правила. Он в любой ситуации спешит спасти мир, забывая, что он весь мир для неё. Каким образом вообще можно смириться с человеком, который завтра может не вернуться домой, отдав жизнь за жизнь. Вновь занырнув в пучину чьей-то боли, забывая о собственной. С ним рядом тяжело и невыносимо, а без него ещё хуже. Угораздило же влюбиться в такого. С этими невеселыми мыслями она подошла к стеклянной двери палаты  натянула улыбку и уже собиралась войти, взявшись за ручку, когда услышала полный боли и отчаяния голос супруга: -Что мне делать, Пашка, отслойка сетчатки, что с операцией, что без, никаких гарантий, - она рефлекторно тянет на себя дверь и входит в палату. Паша застыл с сочувствующим выражением лица, кажется собираясь что-то сказать, Брагин оглядывается и вмиг меняет выражение с отчаяние на ужас. Подскакивает со стула, будто по команде -Ну я пойду, у вас тут выписка приехала, Пал Дмитрич, надеюсь еще увидимся вне стен больницы, - он пытается выйти, но она встала перед дверью, этот вопрос задать просто обязана: -Ты серьезно про отслойку сетчатки говорил? – он морщится и прикрывает глаза, отвечая без слов на заданный ей вопрос. Она лишь кивает, наскоро вручает выписку и небольшой листок с рекомендациями. -Желаю удачи, Паша, больше не попадай к нам, а еще лучше вовсе не болей, - он успевает слегка приподнять уголки губ, а потом смотрит, как Марина выпихивает супруга в коридор и схватив за запястье куда-то тащит. Её хватает на пару шагов, Брагин явно сильнее и, если не захочет, то никто и никуда не сможет его увести. Он останавливается и она отпускает его.        В ее глазах жалость. Противная. Отвратительная, сводящая скулы жалость. -Давай поговорим, - нарочито спокойно, будто он какой-то псих, или ребёнок, который сбежит при первом же дуновении ветра. -Ну давай, поговорим, - он не позволит ей снова погрузиться в ад, он пройдёт его один, по крайней мере сделает все, что в его силах чтобы сделать это.       Дверь в его кабинет-лифт захлопывается с противным треском, отрезая пути отступления и возможности подумать, решить, как было бы лучше, сейчас во всю руководят чувства и они говорят, нет, кричат бежать. От неё, такой бесконечно красивой, прекрасной и до дрожи любимой. -Когда это началось? - они все ещё стоят, разделённые лишь парой шагов. Один тебе, один мне и все будет хорошо, но никто из них не двигается с места -Почти сразу, как вернулся на работу, - он холоден, нарочито, притворно, она чувствует это своей кожей. -Ходил к Дергачеву? -Да, от него и узнал, - она поджимает губы, тяжело вдыхает ставший вдруг вязким воздух, ей хочется кинуться к нему и обнять, хочется накричать за то, что не сказал ей сразу, что не пришёл за помощью, но она ведь ушла сама. Не выдержав тяжести собственной ноши. Он отпустил её и сделал все, что мог, чтобы это стало правдой. -Я могу чем-то помочь? - он усмехается, даже будто расслабляется. -Нет, спасибо, если это все, то я пойду поработаю, не рассказывай пока Павловой, хорошо? - он снова прежний веселый Брагин, демонстрирующий ей, что у него все просто прекрасно, что ему не нужна ничья помощь. Но она знает его лучше, чем кто-либо, она слышала его голос там в палате, заставляющий сердце биться чаще от тревоги.        Он уходит, а она больше не в силах находиться вертикально. Тяжело опускается на короткий кожаный диван. В уголках глаз щиплет. Чуть закатывает глаза, злясь на себя, на свою слабость. На что она рассчитывала, когда хотела поговорить? Что он должен был сказать? Каким образом ему теперь довериться ей, когда она прямым текстом сказала, что устала от вечной борьбы.       Дни, словно тягучая смола. Он все чаще проходит мимо неё, будто и вовсе не видит, иногда слегка приподнимает уголки губ, приветствуя. Нина стала жаловаться, что он вечно не там рассписывается, а Павлова вдруг обнаруживает, что у Олега Михайловича нет ни одной плановой операции, только бумажная работа. Она тут же начинает рыть носом землю и обнаруживает, что с тех немногих операций, что у него были он уходит задолго до окончания. Сомнения противным червем заползают в разум. -Нина, вызовите Олега Михайловича, у нас тут очень интересный случай -У него выходной, - неуверенно бормочет блондинка, но под строгим взглядом кивает, что еще сказать, приказ начальства...       Олег не спал всю ночь, прошерстил интернет, прочитал каждую статью и каждый отзыв. Сам ведь всегда говорил: -Не читайте то, что пишут в интернете. На заборе тоже много чего написано.       А что теперь? Когда сам стал потенциальным пациентом. От мысли о полной слепоте трясет. Вчера крепко закинулся коньяком. Раз десять звонила Марина... Что он должен ей сказать? Что боится ослепнуть? Что хочет попросить её быть рядом? Солнце давно встало, по кровати разбросаны брошюры, которые выдал Дергачев, все они изучены вдоль и поперёк.  Рядом пищит телефон, заставляя нервно вздрогнуть: -Да, - шипит он, даже не взглянув на звонящего -Тебя Павлова на работу вызывает, - пространно заявляет Нина елейным голосом. -У меня отсыпной. -Я ей так и сказала, а она требует. -Наплевать, все равно не приеду, -телефон летит куда-то вбок и вскоре брякает об пол. Да и черт с ним, пускай там и лежит, никто ему не нужен, также, как он никому не нужен.   -Не приедет, - Нина принимает виноватый вид, будто от неё что-то зависело, Павлова и не злится вовсе, только молча кивает каким-то своим мыслям. И отправляется вглубь больницы.